Девять месяцев

Лучик солнца пробился сквозь неплотно задернутые шторы и несмело скользнул в комнату. Осторожно дотронулся к разбросанным по полу вещам, небольшому столику, захламленному стаканами, полупустыми бутылками, яблоками, конфетами и прочими вкусностями, метлам, небрежно сваленным в углу, нескольким колдографиям, которые украшали стены, и добрался, наконец, к кровати. Там спала, мирно посапывая во сне, красивая девушка. Длинные рыжие волосы ее разметались по подушке, дыхание было спокойным и размеренным. Она была такой милой сейчас, что лучик не удержался и поцеловал нежно каждую веснушку на ее лице. Девушка нахмурилась во сне и перевернулась на другой бок. Но лучик даже и не думал отставать! Дотронулся осторожно к длинным ресницам и приоткрытым губам, к милому немного вздернутому носику и маленькому ушку. Спящая красавица перевернулась на живот и спрятала голову под подушкой.

— Да что же ты ворочаешься с самого утра? — звучит недовольный голос прямо у девушки над ухом, и та вздрагивает от неожиданности. Потом медленно выползает из-под подушки и осторожно открывает один глаз. Открывает — и тут же громко визжит.

— Поттер, будь человеком, дай поспать, а? — парень, что спокойно лежит возле нее, не открывая глаз, поворачивается на бок и обнимает девушку одной рукой, придвигая ее ближе. Та начинает отчаянно отпираться.

— Малфой, Малфой, Малфой, проснись немедленно! Что за..? Черт, Малфой, вставай!!! — светловолосый парень с трудом отрывает голову от подушки и продирает серые глаза.

— У тебя воронье гнездо на голове, а у меня похмелье, — произносит он. Девушка натягивает простыню к самому подбородку и гневно выкрикивает:

— И это все, что тебя заботит в этой ситуации?

— Еще меня заботит то, что ты слишком громко говоришь. Лили, милая, тише...

— Какая я тебе, к черту, «милая»?! — взрывается девушка, но на лице у парня появляется такая мученическая гримаса, что ей тут же становится жалко лучшего друга, и она добавляет уже тише: — Скорпиус, объясни мне, пожалуйста, что я делаю в твоей квартире и в твоей кровати?

— Поттер, ты что, вообще ничего не помнишь? — удивленно спрашивает Малфой, подпирая голову рукой. — Ну ты даешь...

— Нет, что-то помню... — девушка хмурится и морщит лоб, пытаясь восстановить события вчерашнего вечера. — Помню, ты поссорился вчера на тренировке с Харпером и едва не полез бить ему морду. Помню, после тренировки, когда мы с тобой думали забежать в «Три метлы» на сливочное пиво, ты наткнулся на Мелиссу, которая ждала тебя возле стадиона. Помню, вы долго ругались, и ты ее послал.

— Ага, давно пора было. Потом ты начала орать, что это событие нужно отпраздновать, и мы пошли уже не в «Три метлы», а в «Кабанью голову».

— Это тоже помню. Помню первую бутылку огневиски. Помню, как мы дурачились и устроили там танцы.

— А как сама танцевала на столе, помнишь?

— Не помню, — девушка слишком энергично качает головой и краснеет до кончиков ушей. Скорпиус смеется:

— Все ты помнишь! Что, стыдно, да?

— А ты вчера на весь кабак орал, что я самая лучшая девушка на Земле и звал меня замуж, между прочим!

— Ага, и ты мне отказала, заявив, что не для меня твоя роза цвела.

— Я сказала такую банальность?

— Я сам удивился!

— Ладно, что было дальше? Мы взяли еще одну бутылку и аппарировали к тебе, да?

— Две бутылки, Поттер, две бутылки.

— Мы идиоты.

— Есть маленько. Потом мы выпили тут одну из них, и я предложил пойти полетать немного.

— Черт, этого уже не помню. Точнее, помню, но как-то смутно. Мы же прямо с подоконника взлетали?

— Ну, да. Потом мы по разу чуть не свалились с метлы, и полетели домой допивать огневиски. Ну, а потом ты полезла целоваться, а я был не против, ну и...

— Малфой, мы что, переспали, да? — девушка снова покраснела и подняла на друга взгляд, умоляющий о негативном ответе.

— А ты как думаешь-то?

Лили обреченно закрыла глаза. Ну, как, как такое могло случится? Они знают друг друга уже десять гребанных лет, они играют в одной квиддичной команде, они были лучшими друзьями с самого первого курса Хогвартса! И теперь что — вот так просто из-за одной хмельной ночи, проведенной вместе, из-за одного неловкого утра, встреченного в одной постели, все это перечеркивать, что ли?

— Скорпиус, но ты же понимаешь, что между нами ничего не может быть? — девушка открыла глаза и внимательно посмотрела на парня. Тот лишь ухмыльнулся:

— О нет, Поттер, я теперь действительно замуж тебя заберу. Сегодня же поедем к твоим родителям, руки твоей просить буду.

— Хватит паясничать, идиот! — рассмеялась Лили и легонько стукнула своего капитана кулачком в плечо, и тут же добавила со смешком: — Я хоть была хороша?

— О да, ты была непревзойденна! Да и я, между прочим, тоже, судя по тому, как ты кричала...

Они еще немного смеются, пытаясь не дотрагиваться друг к другу под простыней. Неловкость по-немного отступает, и даже кажется, что все как прежде. А то, что было сегодня ночью... Ну с кем не бывает, правда ведь?

* * *

Она нервно ходит из угла в угол и не знает, куда деть руки и глаза. Он стоит недвижно возле окна и кусает губы. В комнате бардак, почти такой же, как и в их головах.

— Ну и что мы будем с этим делать, а, Поттер?

Она останавливается резко, глаза зеленые влажные на него поднимает:

— Ты не думай, мне ничего от тебя не нужно. Деньги есть у меня. И квартира собственная тоже есть. И я справлюсь как-то, не переживай. Если ты ребенка видеть захочешь, я тоже возражать не стану.

Он смотрит на нее, как на умалишенную, и говорит со вздохом:

— Поттер, ты чокнутая. Я не спрашиваю, что будешь делать ты. Я спрашиваю, что будем делать мы. Ты что, думала, я брошу … вас? Что спрячу сейчас голову в песок, кину тебе мешок с галеонами под ноги, а сам буду дальше жить, припеваючи?

— Скорп, я не это имела в виду... — тянет девушка, пряча лицо в ладонях. — Просто... это все так неожиданно. Мне двадцать один год, и у меня будет ребенок от моего лучшего друга. Я... я оказалась к этому не готовой.

