Глава 4 10 страница. Юля разожгла камин

Юля разожгла камин. Выключили свет, зажгли свечи и разместились полукругом в креслах у камина. На низкий стеклянный столик выставили фрукты и вино.

- Не надо было толпу собирать, - сказал Кирилл, подбрасывая в камин дрова. -Собрались бы только мы, да отметили вот так, сидя у камина, спокойно и прикольно.

- Да, не надо было, - согласилась Юля. - Но, кто знал, что наши друзья поведут себя, как свиньи?! Я, блин, в шоке!

Наступило молчание.

- Скучновато что-то у нас, - сказал Дима, зевая, - аж в сон клонит…

- На сегодня хватит веселья, - сказала Юля. - Несколько дней придется разгребать… Опять надо уборщиц нанимать…

- Батя-то твой когда приедет? - спросил Никита.

- Числа десятого, наверное, может раньше… без понятия.

- Может, домой пойдем? - спросила Ольга у Димы.

- Немножко посидим еще и пойдем, - ответил Дима и закурил сигарету. - Мы же с Ольгой пожениться собираемся…

- Созрели что ли? Или другая причина? - спросила Юля с ехидцей.

- Другой причины нет, - ответил Дима, - и пока еще не надо. Созрели, наверное. Уже шесть лет вместе. Как замутили, когда нам по пятнадцать было, так и до сих пор вместе. Чё еще куда-то кидаться?!

- Когда свадьба? - спросила Катерина.

- Летом, - ответила Ольга. - Юля, ты приедешь?

- Постараюсь. Но не обещаю. У меня практика летом, и я планирую уехать на практику в США, в Нью-Йорк хочу.

Женька дернул Леру за руку, чтобы та обратила на него внимание, а то она была увлечена беседой с Кириллом и Олегом, и сама того не замечая, пила вино, как чай, закусывая шоколадными конфетами.

- Чё? - спросила она.

Женька с недовольством посмотрел в ее блестящие глаза.

- Хватит бухать! - резко сказал он.

- Чё? - спросила Лера, прищурившись.

- Оглохла что ли? Хватит бухать!

Она взбунтовалась.

- Опять ты мне указываешь? Хватит давить на меня! Что хочу, то и делаю!

Женька, чтобы не привлекать к себе внимания, взял ее за локоть, поднял с кресла и отвел в сторону.

- Ты напилась уже, - сказал он спокойно, - веди себя адекватно.

- Тебе что мерещится? Я всего лишь выпила один бокал вина, и больше не буду. Так, малость плющит меня и всё. Больше адреналина в крови, чем алкоголя, и танцевать охота. Пойдем потанцуем? Будем вдвоем отжигать! А?

- Нет. Пойдем лучше спать.

- Я не хочу спать.

- Ты пьяная, тебе надо спать.

- Да не пьяная я, блин! Чё ты докопался до меня?

- Не кричи. Пойдем спать? Я уже хочу спать. Зайка? Пойдем, а?

- Не хочу я спать. Я хочу веселиться! Петь и танцевать! А пойдем танцевать?

- Я не хочу танцевать. Я уже устал. Мне надо спать.

- Так иди и спи. Кто тебя держит?

- Я с тобой хочу.

- А я хочу танцевать!

Женька немного злился.

- А после того, как потанцуем, пойдем спать?

- Нет. Будем петь! И еще вино пить! А потом я пойду домой. И там лягу спать. Мне будут сниться красочные сны… Я буду летать во сне, гулять по луне, плавать в глубинах Тихого океана… Интересно, хорошо быть рыбкой? Куда хочу - туда плыву. Или птицей? Куда хочу - туда лечу!

Он тяжело вздохнул и тихо произнес мат, означающий: чокнутая, ненормальная.

- Ты что-то сказал? Или мне послышалось?

- Тебе послышалось.

Она тянула его за руку и уговаривала:

- Евгеша, Евгешенька, пошли танцевать! Ну, пожалуйста, зайчик! Ты чё такой тормоз? Стесняешься что ли?

Он резко выдернул руку.

- Да не хочу я танцевать! - прикрикнул он, выходя из себя. - Я не люблю танцевать! И ты об этом знаешь!

- А чё ты орешь? - усмехаясь, спросила Лера.

- Потому что ты достала меня, блин! Я спать хочу!

- Ну, тогда спокойной ночи, иди отдыхай.

- Ты не пойдешь домой! Здесь будешь ночевать. Со мной! Поняла?

- Кто это решил?

- Я так решил!

- Ну вот и ночуй, раз ты так решил… я смотрю мое мнение не учитывается вообще…

- Успокойся.

- Сам успокойся! Если ты сейчас выведешь меня из себя, то тебе трудно придется, чтобы загнать меня обратно, поэтому лучше не рискуй.

Женька злился уже в открытую и не знал, что сделать, чтобы приструнить ее. Она бесила его до одури!

- Вы там грызетесь что ли? – спросила Юля, обратив на них внимание.

- Да бесит она меня уже!!! – ответил Женька. - Так бы и зарядил ей в бубен!

