Игра, которая становится жизнью. 5 страница

- Невозможно! – покачал головой Физик, - ну сам подумай…

- А тут не надо думать, - оборвал старлей, - тут надо верить. Разницу сечешь?

Спец подошел к массивным воротам, постучал, в ответ на вопрос сторожа скороговоркой проговорил молитву.

- Аминь! – прогудел сторож, открывая ворота. Спецназовцы ступили на территорию одного из старейших монастырей России.

- Вам к отцу наместнику надо, - просто сказал сторож, едва спецназовцы вошли, - через пещеры только он может разрешить пройти. Дело ваше правое, но порядок есть порядок.

Ума переглянулась с Физиком. Когда наместник монастыря пересказал им их задание в деталях, у Смерчей отвисла челюсть.

- Отец Никодим, проводи офицеров через пещеры! Господь хранит солдат, сирот да убогих! – перекрестил спецназовцев белобородый старик с веселыми глазами.

- С Божией помощью, дочка, - добродушно прогудел монах Никодим, - ты не удивляйся, как это мы так делаем. Чуден Господь в делах Своих! Идем, товарищи офицеры!

… Переход по пещерам, в которых по стенам один на одном стояли древние деревянные домовины с нетленными останками монахов и павших в боях за Родину ратников, приморозил Смерчам языки. Сухой прохладный воздух подземелья был наполнен неизъяснимым ароматом. Так пахнет в старых намоленных церквях, ладвном, воском, теплом и любовью. Никакого запаха гнили, мертвечины, ничего такого. Физик думал, что ещё минута, и окончательно сойдет с ума. В силу воспитания и образования он был махровым материалистом, а тут на каждом шагу творилось такое, что обрушивало его картину мироздания в прах.

- А верно Вам Ваш товарищ сказал, тут не надо думать, - улыбнулся Сергею отец Никодим, - тут надо только верить. И все!

Когда они вышли из подземного тоннеля, Физик ещё минут десять крутил головой. Ума справилась с собой лучше. Она, как ребенок, просто сразу приняла все монастырские чудеса, как данность. Как выяснилось много позже, оказалась права.

… Цель – частная вилла, выстроенная как древняя крепость, – была перед ними. Именно тут, по данным Багиры и Петрова, держали Бизона и Ольгу.

- Работаем! – хищно прищурился спецназовец…

… Они все сделали чисто. Никаких следов. Никакого шума. И никакого результата. Нет, они вскрыли сейф, стрясли все с компьютера, но и только. Ни Ольги, ни Бизона. Только её китель и его окровавленная рубашка. И все….

,,,,

… В голени засела какая-то странная живность, которая подцепила взрезанную кожу крюком и медленно, с наслаждением, потащила вниз. Обжигающая боль заставила открыть глаза. Левый почему-то не показывал. Ещё разок. Ещё. Вот, отлично, теперь оба глаза работают в норме. Боль нарастала, а вместе с болью – волна дикой, животной ярости.

Плевок, кислородный шланг повис на крепежах. Пальцы сложились к крепкий набитый кулак. Склонившийся молодой хмырь в белой маске удобно подставил ухо. Боль билась в теле, кипела в крови, искала выхода. Короткий хлесткий удар, прорвавшийся звериный рык:

- Тттвоюю ммаать!!!!!!

- Очнулась!!! – возликовал второй хмырь в белой маске, - лейтенант, Вы что?

- Виктор Сергеич, она меня в ухо зарядила! Оооой, как в голове гудит…, - звук оседающего на пол тела.

- Не сметь!!! – окрик начмеда КТЦ, - ааа, зараза, Кошкина, чтож ты наделала то… Вот надо же так вырубить мне ассистента, а? Ай-яй-яй, что ж ты будешь делать-то…

- Ты бы обезболил, а, Вить? – прохрипела Багира, - я ж не стальная, а твой сопляк мне по-живому…

- Чтоо?! – рассвирепел начмед, - без блокады?! Убью!