Он решительно ступает несколько шагов к ней и сгребает ее в свои объятия.

— Успокойся. Все у нас получится. Поженимся, съедемся, слава Мерлину, не первый год друг друга знаем...

Лили смотрит на парня удивленно, чуть приоткрыв рот.

— Малфой, мы ведь реально знаем друг друга не первый год.

— Ну?

— Я же знаю все-все про тебя.

— Ну?

— Знаю, что ты ужасный сладкоежка, что любишь поспать до полудня, что пускаешь слюни во сне. Знаю, что ты бываешь вредным до зубной боли, что можешь выпить три бутылки огневиски, а потом распевать песни до утра, делая вид, что умеешь играть на гитаре. Знаю, что ты ревнивый собственник, который готов крушить все вокруг только потому, что тебе показалось, что кто-то строит твоей девушке глазки. Знаю, что ты упертый, как осел, тебя в Хогвартсе даже Полная Дама переспорить не могла! Знаю, что ты бываешь такой занозой в заднице, что хочется стукнуть тебя по башке чем-нибудь тяжеленным, или Силенцио невербальное наложить, или усыпить на несколько часов...

— Так в чем проблема-то?

— Малфой, какое, нахер, поженимся?! Какое, нахер, съедемся?! На кой черт мне два ребенка в доме? — глаза у Поттер горят от возмущения, она упирается ладошками Скорпиусу в грудь и буравит его взглядом. Тот озадачено хмурится и буркает немного обижено:

— Эй, у меня ведь есть и свои преимущества!

— Это какие же?

— Я красавчик, — широко улыбается Малфой на все свои тридцать два белоснежных зуба, но девушка только фыркает и закатывает глаза. — И ты, кстати, тоже не прекрасная фея!

— А со мной-то что не так?! — ее возмущению нет границ, и Лили раздраженно сдувает рыжую челку с глаз.

— У тебя характер взрывной, и ногти ты грызешь, и жрешь всякую дрянь, — это явный намек на мясо и специи, ведь Скорпиус с недавних пор пробует заделаться вегетарианцем.

— Ты завидуешь просто, что мне пиццу можно, а тебе нельзя!

— Ничего я не завидую! А еще у тебя шуточки дурацкие, и ты набила мне фингал под глазом на четвертом курсе. А еще ты иногда храпишь.

— Это я храплю?!

— Ну, иногда. Когда у тебя нос заложен.

— Зато у меня грудь красивая, — буркает обиженно уже Лили, скрещивая руки на груди. — И замуж я за тебя не пойду.

— Знаешь, Поттер, я тут подумал... Я действительно слишком много о тебе знаю, чтобы на тебе жениться... Но ведь у нас ребенок будет. И что же нам делать?

Скорпиус обнимает подругу нежно, и та с легким вздохом кладет ему голову на плечо.

— А может ну ее, эту свадьбу, а? Семьи из нас не получится, а вот друзьями мы должны оставаться, — тихонько говорит Лили и поднимает на Малфоя умоляющий взгляд. — А ребенка мы и так воспитаем! Будет у нас в квиддич играть и соседям окна выбивать...

—... и стихийными выбросами волосы тебе перекрашивать...

—... и коленки себе разбивать...

—... и в рот совать всякую дрянь...

— Мы ведь справимся, правда?

— Правда. Куда ж мы денемся, с летящего дракона-то? — вздыхает Скорпиус и теснее к себе подругу прижимает. — Вот только съехаться все равно придется.

— Как друзья?

— Ага. В разные комнаты.

— И будет жить у нас малыш, как в сказке...

— Ну да. А когда немного подрастет, станет настоящей головной болью для МакГоннагалл и всея Хогвартса.

— Скорпиус.

— А?

— Меня сейчас вырвет.

И они бегут наперегонки к туалету, и пока Лили отдает белому другу свой завтрак, Малфой терпеливо держит ей волосы. А потом, уже проблевавшись, девушка поднимает к другу свое слегка позеленевшее лицо и ухмыляется:

— Дерьмово что-то наша сказка начинается...

— Да уж, — улыбается он ей в ответ и по носу щелкает. — Ты родителям сказала уже?

— Нет еще. Страшно.

— И мне страшно.

— Так может, помолчим пока?

— Отличная мысль. Так, чего это ты на кафеле холодном расселась, ну-ка поднимай свою задницу и пошли на кухню. Там должны газеты какие-то быть, посмотрим, что там нам из жилья предлагают...

* * *

Скорпиус идет к стадиону, и настроение у него отличное. Сегодня тренировка на три часа дня, а это значит, что он выспался и успел позавтракать (ну и что, что «завтрак» у него в половине второго был! Тут закон простой — когда проснулся, тогда и утро!). Он идет, закинув метлу на плечо, и насвистывает себе под нос какую-то незамысловатую мелодию, услышанную с утра по колдорадио. Он думает о том, что вечером встретится с Лили, и расскажет ей, что нашел неплохую квартирку недалеко от центра, и цена там умеренная, и условия неплохие...

Малфой ступает на яркую зеленую траву, вдыхает полной грудью ее запах и поднимает взгляд в небо. А там уже разминается понемногу его команда. Загонщики Харпер и Нотт отбивают друг в друга бладжер своими тяжелыми битами, перебрасываются квоффолом охотники Торэс, Форест и Фишер, и... и носится, как угорелая рыжая молния, за снитчем Лили Поттер — ловец. Внутри у Малфоя все замирает.

— Поттер!!! — орет он на всю глотку, и тут уж даже Сонорус не усилил бы голос так, как это сделали ярость и страх. — Поттер, какого хрена ты здесь делаешь?!

Он заскакивает на метлу и мчится за девушкой вслед, а она даже не обращает на него внимания, уходит вдруг резко в такое пике, что дух захватывает. Скорпиус матерится про себя — гребанный финт Вронского, слава Виктора Крама покоя не дает сумасшедшей девчонке! — и устремляется за ней. Вся команда немного озадачено наблюдает за этими двумя, все еще не до конца осознавая, что происходит.

Скорпиус догоняет ее уже у самой земли, когда она, вскинув руку, все-таки успевает схватить изворотливый золотой мячик. Догоняет, хватает за руку, стаскивает с метлы и орет, что есть силы:

— Поттер, ты с ума сошла?! Что ты здесь делаешь?!

