Император сяньфэн и его окружение 1 страница

У царствовавшего в 1821 — 1850 гг. императора Дао-гуана было несколько жен. Они одарили его многочисленным потомством, среди которого выделились три сына. В 1830 г. родился И Синь, впоследствии великий князь Гун; в 1833 г. родился И Чжу, ставший императором; в 1842 г. родился И Хуань, впоследствии великий князь Чунь.

В расцвете лет умерла мать будущего императора И Чжу, и его воспитанием занималась Сяо Цин — родная мать великого князя Гуна. Это сблизило двух мальчиков. Они стали неразлучными друзьями: учились у одних и тех же учителей, вместе охотились и играли. Казалось бы, И Синь, как старший, по праву должен наследовать трон отца. И вот двух сыновей вызвали для благословения к умирающему Даогуану; Последний, говорили, в бреду по ошибке назвал своим преемником не И Синя, а И Чжу, неспособного, нерешительного и избалованного юношу.

В 1850 г. умер император Даогуан. Его сын И Чжу в девятнадцатилетнем возрасте занял престол под девизом Сяньфэн (Всеобщее процветание).

Летней резиденцией молодого императора был Юаньмин юань — Парк радости и света, представлявший собой ансамбль различного типа построек, отделенных друг от друга искусственными холмами, покрытыми деревьями и кустарниками, бесчисленными озерами, каналами и ручейками.

Расположенный в северо-западном пригороде Пекина, летний дворец Юаньмин юань занимал огромную площадь, на которой разместились 30 различных строений. Предшественником этого парка был личный сад одного из родственников императора династии Мин. В 1723 г., когда на трон вступил маньчжурский император Юнчжэн, этот сад становится императорским. Площадь его значительно расширилась и составила 350 гектаров, а площадь построек — 160 тысяч квадратных метров.

В достопримечательностях дворца-парка в полной мере отразились прекрасные традиции китайского садово-паркового искусства. Парки отличались не только по своей форме и конструкции, но и гармонично сливались с природой, образуя своеобразный незабываемый пейзаж. Перегородки и ширмы построек и их декоративные окна не только меняли у посетителей пространственное ощущение, но и порождали чувство слияния с природой.

Особо выделялся дворец Аньюгун, где маньчжурские императоры устраивали обряды жертвоприношений предкам и духам. С юга на север тянулись арки, декоративные столбы, каменные мостики, дворцовые ворота и павильоны.

Одной из оригинальных построек в саду считался дворец Ваньфанъаньхэ (Мир и согласие на земле): в нем зимой было тепло, а летом прохладно.

В центре парка Юаньмин юань находилось искусственное озеро Фухай (Море счастья), которое окружали живописные пейзажи. Озеро было излюбленным местом для катания на лодках маньчжурских императоров, императриц и наложниц.

Интерьеры, сделанные из дерева ценных пород, орнаменты, покрытые золотом, огромные зеркала, фарфоровые вазы, различного цвета шелк и атлас с вышивками, расписанные стены, богато отделанные троны — все это создавало атмосферу сказочной роскоши и величия дворцов.

Молодой император безмятежно проводил время в летнем дворце-парке Юаньмин юань.

Слабый, но упрямый Сяньфэн рано обнаружил свой характер. Он начал увольнять тех сановников и чиновников, которые были преданы его отцу, и вместо них назначать своих фаворитов, среди них выделялись: племянник Цзай Юань, князь И, князь Цин — потомок императора Цяньлуна, военачальник маньчжурских знаменных войск Су Шунь, отличавшийся жадностью, дерзостью и интриганством и проявивший жестокость в обращении с китайцами.

Сяньфэн прослыл распущенным и развратным, физически и морально опустошенным правителем. Его царствование стало одной из мрачных страниц в истории династии Цин: голодные бунты, коррупция чиновников, опустевшая казна; тайпинское восстание, потрясшее основы маньчжурского господства; вторжение войск держав в Пекин, разграбление и разрушение величественного императорского дворца-парка Юаньмин юань; бегство императора Сяньфэна из Пекина и его смерть вдали от столицы.

До восхождения на трон Сяньфэн был женат на девушке по имени Сакота, старшей дочери из маньчжурской семьи Муянга, но она умерла за месяц до его коронации.