Кошкина почувствовала резкую боль от укола, приятное онемение в разрывавшейся от боли ноге. Услышала звук сочных оплеух. Виктор Сергеевич был поклонником старых методов, если можно было обойтись без химикалий, он это делал, не задумываясь.

- Встать, товарищ лейтенант!

- Оооооййй, ёёёё…, - тело с кряхтением поднялось.

- Живо сменить халат и перчатки, пока Вы тут валялись, как тушка, пулю я уже извлек. Шьем!

… Багира отключилась, когда кусок перебитой тяжелой пулей телевизионной антенны ударил ей по голове. Бетонные блоки надежно прикрыли её от огня своих же коллег, но от попадания арматуриной по голове и рикошета в ногу не сберегли. Булатов, примчавшийся на позицию раньше всех, на руках отнес Маргариту в «Скорую», которая на полном ходу примчала Багиру в медблок КТЦ, прямо в заботливые руки мудрого интеллигентного Виктора Сергеевича. Операция была недолгой, всего-то возни, извлечь пулю из голени. Сотрясения не обнаружили. На набитую шишку наложили свинцовую примочку.

Едва Виктор Сергеевич вывез Кошкину на каталке из операционной, поднялись двое. Рита молча сжала руку своего адмирала, улыбнулась, подмигнула. Булатов провел рукой по её волосам, по щеке, наклонился.

- Ну как же ты так, а? – тихо спросил Батя, коснувшись губами щеки своей любимой женщины.

- Прости, Вань, ты же знаешь, - грустно улыбнулась Кошкина, - как там ребята?

- Заботушка ты моя, - адмирал поднес её ладонь к губам, - ребята в порядке. Бизона с Олей пока не вытащили, но знаем, где они. Ребята уже в пути, работают.

- О, а я тут лежу! – дернулась Багира. Хотя лежать и чувствовать, как твой мужчина целует тебе руки, было очень волнующе. У Багиры, как у снайпера со стажем, вообще были очень чувствительные подушечки пальцев. Когда Батя их начинал нежно поглаживать своими загрубелыми руками воина и моряка, это было… Мммммм….

- И будете лежать, Маргарита Степановна, ещё дня три-четыре, - нахмурился начмед.

- Я, как директор КТЦ, приказываю перевести капитана третьего ранга Кошкину на амбулаторное лечение! – возвысил голос Пригов, - она мне в штабе нужна!

Старый чекист понял, что переборщил, когда тихий и скромный начмед неожиданно взорвался, как ядерный фугас на детской площадке.

- БАГИРА ОСТАНЕТСЯ ЗДЕСЬ, ИЛИ Я ЗА СЕБЯ НЕ РУЧАЮСЬ!!! – сорвавшийся на дикий рев Виктор Сергеевич выдернул руку из кармана белого халата, грозно воздел сжатый кулак к потолку и резко поднес его к носу генерала.

– Ну хорошо, Витя, хорошо, не ори, не дергайся, - Пригов поежился, засуетился, странно сглотнул и выскочил из медблока.

Багира с Булатовым, тихо икая, помирали со смеху. В пафосно зажатой докторской длани, подобно молнии неотвратимой и жестокой мести любому, кто пренебрегает медициной, сверкала ярко-оранжевой резиной советская полулитровая детская клизма…

,,,,

Всю дорогу от псковской виллы до Калининграда охрана сходила с ума. Ну ладно, они знали на что шли, когда нанимались в службу безопасности этого человека. То, что их хозяин – мужик со странностями, знала вся страна. Но то, что придется столкнуться с таким кошмаром, никто и не задумывался. Пока босс играл в викингов и рыцарей, все было нормально. Прикольно даже, а теперь так и вообще модно. А че, все по-мужски, по-пацански, мечи, доспехи, все настоящее. Но когда в калининградскую виллу стали приезжать крутые мальчики, которых потом, после поединков с боссом, тихо сжигали в котельной, потому что лишние следы были бы ни к чему, а любой двоечник из медвуза легко определил бы насильственную смерть по отсеченной голове или разрубленной крест на крест грудине. Потом главный начал вбухивать дикие деньги в каких отмороженных сопляков, оравших «Хайль» и игравших в спецуру. А потом… Потом он пристрелил из тяжелой снайперки какого-то журналюгу. Охранники не лезли в хозяйские дела, но было не по себе. Платили сказочно, но разве трупам нужны деньги? Самый тыц наступил, когда везли главного и его новую причуду – двух офицеров спецназа, здорового дядьку и дико сексуальную телку, на виллу в Калининградскую область. Было ясно, что мужика босс захочет завалить, а бабу – трахнуть, а потом грохнуть. Но эти двое были из «конторы», а «конторские», можно было не сомневаться, сумеют за своих прочесать всю Россию, а если припрет, то вскрыть и просеять почву на километр в глубину. И ладно бы эти спецы сидели тихо!

