Знание и всеобщность

Критический анализ и ведущие упражнения, подобные изложенным в предыдущих главах, можно объединить так, чтобы предельно сжать понятие "ума", "раскрыть его", ничего не повреждая. При этом процессе возникает другая картина реальности. Вместо того чтобы быть раскинувшимся полем познаваемых предметов, актов "познавания" и неведения, появляющаяся картина более уравновешена. Проникающая ясность, обсуждавшаяся в предыдущей главе, начинает проявляться в качестве уравновешивающего фактора и общего знаменателя.
Мы видели, что открытая (с открытым концом) ясность может быть обнаружена даже внутри обычного, создающего препятствия познавания, так же, как и в обычном "не-знании" и заблуждении. Как "обычное знание", так и его коррелят "не-знание" можно растопить или культивировать так, чтобы дать место этому сияющему качеству. Работая с видимостью, очищая это качество ясности во всем, мы обнаруживаем возможность использовать как гида саму эту ясность, а не "ум" и "вещи". В результате наш взгляд на реальность изменяется еще больше. Оказывается, что он уже не нарушается ни познаваниями, ни ошибками познания, ни заблуждением, ни пределами знания и так далее, не разделяется он ни на пространство и время, ни на дискретные тождественности или субстанции.
Нет больше "смотрящего"; вместо него только "познавательность", которая может видеть более широко, со всех сторон и точек зрения одновременно. Более точно, "познающая" ясность не излучается из центра, но, скорее, она во всем и все в ней. Нет ни "снаружи", ни "внутри" в обычном смысле, а скорее, проникающее и интимное "в" или "внутри", как открытая (openended) познавательность.
Чтобы достичь этой "познавательности", мы можем начать с объектов и опыта, используя их как путь к познавательности и ясности, которые они несут. Тогда, используя эту ясность, мы можем рассматривать все опыты, как хранимые на общей основе так, что нет ничего разделяющего их один от другого. Наш опыт прошедшего года и наш опыт сегодня - оба имеют ту же самую ясность внутри себя, и эта ясность указывает на то, что они связаны даже более фундаментально, поэтому идея, что один предшествует другому, неверна. Предыдущий не есть предыдущий, отдаленный не отдален.
Вместо того чтобы продолжать с трудом создавать вещи, используя сконструированные и принятые тождественности и проверенные взаимосвязи, переносимые с одного вида ситуации или опыта на другой, мы можем воспользоваться ясностью одной ситуации, чтобы установить немедленный контакт со всеми ситуациями. Поскольку каждая ситуация обладает внутренне неограниченным качеством познавания и тем самым сохраняет также близость со всеми другими ситуациями, мы можем вздохнуть свободно (расслабиться). Нет эзотерической вспышки, за которую нам нужно цепляться так, чтобы захватить ее, нет ничего, что нужно собирать и накапливать, ради чего нужно напрягаться. И это так, потому что такая "познавательность" всегда здесь, чтобы было возможным как присутствие, так и познавание вещей и событий производным "низшим" или обычным знанием.
Но, даже несмотря на присутствие этой "познавательности", ее размерность "ясности" слишком тонка для полной ее оценки "я". И этот факт вместе с трудностью познавания обычных вещей низшим знанием порождает замешательство и не-знание, однако с этим состоянием не-знания можно работать и изменить его. Мы можем воспользоваться ранее предложенными упражнениями и направлениями мысли как прожекторами, пробивающими дыры в состоянии тьмы неведения. Темнота при этом может стать уходящим состоянием, небольшим пятном в возрастающем единении (интеграции) света. Но в действительности сама темнота не-знания несет свежесть и ясность, которые мы ищем; и она может быть очищена и растоплена. И в конце концов мы можем обнаружить, что никогда не было никакой темноты или не-знания.