— Ты что, на огнекраба наступил? Или перепил вчера, а, капитан? — непонимающе хлопает ресницами Лили. — Тренируюсь я тут. Я ловец твоей команды, забыл?

— Ты уже не ловец моей команды, Поттер! Ты в декрете! Ты, блин, беременна! Тебе летать нельзя!!! — он взбешен и рассержен, он кричит и стискивает кулаки.

— Да у меня срок-то всего в пять недель, идиот! Что мне будет?! Я летать хочу! — кричит девушка в ответ, вырывая свою руку.

— А вдруг ты упадешь?! Расшибешься?!

— Да когда я последний раз с метлы падала?!

— Да какая разница, когда! Ты носишь моего ребенка, так что не смей даже подходить к метле следующие месяцы!

— Стоп. Лили беременна? От тебя? — задумчиво тянет Кети Форест, что подлетела поближе и теперь зависла в нескольких футах над землей, внимательно прислушиваясь к перепалке.

— Не твое охотничье дело! — рявкают Лили и Скорпиус одновременно. Члены команды испуганно отлетают на несколько метров.

— Да что я, ваза хрустальная, что ли? Чего ты носишься со мной, как с дитем неразумным? — шипит Лили уже тише, краем глаза замечая, что Кети направляется в сторону раздевалки.

— Носился и носиться буду! И — черт тебя знает, может, ты и вправду хрустальная. Ну, что ты на меня так смотришь?

— Дурак ты, Малфой, — вздыхает девушка, опираясь на свою метлу. — Форест в раздевалку побежала. Через полчаса вся магическая Британия будет знать, что я беременна от тебя.

Малфой оборачивается резко, пытается найти взглядом на поле пышную кудрявую шевелюру Кети, но девушки уже и след простыл.

— Вот черт... Чует мое сердце, будут у меня сегодня гости. И обстоятельный разговор с родителями тоже будет. И не только со своими, — Скорпиус качает головой и растерянно лохматит волосы.

— Давай вместе их принимать будем, а? — смотрит Лили на друга умоляющим взглядом. — Я как представлю себе, что одной перед родителями отчитываться придется, так меня всю передергивает.

— Давай, — согласно кивает головой Малфой. — У тебя или у меня?

— А кто снитч словит, у того и аудиенция будет! — восклицает вдруг Лили, разжимает пальцы, и маленький золотистый шарик взмывает резко вверх. А еще через мгновение девушка тоже взлетает в небо. Скорпиус запрыгивает на свою «Молнию-21» и гонится за подругой, крича, что есть мочи:

— Поттер, чокнутая, слезь с метлы, кому сказал!!!

* * *

В квартире Лили идеальный порядок, все вещи на своих местах, одежда не разбросана по дивану и креслам, даже пыль вытерта. Но это — скорее исключение, нежели правило. Просто Лили сегодня ждет родителей и очень боится, ведь разговор ей предстоит не из легких.

В прихожей раздается хлопок аппарации, и девушка бросается туда. Но это всего лишь Малфой — стоит, стаскивает с себя мантию и ботинки, а в руках держит пакеты, в которых что-то подозрительно позвякивает.

— Оставил записку, что меня можно найти у тебя. Интересно, когда они заявятся...

— Малфой, приличные люди не аппарируют сразу в квартиру, — бурчит Лили, но это скорее так, по привычке, она на самом деле ужасно рада, что не придется ждать в одиночестве. — Что это ты припер?

— Средства для снятия стресса, — ухмыляется парень и проходит на кухню, где начинает выгружать содержимое пакетов на стол. — Огневиски — три бутылки, Успокаивающее зелье — восемь флаконов. Хватит, как думаешь?

— Алкоголя может и маловато будет, — задумчиво тянет девушка, почесывая нос, но на этом их разговор прекращается, потому что раздается настойчивый стук в дверь. Друзья переглядываются, и Поттер идет открывать.

А на пороге стоит чета Малфоев. Драко, слегка пополневший и отпустивший длинные волосы, держит за руку жену — невысокая темноволосая Астория, кажется, совсем не изменилась со времен собственной свадьбы, она все еще больше похожа на молоденькую девчонку, нежели на почтенную мать взрослого сына.

— Здравствуйте, мисс Поттер, наш сын-оболтус у вас тут ошивается? — выпаливает Драко, и глаз у него нервно дергается. Лили только кивает и пропускает родителей друга в квартиру.

— Привет, мама, привет, па... — пробует улыбнуться Скорпиус, но его тут же прерывает зычный голос Малфоя-старшего:

— Изволь объясниться, сын!!! До нас дошли пренеприятнейшие слухи, и если это правда, то начинай убегать уже сейчас, ведь я тебя убью!

Скорп нервно сглатывает, Лили застывает в коридоре, боясь даже дышать, Астория немного бледнеет, Драко нервно тяжело дышит. «Картина Репина «Приплыли», — мелькает в голове у Лили, и она с трудом сдерживает нервный смешок.

Вдруг звенящую тишину разрывают хлопки аппарации. Посреди прихожей появляются взъерошенные и очень помятые Гарри и Джинни. Они застывают на мгновенье, обводя удрученными взглядами всю собравшуюся компанию, а потом миссис Поттер вздыхает тяжело:

— Значит, все-таки, правда...

— Дорогая, откуда ты знаешь? То, что здесь Малфои, еще ничего не значит... — пробует успокоить жену герой, но глаза у него взволнованно блестят.

— Мерлин, Гарри, да я знаю свою дочь, как облупленную! Ты посмотри, какой у нее здесь порядок! Такое бывает только тогда, когда она очень, очень, ОЧЕНЬ провинилась!

Астория порывается упасть в обморок, Драко бросается поддерживать жену под руки, Гарри пытается найти свою челюсть где-то на полу, а Скорпиус уже думает о том, не воспользоваться ли ему советом отца. «Приплыли и уже не выплывем», Репин был бы в восторге», — думает Лили.

— Мне нужно выпить, — выдыхает Джинни, а Скорпиус только кивает головой на дверь:

— На кухне есть огневиски.

— Эй, лицо со шрамом, держи, — Драко сгружает жену на руки старшему Поттеру, а сам отправляется вслед за Джинни. — Мне тоже нужно здоровье поправить. Тут ведь без ста грамм не разберешься...

Лили переглядывается со Скорпиусом и подносит Астории Успокоительное зелье.

— Так что, правда? Ты беременна? — тихонько спрашивает Гарри, внимательно и немного растерянно смотря на дочь.