Ольга и Бизон внешне не выказывали никакого сопротивления. Они совершенно спокойно переоделись на псковской вилле, безропотно ели все, чем угощал их похититель, не пытались бежать. Пару раз под видом страстных поцелуев они успели перешепнуться, на у ночью у них была уйма времени, чтобы разработать план действий. Охрану они допекли сразу, обученный специалист отлично знает, как работают бодигарды и секьюрити, что такое сектора наблюдения, как видит человек в разное время суток и т.д. Бизону и Ольге доставляло своеобразное удовольствие выходить за пределы секторов наблюдения своих «надзирателей» и появляться у них в поле зрения после короткой паники в стиле «мля, где они?!»…

… Очень давно на скалистом мысу пруссы-айсты построили сторожевую заставу. Именно с неё дозорные подали весть о богатом торговом кнарре, на котором был захвачен маленький мальчик – будущий креститель Норвегии и воспитанник князя Владимира Крестителя, Олаф Трюгвассон. Шли годы, уходили во тьму истории века. Крепость на мысу не раз горела в огне ожесточенных штурмов. Датчане, саксы, готы, юты, шведы – кто только не ходил за славой и добычей в земли вендов-ободритов и их соседей пруссов. А потом пришли они, страшные чужаки в белых плащах с черными крестами на плече и дикой злобой и жадностью до чужой земли в сердце. Защитники крепости полегли в битве все до единого, и на долгие века над скалистым мысом вознесся черный крест Ордена Дома Святой Марии Тевтонской в Иерусалиме. Много, много позже белые плащи сменились на темно-голубые мундиры, а они, в свою очередь, на мундиры цвета фельдграу с зигзагами рун на черном бархате петлиц. А потом был ад, с неба на скалистый мыс падали десятки снарядов, с ревом заходили на цель штурмовики, а через траншеи и полуразбитые пущками и бомбами форты густо лезли, кидая гранаты, строча из автоматов и вышибая огнеметами из казематов тех в фельдграу, кто ещё не сдался, чумазые яростно-веселые мужики в куцых стеганых ватниках и припорошенных известью тускло-зеленых краснозвездных касках. А потом древние руины десятилетиями зарастали мхом и чапыжником. А потом приехал один очень богатый человек, и руины на скалистом мысу стали виллой…

…Первое, с чего начал Бизон, едва они с Ольгой переступили порог своего номера, - вскрыл и оборвал все жучки и камеры, какие нашел. Какие пропустил, зачистила Ольга. Взбешенному олигарху было заявлено, что подглядывать – нехорошо. Если с жучками, закатывала глаза Ольга, то так нечестно, это будет нервировать Бориса, и поединок пройдет не в полную силу.

- А вы ведь хотите чистую победу? – спросила Ольга так, что у хозяина виллы штаны едва не затрещали. Борис только посмеивался.

- Борь, как думаешь, выйдем мы отсюда живыми или нет? – устало сказала Ольга, присаживаясь рядом с мужем на роскошное ложе. Кроватью это сооружение назвать не поворачивался язык. Борис привлек жену к своей обтянутой тельняшкой груди, пересадил себе на колени, начал гладить по голове, как маленькую напуганную девочку.

