|
Читайте также: |
Игорь Карпов, Русская народная линия
25.01.2011
Посвящается 425-й годовщине основания и 68-й годовщине освобождения Воронежа …
В 2011 году современному русскому городу Воронежу исполняется 425 лет. Из всей его истории, начало которой теряется вXII веке и отыскивается вXVI, я хочу рассказать подробно только о 212 днях векаXX-го. Днях, сколь трагичных, сколь великих, столько же и неизвестных для большинства жителей России.
У городов, как у людей, свои судьбы. В жизни человека бывают события, которые преждевременно множат на его лице морщины и серебрят виски. В истории городов есть периоды, оставляющие глубокий след на их облике и остающиеся в памяти многих поколений. Воронежцы помнят и по сей день глубоко чтят эти 212 дней, когда на улицах и площадях, в парках и скверах, в жилых кварталах и на заводских территориях, в центре и пригородах, днем и ночью шли невиданные по ожесточенности и кровопролитию бои, явившие примеры личного и массового героизма сотен тысяч советских солдат и мирных жителей. В этом своем коротком повествовании я не стану останавливаться на перечислении всех армейских частей и подразделений, всех героических имен, покрывших себя немеркнущей славой на воронежской земле, но хочу истинно уверить читателя, что подвиг их никогда не был и не будет забыт. Эта память хранится в сотнях братских могил, в названиях половины улиц и площадей, в больших мемориалах и скромных монументах, разбросанных по всему городу, в музеях и в застывших с войны руинах. Но главное, она и сегодня хранится в сердце и памяти благодарных воронежцев.
Самого понятия «битва за Воронеж» в истории 2-й мировой войны не существовало. Советские историки расплывчато указывали то на один, то другой фланг фронтов, на перемещения воинских группировок, на стратегические маневрирования, упоминая Воронеж, скорее как географический ориентир. Основной причиной тому явился послевоенный статус города, ставшего центром многих секретных разработок в области радиоэлектроники, электротехники, ракетных двигателей и космических станций и много другого, что работало на ВПК. В годы, когда страна начала отмечать свои города особым титулом «Город-Герой», В.И.Воротниковым, коренным воронежцем и видным партийным руководителем, были представлены документы на присвоение этого почетного звания Воронежу. Но так как данный статус предполагал кроме всего прочего и развитие туризма, были придуманы различные поводы к отказу, так как привлечения внимания к центру секретных разработок допустить было нельзя. Один из таких надуманных поводов был особенно обиден для воронежцев и говорил о том, что город был оставлен армией и просто перешел под контроль врага. Городу был присвоен орден «Отечественной войны 1-й степени», а все материалы о ходе боевых действий засекречены. В 2007 году архивы открыли, и Воронеж стал одним из первых «Городов воинской Славы», что вызвало лишь тяжелый вздох у горожан, а заодно и появилось такое понятие - «Битва за Воронеж».
О значении Воронежа в компании 1942 года говорит немецкое командование:
Директива № 41
Фюрер и верховный главнокомандующий вооруженными силами ОКВ (Штаб оперативного руководства) № 55616/42
Сов. секретно. Только для командования
Ставка фюрера
5.4.1942 г.
...после вступления о героизме немцев и планах по разгрому советов, формулирования общего замысла, в разделе проведения операций сказано:
«В. Главная операция на Восточном фронте. Ее цель, как уже указывалось, - разбить и уничтожить русские войска, находящиеся в районе Воронежа, южнее его, а также западнее и севернее р. Дон.
... Началом всей этой операции должно послужить охватывающее наступление или прорыв из района южнее Орел в направлении на Воронеж. Из обеих группировок танковых и моторизованных войск, предназначенных для охватывающего маневра, северная должна быть сильнее южной. Цель этого прорыва - захват города Воронежа.»
Дальнейшей задачей германский штаб ставил продвижение войск на юг от Воронежа вдоль р. Дон, для соединений с группировкой, двигавшейся от Таганрога, в районе Сталинграда:
«...В любом случае необходимо попытаться достигнуть Сталинграда или, по крайней мере, подвергнуть его воздействию нашего тяжелого оружия с тем, чтобы он потерял свое значение как центр военной промышленности и узел коммуникаций.»
