Часть 2. Привет из прошлого 7 страница

— Ты про нее знаешь? — спросила меня девушка.

— Разве не заметно? Чего спрашиваешь? Ты и твоя сестрица могут валить куда подальше!

— Стас, успокойся, — я погладила парня по плечу и обратилась к Лере. — За что ты меня так ненавидишь?

Этот вопрос меня мучил очень долгое время. Я не понимала, почему Лера так со мной поступила. Ничего плохого я ее не делала, она и сама это знает. Только откуда вся эта злость? Я этого никогда не понимала.

Вот сейчас я на бывшую подругу и чувствую, что внутри меня не прошли к ней чувства. Пусть она и предала меня, но извинись она искренне, я ее прощу. Называйте меня, как угодно, но я не злюсь на Леру и люблю ее, как сестру.

— За что я тебя ненавижу? — переспросила девушка, немного, задумавшись. — Знаешь, Мила, тебя всегда считали образцом. Все всегда говорили, что у Малининых такие замечательные дети. Ты вся такая идеальная и это порой бесит! Ты не можешь нормально ругаться, ты не можешь долго злиться. Спорим, что ты уже не злишься на меня за то, что я сделала?

— Не злюсь, — честно призналась я.

— Я так и знала! — воскликнула девушка, совершенно не обращая внимания на заинтересованные лица прохожих. — Это бесит! Почему ты такая хорошая? Такого не может быть!

С каждым ее словом, я понимала, что Лера просто в отчаяние. А мне ее обнять хотелось. Она ведь всегда боялась плакать, считая, что слезы это слабость.

— Лера, чего ты пыталась добиться этим? — поинтересовалась я.

— Неужели не понятно? Я так тебе завидовала! Ты была такая счастливая, а я нет. Вот и решила лишить тебя счастья, думая, что сама смогу быть такой же, как ты!

— Ну и чего ты добилась? — влез Стас. — Ничего! Милану все равно любят. У нее есть отец, Ирина, которая заменяет маму, брат, подруга, у нее есть я. А что есть у тебя?

— Стас, прекрати! — взмолилась я. Не люблю, когда моих близких обижают. Пусть Валерия и отреклась от меня, как от подруги, но я так не могу. — Стас, пожалуйста!

— Ни подруги, ни парня, даже родители у тебя развелись, — зло говорил Барский. Зря я ему это все рассказывала. — Ты сама свое счастье разрушила. Теперь у тебя ничего нет, вот ты и злишься на Милу.

— Стас! — вновь я попыталась остановить своего возлюбленного.

— Я тебя ненавижу! — в отчаянье прокричала Лера и убежала.

— Зачем ты так? — повернулась я к парню.

— Милан, я, конечно, понимаю, что если бы не она, то у нас возможно бы и не было отношений, но я не могу слушать, когда тебе такие вещи говорят. Неужели ты ее простила?

— Стас, я всегда всех прощаю! Пара бы это запомнить! В этом вся я. И Пашу простила вернись он тогда, когда я его любила! — после моих слов тишину разрезал визг шик и крик, а затем удар и мертвая тишина.

Я обернулась и увидела, как из машины вышел мужчина, который сбил мою бывшую подругу.

— Лера, — слабо протянула я и бросилась к месту аварии.

Этого не может быть! Как так получилось? Этого не может быть. Не может. Я упала на колени рядом с окровавленной подругой. Ну как это могло произойти? Как? Я не верю.

— Мила? — едва слышно прохрипела девушка. На ее губах пузырилась кровь. — Ты жалеешь. Прости…

— Лера? Ты меня слышишь? Лера, открой глаза! Поговори со мной, я же знаю, что ты меня слышишь. Ты снова решила со мной в молчанку поиграть, да? Ты в детстве эту игру очень любила.

Я сидела возле подруги и не понимала, почему она не больше не открывает глаз. С ней же все будет в порядке. Я в этом уверена.

— Мила? — подбежал Стас.

— Звони в скорую! — прокричала я и вновь повернулась к подруге.

Большая лужа крови, волосы руки и одежда — все было в крови. Она ведь не умрет? Она не может умереть!

— Лерка, ты не умрешь! Слышишь меня! Ты еще столько должна сделать, — сквозь слезы говорила я, гладя подругу по окровавленным волосам. — Я согласна терпеть все твои выходки. Лерочка, только не умирай, слышишь?

