Глаза змеи

Жил в старину лесоруб по имени Нихати. Однажды, спускаясь с гор, шел он через рощу. Вдруг видит: что-то черное обвилось вокруг дерева и шевелится как живое.

Не из робких был Нихати, но и его страх пронял. Остановился он, смотрит издали, и что же! Прикручена какая-то незнакомая женщина к стволу дерева черной веревкой.

С опаской подошел лесоруб поближе. Еще страшнее ему стало. Не веревкой привязана эта женщина к стволу, а жгутами собственных длинных волос. Глаза у нее закрыты, словно она без памяти.

Пожалел ее Нихати и, победив свой страх, развязал узлы волос. Упала женщина на траву, глубоко вздохнула и открыла глаза. Была она молода и прекрасна.

— Что случилось с тобой? Кто тебя обидел? — спросил Нихати.

Тут полились у женщины слезы ручьями. Но сколько ни расспрашивал ее лесоруб, она только плакала, уткнувшись в землю лицом, и ничего не отвечала. Постоял, постоял возле нее Нихати и, не добившись толку, пошел было прочь.

Вдруг она поднялась на ноги и позвала его:

— Постой! Подожди!

Нихати обернулся, а женщина просит его:

— Не оставляй меня одну в лесу. Позволь мне пойти с тобою.

Неведомо откуда пришла эта женщина, но как покинуть ее в беде? Приютил Нихати незнакомку у себя в хижине.

Живет она у лесоруба неделю и другую, но о том, что с ней прежде было, не говорит ни слова. Нихати больше и не спрашивал: верно, есть у нее какая-нибудь тайна на сердце.

Но однажды решился лесоруб и сказал ей:

— Не пойдешь ли за меня замуж? Стану я о тебе всю жизнь заботиться.

— Спасибо тебе за то, что ты меня, несчастную, полюбил, — отвечает она. — Я согласна стать твоей женой, но раньше обещай никогда ни о чем меня не расспрашивать.

— Что было, то прошло! Какое мне до этого дело? Никогда ни о чем тебя не спрошу, — обещал Нихати.

Поженились они и зажили счастливо. Понесла молодая жена дитя под сердцем. Когда пришло ей время разрешиться от бремени, попросила она мужа:

— Построй вокруг дома ограду. И смотри не заглядывай в дом, пока я сама не выйду к тебе с ребенком на руках.

Построил Нихати вокруг дома высокий забор, а сам ушел из дому, как жена велела. Ждет он два дня, ждет три, и напала на него тревога. Места он себе не находит. Жива ли жена? Благополучно ли родила?

Не выдержал он наконец, просверлил в заборе дырку и заглянул...

Тут подкосились у него от ужаса ноги, чуть-чуть он памяти не лишился. Лежит в доме огромная змея. Обвилась она кольцами вокруг младенца.

Насилу опамятовался Нихати, пошел потихоньку прочь. Идет он и горько-горько кается:

— Значит, не человек она, а змея! Но уж раз я на ней женился, так тому и быть. Ах, зачем я не послушался, зачем подглядел!

Через семь дней вышла жена из дому с хорошеньким сынком на руках, а из глаз у нее слезы так и катятся.

— Просила я тебя, уж так молила не подглядывать за мной. Не послушал ты меня. До сих пор ничего я тебе не рассказывала, но, видно, придется теперь все тебе открыть. Разгневался на меня горный бог, проклял меня и обратил в страшную змею. Но все же мне было дозволено принять на время человеческий образ. Если бы встретился мне верный друг, полюбил меня и не изменил своему слову, то я бы навсегда осталась человеком. Но не сдержал ты слова! Должна я теперь навеки остаться змеей! Прощай! Я вернусь на дно горного озера, а ты позаботься о нашем ребенке. Береги его!

Смотрит Нихати, а она уже до половины змеей оборотилась. Вместо ног чешуйчатый хвост вьется.

Взял от нее Нихати сына и говорит:

— Ты покидаешь меня! Как же я один выращу нашего младенца? Чем я буду его кормить?

— Когда он заплачет, дай ему вот это. Заменит оно материнскую грудь.

Вынула жена у себя из глазницы левое око и пропала, осталась вместо нее змея. Оглянулась змея на опечаленного Нихати, будто прощалась с ним, и медленно-медленно уползла в горы.

Дал лесоруб своему маленькому сыну имя Ботаро и начал растить его один. Только дитя заплачет, даст он ему вместо соски материнское око. Верно, заключена была в нем великая материнская любовь: сразу ребенок утихнет и улыбнется. Но раз от разу становилось оно все меньше и однажды растаяло совсем.