По истечении срока траура по усопшему отцу Дао-гуану, во время которого молодой император не имел права жениться, был обнародован указ, повелевавший красивым девицам из знатных маньчжурских семей явиться во дворец на смотрины: наиболее достойные из них выбирались в императорский гарем в качестве наложниц.

Вербовщики-евнухи, набирая наложниц в гарем императора Сяньфэна, приметили девушку по имени Ниласы (будущая императрица Цыси) за ее красивую внешность и занесли в свой список. Так она попала в императорский дворец. Кто же такая была Ниласы?

* * *

Пекин обладал типичными чертами феодального города: имел несколько ансамблей городских строений, отделенных друг от друга высокими кирпичными стенами. Он был столицей на протяжении пяти феодальных династий: Ляо (916-1125), Цзинь (1115-1234), Юань (1271-1368), Мин (1368-1644), Цин (1644-1911).

Немецкий путешественник Гессе-Вартег так рисует картину жизни китайской части города Пекина: «На середине улиц настоящая давка: кто стремится в одну сторону, кто в другую, кто переходит из лавки в лавку, покупает, продает, кричит, шумит, жестикулирует... Двухколесные запряженные лошадками тележки тянутся в обе стороны нескончаемыми вереницами; движение то и дело задерживается. На рыбных, мясных, овощных, посудных рынках толпы народа; тут же где-нибудь часто совершается ужасная публичная казнь; под четырехугольными зонтиками сидят занятые своим делом бродячие ремесленники, цирюльники, харчевники, между ними располагаются на корточках бесчисленные нищие, часто отвратительного вида, слепые, паралитики, прокаженные, покрытые зияющими ранами».

Многие районы Пекина были изрезаны хутунами - узкими улочками, переулками, застроенными одноэтажными глинобитными или кирпичными домами с окнами, обращенными во двор.

В переулках старого Пекина размещались дворики, представлявшие собой прямоугольник, замкнутый с четырех сторон главной постройкой и флигелями. Жилье состоятельного китайца выглядело примерно так. Главное помещение выходило окнами на юг и состояло из трех-пяти комнат — это были внутренние покои и спальня хозяев. На противоположной северной стороне находился дом из двух-трех комнат и служил гостиной или кабинетом. На восточной и западной стороне размещались два-три флигеля для детей и внуков.

Главный вход во дворик располагался к востоку от центральной части южной стены: суеверные люди считали юго-восточную сторону наиболее счастливой, а юго-западную сторону — несчастливой, поэтому там находились хозяйственные пристройки. Чтобы в дом попадало больше солнечных лучей, дворики делались по возможности просторными.

В одном из таких переулков, Дасытяо, расположенном во Внутреннем городе, недалеко от ворот Сич-жимэнь, в скромном домике с небольшим двориком появилась на свет будущая правительница Китая Цыси, названная по-маньчжурски Ниласы и нареченная матерью Зеленым нефритом (звали ее также Орхидеей). Это произошло 29 ноября 1835 г., в 10-й день 10-го месяца по лунному календарю, на 15-м году правления императора Даогуана, в час тигра (в 4 часа утра).

По установившимся правилам, маньчжурская женщина рожала так: с наступлением времени родов она садилась на деревянное седалище, имевшее снизу большое отверстие. Выходящий из чрева матери плод попадал в это отверстие, и тут же его подхватывали проворные руки повивальной бабки. Такое седалище, названное «седалищем новой жизни», имела каждая состоятельная маньчжурская семья. Однако из-за бедности у роженицы не оказалось собственного седалища — пришлось его занять у знакомых, а вместо повивальной бабки, которую обычно нанимали на стороне, воспользоваться добротой соседки — бабушки Вэй.

Родила девочку молодая щупленькая женщина по имени Тун Цзя (ее звали также госпожа Хой). Она происходила из знатной маньчжурской семьи. Предки Тун Цзя считались заслуженными военачальниками. Ее муж Хой Чжэн также был выходцем из богатой и знатной семьи, имевшей дальнюю родственную связь с императорской фамилией.

Родители Хой Чжэна жили в переулке Цзяодакоу (или Тундацзе) в просторном доме с многочисленной челядью. Но после их смерти сын вел разгульный образ жизни и задолжал крупную сумму денег. Он вынужден был заложить этот дом и поселиться в скромном домике в переулке Дасытяо.