В дальнейшем, перед самым захватом донских переправ, под впечатлением успеха от боев на р. Оскол у Гитлера возникли сомнения относительно того, не задержат ли бои за Воронеж намеченный поворот войск на юг. Поэтому он вечером 3 июля 1942 г. приказал сообщить командованию группы армий «Юг», что больше не настаивает на захвате Воронежа и предоставляет командованию этой группы армий решить вопрос о том, занимать город или нет. Быстро меняющаяся оперативная обстановка подвигла командующего этой группировкой фельдмаршала фон Бока к решению об атаке на Воронеж. В последствии фон Бок был отстранен от командования группой армий «Юг» из-за катастрофы в Воронеже.
В эти дни Воронеж действительно был оставлен регулярными частями армии, передислоцированными южнее, вслед за переводом туда ставки командующего. Для обороны города оставались батальоны ополченцев, несколько батальонов НКВД, курсантов школы милиции, кавалеристы, 232-я дивизия, еще не прошедшая комплектацию и обучение и несколько разрозненных воинских подразделений. Огромная заслуга в защите города принадлежит Городскому комитету обороны, имевшему столь незначительные силы и сумевшему организовать упорное сопротивление.
Тем временем на Воронеж надвигались специально созданная отборная группировка «Вейхс», куда входили 4-я танковая армия Гота, имевшая в своем составе элитную дивизию СС «Великая Германия», 2-я немецкая армия, 6-я немецкая армия под командованием генерал-полковника Паулюса, 4-я авиационная армия и 8-й элитный авиакорпус, 10-я зенитная дивизия и 2-я венгерская королевская армия. Операцией под кодовым названием «Блау» командовал генерал-фельдмаршал Максимилиан фон Вейхс.
Листовки, обращенные к немецким солдатам призывали: «Солдаты! За два года войны вся Европа склонилась перед вами! Ваши знамена прошелестели над городами Европы! Вам осталось взять Воронеж! Вот он перед вами! Возьмите его, заставьте склониться. Воронеж - это конец войны! Воронеж - это отдых! Вперед!»
Перед решающими днями своих боев Воронеж, находившийся на военном положении с 22 июня 1941 года, в течение длительного времени подвергался массированным воздушным налетам. Особенно сильными они стали к июлю 1942 года, когда за ночь на город обрушивались тысячи бомб. Но промышленность города продолжала работать, часть ее была эвакуирована, жители города оставались на своих местах и героически боролись с сотнями пожаров. Над городом в течение многих дней стояли черные клубы дыма и огненное зарево.
В таком положении город встретил врага. Он встретил его упорным сопротивлением у донских переправ западнее своих окраин, где гитлеровцы понесли огромные потери. Встретил выдумкой своих зенитчиков, опускавших стволы орудий и бивших по новым тяжелым танкам, впервые введенным в бой на восточном фронте, прошивая их насквозь. Встретил героизмом летчиков 2-й ударной авиационной армии, вступавших в неравные бои с армадами немецких бомбардировщиков (иногда это соотношение было - 2 против 29) и выходивших победителями, совершавших и подвиги воздушных таранов, и Гастелло (это о них фильм Быкова «В бой идут одни старики»). Встретил яростью народных ополченцев, о необыкновенной стойкости которых писал в своих дневниках начальник штаба сухопутных войск вермахта Франц Гальдер. Он же уже под 5-м июля отмечает: «24-я танковая армия и дивизия «Великая Германия» рискуют быть истребленными в наступлении на укрепленный Воронеж».
Обращаясь к нашим бойцам и командирам, сражавшимся за Воронеж, поэт А.Безыменский писал:
Врага утопишь ты в Дону,
Сожжешь огнем, в могилу вгонишь!
Боец, спасая всю страну,
Ты должен отстоять Воронеж!
Тем не менее, несмотря ни на что, силы были неравны и уже 6 июля фашисты вошли в город. Эта дата отмечена в истории первым днем немецкого вторжения. К Воронежу успели подойти части отступавшей 40-й армии, 60-й армии, 5-й танковой армии и новообразованных танковых корпусов. Тяжелые танковые сражения развернулись на окраинах города, где столкнувшись с новой немецкой техникой и соответственно новой тактикой, наши части несли тяжелые потери и массированные контрнаступательные операции Красной Армии не имели успеха. Счет подбитым с обеих сторон машинам шел на многие сотни. Тем не менее, рокадное шоссе на Москву удалось удержать. Об этих днях английский историк Дж. Фуллер пишет так: «Началось сражение за Воронеж, и, как мы увидим, для немцев оно было одним из самых роковых за время войны. Русские, сосредоточенные... к северу от Воронежа, прибыли вовремя, чтобы спасти положение, возможно, они спасли всю кампанию. Нет никаких сомнений, что дело обстояло именно так.»
