Игра, которая становится жизнью. 3 страница

- Разрешите идти? – вскинул подбородок Бизон. Генерал только махнул рукой…

- Олька, ну ты даешь! – едва захлопнулась дверь кабинета, Бизон подхватил жену на руки, поцеловал.

- Не, ну а что? – сделала хитро-невинное лицо Ольга, - мы задание-то выполнили? Или как?

Вышедший следом Батя приобнял обоих за плечи, потащил за собой, приговаривая:

- Быстро, быстро в кубрик!

Дверь комнаты отдыха распахнулась, Мура и Кот бабахнули хлопушками, Багира, Физик и Ума рявкнули радостное «Ура!»

- Серега, ты мой оруженосец? – улыбнулся Бизон. Ольгу обнимали и тормошили Багира и Мура, Ума и майор Петров зажигали свечки на торте. Стол манил вкусными запахами так, что пробегавшие мимо комнаты Смерчей связистки и офицеры сглатывали завистливую слюну.

- Ну? – не понял намека Мыцык.

- Разливай! – скомандовал Булатов, - берсерк Ионов, помоги! Ну что, за рыцаря и королеву?

Ответом был счастливый смех Тарасовых, восторженное «Оооо!!!» Смерчей и звон бокалов. Вся группа была в сборе. Все были живы. Операция продолжалась…

,,,,

Вся шпана в округе давно и прочно уяснила, что есть несколько путей попасть на нары. Самый верный – снять что-нибудь с машины офицера из третьего дома. Ну да, того самого, у которого жена как фотомодель. Было дело, как-то раз попытались пацаны её пощупать. Не, ну а чо? Не убудет, да и самой приятно будет, муж – вроде как моряк, хрен знает, когда вернется. После того, как храбрецы вернулись из больницы, а кое-кто скоро уже должен был за примерное поведение откинуться с зоны, все твердо запомнили, что фотомодель дерется круче Чака Норриса, а моряк – это просто ходячий п…ц. И лучше этих двоих не злить, тем более, что офицера и его жену уважал не только свой двор, но и соседние, и даже дядя Сережа-Афганец и Мамед за руку здоровались. Афганец – это тот самый крутой психопат, который пацану с Лиговки с ноги челюсть выбил, да. Говорили, дядя Сережа сидел по уважаемой статье, за убийство, да вроде бы, и не одно, вроде бы знался с ворами, во всяком случае, одно время, пока был при делах, к нему заезжали потереть такие крутые перцы, что ой-ой-ой. А Мамед… Мамед был крутой, все ларьки с фруктами в районе были его. Все менты были его. Никого не боялся, на всех плевал. А моряка – уважал. А потому, когда пацаны, потягивавшие пивасик, уютно устроившись на детских качелях, увидели неладное, побросали банки и что есть духу рванули к Афганцу. Идти в полицию пацанам западло, Мамед – хоть и авторитет, но чурка, а вот Афганец – он понятия имел, серьезный человек, хоть и не при делах давно…

… Бизон вышел из машины, открыл дверь подъезда, по привычке скользнул в темный проем первым. Он обожал жену, просто сработала въевшаяся за годы службы привычка разведчика-диверсанта проверять все на предмет сюрпризов. Вроде чисто. Или?

Борис успел увернуться от удара, перехватил руку нападавшего. Рядом ударил выстрел. Это Ольга выхватила свой любимый «Walter PPK», вбила человеку с шокером, напавшему на мужа, пулю в ногу.

- Оля, беги! – рявкнул Тарсов, стряхивая с себя раненого. Резкий запах ударил в ноздри. Бизон ещё успел закрыть собой дверной проем, чтобы Ольга смогла выскочить из ловушки. Пудовый удар в диафрагму вышиб воздух из легких, заставил вдохнуть порцию газа. Оседая на заплеванный пол подъезда, Бизон ещё успел вцепиться в чью-то ногу, вывернуть гаду лодыжку, получить ногой в ребра и окончательно провалиться в темноту. Он краем сознания слышал цоканье каблуков жены и был уверен, что она все-таки выскочила. Как его и Ольгу выносили из подъезда и грузили в минивэн, он уже не чувствовал. Отключился.