Хой Чжэн отличался красивой и привлекательной внешностью, со вкусом одевался и обладал изысканными манерами. Имея небольшой чин в знаменных войсках, он получал скромное жалованье. Доходы его были не слишком велики, чтобы вести жизнь на широкую ногу, но он умел использовать влияние своего покойного отца во дворце и извлекать из этого определенную выгоду. Ко времени рождения Ниласы ему минуло 23 года.

О чем думала обессилевшая от родов Тун Цзя? Первые роды были тяжелыми и мучительными, но роженица перенесла их терпеливо. Она была молода, и первые роды страшили ее: хотелось иметь рядом близких, добрых людей, но ее родственники жили далеко на Севере. Больше всего она думала о своем муже Хой Чжэне, которого преданно любила, но он был скуп на доброту и ласки, вел распутный образ жизни, увлекался азартными играми и опиекурением, целыми днями не появлялся дома, проводил время в кругу таких же, как и он, прожигателей жизни.

Тун Цзя ко времени рождения Ниласы была замужем более двух лет, но семейная жизнь не принесла ей счастья: муж, уделяя большое внимание друзьям, равнодушно относился к жене. Она волновалась: родилась девочка, а муж ожидал мальчика.

Соседи открыто осуждали блудное поведение Хой Чжэна. Чаще всего это происходило во время встреч у колодца, где брали воду. На следующее утро после того как Тун Цзя разродилась, у соседского колодца собрались знакомые и начали громко ругать Хой Чжэна, который где-то шлялся, когда появилась на свет его дочь.

На третий день после рождения Ниласы ее первый раз искупали, но не в теплой, а в холодной воде, после чего девочку вынесли на свежий воздух. Такое купание в присутствии соседей, по обычаям маньчжуров, должно было изгнать из плоти младенца все хворости.

Спустя месяц после рождения Ниласы состоялся торжественный день подарков. Во дворе проходили веселые игры с палками. Участников торжеств одаривали сладостями. Получила разнообразные подарки и Ниласы: яркие распашонки, браслеты, колокольчики, детские игрушки.

Самым торжественным праздником считался первый год со дня рождения ребенка. Многие дети в Китае умирали, не дожив и до года. Если ребенок проживал год, верили, что он не умрет и сохранит жизнь до старости. Вот почему первый год рождения Ниласы отмечали с такой торжественностью. Однако Хой Чжэна, занятого своими приятелями и азартными играми, мало интересовали все эти обряды.

На четвертый год после рождения Ниласы появилась на свет ее сестра Дафэн (Большой феникс). Третьим ребенком у Тун Цзя был мальчик, Чжао Сян, четвертым — также мальчик, Гуй Сян.

На восьмом году жизни Ниласы вместе со своей семьей покинула Пекин, который она очень любила: здесь у нее осталось много друзей. Ее отца Хой Чжэна тяготила жизнь в столице: ему трудно было продвинуться по служебной лестнице, где преуспевали прежде всего молодые люди из богатых и влиятельных семей.

С помощью своих друзей и влиятельных родственников Хой Чжэн заполучил для себя выгодную должность в городе Чжэнчжоу, в провинции Хэнань. Он был очень доволен своим назначением: в провинциальном городе борьба за теплое местечко шла менее остро, чем в Пекине. Хой Чжэн мечтал вдали от столицы стать высокопоставленным чиновником, а затем, вернувшись в Пекин, обеспечить себе положение в обществе.

Погрузив свое имущество на две повозки, запряженные мулами, 7 октября 1843 г. он с семьей отправился в дальний путь. В Чжэнчжоу его назначили уполномоченным управления речной охраны и правительственным инспектором по закупке зерна для армии. В его распоряжении находилось несколько полицейских и мелких чиновников. Спустя год его повысили, сделав важным чиновником в городе Дэчжоу, в провинции Шаньдун. И хотя этот город по размерам был меньше Чжэнчжоу, он считался важным таможенным центром на Великом канале.

Великий (или Императорский) канал — одно из самых грандиозных сооружений средних веков — начинается у Пекина и заканчивается у Ханчжоу, в провинции Чжэцзян; его длина превышает 1800 километров, а ширина — около 50 метров. В свое время канал был самой оживленной в Китае водной артерией, по которой двигались бесчисленные джонки, груженные рисом. Гессе Вартег так передал свое впечатление о канале: «Я никогда не забуду зрелища этих тысяч судов, скучившихся у шлюзов провинции Чжэцзян. Канал буквально во всю свою ширину был покрыт судами, увешанными пестрыми флагами, среди которых там и сям виднелись военные флаги и флаги мандаринов».