— Правда, — кивает она, слегка краснея. Отец смотрит на нее, не осуждая, но в глазах его отображается такая гамма чувств, что понять, что он действительно думает по этому поводу довольно тяжело. Из кухни доносится приглушенное позвякивание и совсем уж тихое шипение: «Малфой, давай тост толкай, что ли, не за упокой же пьем!»

— И что вы делать собираетесь? Свадьба когда? — спрашивает пришедшая в себя Астория. Лили уже в который раз переглядывается со Скорпиусом и говорит, набрав воздуха в грудь:

— Не будет никакой свадьбы.

Гарри снова теряет свою многострадальную челюсть, Астория снова бледнеет, а из кухни слышится сиплый кашель и разъяренный голос Джинни:

— Как это — не будет никакой свадьбы?!

— Мы так решили, — как можно спокойнее говорит Скорпиус, смотря матери в глаза. — От ребенка я не отказываюсь, воспитывать его мы будем вместе.

— И жить мы тоже вместе будем. Ну, как друзья, — энергично кивает головой Лили. Скорпиус подходит к ней и легонько сжимает ее руку в знак поддержки. Родители смотрят на них озадачено.

— Стоп, — говорит Драко после некоторой паузы, — позвольте мне уточнить некоторые детали. У вас будет ребенок, так?

— Так, — кивают головой друзья.

— Вы собираетесь рожать, так?

— Так.

— И воспитывать его вместе?

— Ну!

— И жить тоже вместе собираетесь?

— Да.

— Тогда разъясните мне, неразумному, почему бы вам не пожениться, раз уж тут такое дело? Какого черта наследник великого рода Малфоев должен быть внебрачным ребенком?!

— Ну, так между нами никогда ничего не было, — тянет неуверенно Лили, но ее тут же перебивает голос отца:

— Как это — не было? А забеременела ты как? Сквозняком надуло, что ли?

— Это получилось случайно! — краснеет девушка.

— Случайно? — выпучивает глаза Драко. — Это еще как?

— Послушайте, — приходит Скорпиус на помощь подруге, — мы с Лили друзья уже десять лет. Мы знаем все-все друг про друга, мы всегда были вместе и никогда, слышите, никогда у нас не появлялось даже мысли о каких-либо романтических отношениях. Мы с ней неразлучны, мы как две половинки одного целого, нас разделять нельзя. Она красивая, умная, веселая, но ведь я люблю ее братской любовью. И она меня, я уверен, тоже. И раз уж так получилось, что у нас будет ребенок, то и воспитывать его мы будем вместе. Но ведь для этого совсем не обязательно жениться! Семьи из нас не получится — слишком уж тяжелые характеры у обоих. Но ребенка воспитать мы сумеем, правда. Я уже и квартиру для нас нашел. Хорошая, уютная, четыре комнаты — две спальни, детская и гостиная. Почти в центре Лондона. И камин там есть. Мы справимся, правда!

Родители, внимательно слушавшие речь Скорпиуса, только обмениваются озадаченными взглядами. Потом Драко тяжело вздыхает, опускается на диван рядом с женой и произносит горько:

— Дорогая, у меня плохие новости. Мы вырастили идиота.

— Не одни вы, похоже, — хмуро буркает Джинни, а Астория тихонько тянет:

— Можно мне немного огневиски?

— И мне, — кивает головой Гарри. Миссис Поттер идет на кухню за оставшимися бутылками алкоголя, а когда возвращается, спрашивает тихонько у дочери:

— Какой срок?

— Пять недель, — улыбается Лили матери солнечно. Та тоже улыбается в ответ:

— Значит, рожать в декабре будешь. Рождественский подарочек, блин, — Гарри протягивает ей стакан с огневиски, Малфои уже держат в своих руках такую же тару, и Джинни бросает детям сурово: — Так, а теперь исчезните с глаз моих! Нам нужно это... переварить информацию.

— Это вообще-то моя квартира! Пьянствовать и в кабаке можете! — пробует возмутиться Лили, но мать только повторяет:

— Сгиньте, я сказала!

И последнее, что слышат Лили и Скорпиус перед тем, как аппарировать, — воодушевленный тост Гарри Поттера: «Ну что, за наших идиотов?»

* * *

Уладить все дела с документами и завершить ремонт удалось только через полтора месяца, поэтому с переездом пришлось немного повременить. Квартира, которую нашел Скорпиус, и вправду очень хорошая — просторная и светлая, с большими окнами и высокими потолками. Свою комнату каждый оформлял на свой вкус, а вот за гостиную и детскую велись настоящие битвы не на жизнь, а на смерть. В конце-концов Лили все-таки настояла на огромном плазменном телевизоре в гостиной и согласилась убрать стереосистему и коллекцию дисков лучших рок-групп прошлого века к себе в комнату, а Скорпиус все-таки установил безразмерный диван и снял ужасающую люстру с потолка (аргумент, что это семейная реликвия, был в дребезги разбит встречным выпадом Поттер: «Если ЭТО упадет, оно проломит пол!»). Стены в детской были выкрашены в приятный зеленый цвет (в том, что малыш когда-то будет учиться на Слизерине, никто не сомневался), Альбус, который заканчивал Академию Художников-Волшебников, изобразил на потолке звездное небо, а на двери — маленького дракона, который время от времени расправлял крылья и выдыхал пламя. Джеймс тоже приложил свою руку к обустройству комнаты своего будущего племянника или племянницы — нарисовав схематически в углу на стене две корявые фигурки на метлах — они должны были символизировать родителей (фигурки тоже двигались — летали, словно сдуревшие мухи, по всей стене, а потом синхронно сваливались с метел вниз). Лили долго ругалась, Скорпиус долго смеялся, но в конце-концов изображение решили оставить, назвав его «Картина Репина «Упали».

Обе мамы, которые готовились стать бабушками, присылали каждый день домовиков, нагруженных корзинами с фруктами, витаминами и прочими полезными вкусностями. Оба папы, которые никак не могли смириться со статусом будущих дедушек, не забывали каждый день тактично намекать на необходимость свадьбы. Лили все еще тошнило по утрам, Скорпиус все еще не мог найти ей замену на место ловца. Жизнь входила в привычную колею. Ну, не совсем в привычную...

… — Малфой, спящая красавица, проснись!

— Поттер, чего тебе надо, три часа ночи! — он бурчит раздраженно и прячет голову под подушку.

— Я заснуть не могу. Подвинься, — Лили залазит к нему под одеяло и спихивает его на самый край кровати.