- Тяжелый, кабан! – поддал ногой бесчувственное тело один из нападавших, - Мокрого и Стаса погрузили? Кровь там, всю лабуду затерли?

- Да не бзди, Бусой, все чики-пики! – кивнул второй, обернулся на вытаращившую глаза кодлянку местных шпанюков, сидевших с пивом на детских качелях, вскинул ствол, - а ну на хрен отсюда!

Непонятливых не нашлось. Пацаны рванули с места так, что пыль поднялась.

- А девка хороша, а? Может её это, типа немного пощекотать? – плотоядно ухмыльнулся Бусой.

- Ты че? Хозяин сказал – ни Боже мой! – подошел тощий синюшный парень с обрезком трубы в руке, - поехали уже!

- Да кто узнает? Не ссы, и тебе дадим, гы!

- Хозяин уже в курсе! – оскалился синюшный, - я только ща ему маякнул!

- Уррод Сява, такой кайф обломал! Все в машину, погнали! – рыкнул Бусой…

,,,,,

… Они сидели на диване и молчали. Он, контр-адмирал, живая легенда морского спецназа, неустрашимый и непобедимый Батя, ветеран пяти войн и участник сотен, если не тысяч, тайных операций как на Родине, так и за рубежом, ещё не пожилой, но уже изрядно уставший от службы и старых ран человек, прижимал к груди единственную в мире женщину, которая была для него всем. Другом. Возлюбленной. Соратником. Мечтой. Она, сильная, бесстрашная, была красива необычной суровой боевой красотой. Её позывной недаром стал её вторым именем, так женщина была подчас похожа на ухоженного, мудрого, страшного хищника, необычайно доброго к своим и наводящего ужас на врагов. Они, давно уже не юные, почти каждый вечер после возвращения из Камбоджи сидели вот так и просто молчали в темноте, слушая только стук сердца и тихое дыхание друг друга. Позади был трудный день, наполненный событиями, тревогами, опасностями. Операция разворачивалась вполне предсказуемо, но это-то как раз и настораживало. Слишком уж все гладко получалось.

- Вааань! – почти шепотом позвала Маргарита.

- Да?

- Ты задумался о работе, а сам что говорил? – укоризненно ткнулась лбом в его грудь Кошкина.

- Говорил…, - вздохнул Булатов, - говорил, это верно. Сколько лет уже, а не могу. Когда ребята уходят, а я на берегу… Хуже смерти. Никак не привыкну к звездам этим! Всю жизнь прослужил в строю, не в штабах…

- Вань, а мне каково? Не ты ли говорил, что мы не молодеем? Ты вон, все скачешь, как лейтенант, себя не бережешь…

- Рита…

- Я не о том, - тихо улыбнулась Багира, прижалась к нему теснее, - я о тебе. Ты подумал, если что, как я-то жить буду?

Булатову стало стыдно. С той самой ночи на подмосковном полигоне, когда полковник Призрак жестко ткнул их обоих носом в беспощадную правду и буквально заставил их наконец сказать друг другу самые важные в жизни слова, он, сам того не осознавая, пытался закрыть глаза на очевидное. Неслышно, как диверсант, к нему подкрадывалась старость. В спецназе и тридцать пять – уже почти предельный возраст, а ему уже крепко за сорок. Раны, профессиональные болячки, да и силы уже потихоньку уходят. Батя все ещё мог дать форму молодым, но сколько он ещё смог бы уворачиваться от смерти?

- Прости меня. Я думал только о себе. Наверное, я просто трус, - помолчав, спокойно сказал Батя.

- Ты – самый мужественный человек из всех, кого я только знаю! – твердо сказала Рита. Вот так вот спокойно признаться в трусости! Сила духа Бати её всегда восхищала.

- Да ладно тебе, - Булатов поднес её руку к губам.

Неожиданно требовательно запищал тон-сигнал вокса. Батя протянул руку, нажал тангенту. Секунду слушал, затем сорвался с дивана, вытряхнул из шкафа камуфляж.

- Рита, Триста-тридцать-три! Тревога!

- Что там? – вскочила Багира.

- Бизона и Ольгу похитили!

- Твою ж мать!