Спустя несколько месяцев после прибытия в Дэчжоу Хой Чжэну неожиданно выпала большая честь: ему поручили доставить подарки чиновников провинции Шаньдун вдовствующей императрице Гун Цы по случаю ее 55-летия. В Пекине он находился более двух недель, видел императора Даогуана, восстановил свои связи с бывшими друзьями, произвел хорошее впечатление на двор и получил повышение по службе: его назначили на должность заместителя мэра города Ханчжоу. Здесь он нанял для своей дочери Ниласы опытных учителей по изучению китайского литературного языка и живописи. Его положение на новой должности упрочилось, и он решил поднять свой престиж: взял наложницу. В маньчжурских и китайских семьях человека, если состояние позволяло ему взять наложницу, но он отказывался от этого, считали скупым и не заслуживающим уважения. Чем больше было наложниц в семье, тем большим почетом она пользовалась. Когда две старые женщины знакомились, то обычно задавали друг другу такой вопрос: «Сколько наложниц в вашей семье?» По ответу судили о богатстве и довольстве семьи.

Наложницей Хой Чжэна оказалась привлекательная девушка по имени Цю Юнь (Осеннее облако). Она была очень обходительной, дружелюбной и работящей.

Время в Ханчжоу текло быстро. Хой Чжэн и вся его семья процветали, а Ниласы к тому же успешно изучала китайские классические книги. Вскоре наложница родила ребенка — сына. Так в семье Хой Чжэна стало две дочери и три сына.

Но счастье, богатство и довольство недолго сопутствовали семье Хой Чжэна: в 1850 г. вспыхнуло восстание тайцинов, которое нарушило установленный порядок. Правда, во время тайпинского восстания Хой Чжэн получил высокий чин даотая (управляющего округом). Его штаб-квартирой стал город Уху - важный порт на южном берегу реки Янцзы. Вымогая взятки у чиновников и местных богатеев, он разбогател и вел расточительный образ жизни.

В середине XIX в. центральные районы Китая охватило тайпинское восстание, длившееся почти пятнадцать лет (1850-1864). Такое название восстание получило от китайского слова «тайпин» (великое спокойствие), а государство, созданное повстанцами, называлось Тайпин тяньго (Небесное государство великого спокойствия). Восстание тайпинов угрожало не только всей маньчжурской империи, но и семье Хой Чжэна. Армия тайпинов, продвигаясь с юга на север, сокрушала маньчжурские войска на своем пути. Паника охватила всех, кто стоял над народом, — она докатилась и до Уху, где возникли волнения и пожары. В такой напряженный момент Хой Чжэн проявил трусость: вместо того чтобы взять в руки командование разрозненными правительственными войсками, он бросил свой пост, скрылся дома, готовясь бежать из города. В семье его уговорили вернуться на службу и не покидать своего поста, иначе это будет расценено как трусость и пострадает не только он, но и все его домочадцы.

Говорили, что, когда Хой Чжэн вернулся к месту службы, там никого не оказалось. Оставшись один, он решил воспользоваться паникой и похитить казенные деньги. Если город будет разграблен бунтовщиками, то никто не догадается, что казенные деньги похищены им. Так и было сделано.

Вернувшись домой, Хой Чжэн велел семье погрузиться на повозки, и они тронулись в путь. Но его расчеты не оправдались: город Уху не был взят бунтовщиками. Его отсутствие в штаб-квартире первые дни не вызывало сомнений: возможно, он находился в инспекционной поездке в каком-либо районе. Когда же стало известно о том, что он со своей семьей бежал, начальство отдало приказ о расследовании. Вскоре обнаружилось, что в штаб-квартире исчезли печати и большая сумма денег в золотых и серебряных слитках. Хой Чжэна арестовали и посадили в тюрьму в Нанкине, обещав освободить при условии возвращения похищенных денег. Но вернуть такую большую сумму он не мог. Сильно осунувшись и остро переживая свой позор, Хой Чжэн заболел и через несколько дней скончался в тюрьме. Так бесславно закончилась его блистательная карьера.

Перед его семьей встала сложная проблема — надо было купить гроб, перевезти труп Хой Чжэна и похоронить на родовом кладбище в Пекине. Сделать это было не так-то просто: приобрести добротный гроб стоило больших денег. Но с помощью друзей и старых связей останки Хой Чжэна все же доставили в Пекин и похоронили в могиле предков со всеми почестями, достойными даотая.