- Конечно выберемся, любимая. Спорю, ребята уже знают, где мы. Не бойся, маленькая, никто тебя не тронет. Я же с тобой! Кстати, - прищурился Бизон, - ты как насчет похулиганить?

- Когда и что делать? – Ольга была дочерью своих родителей. И женой спецназовца-диверсанта. И служила в «Вымпеле». Борис давно знал, что лучшего средства от хандры, тоски и страха, чем дать красавице ввязаться в авантюру, просто нет в целом мире.

- Сегодня ночью. Цель – кабинет нашего гостеприимного хозяина…

,,,,

Они встретились на базе Сигмы. Физик и Ума прилетели из Печор, Кот и Мура – из Полистовских болот. Перелет в Калининград на трудяге Ми-8 Погранслужбы ФСБ РФ занял три часа. После того, как Смерчи привели себя в порядок и переоделись в свой привычный мультикам, гостеприимный пограничный спецназ усадил коллег за стол и накормил до отвала. Хозяева дали Смерчам немного отдохнуть, и вот уже Сигма в полном составе и Смерчи расселись вокруг проектора в штабе. На экране светилась четкая фотография объекта, который с больничной койки вычислила Багира, заставившая штаб и майора Петрова проследить все авиарейсы из Питера за целую неделю. Кое-какую информацию подкинули пограничники и, как не странно, через третьи руки, питерские воры в законе. Для Муры и Кота все новости были ошеломляющими. Пока ребята сражались с фашистами на болотах, они ничего не знали о похищении Бизона и Ольги, о ранении Багиры, о безрезультатном захвате виллы главного подозреваемого. От таких сюрпризов закипала кровь.

- Скрытно там не подойти. Никак, - калининградский пограничник указал лазерной указкой на экран. На спутниковой фотографии вилла была видна, как на ладони. Смерчи и бойцы Сигмы напряглись. Строение внешне напоминало тевтонский рыцарский бург, внутренне - римскую виллу, точнее, лудус – гладиаторскую школу или афганский дом. Несколько зданий, соединенный внутренними переходами, внутренние дворы, бассейны, словом, полностью закрытый периметр. Глухие стены, вышки, замаскированные под декоративные башенки, камеры слежения. На подступах на расстоянии трехсот метров до стен – ни кустика, ни веточки. Сам комплекс зданий – на скалистом обрывистом мысу.

- Спорю на щелбан, под водой не подойти тоже, - вздохнул Кот.

- Сто пудов или сеть, или акустические мины, - кивнул Физик.

- И простреливается каждый метр…, - прикинула Ума.

- Крепость, - скрипнул зубами командир Сигмы.

- Твою мать…, - хмыкнул кто-то из спецов.

Все внимательно изучали фото и карту. По всему выходило, что вилла была неприступна. Тот, кто строил этот объект, хорошо знал свое дело.

Мура хлопнула себя по лбу.

- Идея, мужики! – девушка победно тряхнула чуть растрепавшейся русой косой, - Вась, когда Волин?

- Уже прошел…, - машинально ответил Кот, но тут же спохватился, сообразил, - так ещё же Треллеборг? И…

- Ребята, - вежливо позвал Меркурьев, - вы сейчас о чем?

Спецы покивали светло-зелеными пограничными беретами, мол, поясни, а?

- О том, что мы придумали, как высадиться прямо у них под носом! – улыбнулась Мура, - Вась, звони Рангвальду! Ребята! Как вы смотрите на то, чтобы поиграть в викингов?!

,,,,,,

- Нет, Жень, и не думай даже. Никто из нашей братии вам в этом деле не поможет, - грустно вздохнул Рангвальд и отхлебнул пива из банки. Они встретились в одном из кафе в Калининграде. Ярл прибыл в Город Королей на драккаре с дружиной, как и положено викингу. Клуб «Два ворона» следовал на фестиваль в Треллеборг. Поскольку Рангвальд был одним из тех, кто лично говорил с Приговым, Женя ввела его в курс дела и спросила про помощь в захвате виллы.