В городе оставалось, по крайней мере, половина (около 200 тыс.) жителей. В этих условиях развернулись упорные уличные бои. Через несколько дней большая часть правобережной (основной) части города перешла под фашистский контроль. Исключение составил только северный городок сельско-хозяйственного института, где многодневные бои носили ужасающий характер, в большей мере переходящий в рукопашные схватки за каждый дом. Мосты через реку Воронеж были взорваны (кроме железднодорожного). Наши подразделения закрепились в левобережной части города. Уже 7 июля фон Вейхс объявил солдатам об окончательном захвате Воронежа, но это было только начало. В этот же день был образован Воронежский фронт. Совинформбюро в течение нескольких недель не решалось сообщить стране страшную правду о бьющемся городе, заменяя ее словами «...упорные бои в районе Воронежа».
Однажды фашистам удалось переправиться на левый берег Воронежа южнее города, но при продвижении в сторону центра, их пехотный полк напоролся на истребительный батальон русских и был полностью уничтожен. В самом городе вспыхнула партизанская война и фашистский террор. Немцы решили выгнать из города всех жителей, для чего был издан специальный приказ. Тех, кто не мог покинуть город в течение 24 часов, ждал расстрел. На центральных улицах и площадях города, на деревьях скверов и оградах парков, на светофорах и фонарных столбах, на памятниках висели трупы казненных горожан. Из больниц, где проходили лечение раненные от воздушных налетов гражданские лица, фашисты забрали всех и в месте, называемом Песчаный Лог, на южной окраине города расстреляли. Всего около полутысячи человек. Расстреляли и «цивилизованные европейцы» всех пациентов психиатрической больницы вместе с врачами (этот эпизод вошел в знаменитую кино-эпопею режиссера Матвеева «Судьба» и «Любовь земная»). Воронеж оказался единственным городом Европы, где оккупационный фашистский режим не смог установить свою администрацию и назначить бургомистра. На призывы немцев записываться в полицию не пришел ни один человек. Из каждого подъезда, каждого оконного проема, каждого подвала фашистам грозила смерть. Особенно к ярости горожан послужил случай, произошедший 13 июня, за месяц до немецкого вторжения. Тогда, в воскресный день, в городском детском парке было по обыкновению много детворы. Внезапно именно на парк был совершен массированный авиа-налет. Погибли сотни маленьких воронежцев. Поодиночке и в составе десятков партизанских отрядов горожане безжалостно мстили врагу. Не нашлось ни одного предателя!
Особого внимания заслужили воронежские коммунисты. Наверное, помня о них, Воронеж всегда считается частью «красного пояса». Все до единого, от секретарей горкома и райкомов до рядовых, они вошли в состав коммунистического батальона. Это подразделение с первых дней обороны города вступило в схватку с врагом, действуя и самостоятельно, и в составе регулярных войск. Они сражались на самых страшных участках фронта, первыми поднимались в бой, выполняли самые ответственные задания. Почти все они оставили свои фамилии на обелисках павших героев. То же можно сказать и о бойцах НКВД, бесстрашно сражавшихся с гитлеровцами в первые дни ожесточенных уличных боев, совершавших дерзкие рейды и отбивавших у врага целые кварталы.
В конце августа и сентябре 1942 года командование Красной Армии предпринимает попытки закрепить за собой плацдарм на правом берегу Воронежа. Не с первого раза, но нашим войскам это удалось. В истории воронежского сражения этот плацдарм стоит особняком. Пару лет назад, на встрече ветеранов, давая интервью для телеканала, два бывших бойца 100-й стрелковой дивизии Перхоровича вспоминали: «Мы прошли всю войну. Курскую дугу, Киев, Львов, Польшу, Прагу... Но то, как здесь поднималась в атаку наша пехота, мы не видели больше никогда». Чижовский плацдарм, прозванный у солдат «долиной смерти», начинался от заливных лугов правобережья и поднимался на крутые береговые холмы южной части города.