Итак, хотя не-знание и есть реальность и реальный источник заботы для "я", оно остается таковым лишь до тех пор, пока "я" (или возникшая "познавательность") не обнаружит, что не-знание может быть растоплено и восстановлено до его более светимого ясного состояния. А эта ясность, в свою очередь, показывает, что никогда и не было какого-то не-знания как источника заботы. Все заблуждение и не-знание есть этот факт "не не-знания".
Тогда мы можем различить три уровня отношения к "познавательности". На первом мы с трудом приближаемся, притягиваемся к "познавательности" Большого Знания, но не осознаем, что делаем это. Общий характер такого состояния подробно описан в главах 11 - 13.
Культивируя большую ясность и познавательность, мы можем достичь второго уровня, который позволяет нам сформировать новое видение статуса и взаимоотношений элементов, составляющих обычную реальность. Мы можем увидеть, что могло бы означать для таких элементов быть всеобщностью в некотором смысле. Мы видим, что такой всеобщности можно достичь, скорее, как живого видения, чем как абстрактной концепции. Когда мы приблизимся ко всеобщности и воспримем ее достаточно глубоко, мы придем к иному пониманию того, что означает "всеобщность". Она оказывается не вещью или агрегатом вещей. Это не вопрос количества. Чем ближе наш подход, тем мы лучше видим, что сам подход должен отражать природу целостности, что заключает в себе факт: всеобщность - не результат аддитивного процесса (прибавления).
Подход ко всеобщности требует, чтобы мы пересмотрели наше отношение к обычным вещам, перестали занижать их ценность и значение, принимая их за дискретные, конечные изоляты. Ибо не увенчается успехом никакая попытка собрать исчерпывающее видение из такого ограничивающего отношения к "индивидуальностям". Мы можем достичь всего, но не путем достижения старыми способами, утверждавшимися на "не имении". В конце концов реализованное "все" не есть "вселенная в целом", постулированная нашим исходным взглядом или прочтением (read-out).
Второй уровень знакомства с "познавательностью" показывает все - всю вселенную - как более открытое (с открытым концом), демонстрируя доступность несравненно большего пространства, времени и более богатые взаимодействия, проникающие и окружающие все кажущиеся конечными вещи и интервалы. Таким образом, конечные вещи оцениваются способом, более близким к их природе Пространства, Времени и Знания. Однако результат, "выход" этого восприятия-оценивания все еще выражается в терминах видения вещей, смыслов, количеств и т. д. первого уровня. Все еще есть реальность, но уже не определенного протяжения.
На более развитых фазах второго уровня предлагаются представления, которые не отвечают уже и количественно протяженной картине этого миропорядка. Скорее они предполагают коллапс этого порядка или проблески других (порядков). Все это еще определяется интерпретацией Пространства-Времени-Знания согласно обычным параметрам.
На третьем уровне понимания, где Большое Знание полностью проявлено, нет фиксированной вселенной или всеобщности, потому что есть только Пространство и Время. Вещи есть Пространство и Время, но в том смысле, что вещей нет совсем - любая явленность есть чистое Пространство и Время. Нет ни единиц, ни всеобщего. Часто это следовало бы интерпретировать как комментарий к "реальности"; так, например, реальность является незамкнутой, без фиксированных границ, не состоящей из отдельных наборов или типов "вещей", не находящейся в особом состоянии в данное время. Но для Пространственно-Временного-Знаниенческого видения всеобщность - исчерпывающий взгляд и способ бытия - не включает в себя никакой "реальности", которая могла бы, к примеру, быть открытой.
Пространство, Время и Знание есть то, "что есть", без того значения, что они есть вещи, которые есть, такие, как фундаментальный субстрат, истина или реальность. Их открытость не является в любом смысле состоянием (условием). Подобным же образом всеобщность не является тем, что поддерживает вещи, и не есть что-то за пределами вещей. Этот момент важен для понимания пути такого видения, потому что без него аккомодация Пространства-Времени-Знания второго уровня к обычным взглядам могла бы привести к мертвому опыту "Целого". Поскольку исходные мотивы продвижения при такой поглощенности были бы исчерпаны, мы могли бы отождествиться (с ним), пока Время не начало бы освобождать нас снова, предлагая нам шанс открыться и знать больше,
Когда всеобщность понимается истинно освобождающей (а не замораживающей), мы достигаем третьего уровня. Но что же то особое, что освобождается этим достижением? Тело, ум, личность, эмоции, внешнее окружение, листья травы, камни, ветер - что?