— Что случилось? — послышались, словно сквозь вату в ушах, голоса Максима и Машки. — Лера? Мила? Стас, как это произошло?

— Лера, открой глаза! — плакала я.

Рядом присел Стас и взял Афонину за руку, а через несколько секунд сказал:

— Милан, пульса нет, она умерла.

— Нет! — разрыдалась я и, приподняв девушку, положила себе на олени и обняла. — Лерка, вставай! Пожалуйста. Лерочка, милая, я прошу тебя, открой глаза.

Я укачивала подругу, не обращая внимания, что сама вся перепачкалась в крови. Она не могла умереть! Я ее столько лет знаю, она не может так поступить, вот так взять и умереть. Не может.

— Мила, — попытался оторвать меня Максим. — Мила, она умерла.

— Нет! Она не умерла! Слышишь! Сейчас скорая приедет и с ней все будет хорошо!

Лера, ты слышишь? Все будет хорошо!

Уткнувшись носом в шею подруги, я продолжала рыдать. Я ведь ее за все простила, за все. Она не может вот так взять и уйти.

— Милана, — вновь попытался оторвать от Леры брат. — Мила, пожалуйста.

— Уйди! — закричала я, видя сквозь пелену слез, как много народа собралось. — Уходите все! Здесь вам не концерт!

Я начала напевать срывающимся из-за слез голосом детскую песенку и продолжала укачивать подругу.

Маленькая девочка Маленькому мальчику Задает вопрос:

Что такое небо? Что такое солнце? Что такое любовь?

— Лер, помнишь эту песенку? Ты ее любила я помню. А как в скейт парк ходили, помнишь? Ты тогда еще переживала, когда меня в больницу увезли. Ты так тогда

переживала, а я ведь тебе говорила, что со мной все будет в порядке, а ты не верила, — я вытерла с глаз слезы, которых становилось все больше и больше.

Вдалеке послышался вой сирен.

— Скорая помощь едет, — сказала я. — Сейчас тебя отвезут в больницу. Ты через пару месяцев выйдешь и снова попытаешься увести у меня парня. А я все равно тебя буду любить, потому что ты моя сестра. Я тебя всегда любила. Лерочка, открой глаза, прошу тебя!

Из машины скорой помощи вышли люди в белых халатах и попросили отойти. Только я не могла отойти. Мне хотелось быть рядом с ней. Врач взял девушку за запястье и посмотрел на меня.

— Сочувствую, — сказал он.

— Этого не может быть! Вы мне врете! — закричала я.

— Мила, пожалуйста, отпусти ее, — попросил Стас, присаживаясь рядом. — Ее уже не вернешь.

Максим в отчаянье сел на бордюр и схватился за голову. Милана сидела в лужи крови и продолжала укачивать тело мертвой подруги и напевать детскую песенку. Девочки ее всегда раньше пели — им она очень нравилась, а Макс иногда злился, потому что слышал ее каждый день и не по разу.

Смотря на сестру Малинин не знал, как это на ней отразится. Ведь это с виду она такая холодная и не преступная. За ее спиной иногда говорили, что Малина в броне, поэтому ее нельзя пробить. На самом деле Мила была очень хрупкая, ее очень легко ранить. Это то же самое, что перегнуть веточку сирени — вроде держится, но уже сломана.

Максим сам не раз про себя обзывал Валерию всеми известными ему плохими словами, но такого он ей никогда не желал.

Маша стояла рядом и не знала, как поступить. Как вечная пацифистка Станина не любила ни драк, ни насилия. Ведь и с Лерой она общалась, пусть не так хорошо, как с Миланой, но общалась. Ладони девушки продолжали закрывать нижнюю часть лица. Машу охватил ужас — она слишком боялась за Милану.

Стас стоял рядом с Марией, не в силах подойти к своей возлюбленной, словно ее окружал невидимый купол из слез, боли и крови. Молодой человек винил себя за это происшествие. Не наговори он со злости Лере злых слов, она бы не убежала и не попала бы под машину. Барский смотрел на плачущую и поющую девушку и был готов сам заплакать, лишь бы Мила вновь улыбалась.

— Может ей успокоительного? — поинтересовалась полноватая женщина, кивая на Малинину.

— Нет! — Максим вскочил на ноги. — Не нужно ей успокоительного. Мы ее сейчас заберем.

Максиму не хотелось вновь сажать сестру на лекарства, она и так на них долго просидела.