Вдова Тун Цзя поселилась с пятью детьми в прежнем переулке Дасытяо и вынуждена была вести скромную жизнь, полную лишений. Оставшись без кормильца, мать и две дочери зарабатывали на жизнь починкой и шитьем одежды. Кроме того, Ниласы и ее сестра Дафэн часто нанимались плакальщицами на похоронах богатых покойников. Их братья с помощью старых связей были приняты в военную кавалерийскую школу для маньчжурских детей.

В оценке внешности Ниласы существуют противоречивые утверждения. По описанию некоторых современников, Ниласы обладала необыкновенной красотой. Как у большинства маньчжурских женщин, ее лицо было несколько продолговатым. Ее отличали изящные очертания тела, большие проницательные глаза, сочные губы, высокий лоб, аккуратный красивый нос. Маньчжурские туфли на толстой подошве скрадывали ее низкий рост и придавали ей твердую осанку. Она появилась во дворце стройной, очаровательной девушкой, пышущей здоровьем и энергией, обладавшей незаурядным умом и глубиной суждений, быстро ориентировалась в обстановке и сразу же находила нужное решение.

По некоторым источникам, Ниласы в детские годы была помолвлена с красивым юношей Жун Лу. Он был старше Ниласы на один год, происходил из рода маньчжурских военачальников. Его дед погиб в Восточном Туркестане во время боев с повстанцами, а отец погиб во время подавления восстания в провинции Гуанси. Все почести и воинские звания отца унаследовал Жун Лу, который в качестве офицера гвардии нес воинскую службу во дворце Юаньмин юань.

Жун Лу рос, становился высоким, красивым, обаятельным юношей со сверкающими черными глазами. Под стать ему была и Ниласы. Они постоянно проводили время вместе: совершали прогулки по городу, катались на маньчжурских пони. Ходили даже слухи о том, что Жун Лу и Ниласы были любовниками вплоть до ее вхождения в императорский двор. Уже тогда она якобы не была девственницей.

14 июня 1852 г. около 60 красивых маньчжурских девушек из аристократических семей предстали перед придирчивым взором вдовы покойного императора Даогуана; она отобрала из них 28 наиболее достойных.

Среди избранных в императорский гарем оказались: младшая сестра покойной жены императора Сяньфэна по имени Нюхулу (будущая Цыань) и шестнадцатилетняя девушка Ниласы (будущая Цыси). Первая была возведена в ранг наложницы четвертого класса (бинь), а вторая — в ранг наложницы пятого класса (гуйжэнь).

После смотрин во дворце Ниласы отпустили домой на два месяца: девушки, прошедшие смотрины, должны были обзавестись соответствующими одеяниями, достойными императорских наложниц.

И вот в один из солнечных дней в семью Ниласы был направлен отряд гвардейских солдат для ее сопровождения, а дворцовые девушки явились сюда, чтобы сделать ей соответствующую прическу и научить, как держать себя при встрече с императором.

Когда к воротам дома прибыл желтый паланкин, Ниласы поняла, что ей надо навсегда расстаться с отчим домом. Мать и дочь прижались друг к другу, и, казалось, не было силы, способной их разлучить. Они долго громко всхлипывали на глазах у прибывших евнухов, которые упрашивали мать освободить из своих объятий дочь.

По некоторым источникам, Ниласы при расставании с матерью якобы сказала: «Мама, не беспокойся. Помни, как много мы страдали от нашей бедности. Нам лучше на время расстаться, чем снова вместе страдать. Со временем я буду великой женщиной — и я, и ты в это верим. Тогда я буду иметь гору золота и попрошу тебя сесть на ее вершину». Во дворец Ниласы сопровождали солдаты на конях, евнухи и чиновники из Палаты церемоний.

Возвышение Ниласы шло быстро: в 1852 г. она получила звание наложницы пятого класса (гуйжэнь), в 1854 г. — наложницы четвертого класса (бинь), в 1856 г. — третьего класса (фэй), а вскоре — наложницы второго класса (гуйфэй).

Как уже говорилось, Сяньфэн еще до коронации был женат на маньчжурской девушке Сакота, безвременно умершей, — она доводилась старшей сестрой Нюхулу, избранной императорской наложницей. Возможно, это обстоятельство позволило Нюхулу стать главной женой императора. Но на ее жизненном пути возникло непредвиденное препятствие: она оказалась бездетной, а по императорскому закону первая жена должна родить наследника в течение пяти лет.