Через пять минут они мчались по ночному Питеру. Беда, беда, беда, мигали светофоры…

,,,,,

КПП 76 гвардейской воздушно-десантной дивизии встретил зелеными воротами, бравым часовым в голубом берете и полной неизвестностью на ближайший час.

После летучки в КТЦ Багира вытрясла из связистов душу, но выяснила, куда примерно могли увезти Бизона с Ольгой. Выходило, что район поиска ограничивался Полистовским заповедником на Псковщине, краем болот и браконьеров. Батя немедленно сбросил блок информации Коту и Муре, а сам отправил Физика и Уму к псковским десантникам, договариваться о сотрудничестве. Они с Кошкиной час химичили с картой в кабинете Пригова втроем с генералом, пока Смерчи паковали боеприпасы и получали стволы в оружейке. А потом на вертолет и вот, здравствуй, страна скобарей!

Физик задержался в дежурке, начкару потребовалась подпись в журнале посещений и ещё какие-то бумажки. Ума задумчиво осмотрела чистенькую аллею, ровные бордюры и красочные плакаты типа «Никто, кроме нас!». Скучно. Тошно. Где-то там, на болотах, Кот и Мура сражались с бандитами. Где-то там держали Бизона и Ольгу. Время утекало, как песок сквозь пальцы, а они тратят его на какие-то бумажки!

- О! Гля, пиндоска?! Ха, форма пиндосская! – громко раздалось за спиной. Ума удивилась. Она как-то привыкла, что в Смерче все носили натовский мультикам, и никакого значения этому не предавала. В принципе, так водилось у всех «тяжелых фейсов», Управления «А» и «В» ЦСН ФСБ тоже воевали в чем удобнее, не глядя на страну и марку разработчика. С понятием «военная мода» Олеся вообще столкнулась только у страйкболистов.

- Ты че орешь, дятел, какая она пиндоска, так, чья-то девчонка, наверно! Офицерская, так что закатай губу!- это произнес второй вояка. Ярче солнца сияла гнутая пряжка. Ума знала, что такая бляха ремня – знак солдата, прослужившего полгода. Оба – без беретов, срочники? Хозвзвод? Двое, прикинула Олеся. Ну, это полбеды, двоих первогодков она прибить смогла бы.

- Эй, девушка! – вразвалочку подошел первый, нагловатый веснушчатый парень в плохо подогнанном камуфляже, - а что ты делаешь сегодня вечером?

Звук крепкого пендаля начищенным берцем прервал едва затеплившуюся романтическую беседу.

- Ты опух, салабон?! – компанию у щита с лозунгом разбавили два могучих дяди в лихо заломленных на правую бровь беретах. Тельники гордо сверкали полосками на груди у обоих. На камуфляже поблескивали значки. Ума с уважением отметила знак «Парашютист-инструктор» у каждого, по две планочки медалей, нашивки за ранения, в который раз уже удивилась, какие, оказывается, огромные могут быть мужики. Эти два напоминали мускулистых медведей, поднявшихся на задние лапы, - Я спросил, мля, военный, ты опух?

- Товарищ старший сержант…, - заблеял веснушчатый, но было поздно.

- Здравствуйте, товарищ сержант! – четко откозыряли «медведи», - рады приветствовать Вас в расположении славной 76 гвардейской Черниговской краснознаменной воздушно-десантной дивизии! Старший сержант Богданец, сержант Завьялов!

- Сержант Уманова, группа «Смерч» КТЦ ФСБ, - с достоинством произнесла Ума, пожимая огромные десантные лапищи, - можно просто Олеся.

- Михаил, - улыбнулся Богданец.

- Николай, - Завьялов оглянулся на пришибленных солдатиков. Вот это не свезло! Пиндоска, как же! Смерч! Кто б мог подумать! А сержант, падла, теперь затрахает!

- Олеся, а старший лейтенант Мыцык не прибыл? – беспокойно оглянулся Богданец.

- Он у начкара, - кивнула Ума на выходящего из караулки Физика. Десантники четко откозыряли.

- Прошу дорогих гостей за мной, - гостеприимно указал дорогу старший сержант, - Коля, быстро решай тут и догоняй!