— Стас помоги мне, — Макс попытался поднять сестру, чтобы она оставила тело Леры в покое и ее могли увезти.

Милана сопротивлялась, но все же отпустила подругу. Внешний вид девушки оставлял

желать лучшего: на лице разводы слез и крови, одежда сырая и грязная.

— Ее надо домой, — сказал Стас, беря девушку на руки.

Максим, молча, кивнул и показал в сторону своей машины. Когда ребята двинулись, парень остановился и последний раз взглянул на бывшую девушку, которую сейчас закрывали простыней.

Домой добрались в молчании. Милана продолжала плакать на руках у Стаса. Все чувствовали себя не очень хорошо. В квартире молодых людей встретили Александр Николаевич и Ирина, которые так и застыли, увидев окровавленную дочь. Домработница схватилась за сердце, а глава семейства так и замер на месте.

— Что случилось? — пришла в себя Ирина и бросилась к плачущей Милане.

— Давайте я ее в комнату отнесу, а вы поговорите, — сказал Барский, направляясь к лестнице.

Никто препятствовать парню не стал, и Стас поднялся по ступенькам в комнату возлюбленной и сразу направился в ванную, где снял с девушки грязную одежду и отмыл от крови.

Уже через двадцать минут Малинина оказалась на кровати, сильно прижимаясь к парню.

— Мила, ты идешь? — в мою комнату вошел Максим в черных брюках и рубашке.

— Нет, — ответила я и вновь отвернулась к окну, в которое смотрела уже два часа.

Сегодня похороны Леры, но мне идти совершенно не хотелось. Может потому что я чувствовала в смерти подруги свою вину? Эти два дня прошли для меня, как во сне. Я ела, когда говорили, спала, когда Стас укладывал. Все это время Барский провел со мной, искренне считая, что это он во всем виноват. Сколько я его не переубеждала в обратном, Стас постоянно говорил, что если бы он держал язык за зубами, то ничего не случилось. Только я-то знала, что здесь его вины нет.

— Что случилось? — поинтересовался Малинин.

— Глупый вопрос, ты не находишь? — немного грубо отозвалась я, все еще никак не могла до конца отойти от смерти подруги на моих руках.

— Милана, тут нет твоей вины! — уверенно заявил братец, подходя сзади и ложа руки мне на плечи. — Перестань так убиваться — жизнь-то продолжается. Ты не должна из-за всего случившегося губить свою жизнь. Стас и так мучается вместе с тобой.

— Он приехал? — поинтересовалась я, неотрывно смотря в окно.

— Да и ждет тебя в низу.

— Пусть едет с вами, — сказала я, понимая, что совершенно не могу ехать на похороны Леры.

— А ты?

— Макс, я хочу побыть одна! — резковато ответила я. — Дайте мне тишины!

Максим ушел, так больше ничего не сказав. Снизу послышались голоса, а вскоре наступила тишина.

Я продолжала стоять у окна и размышлять. Почему я постоянно теряю близких мне людей? Что со мной не так? Видимо я просто неудачница по жизни. Сначала умерла мама,

потом из моей жизни ушли Лера и Паша. Теперь еще и смерть Валерии. Странно так, я раньше думала, что мы будем дружить всю жизнь. Может быть, я просто все идеализировала? Но как по-другому? Мама мне всегда говорила, что я должна верить в чудо. Вот только никаких чудес со мной не произошло. Я даже теперь к Стасу боюсь подходить. Вдруг с ним что-то случится. Я тогда этого не переживу. А если Макс и Машка? Что тогда? Или папа? Да меня изолировать нужно от общества.

Понимая, что больше не могу вот так стоять и смотреть в окно, я решила покинуть квартиру. Совершенно забыв, что мой внешний вид совершенно не подходит для прогулок. Черная юбка-карандаш, черная водолазка и платок на голове, красные глаза выдают мои слезы. Как же я устала!

На улице, словно играя с людьми, то пропадало за облаками, то вновь начинало светить солнце. Время близилось к полудню и народа на улице было много. Сегодня выходной, а значит можно не торчать в душных помещениях на работе и учебных заведениях.

— У всех жизнь бьет ключом, — под нос себе сказала я. — А меня она бьет по голове.

Я продолжала свое брожение по улицам, и мое внимание привлекли две девочки, играющие около фонтана. И все бы ничего, если бы они мне не напомнили мне Лерку и меня несколько лет назад. На глаза вновь навернулись слезы. Когда же это все закончится? Я присела на лавочку и закрыла лицо руками. Как же я хочу нормальной жизни.