Отличаясь недюжинными природными способностями, гармонировавшими с ее красотой, стройным станом и пленительной свежестью, Ниласы быстро обратила на себя внимание императора и сделалась его любимой наложницей.

По утверждению современников, большие проницательные черные глаза и очаровательная улыбка придавали ее лицу особую привлекательность. Она обладала приятным голосом, умела играть на некоторых китайских музыкальных инструментах, хорошо знала китайскую классическую литературу, любила читать книги, особенно по истории маньчжурской династии, неплохо рисовала, увлекалась каллиграфией и театральными представлениями и даже писала пьесы.

Благодаря своему уму и ловкости Ниласы приобрела большое влияние на Сына неба. Говорили, что их отношения «скреплялись» совместным курением опиума.

Русский врач П. Я. Пясецкий, посетивший Китай в 1874— 1875 гг., так описал действие этого губительного для человека яда: «Люди, курящие опиум, ставят себя в такую зависимость от привычки к нему, что если почему-либо они не могут удовлетворить потребности — утолить эту, так сказать, опиумную жажду, они делаются страдальцами. Сначала они испытывают на теле неприятное ощущение, как бы недостаток чего-то, неспособность ничем заниматься. Потом это неопределенное томление переходит в такие муки, что человек бросает все, отдает последние деньги, чтобы купить лекарство от своего нездоровья, продает платье, если не имеет денег, продает все, идет воровать и даже убивать, если не имеет, что продать. Лекарство же от этой тяжелой болезни есть тот же опиум, который таким образом делается для человека единственным источником здоровья, хотя и фальшивого, единственной целью жизни, по жизни вконец испорченной, отравленной до последней надежды».

Курение опиума делает человека неспособным к работе, парализует волю, приводит к упадку духа, доводит его до такого состояния, что он готов лучше убить себя, чем дальше переносить свои страдания. Средством временного успокоения опиекурильщика является все тот же губительный опиум.

При курении опиума прежде всего появляется головокружение, а потом наступает приятный сон, который продолжается четыре-пять часов. Проснувшись, опиекурильщик чувствует страшную слабость.

Ниласы испытала запах дурманящего опиума еще в юношеские годы. Во время жизни в Ханчжоу и Уху наложница ее отца Осеннее облако искусно готовила ему шарики опиума для курения: клала такие шарики в трубку, затягивалась ею и так испускала дым, что он принимал форму различных животных. Как-то, случайно войдя в комнату, где наложница отца занималась приготовлением опиума, Ниласы заинтересовалась ее занятием и сама решила научиться испускать так опиумный дым, чтобы из него получались изображения животных. Это ей удалось.

И вот однажды император Сяньфэн, проводя с Ниласы ночь, предложил ей выкурить опиум, и она это сделала с большим искусством, пустив из дыма замысловатые фигуры. Император от этого зрелища был в восторге — ничего подобного он ранее не видел.

О первой встрече императора Сяньфэна с Ниласы распространялись различные версии. Говорили, что мать императора просила сына обратить внимание на Ниласы. Говорили, что евнухи показали императору очаровательную наложницу. Говорили также, что император Сяньфэн, прогуливаясь по дворцовому парку, случайно услышал прелестный голос Ниласы, и это привело их к сближению.

После трех лет со времени пребывания Ниласы в Запретном городе император Сяньфэн все еще не имел наследника. Его первая жена Нюхулу оказалась бесплодной, от других же наложниц у него была лишь одна дочь. 27 апреля 1856 г. Ниласы подарила своему повелителю сына, нареченного Цзай Чунь, что сразу же возвысило ее положение.

Спустя девять месяцев после рождения сына Ниласы разрешили навестить свою мать. По такому случаю она отправилась в желтом паланкине в сопровождении членов императорской фамилии, евнухов и дворцовой гвардии. Это была незабываемая встреча. Можно себе представить, какое впечатление произвел на соседей и саму мать желтый паланкин ее дочери. Любопытные заполнили улицу, чтобы увидеть мать будущего императора. Все члены ее клана хотели быть свидетелями такого примечательного события. Они совершили челобитье перед Ниласы. Затем состоялось пиршество, на котором ее посадили на самое почетное место. И когда мать осталась наедине с дочерью, их разговорам не было конца. Это была первая встреча матери со своей преуспевающей дочерью после четырехлетней разлуки.