Командование дивизии, моложавый толковый генерал с целым щитом орденских планок на груди, выслушал Смерчей, кивнул головой. Ума прикинула по колодкам – Красное Знамя, Красная Звезда, За заслуги перед Отечеством, медали, ого! Сто пудов – Афган, Чечня, может быть, и ещё что-то. «Иконостас» не слабее, чем у Бати!

- Вот что я скажу, ребята, мы своих в обиду не дадим! Но делать тут надо хитро. Мы сделаем вот как. Сейчас пообедаете, нет-нет, не вздумайте отказываться. У десанта гости голодными не ходят! А у нашего повара, верьте слову, золотые руки! Пока обедаете, я звякну в Печоры, в бригаду спецназа ГРУ, комбриг – мой кум, с Афгана знаемся. У нас послезавтра – начало учений. Вытащим наших, даже не сомневайтесь! Пока мы тут, то да се, дам машину и ребят, сгоняете в Печоры, поговорите там плотнее. Там спецов по Вашей части больше, мы-то штурмовые, как-никак. Лады?

Смерчи кивнули.

- Хоп, рафико! – подмигнул комдив, - Олег!

В кабинет вошел молодой подтянутый лейтенант.

- Проводи гостей, накорми, дай отдохнуть, потом возьмешь колеса, двух ребят и сгоняешь с гостями в Печоры, к спецуре. Вопросы?

- Никак нет, товарищ генерал-лейтенант! Разрешите выполнять?

… Спустя полчаса Физик и Ума блаженно растянулись на лавочке. Десантура накормила до отвала, у повара действительно оказались золотые руки. Такого плова ребята не ели никогда. Пока лейтенант бегал, как угорелый, Смерчи с интересом наблюдали, как на плацу давешний сержант Завьялов проводил урок вежливости. Веснушчатый хам бойко маршировал по асфальту, четко отмахивая руками, подходил, отдавал честь. Далее следовал диалог:

- Кому служишь, пшено?

- Служу России!

- Где служишь, боец?

- В славной 76 гвардейской Черниговской краснознаменной воздушно-десантной дивизии!

- Кто ты такой?

- Тупая никчемная похотливая скотина, недостойная звания десантника!

- Что ты сделал, урод?

- Я своим хамским и недостойным воина-десантника поведением опозорил славные традиции российского десанта!

- И что с тобой сделать, козлина?

- Убить меня мало, черпать мне дерьмо и мыть свиньям жопы до дембеля!

- Ещё кружок, выполнять!

- Знаешь, Лесь, - философски заметил Физик, - можно часами смотреть на так вот искренне работающих людей!

- Серега, ты че, философ? – фыркнула девушка.

Внезапно тишину вечера прорезала сирена тревоги. Умиротворяющую тишину как ветром сдуло. Из казарм бежали на плац солдаты, торопливо затягивающие лямки новеньких комплектов полевой экипировки «Ратник». С хищным лязгом выкатывались из ангаров БМД, ревели прогреваемые двигатели БТР-Д. Вся огромная, жуткая махина под названием «десантная дивизия» пришла в движение. Судя по деловой суматохе, десантники собирались на учения, но выглядело это так внушительно, как будто «крылатая пехота» выдвигалась на Мировую войну.

- Я так думаю, Серега, что теперь-то мы Бизона с Ольгой точно вытащим! – глубокомысленно изрекла Ума.

- Товарищи спецназовцы! – лейтенант Олег улыбался из армейского ГАЗа с брезентовым тентом, - прошу на борт!

,,,,,

Пригов нервно вертел в пальцах боевую Ф-1 без запала. Батя в сотый раз изучал карту. Багира медленными маленькими глотками допивала кофе.

- Ну и как ты его достанешь? – Пригов выронил гранату, Смерчи и бровью не повели нас стук покатившегося по полу чугунного рубчатого шарика.

- Тьфу! Вот же… Знаем, все знаем, а взять не можем!!! – скривилась Кошкина.

- Ну, возьмешь ты его. И что? Его адвокаты отмажут, - не отрываясь от карты, резонно заметил Булатов.

- Надо брать на горячем, замазанным! – подобрал гранату Пригов.

- Отмажут. За бабло эти гады мать родную изнасилуют, - зло скомкала пустой стаканчик Багира.