— У вас все в порядке? — подбежали ко мне девочки.

— Не очень, — честно призналась я, разглядывая малышек. Одна из них была темненькая, а другая светленькая.

— Моя мама тоже такой платок носила, когда дедушка умер, — сказала светленькая. — У вас тоже?

— Да, подружка. Берегите друг друга, девочки, — сказала я, вставая с лавочки. Мне вновь хотелось расплакаться.

Я вышла из парка, в который даже не помню, как забрела. На поем пути попались какие-то дворы. Здесь народа совершенно не было, видимо, решили уйти в парк. Я перешла дорогу и остановилась. Как так получилось, что я вышла к дому, где раньше жила Валерия? Позади меня послышался звук рабочего двигателя, и я моментально обернулась.

— Садись! — приказал лысый бугай, вылезая из машины.

— Вы кто такие? — спросила я, совершенно не чувствуя страха. С заднего сидения вылез еще один мужчина, улыбаясь мне желтыми зубами.

— Садись, говорят! С ветерком прокатим, — улыбнулся желтозубый, подходя ближе.

— А не пойти бы вам? — предложила я.

За свои слова я моментально получила сильную оплеуху. Кажется, я вижу звезды.

— Ты чего творишь? — заорал лысый. — Тебя за нее порешат.

Кто, кого порешит, я узнать не успела, потому что к лицу приложили тряпочку, и я потеряла сознание.

— Я не понял, что у нее с лицом? — сокрушался Павел, когда увидел разбитую губу возлюбленной. Сейчас злости Аверьянова все черти ада позавидовали. — Кто посмел? Я спрашиваю, кто посмел на нее руку поднять?

— Она… это… — начал желтозубый.

— Это ты? — заорал Паша. — Я просил, что бы с ее голове не один волосок не упал! Ты какого @цензура@ ее ударил? Я тебе голову оторву.

Аверьянов ударил желтозубова несколько раз по лицу, а затем тот получил пары пинков по ребрам. Паша не мог смотреть на разбитую губу Миланы — этого на ее лице быть не должно. Малина заслуживает, чтобы ее на руках носили, а не по лицу били. Он же четко объяснил, как нужно доставить Милу. А эти идиоты чертовы все испортили.

— Валите остуда! — сквозь зубы прорычал Павел на бугаев.

Пашка сел рядом с девушкой и взял ее за руку и легонько сжал. Когда он смотрит на Милану внутри него всегда просыпалась невиданная нежность. Ведь он всегда с ней был отменным романтиком, таким, каким он не был на самом деле, а рядом с Малининой хотел быть.

Черные делишки, которыми Павел занимался с друзьями на отношение к Миле не влияли. Парень очень боялся, что его девочка может оказаться на месте 'заказанной' на ночь к каким-нибудь извращенцам и любителям садо-мазо. А такие в их деле попадались постоянно.

Молодой мужчина убрал черную прядку с лица возлюбленной и приготовился ждать ее пробуждения.

Когда я очнулась, то не поняла, где нахожусь. Первое, что я почувствовала это тепло чьей-то руки. Мне очень хотелось надеяться, что это Стас. Только в свою удачу я совершенно не верила, как оказалось, правильно делала.

— Милая, вставай, — послышался голос Паши. Паши?

— Что я тут делаю? — сразу поинтересовалась я и огляделась. Это место мне показалось заброшенным ангаром. Огромная площадь, бетонный пол, одна небольшая кровать, на которой и лежала я. Рядом было несколько пластмассовых стульев, на одном из которых и сидел Аверьянов.

— Ты с ума сошел! — закричала я так, что в висках отдало болью. — Отвези меня домой! Немедленно!

— Мы скоро поедим, — ласково пообещал Паша.

Эта фраза заставила меня напугаться. Что значит, скоро поедим? Я к себе домой хочу. Я к Барскому хочу! Может, Пашка обезумел? Он меня, что украл?

— Куда мы поедем? — осторожно поинтересовалась я. нужно же ведь узнать информацию.

— В Англию, — погладил меня по щеке этот ненормальный, а я похолодела. Он меня украл! С ума сойти можно. Меня похитили. И что теперь делать? Я не хочу никуда уезжать.

— В Англию? — переспросила я, едва шевеля губами, переспросила я.