Для форсирования Воронежа, наши солдаты по ночам сооружали подводную переправу из бетонных осколков и битого кирпича, на полметра прикрытую водами реки и невидимую с воздуха. По ней в одну из ночей на правый берег перешла техника и пехота и неожиданно ударила по врагу. Завязалось страшное сражение, длившееся несколько недель, в результате которого маленькая часть города осталась за нашими бойцами. Сражение на Чижовке не прекращалось и дальше, обе стороны пытались улучшить свои позиции. Немцы успели превратить этот район в мощнейшую полосу обороны с фортами и опорными пунктами. Сражались за каждый дом, за каждый этаж, за каждую комнату, за каждый подвал. Руины по многу раз переходили из рук в руки. В воронежских музеях хранятся предсмертные записки наших героев и свидетельства очевидцев их подвигов, говорящие о высочайшем состоянии духа, глубоком патриотизме и беззаветной верности. Они не были «пушечным мясом», они приносили себя в жертву на алтарь нашей жизни и нашей свободы. Десятки тысяч советских солдат отдали свои жизни за маленький клочок этой земли. Все они покоятся в «братской могиле №1» мемориала «Чижовский плацдарм». Братских могил в Воронеже больше двухсот.
Именно с этого плацдарма началось и освобождение города, до которого было еще несколько месяцев упорных уличных боев, артобстрелов, авианалетов, снайперской войны. Ветераны вспоминают, что в боях за Воронеж не было раненых, их достреливали, потому что город беспрестанно горел.
Надо сказать, что все время боев невероятное упорство оказывали и немецкие части. Для подъема их боевого духа, в Воронеж была переброшена дивизия из Германии, в составе которой был пехотный полк, в котором в первую мировую войну служил ефрейтор Адольф Шикльгрубер-Гитлер. После встречи на Чижовке с 100-й стрелковой дивизией, через 2 дня боев в полку осталось 8 человек.
Немецкий военный корреспондента Густав Штебе, участник сражений за Воронеж, по горячим следам оставил свои воспоминания о боях - «Offensive und Abwehr un Woronesh» (О сражении за Воронеж):
«С первых дней июля, когда немецкие моторизованные части после быстрого перехода приблизились к значительному советскому городу Воронежу, это название города стало эмблемой, как для фронта, так и для Родины, особенно ожесточенных боев.
Для офицеров, унтер-офицеров и рядовых, которые участвовали в боях при взятии Воронежа, в большом оборонительном бою в северо-западной части или многочисленных боях на северной окраине, на юго-северной улице, в университетском квартале, у больницы, на берегу реки Воронеж и на юго-востоке города, навсегда останутся в памяти.
...В этих боях погиб не один немецкий товарищ. Кресты немецких могил стоят повсюду, где требовались жертвы, посреди разрушенного города, между сгоревшими фасадами домов и баррикадами, перед фабриками, на улицах и на берегу Дона...
...Каждый немецкий солдат этого участка фронта понимал, почему эти позиции должны были удерживаться.
Здесь находился клин фронта, который должен был сдерживать операции на Кавказ и Сталинград...»
О серьезности этого участка фронта для фашистов говорит и то, что в разгар боев в Воронеж была переброшена их дивизия из Сталинграда. Однако в непрестанных кровопролитных схватках боевой дух немецких войск падал, чего не скажешь о жестокости. Вокруг города и в области действовали десятки концентрационных лагерей, в которых от голода и мороза погибали тысячи военнопленных и перемещенных гражданских лиц. Сам Воронеж почти полностью обезлюдел. Часть жителей была угнана фашистами в тыл, часть переправлена на русскую сторону, часть была уничтожена. Особой жестокостью отличались части венгерской армии, квартировавшие в пригородах, их издевательства и надругательства над мирными людьми превышали всю меру человеческого понимания. В рядах советских воинов действовал приказ - мадьяров в плен не брать. Теперь на месте их захоронений Россия вынуждена была воздвигнуть памятный мемориал. Но память об их чудовищных злодеяниях в сердцах русских людей переживет любые мраморные кресты.