- Наш объект – игрок. Игрок азартный, он и предельно циничный реалист, и яростный искренний романтик одновременно, - поднял голову Батя, отложил карандаш, - и Бизон с Ольгой ему понадобились не просто так. Этот гад затеял самую грандиозную игру своей жизни, вот чует мое сердце.

- Ну, Бать, чуйка – дело святое, - закивал генерал, - так что, меняем план? Отзываем Ионовых, тьфу, Кота и Муру? Они уже второй день на связь не выходят?!

Багира и Батя переглянулись, Рита захихикала, Батя улыбнулся.

- Да чего уж там, ладно! – смутился Пригов.

- С ребятами все в порядке, пограничники доложили, эти двое ушли на болота, там связь не ловит, - успокоила генерала Багира.

- Ни в коем случае ничего не меняем! – Батя посерьезнел, - спугнем! Играем, как решили, Кот и Мура работают вариант «Кикиморы», а Физик и Ума вытаскивают Тарасовых. Причем вот что я тут придумал…

,,,,,

Вокруг уже второй день были только унылые кривые лысые елочки, буро-зеленые пятна мха, ядовито-зеленые поляны гореца, перемежаемые зарослями рогоза или камыша. Под ногой, под тонкой пленкой перегнойной почвы, вздыхала и колыхалась бездонная топь. Лица заливал липкий пот, над головой плотоядно звенели вечно голодные комары, мелкая мерзкая мошка норовила залезть в глаза или в рот, забиться в ноздри и уши. Если бы не накомарник, то совсем беда. До пояса путники обливались потом под грузом оружия и снаряжения, но ноги все равно застывали в болотной жиже. Шаг за шагом, почти след в след, единственная опора и балансир – крепкая длинная слега, да не дадут сразу провалиться в трясину сплетенные из прутьев мокроступы на ногах.

Псковские болота никогда не жаловали чужаков. С незапамятных времен жили в этих краях люди суровые, как сама болотная земля, плохо родящая хлеб, но щедро дающая охотнику и рыболову, то есть человеку с верной рукой и твердым духом. Граница была рядом, а за этой границей столетиями жили не только соседи, вроде шведов или финнов, но и жестокие, непримиримые враги. Богатый торговый Псков – древний Плесков умел одинаково хорошо считать и деньги, и патроны. С соседями потомки плесковских кривичей, или, как они сами себя называли, скобари, когда торговали, когда воевали, это уж как от века повелось. Но с врагами приходилось биться насмерть. Не зря, ой как не зря все мужики на Псковщине носили охотничьи ножи на боку, подобно тому, как кавказцы в свое время носили свои знаменитые кинжалы. Немало двуногой нечисти поглотили эти трясины. Ходить по болотным тропам без опаски не всегда могли и местные, а уж человеку стороннему вообще лучше было и не соваться в этот дикий край, где хлюпающая смерть хватала за ноги на каждом шагу.

Мура и Кот уже второй день шли по карте и компасу, без проводника и почти без надежды на привал. Они сдавали неожиданно свалившийся на них экзамен. Начальник погранотряда - седоватый полковник с цепкими, как у всех пограничников, глазами, прихлебывая из армейской алюминиевой кружки крепкий ароматный чай, заявил без обиняков:

- Это Вам егерь Пантелеев нужен, он тут все тропы, все ходы-выходы знает.

- А вызвать Вы его можете? – спросил Кот. Полковник помотал головой.

- Нет, и никто не может. Кузьмич, он как дух. Привидение. Захочет, выйдет сам. Не захочет – и не увидишь, хоть в упор будешь на него смотреть. Такой человек.

- И как нам быть? – поставила на стол кружку Мура.