Как оказалось, самолет у нас завтра вечером. Все документы для меня уже готовы, так что я могу ни о чем не беспокоиться. Как же мне не беспокоиться, если меня практически контрабандой вывезти из страны хотят. Что делать? Нужно все обдумать! У меня ведь еще есть время? Есть! До завтрашнего вечера. И тут я увидела недалеко на стуле свой телефон. Неужели Паша не догадался его убрать? Хоть одна хорошая новость. А теперь нужен план.

Для начала нужно куда-нибудь отослать Аверьянова. Только куда?

— Паш, зачем все это?

— Я люблю тебя!

— Правда, любишь? — с сомнением спросила я. сейчас глупо его в чем-то переубеждать, нужно просто плыть по течению.

— Конечно, правда! Я очень тебя люблю! — горячо заговорил Павел, целуя мои руки.

— Я мороженого хочу, — детским голоском сказала я. — Здесь оно есть?

— Сейчас пошлем кого-нибудь! Ты же знаешь, что я ради тебя на все готов.

Ага, на все! Если бы это было правдой, я бы сейчас у себя дома была, а не в заброшенном ангаре.

Пришлось деликатно уговаривать Пашу, чтобы он сам сходил, иначе эти дураки, которые меня сюда привезли, купят что-то не то, и придется идти во второй раз. Паша со мной согласился. Я думала, что меня одну оставят, но мой бывший возлюбленный заставил лысого посидеть со мной.

Когда Павел удалился, я немного посидела на кровати, а потом обратилась к лысому:

— Принеси мне одеяло, я замерзла.

Мужчина ничего не сказал, просто просверлил меня взглядом и удалился. Я быстро схватила телефон, включила его и поставила на беззвучный режим. К тому времени, как пришел бугай телефон покоился под подушкой.

— Я, пожалуй, посплю, — сообщила я своему конвою и легла на кровать, укрывшись колючим клетчатым.

На телефон пришли десятки смс от Стаса, Маши и Макса. Тихо, чтобы мужчина не услышал, я принялась строчить брату сообщение. Он мне поможет — я знаю!

— Где Милана? — поинтересовался Максим у Стаса, который только что вышел из комнаты девушки.

— Ее нет, — развел руками обеспокоенный парень. Он уже злился на себя за то, что решился оставить девушку в такой сложный момент.

— Куда могла деться? — сам у себя спросил Малинин, набирая номер сестры уже в десятый раз. Ему постоянно отвечал металлический голос, сообщая, что абонента нет в сети. Через несколько часов тишины ребята начали беспокоиться еще сильнее. Вот куда она могла деться? Ничего плохого ведь не случилось? Эти вопросы продолжали крутиться у ребят в голове. Около десяти вечера у Максима ожил телефон. Милана все-таки прислала

сообщение. Только оно было не очень радостного содержания. 'Меня увез Паша! Завтра вечером самолет до Лондона. Помоги!'

— Что значит, увез? — озверел Барский. — Как такое могло случиться?

— Успокойся! — приказал Малинин и отправил сестре сообщение с просьбой сказать, где она находится.

'Ты дурак? Если бы я знала, то сказала. Какой-то заброшенный ангар. Я была без сознания, когда меня сюда привозили. Забери меня отсюда, пожалуйста!'

— Черт! — вновь выругался Станислав, обвиняя в случившимся себя. Надо же было оставить Милу одну, когда этот больной рядышком ходит.

— Я тебе сказал, успокойся! — прикрикнул Максим.

Маша сидела на диване и по ее бледному лицу катились слезы.

— Маша, успокойся. Мы ее найдем! — пообещал Макс, целуя девушку в висок.

— А вдруг он ее и правда увезет? — закусила губу девушка.

— Мы ее найдем! — вновь повторил Максим, пытаясь в это верить.

План действий пришел вместе с Королевым, который забежал к Миле, чтобы взять конспекты. Сессия на носу, а еще ничего не выучено. Максим дрожащим от переживания голосом рассказал другу, что случилось. Тогда Денису пришла в голову идея просто отследить звонок.

Я лежала и ждала мгновенной помощи, хотя прекрасно знала, что получить я ее не смогу. Вечно у меня ни как у людей. Максим прислал сообщение, чтобы я позвонила ему и ни в коем случае не сбрасывала вызов. Неужели они смогут мне помочь? Лондон конечно красивый город, но ехать туда с Павлом мне хочется. К тому же я осознала, что Стаса люблю и жить без него не смогу. Почему Аверьянов не смог этого понять.