- Почему же? – подался вперед майор Меркурьев. Мура и Кот переглянулись. Они уже имели представление о специфическом менталитете реконструкторов, поэтому лихорадочно обдумывали варианты, не тратя времени на пустые вопросы. Физик и Ума что-то напряженно искали в ноутбуке.

- Саш, ты в нашем деле новичок, много чего не знаешь, - помолчав, ответил Рангвальд, - ребята вон, не переспрашивают. Этот человек, который похитил вашего друга, мы его знаем как Эйнара, так вот, Эйнар – мальчик взрослый, за свои игрушки платит сам. У нас то, что он сделал, беззаконием или там преступлением не считается. Просто потому, что он честно и искренне добивается своей цели, не жалея ни своих противников, не себя. Искренне и до конца, понимаешь? У нас только это и ценится. Если бы он изнасиловал кого, убил втихаря, ну, не знаю, там, украл что-нибудь, тут да. Никто за такого не встанет, он не мужик. А тут – похитил, да. Зачем? Вызвать на бой и честно победить? Завоевать красивую женщину? Да ещё и в поединке? Ещё больше уважать будут.

- Ну это же дурдом! – изумился Меркурьев, Рангвальд только грустно улыбнулся, - ты хочешь сказать, что преступление – это нормально?

- Саш, тут все необычно, - подал голос Кот, - тут всерьез действуют древние правила, законы перед ними пасуют. Просто прими, как данность.

Про законы Кот был и прав, и не прав одновременно. Договоренность между лидерами движения и ФСБ приносила потихоньку свои плоды. Была создана государственная Ассоциация военно-исторических клубов, куда немедленно вступили самые влиятельные и уважаемые команды. Наличие официального статуса позволило решить вопрос с организацией многих мероприятий, а принятие поправок к закону «Об оружии» и выдача членам официальных клубов удостоверений сняли напряженность между реконструкторами и МВД. Военно-историческая тусовка бурлила от невиданных новшеств, когда это было видано, чтобы власть поворачивалась к адептам этого хобби лицом? Но процессы шли, дело делалось. В тоже время десятилетиями устоявшиеся представления о плохом и хорошем определяли поступки реконструкторов как внутри, так и вне тусовки, создавая своего рода стиль жизни. Офицерам спецназа было дико даже попробовать представить, как можно на полном серьезе играть в смерть и войну, пока они не столкнулись и не пообщались тесно с увлеченными людьми. Оказалось, ещё как можно! И если Смерчи уже немного притерпелись, то пограничник сидел с видом Колумба, которому подсунули отпечатанную карту обеих Америк.

- Погоди, ярл, - прищурилась Ума, - так говоришь, если бы он убил кого-то втихаря?

- Ну да, - Рангвальд допил банку, сминать в кулаке, как привык, не стал, выпендриваться было не перед кем. Он очень уважал этих ребят, уважал за профессию, за раны, а главное – за настоящий характер, за искренность. Викинг знал, что эти парни и девушки готовы идти до конца, если надо – готовы, не задумываясь, отдать свою жизнь ради дела. Причем настоящего дела. Викинг сердцем чувствовал тонкую грань, отделявшую хобби от профессии.

- А про убийство парня из «Брабантского отряда» слыхал? – Олеся, что называется, «пошла с козырей».

- Это про Вадима Госпитараста, который журнашлюха из Брабансонов? Конечно. Туда ему и дорога! – зло сплюнул в пустую банку ярл, - вот в такие минуты веришь, что Бог или боги точно есть.

- А что? – удивился вспышке всегда сдержанного Рангвальда Кот.

- А то, Вась, что этот шакаленок столько дерьма на нас всех вылил, что от увечий его только латы и спасали! Вильгельм, который Хельмшмидт, потом, как узнал, кому латы Эйнар заказывал, весь гонорар в детский дом отдал. Почти три штуки евро! Он на Выборге год назад ещё бочку пива всем выставил, сказал, что реально не знал, для кого. А ты говоришь! Так что поймал этот гаденыш кишками ядро, и хрен с ним. Всех подставил только, урод!

- А это было не ядро, - тихо сказал Физик, - вот, смотри сам.