Если, спрашивая это, мы хотим сохранить интерес к представлениям первого уровня, так, что вопрос относится к вещам точки зрения обычного мира, ответом явится: "Все!" Наше пробуждение есть пробуждение всех тех, кто явно в прошлом, или кто должен прийти, всех тех, которые достигли его. Это также пробуждение каждого, кто явно все еще скован обычными взглядами.
В перспективе прочтений первого уровня создается впечатление, что мы делаем усилие и совершаем прогресс как индивидуальности, так что цель третьей стадии должна быть индивидуальным достижением. Однако вместо того чтобы все дальше и дальше уходить от остального мира посредством наших трасцендирующих усилий, мы полнее и полнее оцениваем все, что есть, и ближе и ближе соединяемся с ним. Это в действительности - не слияние с обычными "вещами" или их пробуждение, но переключение на видение, когда все вещи - более не вещи - нет вещей, нуждающихся в трансформации или объединении. "Все" пребывает в совершенной интеграции, как Пространство-Время-Знание.

__________

Большое Знание - не точка зрения индивидуума и не видение в том смысле, когда акцент делается на субъектно-объектной дихотомии. Большое Знание есть "все" - субъект и объект, все объединенное так, что нет ни частей, ни "целого", ни даже объединяющего процесса. Мы можем назвать это тотальным единением, Телом Знания. Утверждая это в терминах первого уровня, можно сказать, что каждый равно участвует в этом Теле Знания. Все и вся есть полнокровное воплощение близости Пространства и Времени.
При использовании обычного физического взгляда на наши тела кажется, что мы изолированы друг от друга и должны искать близости, пересекая белые пятна (или области, лишенные близости "познавания"). Мы вынуждены добиваться близости, поражая внешние поверхности наших тел несущими послания ракетами. Само наше бытие преисполнено страхов и агрессии. Мы голодны на некотором фундаментальном уровне и должны искать и потреблять пищу разного рода: физическую, ментальную и эмоциональную. Но с помощью Тела Знания мы соучаствуем в невыдуманной близости. Мы также абсолютно самодостаточны в неэгоистическом смысле. Мы можем извлекать питание и энергию**, прямо из Пространства и Времени. Перегородки и пробелы, утверждаемые в согласии с "вещной" моделью и в соответствии с ней разграничивающие индивидуальные тела и потоки познавания, уступают место полному объединению (unification). Объединяющими размерностями являются проникающая ясность или "познавательность", обсуждавшаяся в упражнениях 30 - 33, и связующая способность Времени. Мы начинаем с мира отдельных вещей. Затем мы приходим к их более полной оценке как представлений, обнаруживающих святящуюся ясность. Далее мы можем воспользоваться этим качеством, чтобы снова увидеть вещи, но в более объединенном аспекте. Постепенно мы можем открыть объединение (унификацию), слишком полное, чтобы быть завершением (объединением вещей). И, наконец, мы можем увидеть, что ясность, где "нет вещей", сама по себе не есть особое контрастирующее состояние относительно обычного представления вещей. Получая все, мы получаем "ничто", огромное исчерпывающее, но нуль-мерное бытие. Это опять же факт обычной видимости, но видимой уже как всецело Пространство-Время-Знание.