Как не стало материнского ока, начал Ботаро криком кричать. Давал ему отец и то, и другое, ничего не берет. Измучился Нихати вконец. Привязал он ребенка к спине и пошел искать горное озеро. Долго-долго блуждал по лесам и горам Нихати. Вдруг блеснула перед ним в темной лощине вода. Подошел Нихати к берегу и позвал:

— Где здесь матушка маленького Ботаро? Отзовись, покажись! Я тебе сына принес.

Всколыхнулась вода, и выплыла со дна озера огромная змея, слепая на один глаз. Сказал ей Нихати:

— Ребенок наш день и ночь криком кричит. С тех пор как ты ушла от нас, он все время кормился только твоим оком. Но понемногу растаяло оно. Боюсь, умрет наше дитя с голоду. Пожалей его, дай для него другое свое око.

Грустно, грустно отвечала ему змея:

— Хорошо, отдам я и второе свое око, но останусь я слепою и уже не смогу отличать утреннего рассвета от вечерних сумерек. Прошу тебя, каждое утро и каждый вечер звони в колокол возле этого озера. Так буду узнавать я, что настал новый день и пришла новая ночь.

Вынула она из глазницы свое правое око и дала его плачущему Ботаро.

— Заботься о нашем сыночке, муж мой. Тяжко мне расстаться с вами, но лежит на мне проклятье горного бога. Такова моя жестокая судьба! Но я и вдали буду хранить нашего ребенка.

Тут полились у нее из пустых глазниц кровавые слезы, и опустилась она на дно озера.

А дитя как взяло в рот материнское око, так сразу утешилось и перестало плакать.

Нихати попросил в соседнем храме большой колокол, повесил его у горного озера и стал звонить каждое утро и вечер.

Так слепая змея узнавала, что настал еще один вечер и занялось еще одно утро.

А когда и второго материнского ока не стало, Ботаро уже подрос. Стал он здоровым и сильным на удивление.

Вот исполнилось ему десять лет. Играет он с деревенскими мальчиками, а сам думает: «У каждого есть родная мать, почему у одного меня нет?» Стал он расспрашивать отца, и рассказал ему Нихати все, как было. Подумал тогда мальчик: «Пусть у меня мать — страшная змея, все равно я хочу ее увидеть».

На другое утро вышел Ботаро потихоньку из дому и отправился к горному озеру.

Стал он на берегу и закричал во весь голос:

— Матушка, матушка, это я, Ботаро, пришел!

Тут всколыхнулась вода, и выплыла со дна озера огромная слепая змея.

Испугался мальчик и кинулся было бежать. Но тут вспомнил он, как мать из любви к нему своих очей не пожалела, вернулся назад и, крепко обняв змею за шею, заплакал, повторяя:

— Матушка, дорогая матушка!

Упали его слезы на пустые глазницы змеи, и вдруг прозрела она и обратилась в женщину.

— Ботаро, Ботаро, не побоялся ты один пойти в глубину гор и обнять меня. Не устрашился ты моего безобразного вида. Теперь проклятье горного бога потеряло власть надо мною, и я снова приняла человеческий образ.

С этими словами матушка Ботаро крепко прижала его к сердцу. Пошли они, радостные, домой.

С тех пор все трое жили счастливо и не разлучались до конца своих дней.

ОТКУДА ПОШЛИ ЗОЛОТЫЕ ЖУКИ

В старину, в далекую старину, жил у самого подножья горы Хикодзан один бедный вдовец по имени Токубэй.

Всю жизнь усердно работал Токубэй, но в старости сломила его болезнь. Слег он в постель. Пришла в дом Токубэя горькая нужда. Каждый день приходилось гадать: умрешь ли сегодня голодной смертью или еще до завтра протянешь? Было у Токубэя двое детей: сын Гэнкити и дочка по имени Юки. Позвал он их однажды и сказал:

— Простите меня, дети мои. Лежу я беспомощный и не могу вас прокормить. Из-за меня вы голодаете.

— Что ты, что ты, отец! Об этом мы и не думаем. Одно нас печалит, что не можем мы для тебя лекарства купить. А ты с каждым днем все больше слабеешь...

Наконец сказал Гэнкити:

— Разве вот что! Пойду-ка я к дяде моему Гондзе, попрошу у него денег в долг. Тогда и ты, отец, поправишься, и сестренка Юки перестанет хныкать от голода.

— Но, Гэнкити, ты ведь знаешь, этот Гондза — страшный скряга. Он хуже собаки. Когда умирала твоя мать, Гондза не подумал навестить ее. А теперь делает вид, будто не знает, что я, его родной брат, при смерти. Если ты попросишь у него денег, только обидных слов наслушаешься. Ведь он готов из-за медного гроша удавиться!

— Но ведь не погибать же нам голодной смертью!

— Ах, бедный мой сын! Прости меня...

— Постой, отец! Пришла мне в голову хорошая мысль, — и с этими словами Гэнкити выбежал из дому прямо под проливной дождь... Но куда бежать, этого он и сам не знал. Гэнкити только хотел успокоить отца.