- А я знаю? Есть один вариант… Хотя нет, смертельный риск, кому надо. Вы не думайте, Кузьмич – отличный дед! Прямо герой! А что нелюдим такой, скрытник… Так с войны это. Он тогда малой был, годов десять, но белку в глаз бил уже тогда, как говорят местные. У него всю семью фашисты-эсесовцы порешили, - тихо сказал пограничник, - живьем сожгли, в сорок четвертом, как погнали их отсюда совсем. А он отомстил. Те, как наладились отступать, проводника искали. А он тогда чудом выжил, схоронился, не нашли. Он и вызвался. И всех, сколько их там было, в трясинах и утопил. Да Вы чай пейте, пейте, пожалуйста! Остынет! Кушайте вот, повар расстарался сегодня ради гостей, пирогов напек с сигами. У нас тут рыба-то ого-го! И зверья всякого хватает. Местные – все браконьеры, и все егерями работают. Так проще, чем нам их ловить тут, они сами чужих ловят. Нам помогают, опять же. Так и живем, мы служим, они тоже вроде как при деле.

- Товарищ полковник, - переглянувшись с Мурой, спросил Ионов, - а что за вариант? Похоже, нам без Кузьмича Вашего никак, так что…

- Не дурите, капитан-лейтенант, тут не море, тут наши болота, - сдвинул брови полковник, - шаг не туда, и все, поминай, как звали.

- Нам очень нужен этот Кузьмич, - сверкнула голубыми глазами Мура, - нам задачу выполнять надо. А риск… Ну так Вы же за нас не отвечаете?

- Ну чтож, - помолчав, согласился пограничник, - давайте так. Вариант – дойти по болоту до Ляцкого острова, там у Кузьмича что-то вроде приемной избы. Пароль назовет он сам, «Привет от «Памира». Памир – это я. Я ему на кордон по рации передам про Вас, он будет знать. Ваш отзыв – «Гиндукуш».

- Хорогский погранотряд, Таджикистан? – улыбнулся Кот.

- Почти. Термез, потом Пянджский погранотряд, мотоманевренная группа. Таджикистан, да. Никто другой туда не придет, никто дороги не знает. Я и говорю, риск жуткий.

- Вы же знаете, зачем мы тут, - покачала головой Мура, - мы должны выполнить задачу. А риск… Что поделать. Работа у нас такая.

- Ну, дай Бог, - кивнул полковник, - но вот в этой вот Вашей модной форме Вам на болотах кранты. Давайте-ка мы Вам вот хоть с этим поможем!

Смерчи быстро и толково подогнали себе комплекты болотной экипировки. Старые добрые куртки и штаны комплекта «Горка», которые не продуваются и мошкаре не по зубам, удобные высокие резиновые сапоги с подвязками, чтобы трясина не сдернула с ноги. Запасная одежда,носки, пайки, хотя последнее – по минимуму, идти-то по болоту! Погранцы-контрактники с завистью смотрели на пистолеты спецов – любимые ребятами «Colt 1911», ножи – не раз уже спасавшие ребятам жизнь штыки от винтовки «Garand», давний подарок Зеленого Призрака. Тщательно упаковали боекомплект. Получилось по двадцать килограмм на человека, вес ощутимый, но не предельный. Пограничный УАЗ доставил Смерчей к границе болот. Полковник с уважением смотрел, как спецы, перехватив слеги, привязали к сапогам мокроступы и полезли в чавкающую грязину, смело раздвигая камыши…

… Не побежать сломя голову прямо по трясине к островку было очень трудно. Особенно после целых двух дней блужданий по топям и ночевки на какой-то кочке. Они едва сдержались. Хорошо ещё, вечер поздний, светлый, на и какой-никакой, а север, темнеет не так, как на юге. Чтобы найти верную тропу в бескрайнем болоте, Ребятам потребовалось включить все знания и навыки следопытов, вспомнить все, чему учили в разное время Батя, Бизон, Багира, Призрак, Нгуен… Они справились, хотя едва не утонули раза два или три. Вымотанные, они вылезли в конце концов на твердую землю, какое-то время лежали, судорожно хватая воздух. Наконец, отдышались. Солнце уже чуть светило из-за черных зубчатых стен болотных елок на горизонте. Надо было думать про ночлег.

В небольшой трухлявой избушке оказалось неожиданно чисто прибрано, никакой паутины и торчащих из-под каждой доски болотных поганок. За избушкой обнаружился родничок, почти у самых камышей – банька с запасом дров. Пока Кот набирал воду и растапливал баню, окуривал чагой избушку от комаров, запаривал удачно обнаруженные в бане березовые веники и оттирал от болотины свою и Женину «горки», Мура перекрыла растяжками все возможные входы с трясин на твердую землю. Они оба твердо решили, что сначала надо вымыться и переодеться в сухое и чистое, а уж потом все остальное. Болотная грязь, казалось, заляпала обоих Смерчей от пяток до макушки и, вдобавок, отчаянно воняла гнилью.