Рангвальд впился взглядом в дисплей. Офицеры переглянулись. Артемьев улыбнулся. Кот свел брови – не спугни!

- Ну так бы и сразу, - поднял глаза Рангвальд, - шакаленок не шакаленок, а убивать нарочно – это не дело. Это Эйнар зря. Пошли, - викинг подозвал официанта, расплатился, решительно встал, - только, ребята, так скажу, если дружина согласиться, пойдете с нами на «Вороне». Дня через три на месте будем.

- А это зачем так? – не понял Меркурьев.

- Мои люди должны видеть, что с вами можно идти в бой, - серьезно сказал Рангвальд.

,,,,,,

… Весла мерно поднимались и опускались. Драккар легко скользил по волнам, перетекая узким вытянутым корпусом с одной на другую. Борта, казалось, дышали, когда серо-зеленые валы обнимали их, поглаживая по расписным щитам, висящим у каждого гребного люка. Девушки сидели в центре корабля, у паза для мачты. Драккар шел на веслах, мачта с парусом была убрана и уложена вдоль палубы.

Мура вязала, стараясь хоть как-то убить время. Олеся отсыпалась. Первый день перехода было очень не по себе. Над головой – серое балтийское небо, вокруг – куда не глянь – серые балтийские волны, под ногами – мерно качающиеся черно-серые от времени и смолы довольно-таки тонкие доски. Сознание того, что твоя жизнь целиком зависит от этого игрушечного кораблика, вышибало всякие мысли об игре. Морской болезнью никто из девушек не страдал, но если бы не курсы боевых пловцов и регулярные тренировки на воде, Жене с Олесей пришлось бы туго. Майор Меркурьев всю жизнь прослужил в горах, на море бывал только с женой в отпуске, ему было хуже всех. Но времени на тошнотики у него не было, пограничник сидел на одном весле с Физиком, а грести приходилось по полдня, да не просто грести, а поддерживать темп. Кот греб одним веслом с Рангвальдом, когда ярла сменяли на руле. Скамья, где в поте лица трудился Ионов, находилась на носу, впереди всех, и Мура с гордостью смотрела на своего викинга. Она знала, что по древней традиции на реконструкторских кораблях, как и на настоящих драккарах настоящих викингов, место лучших из лучших – на носу. Носовые весла длиннее бортовых, поэтому работать, при прочих равных, приходится в два раза больше. В бою на носу в те далекие времена тоже было опаснее всего. В общем, это было место героев. Викинги очень уважали и Ионова, и Мурашову, тем более, что Вася, наплевав на раны, вышел тогда рубиться и сумел добыть дружине Рангвальда победу. Викинги единогласно дали ему гордое имя «Торир-берсерк» и закрепили право грести веслом на передней скамье. Женя едва не расплакалась от радости за любимого во время того боя, а ночью едва подавила в себе желание убить своего героя в палатке, меняя Васе бинты, прикипевшие от запекшейся крови к ранам на спине. Тогда она сдержалась, сорвалась позже, уже дома…

Привычные к любой работе офицеры неожиданно для себя наравне со всеми по утрам просыпались с руками, поджатыми к груди, как лапки у тираннозавра, со стиснутыми до боли кулаками. Потом, с хрипом и сдержанным матом, в эти кулаки вставлялось весло, и начинался тяжкий труд, от восхода и до полудня. В полдень смены менялись, можно было перекусить, побалагурить и поспать. А потом подъем и опять весло и боль в одеревеневших мышцах. Под вечер, когда усталость заливала молодые мускулы, как расплавленный свинец, над палубой раздавалась песня. Особенно девушкам нравилась старая мрачноватая баллада, сложенная в 1992 году ульяновским клубом «Рысь».

Круто посолено хрупкой крупой

На вздыхающей палубе.

Нас, крупами сдвинув, везут на убой

Харальдовы баловни.