- Только попробуй! - крикнула Лера и грубо толкнула Женьку в грудь. - Что-то не нравится во мне, я не держу тебя, вали на все четыре стороны!

- Дура! - ответил он и ушел, пиная всё на своем пути.

Лера вернулась за стол, но не могла спокойно сидеть, была заведенная, как юла, и нервная.

- Офигеть! - говорила она, - я еще и виноватой осталась!

- Из-за чего разосрались? - спросила Юля.

- Это ты у него спроси! - ответила Лера, вставая на ноги.

- Ты куда?

- Домой, - ответила Лера и была твердо намерена как можно быстрее уйти, но ее не отпускали друзья, волнуясь за нее.

- Ты чё гонишь что ли? - спрашивала Юля, разговаривая с ней наедине, когда Лера уже оделась и обулась. - Оставайся! Идти-то далеко, а ты в неадеквате… Мало в жизни приключений что ли?

- Юля, отвали от меня! - отвечала Лера. - Я в нормальном адеквате. Я хочу домой!

Олег собрался, чтобы проводить сестру, потому что останавливать ее было бесполезно.

- Не надо меня провожать! - возмущалась Лера, когда Олег вышел за ней следом.

- Надо! - твердо сказал Олег. - И не спорь со мной! Ты моя сестра, и я за тебя в ответе.

Лера зашла в дом и с порога позвала Дашу, та подошла к ней.

- Даша, позови сюда Олега.

- Зачем?

- Надо. Ну, будь другом.

Даша выполнила ее просьбу, и Лера, воспользовавшись этим, незаметно ускользнула, а когда Олег бросился за ней вдогонку, то ее след уже простыл.

Лера шла быстрыми шагами и дошла до железнодорожного моста, там остановилась, чтобы прийти в себя, всю дорогу она только и раздражалась, вспоминая ссору с Женькой.

«Блин, если бы ты появился здесь и сейчас, мы бы поговорили, кто есть кто!» Она покрутилась на месте, вглядываясь в темноту, и стиснула кулачки, сказав: «Охренеть! Нашел, блин, дуру!!! Сам дурак!!!» Чувство обиды, ущемленное самолюбие, а также недосказанность подталкивали ее помчаться к нему и поговорить с глазу на глаз. Обремененная этим эмоциональным желанием, она стремительно двинулась по тропинке в сторону автобазы, чтобы там сесть в такси и поехать к нему. «Сейчас поговорим! Поговорим!!!» Она домчалась до автобазы, в запарке огляделась по сторонам и поняла, что шла напрасно. Ни души, ни звука, словно все вымерли. Гробовая тишина. Какое такси, о чем речь? Другая ближайшая стоянка такси была в нескольких километрах, Лера топталась на месте, не зная, как поступить, желание и подначивало, и вроде, как неразумно шагать такую даль, не ведая есть ли там такси. В ней одновременно бились две близнецовские противоречивые сущности: «да» и «нет».

«И что я приеду к нему? Наверное, он уже десятый сон видит. В принципе, можно разбудить. И о чем мы будем говорить? О том, что уже сказано. Хотя нет, надо поговорить о том, что уже сказано и недосказано, вытекающее из сказанного, а то я не засну. Или не стоит. Один фиг опять поругаемся. Короче!!! Да, надо искать такси и ехать! Нет, лучше идти домой!»

Как и прежде, когда Лера стояла перед выбором и не решалась сделать его в силу того, что каждый из выборов казался ей единственно правильным, принять окончательное решение ей помогала монетка. Она подкинула монетку: если - да, то орел, если - нет, то решка. Поймала монетку, сжала ее в кулачке и раскрыла. Монета лежала решкой вверх. «Домой так домой». Лера пошла домой. «Блин, хотелось бы мне сейчас поговорить с ним! Как он посмел назвать меня дурой при всех? А главное за что? Мне кажется, когда любишь, не обзовешь, так грубо, а он обозвал меня, значит, он не любит меня. Конечно, за что меня любить, я же дура!» Она вспомнила выражение его лица, то, как он сказал это, сколько ярости он вложил в это по сути пустяковое слово, да пустяковое, когда сказано поверхностно, как-то дружелюбно, без злобы, без намерения оскорбить; и совсем не пустяковое, когда сказано грубо, со злостью, чтобы обидеть.