В ночь с 24 на 25 января 1943 года на левом берегу города сосредоточились мощные ударные группы советских войск. С рассветом погода резко ухудшилась и без поддержки авиации и прицельной артподготовки, под аккомпанемент «Катюш» (родиной которых является воронежский завод «Коминтерна» и по клейму с литерой «К» получивших свое название) пехота и танкисты перешли в наступление. Воронеж был очищен одним мощным ударом, силы которого хватило и на то, чтобы линия фронта откатилась далеко за Дон. Город горел, но впервые за семь месяцев беспрерывных боев наступила тишина.
Город Воронеж оказался третьим, после Ленинграда и Севастополя, по длительности нахождения на линии фронта. За всю войну было только два города - Сталинград и Воронеж, где линия фронта проходила через сам город. Воронеж вошел в число 12 городов Европы, наиболее пострадавших во Второй мировой войне и в число 15 городов СССР, требующих немедленного восстановления. В воронежских операциях было уничтожено 26 немецких дивизий, 2-я венгерская (полностью) и 8-я итальянская армия, а также румынские части. Количество пленных было больше, чем под Сталинградом. В сражениях на воронежской земле погибло около 400 000 советских воинов...
Уже 26 января в город из окрестных поселков стали возвращаться его жители. Воронеж встретил их грудой камней и заревом пожарищ. Но уже к марту их количество достигло 10 000 человек. Коммунальный фонд города был уничтожен на 92%, из 20 000 домов полностью разрушенными были 18 220 строений. На совете правительства ставился вопрос о нецелесообразности восстановления города и его ликвидации. Но воронежцы упорно возвращались на родину. Вот воспоминания очевидца от встречи с любимым городом:
«От проспекта Революции остается страшное впечатление. Нет ни одного целого дома. Все сожжено, все разрушено. Поперек проспекта лежат вековые деревья, много кроватей и другой мебели. Подбитые танки, автомашины. Нет памятника Петру I. Петровский сквер весь в окопах, в блиндажах. В Кольцовском сквере тысячи могил с крестами. Здесь «фрицы» устроили кладбище. Горит здание обкома партии, вернее не здание, а то, что от него осталось, - огромные развалины. Пламя высоко поднимается над этими грудами гранита...»
Перед своим отступлением из города немцы разрушили заводские корпуса, взорвали лучшие общественные здания: государственный университет, вокзал, здание обкома и облисполкома, Дворец пионеров. Разрушен был Митрофаниевский монастырь и его колокольня - памятник творчества Гваренги. Искалечено прекрасное здание филармонии (бывшее Дворянское собрание), разбита колоннада старинного дома Тулинова. Два с половиной века стоял на острове свидетель петровских времен, молчаливый, но много говоривший нашей памяти цейхгауз. Ни огонь, ни время, ни человек не тронули его мощных стен. Фашисты превратили их в груду кирпича. Они увезли на переплавку и бронзовый памятник Петру из городского сквера.
Поэт-фронтовик Ольга Кожухова, потрясенная испытаниями, выпавшими на долю родного города, вспоминала его прежний светлый облик, сравнивала с тем, каким он стал:
«...Он плыл рекою голубою,
Он солнцем огненным сверкал
И отражал меня с тобою
В озерах уличных зеркал.
Теперь там мертвые колонны,
Глазницы черные домов...»
Поэт Константин Гусев гневными и взволнованными словами рассказывал о том, что сделали гитлеровцы с Воронежем:
«Но словно в горы входишь ты
в свой город.
Камни, груды щебня,
развалин мрачные хребты,
разбитых стен косые гребни.
...Глядит хозяйкою луна
из окон выжженного дома.
Бьет ветер в жесть. И ночь полна
железного глухого грома.
Здесь света нет и нет тепла -
твой город темен и печален.
И полночь на плечи легла
безмерной тяжестью развалин.»
Ко всем воронежцам обращал поэт страстный призыв поднять из руин родной город:
«На поле минном он лежит,
последней истекая кровью.
Он хочет в бой, он хочет жить!
Спаси его своей любовью!»
Да, действительно, Воронеж лежал на минном поле... За четыре месяца саперы обнаружили на улицах города пятьдесят восемь тысяч противопехотных и противотанковых мин. В дальнейшем общее количество опасных находок превысило 300 000.
Гитлеровцы сожгли Воронеж, но не убили его. Город был пробужден от страшного сна животворящей любовью своих сынов и дочерей. Поистине, только Любовь способна воскрешать!