— У тебя своя комната есть, и кровать тоже своя, какого черта? — взрывается он, но тут же получает подушкой по голове:

— Не ори на беременную женщину! Лучше мне сказку расскажи, — она поворачивается к другу и пристраивает ладошку под щеку — чтобы слушать удобнее было. Скорпиус матерится про себя, но начинает рассказывать, знает ведь, что Поттер упряма до зубовного скрежета — не отстанет.

— Когда-то давным-давно жили-были принц и принцесса...

— Принц был занудой страшным, думал, что умеет летать на метле, и голоса у него совсем не было, — хихикает Лили тихонько.

— А принцесса была той еще язвой, и шутки у нее были дурацкие. И вообще, не лезь в мою сказку, поняла? — бурчит недовольно Скорпиус, но тут же продолжает: — Так вот, жили они, веселились, как могли, родителей своих изводили и друг друга — тоже.

— И учителей в частной школе для принцев и принцесс, не забывай про них!

— Ну да, им, наверное, больше всех остальных доставалось. А потом принц и принцесса так раз — и выросли. И родился у них маленький сын.

— О, класс, я тоже сына хочу!

— Не перебивай, сколько раз тебе говорить! Сын их с самого детства мечтал стать рыцарем. Ну, настоящим героем! Чтобы красивых дам от драконов спасать и с врагами на мечах драться.

— Да ну, гониво какое-то. На кой ему это сдалось — дам спасать, врагов побеждать? Он же и так настоящим героем был — таких родителей столько лет выдерживал!

— Так, моя сказка, как хочу, так и рассказываю!

— Бука ты, Малфой. Обиделась я на тебя, — хихикает Лили и спиной к Скорпиусу поворачивается. — Эй, ты чего молчишь? Я тебя слушаю!

— Ну так вот, решил наш маленький рыцарь спросить совета у своего дедушки, короля. Ведь тот был когда-то настоящим героем, у него даже шрам боевой на пол-лица остался.

— Эй, руки прочь от дедушки-короля! У него шрама боевого уже не видно почти!

— Пришел он к дедушке, залез к нему на колени и спрашивает: «Дедушка-король, а как мне стать настоящим героем?». Дедушка улыбнулся и сказал тихо-тихо, посмотрев украдкой на королеву: «Чтобы стать настоящим героем, мой храбрый внук, не обязательно побеждать драконов, ведь главный дракон, которого тебе нужно укротить — это твоя жена». Но тут король замолчал, ведь получил подзатыльник от бабушки-королевы. Расстроился маленький рыцарь, ведь для того, чтобы последовать совету дедушки, нужно было вырасти, а он хотел стать настоящим героем уже...

И тут Скорпиус слышит тихое посапывание.

— Поттер, ты спишь, что ли? Вот блин, даже сказку не дослушала, — ворчит он тихонько и к спящей Лили ближе пододвигается — чтобы с кровати не свалиться. Вдвоем на ней спать тесно и неудобно, но уходить в гостиную на просторный диван совсем не хочется. Лили только на третьем месяце, животика у нее еще пока почти не видно, но Скорпиус обнимает подругу и кладет ей на живот свою теплую ладонь. «У нас сын будет», — думает он и проваливается в сон, вдыхая запах меда и молока. Запах волос Лили.

* * *

— Малфой, я толстая! — Лили таращит на Скорпиуса свои огромные зеленые глазищи, в которых плещется паника. Парень стаскивает спортивную мантию с плеч, бросает ее небрежно на вешалку, проходит в гостиную и падает без сил на диван. Тренировка была тяжелой и изматывающей, он устал, как собака, и меньше за все ему сейчас хочется выслушивать «проблемы» Лили. Но Поттер не отстает, садится рядом с ним на диван, легонько кулачком в плечо бьет:

— Ты слышишь меня, вратарь недоделанный! Я толстая!

— Ты на четвертом месяце, тебе положено быть толстой, — говорит Скорпиус устало, не поворачивая головы. Новый ловец, которого он взял вместо Лили, совсем не дотягивает до ее уровня, а это значит, что шансы на победу в следующей игре с «Уимбурнскими Осами» у них минимальные.

— Идиот! — обижается Лили. — Что мне теперь делать? Я ведь совсем некрасивой стала! Рожа располнела, и руки тоже...

— Зато грудь увеличилась, — ухмыляется Малфой и поворачивается, наконец, к ней. — Ну чего ты паришься, скажи мне, пожалуйста? Не сильно ты поправилась. Ну, личико чуть-чуть круглее стало, животик появился, но ведь это нормально! Толи еще будет через три-четыре месяца! И ты красивая, правда. Ты же знаешь, было бы это не так — я бы тебе сказал.

Лили выдыхает и смотрит внимательно на своего бывшего капитана. У него тени залегли под глазами, и вид такой усталый, что хочется прижать к себе, обнять, успокоить, всю усталость прикосновениями снять.

— Паршивый день, да? А я тут со своими проблемами пристала тоже...

— Паршивый. Финниган вообще не справляется. Такого ловца, как ты, днем с огнем не сыщешь, — улыбается грустно Малфой и по носу Лили шутливо щелкает.

— Жрать хочешь? Я рагу овощное сделала и рыбу стушила...

— Рагу без мяса? — удивленно спрашивает он, а она смеется в ответ:

— Без мяса, для тебя специально!

— Тогда чего сидишь? Тащи скорей все сюда, женщина! Мужик голодный, как волк!

Лили приносит с кухни две порции ужина, и Скорпиус набрасывается на еду, словно год ее не видел. Готовит Поттер очень вкусно, это у нее семейное, поэтому тарелки пустеют почти мгновенно.

— Поттер, я тебя обожаю! За твою стряпню я душу готов продать! — Малфой отставляет тарелки в сторону, и потягивается на диване. Лили только хихикает и глаза свои зеленые сощуривает:

— А хочешь я тебе расскажу, чем сказка твоя закончилась?

— Валяй, — милостиво разрешает Скорпиус, диванную подушку себе под голову пристраивая поудобнее.

— После того, как совет дедушки-короля не помог маленькому рыцарю, он решил обратиться к другому своему дедушке, тоже королю, только другого королевства. Этот дедушка был ворчлив и мелочен...

— Так, осторожнее на поворотах, этот король ворчит только если повод действительно того стоит!

—... но маленькому рыцарю он всегда казался забавным. Пришел он к королю и попросил у него совета. Задумался дедушка, поворчал немного, отчитал маленького героя за то, что он ссутулится и одевается неподобающе, но потом все-таки молвил: «Слушай внимательно, мой невоспитанный внук. Чтобы стать настоящим героем, нужно не дать своей жене спустить все деньги королевства на платья да украшения!» Расстроился маленький рыцарь. «Да что они со своими женами пристали ко мне! — подумал он. — Ведь я еще совсем маленький, и жениться мне еще рано!»