Через полчаса послышался гул шагов и в ангар зашел и сам Пашка с ведерком мороженого. Обычный сливочный пломбир с ореховой крошкой. Именно такой я и люблю. Удивительно, что он ее помнит это.

— Держи, твое любимое, — протянул мне Павел мороженное.

— Спасибо, — я села в кровати. Звонок я уже сделала. Главное, чтобы зарядка и деньги не закончились. — Паш, а почему ты так спешно меня увозишь? У меня ведь сессия. И почему ты так долго не возвращался за мной?

Я старалась говорить спокойно. Нужно ведь его убедить, что я ехать согласна — иначе он может понять, что я сделала. Пашка дураком никогда не был.

— Милая моя, — Аверьянов погладил меня по щеке. — Я готовил для нас все — дом, учебу, работу. Я пытался заработать много денег, чтобы ты не чувствовали нужды ни в чем. Да и страшно мне было так рано возвращаться — я боялся, что ты меня не примешь.

Ненормальный! Я ведь тебя и сейчас не приму. Приехал бы ты раньше, и все можно было бы изменить.

— А где мы будем жить? — поинтересовалась я, мечтая, чтобы меня скорее отсюда забрали.

Паша рассказывал, что мы будем жить в замке. Какой замок? Я домой хочу. Он уже распланировал всю нашу жизнь. Сколько детей мы заведем, куда отправим учиться. Пашка все говорил, а я уже не слушала. Если меня увезут из России, я умру с горя и буду ночами брату в кошмарах сниться.

Через час непонятной для меня болтовни, я захотела спать. Аверьянов препятствовать не стал — видите ли мои желания для него закон. Вот только если это было правдой, я бы тут не оказалась.

Перед тем, как заснуть, я шепнула в телефон:

— Стас, я люблю тебя.

Разбудили меня громкие голоса. Пашка на кого-то ругался. Не помню, чтобы раньше он употреблял подобные слова и выражения. Хотя кто знает, может он при мне их только не

употреблял. Я пыталась вслушаться в разговор, но меня постоянно отвлекала головная боль. Было такое ощущение, что мне молоточками по вискам стучат. Послушав еще немного, я все же поняла, о чем идет речь. Аверьянову очень хотелось узнать куда делся мой телефон. Чуть приоткрыв глаза, я стараюсь себя не выдать, и посмотрела на кого же так орет Паша. Перед моим бывшим возлюбленным стоял тот самый лысый бугай, повинно опустивший голову.

— Я тебя в последний раз спрашиваю! — орал Аверьянов. — Куда делся телефон?

— Не знаю, — пожал могучими плечами мужчина.

Мне стало немного не по себе. Все же это не правильно, когда из-за тебя огребает.

Именно поэтому я сладко зевнула и позвала Пашу.

— Прости, милая, мы тебя разбудили? — ангельским голосом поинтересовался он.

— Разбудили, — не стала отрицать я. — Что случилось? Ты из-за моего телефона так ругаешься? Не стоит — это я его взяла.

— Зачем? — настороженно поинтересовался Павел.

— Почитать хотела, — соврала я. — Книжку на днях скачала — вот и решила время скоротать. Не ругай их.

— Ты всегда была очень справедливой, — преувеличенно ласково отозвался Аверьянов. — Теперь отдай мне телефон.

— Зачем? — округлила я глаза. — Подожди немного — дочитаю и отдам. Ты чего, Паш?

Для усыпления его бдительности пришлось погладить по щеке. Аверьянов прикрыл глаза, наслаждаясь минутной лаской, потом перехватил мою руку и поцеловал ладонь.

— Поспишь еще?

— Уже не хочется, — отозвалась я. — А ты спал?

— В самолете высплюсь, — отмахнулся парень.

— У тебя круги под глазами, — сообщила я, проводя пальцем под глазами, надеюсь, что помощь уже спешит ко мне.

— Ты заботливая!

— Я такая, какая есть, — безразлично пожала плечами, убирая руки от Паши. Просто он на меня так смотрит — будто накинуться готов. А мне этого, ой, как не хочется!

Мы просидели несколько минут в тишине. Каждый думал о своем. Не знаю, какие мыслишки залезли в голов моего похитителя, но ко мне в голову приходили только те, которые все время просились домой.