Это переключение на совершенно новое видение объясняет и другой момент в заявлении, что Знание повсюду и со всем. Так же, как была отвергнута ориентированная на субъект или менталистическая инерпретация этой идеи, мы можем избежать интерпретирования всеохватывающего характера Знания, якобы указывающий на возможность утверждать, что все обычные вещи или объекты "знают" (пантеизм или пантсихизм). Когда преодолено видение познающего субъекта, то же становится применимо к обычному "известному объекту"; объект - это не объект и не часть отдельной "объективной области". Заявления относительно Большого Знания не обретают смысла в свете обычных моделей и предположений, но применимы при альтернативном исчерпывающем Пространственно- Временном-Знанческом видении.
Так же, как это видение снимает тонкого "стоящего в стороне наблюдателя" "внешних объектов", оно изменяет и нашу несущую тревогу зависимость от других. Например, видение освобождает нас от забот в получении более высокого знания или инспирации от "учителя" или "спасителя". Доступен или нет пробужденный учитель, само Большое Знание - в пределах досягаемости, так, что оно пробивается сквозь нашу озабоченность поисками освобождения. Конечно, присутствие квалифицированных учителей и учений и есть непосредственное проявление присутствия Большого Знания, и, чтобы открыться этому Знанию, было бы полезно связаться с ним в его персональной форме.
Мы можем начать связь с Большим Знанием, подвергнув энергичной критике свой собственный "ум" и распространив эту критику на уровень опыта, все более открываясь "познавательности". Ум постепенно открывается, пока не утратит своих определяющих границ. Но возникающая при этом интуиция идет сама по себе еще дальше и показывает, согласно видению третьего уровня, что прежде всего нет никакого обычного ума. Он не рождался, никогда не было и никакого заблуждения, от которого ему нужно было бы освободиться. Никакого ума не найдено в каком бы то ни было месте в настоящем, и он поэтому не перейдет в какое-то место или состояние (такое, как состояние "прекращения существования"). Он не мог бы освободиться как потому, что он не присутствует как нечто, не нуждающееся в освобождении, так и потому, что если бы он присутствовал в общепринятом виде, он был бы настолько ригидным и неизменным, что не могло бы быть и речи об освобождении.
Это применимо ко всем обычным объектам и характеристикам нашей сферы, так же, как и к более тонким образующим паттерны тенденциям "времени". Если бы они действительно были такими, какими их демонстрирует первый (и даже второй) уровень, трансценденция была бы невозможной. Но с третьего уровня все, как оно есть, открыто и текуче, совершенно свободно, без каких-либо вещей, которые свободны. Это приложимо и к обычному положению, и к ориентациям субъекта. Так, как они есть, "их нет". Они не только не "существуют", но даже не "случаются" в обычном смысле. Их случаемость - это их неслучаемость. Даже явно создавая рабство и страдание, они участвуют в продолжающемся самопреодолении (self-transcendence).
Благодаря такому пониманию (которое не является определенным во времени событием) всех феноменов возникает не приобретенная путем учения мудрость и расцветает подлинный экстаз. Этот экстаз не является обусловленной или эмоциональной реакцией, и он не ловушка. Он не привязывает кого-нибудь к себе, устанавливая приоритеты той или иной тональности чувства, но вместо этого живет во всем, не увековечивая ориентацию на вещь. Вместо отождествления с реальностью определенного вида мы можем оставаться бок о бок со всякой игрой Пространства и Времени, как она раскрывается в их преподнесении. Мы никогда не сможем отстать или оказаться не в ладах с новыми проявлениями Пространства-Времени. В этом смысле мы всегда обновляемся и наслаждаемся готовой энергией и свежестью, которую принято называть "вечной юностью".

__________

Чудо - это присутствие, преподнесение, высокая оценка
реальности как Бытия. Вся видимость - это явленное
искусство, до боли прекрасное, притягательное сверх
всякой меры и возможность обладания. Ею нельзя владеть,
но она всецело доступна. Сокровище, которое хранит для
нас наше бытие, подобно всегда присутствующему нектару,
оно подобно неистощимому царству, всегда открытому для нас.

Дата добавления: 2015-08-20