Закованы наспех в единый доспех,

Щитами окованы,

Идем впереди низкопалубных всех,

За драккаром конунга…

В хор хриплых грубых мужских голосов вплетались два чистых женских. Оказалось, у Олеси очень неплохой голос. Викинги на каждом привале твердили Рангвальду, что такого отличного похода никогда не было и никогда не будет впредь! Девушек уже в открытую уважительно называли «наши Валькирии».

Драккар «Ворон» нес дружину Рангвальда вместе с берсерком – другом ярла и двумя валькириями на битву с бесчестным и вероломным негодяем! От такого приключения захватывало дух. Воины только жалели, что фоток не будет. Все-таки Торир и его друзья – спецназеры, секретность, все такое…

,,,,,

Бизон сидел с отрешенным лицом, глаза смотрели в никуда. Ольга замерла, обхватив колени руками. Сидеть и смотреть на мужа она могла бесконечно. Но сейчас эмоции у обоих отошли в сторону.

Борис пытался просчитать будущий поединок. Любой боец перед схваткой проигрывает в уме бой, создавая возможные варианты рисунка действий своих и противника. В зависимости от того, как поведет себя оппонент на ринге или на ристалище, выстраивается уже сам бой, задействуются созданные в уме связки приемов, атак и защит. Беда была в том, что Борису мешали два обстоятельства. Первое – он почти не видел своего противника в боях в категории «меч-меч», среди «тяжелых» рыцарей, сражающихся в полных латах, этот вид соревнований не очень распространен, куда как чаще сражаются на полуторных или двуручных мечах, не пренебрегают и алебардами. Поэтому прикинуть хотя бы общий уровень тренированности этого «энтузиаста» в конкретном виде мечевого боя было довольно трудно. Из того, что помнил по фестивалям Борис, выходило, что олигарх в очень хорошей физической форме, одинаково эффективно работает обеими руками, атакует и защищается довольно прямолинейно, меч у него ходит «кругами» и «восьмерками». Старая тульская школа, сообразил Бизон. Он сам имел представление об этой системе боя на мечах, родившейся в тульском клубе «Железная роза» в начале 90-х годов и впитавшей в себя сценическое фехтование, тактику славяно-горицкой борьбы и некоторые интересные самоделки. Для техничного бойца, воспитанного в рамках пензенской школы, адепт тульского фехтования особой опасности не представлял, но Бизон не имел навыков пензенской школы мечевого фехтования. Из общения с одним из авторов этой самой Тульской школы, веселым крепким грубоватым мужиком с лицом гопника и золотыми руками талантливого кузнеца-оружейника, Тарасов знал, что приверженцы этой техники делают ставку на натиск и тяжелые удары, ломающие доспехи и оружие. В случае Бизона предстоял бой насмерть, поэтому логично было предположить, что олигарх в какой-то момент боя будет стараться тупо прорубить его защиту и нанести тяжелую рану. Вторая проблема заключалась том, что сам Борис никакой особой мечевой подготовки не имел, кроме полуторника и двуручника, ничего не знал. Тарасов пытался собрать воедино все свои знания и умения в боевых искусствах, но пока не выходило. Зато выходило, что этот бой, даже если повезет выиграть, пережить не светило. Убивать олигарха нельзя, надо брать живым. Попробуй, возьми голыми руками разъяренного тигра. Одна-две раны от меча – и это готовая инвалидность и списание на службы «на берег», как когда-то списали Гнома. Если с ним что случиться, как же Ольга? Бизон давил в себе эмоции. Только холодная голова… Какое там…

Ольга напряженно перемалывала в голове информацию, собранную за несколько отчаянных ночей беготни по вилле. Пару раз они едва не попались, но просчитать действия охраны оказалось все-таки возможно. В принципе, гада можно было брать с поличным, данных для трех-четырех уголовных дела нашлось предостаточно. При этом закосить под психа и отвертеться от суда олигарху-реконструктору не светило ни при каких обстоятельствах. Но вся штука в том, как его брать. Ольга прикинула количество охранников, периметр площадки в замковом дворе. Выходило, что взять олигарха и продержаться до подхода каких-нибудь своих, хоть ОМОНа, хоть пограничников, вполне возможно, но вот в живых остаться максимально проблематично. Двор простреливался крест-накрест минимум с пяти позиций. Ольга напряженно искала выход из западни. Она чувствовала, выход есть, проклятое время уходило…