Сейчас я смотрела на осунувшего и похудевшего Пашку и понимала, что я все равно к нему что-то испытываю. Это, конечно же не любовь, но и не ненависть. Я не злюсь уже за то, что все так произошло. Да и зачем? У меня есть Барский — я его люблю, он любит меня. Что еще человеку нужно для счастья?

— Я люблю тебя, Мила! — сказал Аверьянов и потянулся ко мне. Неужели поцеловать хочет? Нет! Я на это не согласна! Мне не хочется целоваться с ним!

— Лапы от нее убери! — по ангару разнесся злобный рык Стаса?

За мной пришли! Наконец-то! Я так боялась, что мне придется жить в Лондоне. Англия, конечно, хорошо, но дома лучше. Я так обрадовалась, когда услышала голос Барского, что даже не заметила рядом с ним брата и Дениса. Что он-то тут делает? Впрочем, это не важно, главное, что Машку с собой не взяли, а я уверена — она хотела пойти.

— Как вы узнали, где мы? — разозлился Аверьянов. На его лице пробежали десятки эмоций, в которых я разобраться так и не смогла. — Валите, пока кости целы! Мы с

Миланой сегодня улетаем в Лондон.

— Нет! — воскликнула я, встаскивая с кровати. — Я не хочу в Лондон!

— Это ты им позвонила? — удивился Паша. — Я думал — ты согласна улететь со мной.

Ты ведь любишь меня!

— Нет, Паша, не люблю! — посмотрела я в глаза бывшему парню. — Отпусти нас, пожалуйста.

— Нет! — заорал он. — Ты останешься со мной! Слышишь? Ты моя! Я вернулся не для того, чтобы потерять тебя!

— Ты ее уже давно потерял! — отозвался Стас. Парень хотел подойти ко мне, но в это время Аверьянов раздвинул полы пиджака и достал пистолет.

— Стой, где стоишь! — грозно произнес Пашка, направляя дуло на Барского. Я похолодела от страха. За что? За что мне все это?

Паша же не выстрелит в Стаса? Иначе я этого не переживу! По моим щекам покатились слезы и я начала упрашивать Аверьянова убрать пистолет и отпустить нас.

— Паша, пожалуйста, — умоляла я.

— Это из-за него ты ехать перехотела? — поинтересовался парень. — Это он во всем виноват!

— Никто не виноват, кроме тебя! — отозвался Барский. — Мила не хочет быть больше с тобой.

— Заткнись! — взревел Павел. Его лицо покрыли красные пятна гнева, руки тряслись, глаза бешено сверкали.

— Паш, он ни в чем не виноват! — говорила я. — Дело во мне. Слышишь?

Страх начал немного отпускать, и я сделала небольшой шаг в сторону ребят. Павел слушать меня категорически не желал и постоянно обвинял Барского в том, что это он во всем виноват. Мои доводы о том, что мои чувства к Аверьянову прошли, совершенно на него не действовали. Он начал кричать. На крик прибежали два амбала. Где они потеряли третьего — мне было не важно, главное только выбраться отсюда.

— Всем стоять! — рычал Паша, продолжая держать Стаса на мушке.

Только я не могла его потерять, поэтому постаралась приблизиться еще на несколько небольших шагов.

— Паша, да пойми же ты! Я люблю его! Мои чувства к тебе давно прошли.

— Я в это не верю! — заявил парень, смотря в мои наполненные слезами глаза. — Неужели тебе было плохо со мной? Я в это не поверю! Вспомни вечер на теплоходе. А как мы на каток ходили, помнишь? А как под дождем гуляли? Нам было так хорошо вместе, Мила! Мы сможем это все вернуть!

— Ну, как ты не можешь понять! — сорвалась я на истерический крик. Слезы брызнули из глаз с новой силой. — Прошлого уже не вернешь! Можно жить только настоящим и строить свое светлое будущее. А это самое будущее я хочу строить со Стасом. Я люблю его! Неужели это так сложно понять? Паша, я не люблю тебя! Я люблю Стаса и только его. Я жить без него не смогу. Ты это понимаешь? Однажды я уже потеряла любимого человека — второй раз я этого не переживу.

— Но я ведь вернулся, милая!

— Через пять лет? — зарыдала я. — Ты вернулся через столько времени, чтобы все вернуть. Только не чего возвращать! Вернись ты хотя бы на два года раньше — и все было бы можно изменить, а сейчас уже поздно. Паша, я не люблю тебя. Пойми же ты это!

Дата добавления: 2015-08-17