,,,,,,

- Слушай, а как тут вообще мыться-то? – Мура родилась и выросла в городе, несмотря на то, что не первый год служила в спецназе, в обычной русской бане не была никогда. Содрать же с себя болотную грязищу и пот хотелось отчаянно, - а веники зачем?

В свете раскаленного очага волосы девушки казались огненным плащом.

- Гмм, - озадаченно крутнул головой Кот. Ему, деревенскому парню, подобные вопросы были просто смешны. Ежу же понятно, как в бане моются! Но, сообразил Ионов, Женя действительно не в курсе, как и что. Поэтому…

- Так как обычно, так и моются, вот вода горячая, вот мыло, - кивнул Вася, озорно улыбнулся, - а веники... Ложись, покажу!

- Васька! – Мура, уже успевшая смыть с себя странное остро пахнущее мыло, нерешительно опустилась на полок лицом вниз, вытянулась на горячих досках, расслабилась, - драться - не смей! В лоб получишь!

- Зачем драться? – искренне удивился Кот, разгоняя распаренными березовыми вениками горячий воздух над девушкой. Мура вздохнула от необычных ощущений. Казалось, над обнаженной кожей проходят горячие сладкие волны одна за другой. Пар расслаблял, разнеживал кожу и напряженные за долгий переход мышцы. Когда веник начал осторожно и ласково поглаживать и похлопывать от плеч до пяток, Мура вздрогнула.

- Ты что? – с беспокойством наклонился к девушка Вася, - что-то не так?

- Нет, все хорошо, - глубоко дыша, отозвалась залившаяся румянцем Женя, - продолжай, пожалуйста!

Кот сглотнул и продолжил аккуратно и ласково работать вениками. Сдерживать себя было все труднее и труднее, Ионов стиснул зубы, чтобы не испортить любимой удовольствие от бани. Горячий влажный жар перебивал дыхание, сердце бухало в груди, как паровой молот, в ушах звенели пасхальные колокола. Распаренные листья влажно шлепали по коже. Внезапно Женя извернулась на полке и буквально прыгнула на Васю, обвила его торс стройными ногами, схватила за плечи.

- Ты что думаешь, - выдохнула девушка, - я железная, да?!

Вместо ответа Кот отшвырнул веник и подхватил любимую за бедра. Горячие влажные молодые тела слились воедино, Женя радостно и как-то освобожденно вскрикнула, перекрыв довольный стон Кота…

… Они ещё долго с наслаждением мылись и снова любили друг друга, пока, вконец обессиленные, но счастливые, не выползли в предбанник.

- Вась, - Мура прижалась к Ионову, неожиданно шмыгнула носом, - мне что-то стало страшно…

Кот замер. Только с ним наедине Мурашова позволяла себе из грозного офицера спецназа превратиться обратно в молодую красивую девушку, которой отчаянно нужен тот, кто способен заслонить её от всего мира.

- Я же с тобой, - Вася поцеловал Женю в висок, прижал к себе, ощутил, как она дрожит в наспех натянутой майке и штанах, хотя даже в предбаннике было, мягко говоря, жарко.

- Я знаю, - Мура благодарно ткнулась лбом в его плечо, - я просто вспомнила… Я тогда осталась одна… Группа погибла… Вот в таких же елках, в таком же болотце… Меня тогда поймал Артур…

- Жееенькаааа, - ласково протянул Кот, плотнее обнял плечи любимой, - мы же вдвоем! А Артура этого – нашла, кого бояться! Один раз лбом об сарай он уже получил! Бывало и хуже, помнишь?

Ещё бы она не помнила. Камбоджийский пляж, горячий песок и отчаянная решимость прожить последние минуты в яростной рукопашной… Залитая солнцем красная земля саванны и прижатые их огнем к этой земле «тюлени»… Бывало куда как хуже, но ведь выбрались же? Внезапно Мура прислушалась, и вот уже не девушка Женя с влажной волной роскошных русых волос, а лейтенант Мурашова метнулась к окошку.