,,,,,

- Стоять! Частное владение! Валите отсюда! – грозную проповедь подкрепил лязг затвора карабина СКС. Наличие нарезного ствола у обычного охранника частной виллы уже тянуло на статью, но доблестный страж, похоже, ничего не боялся. И действительно, чего напрягаться при виде кучки дурачков в старинных шмотках, причаливающих к берегу на деревянной лодке с резной фиговиной на носу? Охранник слышал про таких краем уха. Вроде их называют «толкинисты» или типа того. Переодеваются, короче, во всяких там эльфов и играются. Дебилы, нет?

- Пасть захлопни, Мухтар хренов, - агрессивно-лениво прозвучало с драккара. Викинги, наплевав на охранника, спокойно вылезали на берег, вытаскивали снаряжение. Старший, которого все уважительно называли «ярл», в сопровождении ещё двух воинов, один из которых надел медвежью шкуру вместо плаща, причем голова медведя с оскаленными клыками служила парню шлемом, подошли к остолбеневшему от такой наглости часовому.

- Вызывай хозяина, чудило, - высокомерно, через губу, бросил ярл, - скажи, Рангвальд ярл с дружиной стоит у дверей его дома и очень удивлен, что Эйнар Даритель колец не встречает старого друга.

Охраннику ничего не оставалось, как повторить всю тираду, от слова до слова, в рацию. Ответ пришел через минуту. Викинги выслушали, кивнули. Хозяин виллы просил ярла утром пожаловать на пир, а сейчас свободно ночевать в лагере. Ну, ещё бы. Если бы олигарх сразу пригласил их в усадьбу, это означало бы «страндхуг», т.е. сдачу и покорность в обмен на жизнь. И викинги имели бы полное право разграбить виллу. А так Эйнар показывал, что он рад гостям, но хозяин на своей земле и в силах оборонить свое добро. Ждать, что олигарх раскроет ворота виллы перед тремя десятками вооруженных молодых безбашенных мужиков мог только идиот. Да это было и не нужно.

Прошло полчаса, и в лагере викингов выросли белые треугольники палаток-офреймов, увенчанных резными драконьими и волчьими головами на концах балок, затрещали костры, поплыл над берегом густой и сочный аромат каши, щедро заправленной салом и луком. Охранник сглотнул слюну. До конца смены ещё три часа, а жрать уже хочется так, что впору волком выть.

- Эй, Мухтар! – добродушно позвал один из викингов, - иди к нам! Небось, жрать хочешь?

- Да идите вы, - ощерился мужик, - я на работе!

- Так кто спорит, уважаемый? – ласково улыбнулась русая красотка с шикарной косой и сияющими голубыми глазами, - неужели Ваша работа не позволит Вам перекусить? А охранять тут кого? Мы – друзья Вашего босса, он в курсе, а мимо наших ребят и мышь не проскочит. Вы давно на посту?

- С обеда, - оттаивая, буркнул охранник. Вторая девчонка, чернявая, немного цыганистая ведьмочка, уже вежливо тащила его к костру. Ярл кивнул, приказал усадить гостя, и велел сделать так, чтобы уважаемый страж ни в чем не знал нужды. Обалдевшему мужику сунули в руки миску с горячей кашей, рог с чем-то хмельным, шибающим в нос ядреным запахом самогона. Охранник блаженствовал все время до смены. Сменщика тут же затащили к костру и также накормили и напоили.

Охранник брел в вилле и улыбался. Какие отличные ребята! Просто слов нет, какие молодцы! Главное, пока он дежурил, никто на объект не пролез. Мужик не знал, что в это самое время снайпера Сигмы уже занимали позиции, а Смерчи рассовывали по разгрузкам свето-шумовые гранаты и проверяли оружие. До начала операции оставалось не больше четырех часов…

Дата добавления: 2015-08-17