Лили замолкает и поднимает глаза на друга. Скорпиус, уставший после тренировки, крепко спит, обняв диванную подушку. Девушка встает тихонечко, на цыпочках выходит в его спальню, притаскивает оттуда одеяло и аккуратно укрывает друга. Малфой только улыбается во сне и теснее к себе подушку прижимает.

Поттер смотрит на него — милого, спящего, похожего на взрослого ребенка, и вдруг ей так сильно хочется его поцеловать, что сдержаться нет сил. Она оглядывается воровато, словно боясь, что кто-то увидит, приседает на корточки возле дивана и быстро, почти невесомо, дотрагивается своими горячими губами к его щеке.

И тут же убегает в свою спальню, заперев тихо дверь. Заскакивает в свою постель, заматывается в одеяло, руками животик свой небольшой обнимает. «У нас сын будет», — думает, и губы у нее горят.

* * *

Лили сидит в гостиной, с головой нырнув в какую-то книгу. Скорпиус останавливается на пороге и смотрит на подругу внимательно — длинные рыжие волосы собраны в тугой пучок на затылке, на лице нет и намека на какую-то косметику, губа закушена, лоб нахмурен («И что там такого у нее в этой книге происходит?»), простые льняные штаны и старая майка с Микки Маусом. Взгляд невольно останавливается на выпирающем животике — крошке уже почти шесть месяцев. Она выглядит так по-домашнему, так... тепло, что ли...

— Хватит пялится на меня, словно я Венера Милосская, — обрывает Поттер его размышления, сдувая с глаз отросшую челку. — Что, продули, да?

— Продули, — грустно кивает Малфой и садится рядом. Лили пытается изобразить на своем лице грусть и сочувствие, но на самом деле тихонечко радуется — ведь ее команда проиграла из-за того, что Финниган оказался ну совсем негодным ловцом.

— Ну, ничего, вот я уже скоро рожу, потом еще немного времени надо будет, чтобы в форму войти, а потом в команду вернусь и... — девушка мечтательно улыбается и забрасывает ноги на колени Скорпиусу. Тот только кивает хмуро. — Да хватит дуться, капитан! Я тебе слово даю — как только в команду вернусь, я всем им задницу надеру, правда-правда!

Она улыбается лукаво-лукаво, и Скорпиус не может не улыбнуться в ответ. Он привык уже к своему домашнему солнцу, которое ждет его каждый день с тренировок, которое язвит и подкалывает, которое врубает свой рок-н-ролл на такой громкости, что приходится накладывать на квартиру Муффлиато, а не то соседи ведь прилетят на крыльях ночи жаловаться. Он привык к ее нелепым майкам с Микки Маусом и Суперменом, к дурацкой привычке разбрасывать вещи по всей квартире, привык к тому, что к ней вечно ломятся через камин многочисленные родственники. Он привык к ней и уже не мог себе представить свой дом без нее.

— Малфой, я хочу ананас, — заявляет Лили со всей серьезностью.

— А я тут при чем? — удивляется Скорпиус. — Иди и купи себе.

— Так, ты оборзел в конец, что ли? Я, между прочим, беременная, мне нагрузки противопоказаны!

— Приехали! Тебе, между прочим, прогулки на свежем воздухе показаны!

— Я сегодня уже выходила! И на улице холодно, между прочим!

— Не вздумай лениться, Поттер! Я не пойду тебе за ананасом, даже не проси! Я не в духе, я игру сегодня проиграл!

— А мне какое дело? Ну Малфой, ну не будь свиньей, ну тебе ведь аппарировать к супермаркету — минута дела! А мне — одевайся, иди два квартала по лужам... А вдруг я ноги промочу? Ну метнись за ананасом, ну пожалуйста!

— Мерлин, Поттер, только не ной, хорошо? Будет тебе твой ананас, будет, — Скорпиус тяжело вздыхает, встает на ноги и аппарирует.

Он возвращается через минут пятнадцать, сжимая в руках огромный ананас.

— На, кушай-поправляйся, недоразумение.

— Спасибо! Ты — мой герой! — улыбается Лили счастливо и тут же добавляет: — А теперь на кухню за ножом метнись!

— Акцио... — уже произносит Скорп, но девушка перебивает его резко:

— С ума сошел, ножи призывать? А вдруг порежешься? Давай, топай на кухню на своих двух!

Малфой вздыхает совсем уж тяжело и исчезает в дверном проеме, а через минуту возвращается с ножом. Лили начинает увлеченно ананас нарезать.

— А ты мне пока сказку дорасскажи. На чем мы там остановились?

Малфой усаживается поудобнее на огромном диване и начинает вещать:

— После того, как наш маленький рыцарь понял, что у дедушек-королей просить совета бесполезно, ведь они только о женах и думают, он решил обратиться к своей маме-принцессе, ведь она-то должна знать толк в настоящих героях! Пришел он к ней, заглянул в ее глаза и спрашивает: «Мамочка, а как мне настоящим героем стать?» Задумалась принцесса, рожицу скорчила и говорит: «Чтобы стать настоящим героем, мой милый сын, нужно всегда покупать мне ананасы, когда я только об этом попрошу». Загрустил наш маленький рыцарь, ведь на такие жертвы даже ради титула настоящего героя он не готов был идти... Эй, Поттер, ты чего это ананас не ешь?

— А, я расхотела уже.

— Мерлин, ты невыносима... — Скорпиус со стоном откидывается на спинку дивана и устало закрывает глаза.

— Можешь называть меня «Лили», титулом «Мерлин» я пользуюсь только на официальных приемах.

* * *

— Поттер, мы назовем нашего сына Орионом! — гордо провозглашает Скорпиус, и Лили смотрит на него удивленно с раскрытым ртом и медленно оседает на табурет.

— Малфой, ты переохладился? — а на улице ноябрь холодный-холодный, и дождь льет с самого утра. Девушка чувствует себя не очень хорошо, да и малыш, судя по всему, тоже — целый день пинается в печень.

— А что такое? Орион — созвездие, довольно яркое созвездие, так что это имя вполне достойно наследника великого рода Малфоев.

— Я не назову сына Орионом! Никогда! Ни за что! — шипит разъяренно Лили.