- Вася, у нас гость, - Мура вытащила неразлучный «Colt», аккуратно сняла предохранитель. Вася дернул затворную раму ВСС, заботливо прихваченного с сбой в баню.

- Один или с компанией?

- Вижу одного, стоит открыто. Ружье положил на землю.

- Ээээй, кто жив человек, не стреляй! – раздалось снаружи. Голос принадлежал древнему деду в энцефалитке, резиновых сапогах с голенищами аж до паха и ушанке партизана-ветерана, несмотря на лето. Впрочем, лето на Псковщине в этом году было странным, то палило солнце, то шел проливной холодный дождь. А уж на болотах, в ледяной вонючей жиже, да ещё и ближе к ночи такой наряд был очень даже к месту. Наступившая ночь оказалась лунная, видно было прекрасно. Ионов сообразил, что нежданный гость специально стоит так, чтобы его можно было видеть.

Мура незаметно выскользнула из окошка в самой баньке, пока Кот держал деда на прицеле, проверила основные подходы к островку. Можно было запросить помощь у Багиры, да только связь начисто отказывалась работать из самого сердца этих топей. Периметр был чист, по крайней мере, Мура никаких признаков наличия дедовых союзников не обнаружила. Подкрасться к пенсионеру тоже не вышло.

- Ээээй! Мил человек, ты из баньки-то вылазь? – улыбнулся в седую бороду дед, - да и ты, дочка, выходь из камышей, только ж мылась, измараешси!

Мура сконфуженно поднялась, но вернула должок же через секунду.

- А вы, дедушка, не дергайтесь, вы на гранате стоите.

- А я знаю, - ещё шире улыбнулся дед, - так вот и ослобоните меня.

Кот вышел из баньки, не опуская ствола, спросил:

- А вы, дедушка, кто и откуда будете? По говору-то вы никак не здешний!

- Верно, я не плецкопцкий, батя мой, Царствие Небесное, из Вологды был, - кивнул старик. Мура тоже обратила внимание на то, что дед явно «окал», выделяя этот звук голосом, а не «цокал», как некоторые местные, - а вы, ребята, с Москвы?

- С Питера, - щелкнула предохранителем Мура, - так кто будете-то?

- Так охотник я, егерь тутошний, а звать меня Егором Кузьмичом. Пантелеев моя фамилия. А вы, так я себе мыслю, Кот и Мура будете?

Ребята напряженно молчали. Мудрый дед кивнул:

- Привет от «Памира».

- «Гиндукуш», - выдохнул Кот, - ну, слава Богу, вот и Вы.

- Я, ребятки, я. Пошли в избу, чайку попьем, обо всем толком поговорим, - поднял ружье с земли старый егерь, глядя, как Мура снимает хитрую вьетнамскую растяжку, - ты, дочка, не спеши снимать совсем-то. Насторожи снова, лучше воон там, там, гляди, из болотины только одна кочка, мимо неё никак не ступишь. Вот и будет кому нежданному да незваному подарочек…

,,,,,,

День выдался хлопотный. Старший оперуполномоченный, как на зло, дежурил по части. На земле творилось что-то странное. Сначала, три дня тому, прибежал пацанчик от Афганца, сказал, что моряка с женой похитили какие-то отморозки. Афганец был в недавнем прошлом крутым бугром, но отошел от дел. Он действительно когда-то служил в Афгане, в его личном деле даже было название и номер части, список результативности боевых выходов и правительственных наград. Видимо, дембельнувшись, так и не смог остановиться, вернуться в мирную жизнь, а так и остался мозгами на войне. Душа просила адреналина, опасности, игры со смертью. И он, Афганец, играл, играл с наслаждением, пока здоровье, источенное войной, гепатитом, тифом и зоной, не дало отбой. Афганец, хоть и отошел от дел, был в реальном авторитете, как у воров, так и среди пацанов. То, что от человека, презиравшего ментов, прибежал гонец и передал информацию, значило очень многое. Случилось что-то настолько из ряда вон выходящее, что криминальный авторитет решил сам предупредить об этом органы!

Дата добавления: 2015-08-17