Свершилась мечта, казалось бы, несбыточная: из скромного домика в переулке Дасытяо Ниласы переселилась в пышные хоромы императорских дворцов, стала матерью наследника престола, близким человеком императора Сяньфэна.

Безмятежная жизнь императора Сяньфэна и его любимой наложницы Ниласы была нарушена событиями, которые потрясли основы маньчжурского господства: в 1850 г. в Китае вспыхнуло тайпинское восстание, которое, как уже говорилось, длилось около 15 лет. Основными участниками восстания были китайские крестьяне, влачившие нищенское существование и страдавшие от жестокой эксплуатации помещиков и ростовщиков. Верхушку класса (феодалов составляла маньчжурская аристократия во главе с императором: они по праву завоевателей обеспечивали себе привилегированное положение в стране.

Тайпинское восстание носило антифеодальный характер и одновременно было направлено против маньчжурского господства. Оно превратилось в крестьянскую войну, охватившую всю страну. Восстание началось в южных районах Китая, затем из провинции Гуанси повстанцы двинулись на север и достигли города Нанкина.

Вождем тайпинского восстания стал Хун Сюцюань, выходец из крестьянской семьи, учитель сельской школы.

Тайпины призывали всех китайцев, независимо от их сословной принадлежности, подняться на борьбу против маньчжурского господства. Эта борьба шла под антиманьчжурскими лозунгами, о чем можно судить по следующей листовке тайпинов:

«Китай — голова; маньчжуры — ноги. Китай — священная страна. Маньчжуры — грязная нечисть. Почему мы называем Китай священной страной? Небесный отец, господь бог — наш истинный бог, им созданы небо, земля, горы и моря. Именно по этой причине наш Китай издревле носит имя священной страны. Почему мы называем маньчжуров нечистью? Змий, дьявол, владыка ада есть лукавый и нечистый дух. Маньчжурские варвары поклоняются только ему. Именно по этой причине мы смотрим на них как на нечисть».

Все маньчжуры — император Сяньфэн, феодалы, чиновничество и даже простолюдины — рассматривались заклятыми врагами китайцев и подлежали истреблению. «Тем из вас, — говорилось в воззвании к китайскому народу, — кто сумеет схватить и привести собаку Сяньфэна или отрубить и доставить его голову, и тем, кто сможет схватить и обезглавить всех маньчжурских варваров, будут дарованы большие чины».

Восставшие клеймили позором царствовавшего тогда маньчжурского императора Сяньфэна. В «Манифесте об истреблении дьяволов» его называли так: «Нынешний маньчжурский дьявол Сяньфэн относится к племени северных варваров. Он, заклятый враг Китая, стремится превратить людей в дьявольское отродье, заставить их поклоняться нечистым духам и идти против воли истинного божества — господа бога. Но знайте, что он уже осужден небом и его ждет неизбежная гибель».

Тайпины преследовали цель свергнуть маньчжурское владычество и восстановить китайскую национальную государственность. Опираясь на конфуцианскую идею о том, что небо карает плохих императоров, что оно не терпит надругательства правителей над народом, лишает недостойных мандата Сына неба, восставшие стремились доказать народу, что маньчжурские императоры не имеют права на власть и что истинным императором должен быть вождь тайпинского восстания Хун Сюцюань.

Тайпины мечтали о создании крестьянского коммунизма, в основе которого лежал принцип уравнительного распределения материальных благ. В земельном законе, обнародованном восставшими в 1853 г., говорилось: «Нужно добиться, чтобы вся Поднебесная пользовалась великими благами, дарованными небом, чтобы совместно обрабатывали землю, совместно питались и одевались, совместно расходовали деньги, чтобы все было поровну и никто не остался голодным и холодным».

Восставшие были суеверными людьми и верили в сверхъестественные силы. Так, во время движения к Пекину тайпины изготовляли большое количество бумажных солдатиков, которых складывали в ящики. Когда возникали стычки с маньчжурскими войсками, тайпинские воины дули на эти ящики — таким путем бумажные солдатики якобы превращались в настоящих свирепых воинов: им никто не мог противостоять. После военных действий надо было вновь подуть на ящик, и настоящие воины вновь становились бумажными солдатиками, которые не требовали ни пищи, ни одежды.

Дата добавления: 2015-08-20