— Чем он тебе не угодил? Я же не предлагаю назвать сына Цефеем, хотя такое созвездие тоже есть!

— Только бы попробовал мне такой ужас предложить — я бы тебя вообще ровным слоем по стеночке размазала!

— Так, не нервничай, Поттер. Могу предложить еще Арктура.

— Арктур... Гм. Почти Артур. Почти в честь дедушки. Годится, — милостиво кивает головой Лили и снова встает на ноги, но тут же хватается на живот: — Да ты угомонишься сегодня или нет, изверг? Хватит пинать меня, я же тебе не мячик какой-то!

Скорпиус подходит к подруге и дотрагивается ладонями к животу:

— Что, не дает сегодня покоя, разбойник?

— Не дает, — хмурится Лили, но это уже скорее по привычке, она ведь совсем не умеет обижаться по-настоящему.

— Пошли, я тебя к кровати провожу, приляжешь, — Малфой берет ее за руку и ведет в ее спальню. Девушка послушно идет за ним, не освобождая руки и не пытаясь геройствовать. Именно сейчас, когда до родов остался всего-то месяц, ей очень хочется чувствовать то самое «мужское плечо», чувствовать, что за нее беспокоятся, что о ней позаботятся. Ей так сильно хочется побыть хотя бы немножечко слабой, побыть просто девочкой, за которой нужно присматривать, которую нужно гладить по голове и успокаивать. Побыть девочкой, которую нужно... любить?

Она усаживается на свою мягкую кровать, подушку себе под спину пристраивает, а Скорпиус опускается рядом и ухо свое к животу прижимает, улыбается во весь рот:

— Толкается...

— Толкается, — кивает головой Лили и по волосам Малфоя рукой проводит.

— Ну, успокойся, малыш, не мучай маму, ей и так тяжело... — шепчет Скорпиус своему еще не родившемуся сыну, а Лили только смеется тихонько:

— Когда и мама-принцесса не смогла дать маленькому рыцарю дельный совет, решил он обратиться к своему папе-принцу. «Ведь папа у меня настоящий герой, а значит, знает, что нужно для этого сделать!» Когда услышал папа-принц вопрос своего сына, задумался на минуту, а потом произнес важным таким голосом: «Для того, чтобы стать настоящим героем, нужно выбрать самое дурацкое имя для своего сына, ведь это задание для сильных духом и не боящихся скуки!» Совсем захандрил тогда наш рыцарь, ведь совсем ему не хотелось сына своего будущего дурацким именем называть...

А Скорпиус только улыбается, внимания не обращает на подколки подруги, гладит ладонями ее живот. «Толкается, — думает, — значит, настоящий мужик растет...»

* * *

Лили уже в который раз нервно поглядывает на часы. Половина второго ночи, за окном ночь непроглядная, да еще и метель поднялась, а Скорпиуса все нет и нет. Он говорил, конечно, что сегодня задержится, ведь у кого-то там День рождения, но ведь «задержится» и «придет среди ночи» — это разные вещи, правда? Поттер не может спать, нервничает, и малый чувствует, что мама злится, тоже бьет с размаху по селезенке. «Где же ты шляешься, Малфой?» — вертится в голове тревожная мысль. Могла бы — Патронуса уже давным-давно послала, да вот только из-за беременности магия в ней совсем уж шалить начала, и палочку в руки брать по меньшей мере небезопасно. Лили злится сама на себя — ну, спрашивается в задаче: чего разнервничалась, ну, Малфой же взрослый человек, опытный волшебник, и палочка у него всегда с собой, ну, что с ним могло случится? Но тревога наполняет ее всю, и Лили уже в который раз переключает нервно канал на большом телевизоре-плазме.

Вдруг дверь со скрипом открывается, и в комнату вваливается Малфой. От него за версту разит алкоголем и сигаретным дымом, и одного взгляда на него достаточно, чтобы понять: Скорпиус пьян, как Хагрид на Рождество.

— Ой, Поттер, ты чего не спишь? — выговаривает он с трудом. Лили поднимается на ноги, поддерживая рукой большой живот, смотрит на друга зло, шипит:

— Действительно, чего это я не сплю? Давным-давно ложиться надо было. Спокойной ночи, пьянь, — она идет в свою комнату, закрывает дверь с треском. Тревогу целиком и полностью заменяет обида. «Да я заснуть не могла, уже думала в Мунго сову отправлять, а он приполз на бровях, двух слов связать не может! Мог бы и Патронуса послать, мол, жив-здоров, буду поздно, не беспокойся, так нет же!»

И еще одно мерзкое, холодное и липкое чувство поднимается в груди. От Малфоя несет отвратительно, от него несет огневиски и сигаретным дымом, он пахнет кабаком и громкой кричащей музыкой. И еще один запах — сильный, приторный, перебивает все остальные, он забивается Лили в нос, она узнала бы его из тысячи, ведь на протяжении семи лет терпела его в своей спальне в Хогвартсе.

От Малфоя до тошноты, до безумия, до отвращения сильно пахнет Мелиссой Гойл.

— Поттер, прекрати истерику, — шипит девушка сама себе, опускаясь на кровать. — Прекрати сейчас же, я сказала. Он твой друг. И спать он может с кем захочет. Ты сама это придумала. И тебе нет никакого дела до того, кого он трахает. Он твой друг, Поттер, успокойся и ложись спать!

Но предательские слезы обиды и ревности уже стоят в глазах, готовы вот-вот пролиться потоком по щекам. И оставаться в этой квартире, которая еще с утра казалась такой родной и такой привычной, совсем не хочется, и кажется, что все здесь какое-то грязное, пошлое, неприятное... И запах, сладкий-сладкий запах Мелиссы Гойл преследует девушку, и сил выдержать это уже совсем нет. Она поднимается на ноги, решительно направляется к шкафу, одевается потеплее, ведь на улице — декабрь, и до Рождества осталось всего-то полторы недели. Она завязывает длинный зелено-серебристый шарф, натягивает такую же шапку и укутывается в теплое пальто. «Вызову «Ночного рыцаря», — думает и тихонько выскальзывает из своей спальни, а потом — из квартиры.

Пьяный сон свалил Скорпиуса прямо в гостиной, и он не слышит, как захлопывается дверь за Лили Поттер.

* * *

Она подходит к двери своей старой квартирки и видит его. Малфой похож на побитую собаку, он сидит на полу под дверьми ее старой квартиры и смотрит на нее усталыми глазами.

— Я был у твоих родителей. Я был у Альбуса. И у Джеймса тоже был. Я навестил всех твоих родственников. Где ты была, Лили?