Много лишений и трудностей испытали воронежцы, возвратившиеся первыми в разрушенный город. Об этом суровом времени они могли бы сказать:
«В те дни в глазах у нас не гас
Тяжелый дым беды.
В жилищах не было у нас
Ни света, ни воды.
Сидели мы при фитилях,
Вдыхая гарь и чад.
Ходили воду брать в овраг,
Как триста лет назад.»
Но фашистским безумцам не удалось отбросить Воронеж на триста лет назад, хотя их горделивая пропаганда пророчила, что город не восстановиться и за 50 лет. Уже через месяц после освобождения города вступили в строй временные электроустановки, временная насосная станция. Население получило и воду и свет. Водопровод был полностью восстановлен к 1 сентября 1943 года, ВОГРЭС дала ток в январе 1944 года.
Город возрождался. Много было вложено труда, чтобы сгладить следы немецкого разбоя. Каждая трудовая победа была праздником: вот уже приведены в исправность телефон, телеграф, радио, железнодорожные вокзалы. Вот уже работают фабрики и заводы, школы и больницы, вузы и театры. На стадионах воронежские футболисты состязаются с иногородними командами.
Тысячи небольших домов восстановили индивидуальные застройщики, получив кредит от государства. Многоквартирные дома восстанавливали строительные конторы города и крупных учреждений. Все население участвовало в разборке разрушенных зданий. Там и тут вместо бесформенных руин вставали штабеля кирпича. Знакомые контуры домов напоминали прежний Воронеж. Но стоило вглядеться пристальней, и странное, немыслимое зрелище снова и снова ранило сердце. Сколько еще оставалось домов «сквозных»! В нижних этажах домов-коробок лестничные клетки и бетонированные арки подъездов приходилось приспосабливать под магазины, кустарные мастерские, закусочные. Но в большинстве этих домов окна и дверные проемы до высоты человеческого роста были заложены кирпичом. Аккуратно выведенная стенка скрывала от глаз нутро выжженных зданий.
Панели и тумбы по краям тротуаров выбеливали мелом. Это придавало городу особенно опрятный вид. Улицы все были подметены, даже те, на которых не сохранилось ни одного целого дома.
В марте 1944 года Воронеж посетила правительственная комиссия по оценке ущерба. После осмотра города ее представители задали только два вопроса: почему так чисто и где живут люди?
Где же, в самом деле, жили люди? Пока шла война, пока не было уличных фонарей, проходя ночью по городу, можно было наблюдать какой-то отблеск на тротуарах, у самой подошвы искалеченных домов. Это пробивался слабый свет из окон подвалов. Подвалы были заселены в первую очередь, сразу же после освобождения города.
Когда разминировали домики, уцелевшие главным образом в приречных, изрезанных оврагами районах города, многие сотни семей перебрались туда. Но подвалы не остались необитаемыми. Их сейчас же снова занимали воронежцы, возвратившиеся на родное пепелище. Пригодных к ремонту домов было так мало - восемь-десять из сотни, а население города все увеличивалось. Стали приспосабливать под жилье каждую случайно сохранившуюся ячейку разрушенных зданий. В центре города, в большом доме, зияющем всеми своими этажами, на самом верху - не под крышей, потому что крыши не было, а, кажется, будто прямо под кровлей неба - светилось одно окно. Кто-то жил на этом удивительном маяке! Была в городе колокольня, оборудованная под квартиру. Комнатки, восстановленные в разных этажах непокрытых, неотстроенных домов, походили на скворешни на голых еще деревьях.
Тысячи воронежцев возвратились в родной город, зная заранее, как здесь тяжело и трудно. Мужественные русские люди дали клятву поднять Воронеж из пепла пожарищ, из обломков и развалин. Рабочие, служащие, женщины-домохозяйки, подростки участвовали в восстановительных работах.
Воронеж восстановился за пять послевоенных лет.
В статьи использованы архивные материалы, воспоминания, отрывки произведений других авторов
http://ruskline.ru/analitika/2011/01/25/neizvestnaya_bitva
Дата добавления: 2015-08-17; просмотров: 67 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| Стрелковая Львовская дивизия (II) | | | ЧАСТЬ ПЕРВАЯ |