Понемногу ноги юноши сами понесли его к дому дяди. «А вдруг да сжалится? — думал Гэнкити. — Ведь не каменное же у него сердце!»

Но все случилось, как говорил отец. Гондза его и слушать не стал.

— Нашел тоже богача! Нет у меня денег для таких, как вы, попрошаек. Убирайся отсюда!

— Но ведь отец умирает! Я вам отработаю, дядюшка. Буду трудиться день и ночь.

— Мне какое дело, кто будет жить, кто умрет. Ведь я не бог. Пошел прочь, ну, живо! Грязный оборванец, весь пол в кухне измарал. Проваливай отсюда!

Выскочил Гэнкити из дома дяди как ошпаренный. Пошел он по горной дороге, ничего не видя от слез. С веток сосен и криптомерии струями лилась вода, будто и они плакали. Долго бродил Гэнкити. Он и сам не знал, сколько времени прошло.

Вдруг услышал он ласковый старческий голос:

— Стой, Гэнкити! Гэнкити, подожди!

— Кто меня зовет?

Перед Гэнкити, как из-под земли, вырос седобородый старик с парой грязных деревянных сандалий в руках.

— Скажи мне, отчего ты плачешь? — спрашивает старик.

— Мне очень нужны деньги, да негде их взять.

— А для чего тебе деньги?

— Надо купить лекарство и риса.

— Самому они тебе нужны или кому другому?

— Да если б мне самому, не стал бы я плакать. Отец у меня от болезни и голода умирает.

— Хорошо, тогда я дам тебе эти сандалии.

— А что я с ними делать стану?

— Они принесут тебе деньги. Надень — и увидишь... При каждом твоем шаге из-под них червонцы сыпаться будут. Но если одолеет тебя жадность и пожелаешь ты золота для одного себя, то случится с тобой страшная беда. Червонцы польются рекою, но сам ты будешь становиться все меньше и меньше. Помни это да ступай скорее к своему отцу.

И пропал старик из глаз, будто растаял.

«Уж не почудилось ли мне?» —подумал Гэнкити. Но нет, в руках у него пара деревянных сандалий...

Вернулся домой Гэнкити. Надел он сандалии, сделал шаг-другой, у него из-под ног золотые монеты посыпались. Купил Гэнкити на них лекарство для отца. Старик поправился, и сестренка перестала плакать от голода. Зажили они втроем хорошо, как в прежние времена.

Прошел слух об этом чуде по всем окрестным селеньям. Один за другим стали наведываться люди к Гэнкити, чтобы попросить у него сандалии в долг, и всем задавал юноша лишь один вопрос:

— Для кого тебе нужны деньги: для себя самого или для других людей?

И он охотно давал сандалии каждому, кто хотел помочь другим.

Но однажды вдруг раздался у его дверей голос:

— Что, братец Токубэй дома? Это я, Гондза. О-о, Гэнкити, каким ты стал молодцом! Ну, я вижу, дела у вас идут на лад, а я-то о вас беспокоился. Как ты себя чувствуешь, братец? Береги себя! Здоровье дороже всего.

— Гондза! Зачем ты к нам пожаловал?

— Зачем? Хе-хе-хе. Дай, думаю, проведаю больного брата.

Но Гондза на брата и не глядел. Так и впился глазами в чудесные сандалии.

— Знаю я тебя, Гондза, хорошо тебя знаю. Только из-за этих сандалий ты к нам и пришел. Недобрая у тебя душа. Уходи отсюда прочь.

— Хе-хе-хе... Но, братец, ведь сандалии-то не твои. Они принадлежат твоему сыну Гэнкити. Выходит, я у тебя ничего не прошу.

— Что? Ах ты, бессовестный! Да как у тебя язык повернулся!

— Ты, братец, помалкивай лучше. Послушай, Гэнкити, добрый мой Гэнкити! Как-никак, я у тебя единственный дядя. Дай мне эти сандалии на один только вечер.

— На один вечер?..

— Только на один!

— Хорошо, Гэнкити, дай сандалии дяде, — приказал Токубэй.

Не успел он договорить, как Гондза уже схватил сандалии с божницы[2] и не помня себя от радости помчался домой.

— Ах, отец, беда может случиться! Тому, кто наденет эти сандалии, опасно только о своей корысти думать. Побегу-ка я вдогонку за дядюшкой Гондзой.

Встревоженный Гэнкити помчался по горной дороге следом за Гондзой. Прибежал он к его дому и видит: в пустой комнате золото грудой навалено. Повсюду рассыпаны червонцы. И среди них, поблескивая золотом, бегает маленький жук, — все, что осталось от жадного Гондзы.

Дата добавления: 2015-08-20