— У Хьюго. Не всех моих родственников ты навестил, — говорит она и сглатывает комок в горле, борясь с непрошенными слезами. — Чего расселся? Поднимай свою ленивую задницу, в квартиру проходи, что ли.

Он поднимается послушно и проходит вслед за ней в помещение. Там замирает на мгновенье, наблюдает за тем, как она стаскивает с головы шапку, потом бросается помогать снять пальто.

— Я думал, что-то случилось. Я так перепугался, когда проснулся и увидел, что тебя нет. Я думал, умру от страха, — шепчет тихо-тихо, на ухо ей. — Я думал, я вас потерял. Навсегда потерял, понимаешь?

— Ничего не случилось, — отвечает Лили и отходит от него поспешно. — Я просто решила переночевать у старого друга. Чай будешь?

— Да к черту чай, Лили! — рычит Скорпиус, но тут же спохватывается, ловя ее злой колючий взгляд: — Прости, я не хотел повышать голос.

— Вот и не повышай.

— Лили, возвращайся домой.

Она смотрит на него спокойно, а руки начинают мелко дрожать, и она их за спину прячет — чтобы не заметил.

— Я вернусь, правда. Только не сейчас. Через несколько дней. Мы друзья, Скорпиус, все хорошо.

— Да ни хера не хорошо, Поттер, — шепчет Малфой и вздыхает тяжело. — Прости меня, Лили, прости. Я никогда больше так не буду.

Он подходит к ней близко-близко, обнимает осторожно, а у нее нет сил вывернуться из его объятий, и верить ему так хочется...

— Не было у меня ничего с Мелиссой. Правда, не было. Мы просто танцевали, — выдыхает он ей на ухо, а она отвечает спокойно:

— Да мне все равно, — а сама улыбку счастливую у него в изгибе шеи прячет.

— Я буду Патронуса присылать, если задержусь. Или вообще задерживаться не буду. Ты... ты только домой возвращайся, хорошо?

— Хорошо, — кивает она.

— Знаешь, как сказка наша завершилась? Не понравился нашему маленькому рыцарю ни один из данных ему советов. Но он нос не повесил, а решил сам какой-то способ придумать. А тут его мама-принцесса и папа-принц поругались, да славно так, со скандалом, с криками, с разбитыми тарелками...

— Не била я никаких тарелок! И без криков в этот раз обошлось!

—... И тогда наш маленький рыцарь подошел к папе-принцу и сказал: «Ты глупый самовлюбленный идиот, иди прощения проси!» А потом он подошел к маме-принцессе и шепнул ей тихо на ухо: «Папа, конечно, идиот, но это, в принципе, излечимо. Прости его!». Вот так и помирились родители маленького рыцаря, взяли его за руки и сказали: «Ты настоящий герой, наш любимый сын, ведь только настоящему герою под силу соединить две разорванные части одного целого».

И он берет ее лицо в свои ладони, и смотрит в глаза ее зеленые, и лица их так близко, слишком близко, и дыхание у обоих сбившееся, рваное, горячее...

— Малфой, — выдыхает Лили ему прямо в губы, — Малфой, у нас проблемы.

— Какие еще проблемы? — не понимает он.

— У меня, кажется, воды отошли.

Они опускают взгляд вниз. По светлым брюкам Лили расползается мокрое пятно.

— Твою мать... — шепчут почти синхронно.

Все, что было дальше, Скорпиус помнит довольно фрагментарно. Помнит людей в ярких лимонных халатах, помнит резкий запах зелий в клинике, помнит суматошные сборы. И еще — испуганные огромные глаза Лили Поттер, и ее побелевшие пальцы, которые судорожно вцепились в его руку. Он помнит, как мерял нервно шагами коридор, как в голове крутилось только одно: «Только бы все было хорошо, только бы все было хорошо...» Он помнит крики Лили, которые раздавались из-за закрытой двери родильной, куда его пускать категорически отказались. Помнит, как бросался с кулаками на охранника, за что был моментально обездвижен Петрификусом Тоталусом. Помнит, как спустя долгие восемь часов, которые тянулись так медленно, что можно было сойти с ума, к нему вышла старая, как Хогвартс, бабка-повитуха и сказала, улыбаясь задорно:

— Родила ваша Лили, мистер Малфой. Можете к ней пройти!

Скорпиус помнит, как он вошел на ватных ногах в палату, и увидел свою Лили — бледную, уставшую, с искусанными красными губами, с черными кругами под глазами и абсолютно счастливую. Он помнит маленький сверток, который прижимала Поттер к себе, помнит маленькое красное сморщенное личико, которое выглядывало из пеленок. И смеющийся тихий голос Лили тоже помнит:

— Это девочка, Малфой, представляешь? Девочка! Кассиопея... Касси...

— Касси так Касси...

А еще Скорпиус помнит, как плакал, когда впервые взял на руки свою дочь.

* * *

Рождественская елка мигает огнями в гостиной, и в воздухе витает легкий, едва уловимый запах хвои и мандаринов. В детской мерцает звездами ночное небо, и дракоша на двери выдыхает время от времени пламя, и две шальные фигурки носятся по стене, то и дело падая с метел. Маленькая Касси спит себе, посапывая во сне, а молодые родители застыли у кроватки, и отойти на минуточку боятся — а вдруг проснется, а вдруг кушать захочет? Они еще только-только домой вернулись, только-только отбились от толпы надоедливых бабушек-дедушек-тетушек-дядюшек. Они впервые дома только втроем.

Лили смотрит на дочь и улыбается про себя: у нее нос папин, а глазища зеленые — мамины. Она морщится во сне и ручками крохотными размахивает. Кто знает, может, снится ей что-то, может, она уже там, во сне, на драконах летает и мечтает стать настоящей героиней.

— Поттер, — шепчет Скорпиус на ухо Лили, — Поттер, она, по-моему, на меня больше похожа.

— Это еще почему? — девушка разворачивается к нему, хмурится и уже думает высказать все, что она по этому поводу думает, но Скорпиус ей и слова сказать не дает — притягивает к себе, целует жарко, целует крепко, целует так, что пол под ногами начинает шататься. А когда они отрываются друг от друга, он только говорит тихо, горячим своим дыханием щеку ей опаляя:

— Давно это сделать надо было. Ты прости дурака...

Лили улыбается лукаво, глаза зеленые сощуривает:

— А за ананасом в супермаркет для меня метнешься? Может, тогда и прощу...

Дата добавления: 2015-08-17