Ей было обидно до глубины души, хотелось плакать, но она сдерживала себя, проговаривая шепотом: «Остренькие перчинки не плачут из-за парней, я же остренькая перчинка, пусть парни плачут из-за меня», но на душе бушевала вьюга, надо было излить душу. А кому? Некому! «Где все? Когда мне нужна поддержка, никого рядом нет. Когда нужна я и моя помощь, вокруг толпа. А когда мне одиноко, я в своем одиночестве одна, один на один с собой. И так всегда. Видимо, в этом мире я одна. Тогда. Сейчас. И в будущем. Одна! Никому не нужна!» Чем быстрее она шла, тем сильнее плакала, погрузившись в себя и жалея себя. Она подошла к мосту и поднялась по лесенкам, чтобы пересечь одноколейную железную дорогу, пройти по диагонали под мостом и спуститься на другой стороне, где уже начиналась территория Южного района. «Дура! - сверлило у нее в голове и не давало ей покоя. - Если бы я умерла, хотела бы я посмотреть на тебя, как ты оплакивал бы дуру. Да, только когда человек умирает, все начинают его ценить. Хотела бы я умереть ненадолго». Она ступила на край железобетонной шпалы, чтобы перешагнуть первую рельсу… И тут же раздался душераздирающий сигнал одиночного тепловоза. Она не успела опомниться, ее молниеносно ослепил яркий свет огромной круглой фары… Потом мрак и тишина.

В промежутке между жизнью и смертью, от начала и до конца пролетают все события, которыми была наполнена жизнь. Здесь счастье и горе, радость и грусть, любовь и ненависть, ошибки и заслуги… Мгновение длится недолго, но отпечатывается на вечность. Фильм, режиссером которого выступает судьба, обрывается на самом интересном месте. Что могло быть дальше? Дать ответ на этот вопрос не представляется возможным, ибо это не подвластно человеческому разуму. Проверить судьбу и убедиться в ее существовании может каждый, но сделать окончательный вывод об этом - невозможно, поскольку либо уже поздно, либо еще рано.

***

- Да, Зинаида, много воды утекло с тех пор, много. Но рубцы на сердце, так и остались, - грустно говорила Раиса Алексеевна. - Интересно, как бы сложилась ее жизнь? В юности красивой девчонкой была, всё при себе имела. Помню, когда она малышкой еще была, выставит на меня свои глазенки и на руки просится. Я протяну ей конфетку, а она всё равно на руки просится, вот настырная, думаю. И своего добивалась, с детства такая пробивная. Жаль, что ей так мало судьбой отмерено. И зачем отпустили ее Бог знает куда, сидела бы дома. Всё-таки зима, на улице скользко. Сколько несчастных случаев происходит… Зинаида, ты не плачь.

- Да как тут не плакать?!

- Зина, вроде кто-то пришел…

- Вы еще не спите? - шепотом спросил голос из-за шторы.

Бабушка повернулась и засияла от радости.

- Лерочка, милая моя, проходи! Будешь чай?

- Нет, спасибо. А где все остальные? Спят уже? - спросила Лера и села за стол.

- Да, спят уже, это мы с Раей до сих пор чаевничаем. Как погуляла?

- Хорошо. Мама и папа здесь?

- Нет, домой уехали.

- Бабуль, ты что, плакала?

- С Раей мою племянницу вспоминали, Наташеньку, которая погибла, попав под поезд.

Лера вздрогнула, вспоминая кошмар: едва не угодив под тепловоз, когда словно невидимая сила оттолкнула ее назад, она упала в канаву, какое-то время была без сознания, потом еще долго приходила в чувство, осознавая, что произошло, где она и что с ней. И до сих пор ей было не по себе, по телу бегала мелкая неприятная дрожь, а ужас случившегося всё еще крепко сковывал внутри холодной пустотой.

- Ты что так побледнела? - испуганно спросила бабушка, глядя на Леру.

- Спать хочу, - выдавила Лера. - Можно я у тебя посплю?

- Лерочка, зачем спрашиваешь?! Твоя комната всегда свободна и всегда тебя ждет.

Лера поцеловала бабушку и пошла в свою комнату.

- Слава Богу, с Лерой всё в порядке, - сказала бабушка. - Я так волнуюсь за нее, когда она уходит гулять с друзьями, кошки на душе скребут. Надо дочке и зятю сказать, чтоб не отпускали ее надолго. Ведь всё может случиться, даже страшно подумать что.

- От судьбы не убежишь. Отпускай - не отпускай. Сколько отмерено, столько и будем жить, - заключила Раиса Алексеевна и предложила выпить по последней снотворной рюмке, чтобы крепче спалось и не мучили кошмары.

Лера не могла заснуть, закрыв глаза, она видела громадный тепловоз, слепящую круглую фару, слышала пронзительный стук колес. От испытанного шока ее бросало в жар. Она старалась прогнать от себя страх и вызванный им ужас, думая о чем-то хорошем и вспоминая приятные события из своей жизни. Наконец-то ее постепенно стало клонить ко сну. На мгновение вспыхивали образы Жени, Юли, Никиты, подлых Артема и Алекса, отдельные эпизоды: праздничное застолье, разбитая машина Никиты, пьяный дом Дурёхи… Мозг отключался, погружаясь в сон, мысли путались, как нитки, образы становились меньше и расплывчатей, уходили всё дальше и дальше, а затем и вовсе превращались в фиолетовые точки и пропадали в темном пространстве.

«Из под ног ушла земля,

Тело стало легче,

Ты живи, моя душа, наслаждайся жизнью,

А обломки от того, что случилось этой ночью,

Выгребу с души комок и оставлю в прошлом».

Дата добавления: 2015-08-20