Глава 11. Закат. 6 страница

Гарри было уже все равно, что говорит слизеринец — он победно сжимал в руке снитч.

Глава 30. Неудавшееся Зелье.

Своей победой Гриффиндор практически гарантировал себе чемпионство: у них была разница очков ровно 400. Самым явным соперником был Слизерин — у них была игра в запасе и игра с командой Гарри. Игра Рэйвенкло-Слизерин прошла через неделю после матча с Хаффлпафом. Малфою запретили играть в этом матче — наказание за его проступок. Всей школе, конечно, сказали, что его просто поймали ночью, но Гарри знал, что это не была правда. Точнее это была не вся правда.

Больше всего Гарри удивляло то, что наказание выбрал сам Снейп — во всяком случае, именно такие слухи ходили по школе. Конечно, дисквалификация на одну игру по сравнению с исключением это ничто, но с чего Зельевар так обидел своего любимчика?

Это стало ясно, когда слизеринцы разгромили Рэйвенкло 350-100. После часа игры счет был 200-100 в пользу Слизерина. Ловец, заменявший Малфоя, смог выхватить мячик из под носа у Чу — в этом не было ничего удивительного т.к. у слизеринца был "Нимбус 2002", а у Ченг старенькая "Комета". Удивительно, но кто-то за день до матча "позаимствовал" аналогичный "Нимбус 2002", принадлежавший девушке. И ей пришлось играть на этой "старой развалюхе", как она в сердцах назвала "Комету" после поражения.

Теперь Слизерин отставал от Гриффиндора на 150 очков и в случае, если Малфой — а не было сомнений, что против Гарри играть будет он — поймает снитч, когда слизеринцы будут вести в счете, то кубок будет их. Рон, хоть на арифмантику и не ходил, увеличил число тренировок просто неимоверно — семь дней в неделю и точка. Команда, поворчала, конечно, но более или менее успокоилась. А вот Гарри был в тихом ужасе — занятия со Снейпом и Бодой никто не отменял, а ведь есть еще и обычные уроки... А он-то думал, что это предел, когда дополнительные занятия только начинались!

* * *

Черные тучи заволокли небо, вспышки молний блистали с удивительной частотой, шел просто-таки тропический ливень, а раскаты грома практически слились в монотонный звук, так часто он гремел. Старинный, средневековый замок, явно находившийся не в лучшем состоянии, казался черной скалой. Выстроенный в стиле "Готика", он напоминал короля великанов, вставшего на одно колено и превращенного в камень Рэйвеном — сыном Мерлина. По легенде, король великанов был самым могущественным и самым опасным великаном, его рост достигал двухста футов — в десять раз больше, чем у обычного великана, но он был побежден и обращен в камень. Заклинание, которым сын Мерлина превратил великана в камень, было утеряно, как и информация о месте, где стоял "памятник" королю. Так что этот замок вполне мог сойти за мифического великана, для непосвященного путника.

Однако, вряд ли в этой местности могли появиться незваные гости: замок находился в Девоншире, посреди торфяных болот. Недалеко была и Гримпенская трясина, описанная маггловским писателем Артуром Конандойлем. На каждую кочку, каждый кустик были наложены сигнализирующие и охранные заклинания, да и вряд ли кто-то в здравом уме решил бы сунуться в центр торфяных болот.

Лишь одна зала в замке была освещена. В центре, вокруг котла, суетился маленький, крысоподобный человечек. Его рука поблескивала, когда он добавлял очередной компонент в зелье, будто была сделана из металла. Каждую секунду он трусливо сверялся с рецептом, написанным ровным подчерком его хозяина. Буквы были скруглены, будто не буквы это были, а змеи, принявшие их форму. Это вызывало у любого, кто рискнул бы прочесть этот текст, панический, изначальный страх. Не добавляла храбрости бывшему гриффиндорцу и гигантская кобра, свернувшаяся недалеко от камина, горевшего в зале. Она медленно что-то насвистывала, нашептывала на своем змеином языке каждый раз, когда Хвост кидал что-либо в котел, будто это было частью заклинания. Страшного, обратимого заклинания, превращавшего волшебника уже не в человека, а во что-то другое — низменное, бесчеловечное и одновременно с тем невероятно могучее.

Огромная, десятифутовая дверь скрипнула, открылась, впустила существо, скрытое тьмой, закрылась. Хвост нервно сглотнул, когда его хозяин из своей анимагической формы плавно перетек в свою нормальную форму. Обычно анимагическое превращение мгновенно — раз и ты уже в анимагической форме, два и ты уже опять человек. Хотя вряд ли слов "человек" подходило хозяину Хвоста — высокий, с аристократическими пропорциями, возможно, даже когда-то красивый, он провел над собой десятки превращений, которые сделали его лицо змееподобным, глаза красными, магическую силу огромной, а его самого почти бессмертным.

— *Нагини, он все сделал?*

— *Да, по-ф-елитель, но мо-ш-ш-ет вы мне в-с-с-е ш-ш-е по-с-с-волите его с-съе-с-с-ть?* — хвостик змеи нервно дернулся в сторону сжавшегося около котла человечка.

— *Пока он мне нужен, но после того, как я стану вечным, он весь твой* — Лорд ухмыльнулся и достал из под полы мантии жезл. Хвост, повинуясь жесту хозяина, покинул помещение. Волдеморт удобнее перехватил "Ветер Перемен" правой рукой и занес его над головой, чтобы произнести последнее заклинание над зельем.

* * *

Чертов Жезл прожег мне руку. Я не успел выполнить заклинание, даже перчатки из драконьей кожи уже не помогают. Дура Ровена! Видите ли, нельзя творить магию жезлом, пока не получишь "знаменье судьбы", как она это называла в своих записях. Взять жезл в руку и снять все блоки... Да Дамблдор меня мигом найдет! Я знаю, что мальчишка уже получил "знаменье", я знаю, что он маг мысли. Когда ему исполниться 17 он сможет использовать "Ветер Перемен"...

Надо решаться. Лорд Волдеморт ничего не боится! Для Лорда Волдеморта, обманувшего смерть, нет ничего невозможного. Когда я исполню заклинание, когда у меня выйдет это зелье, я стану бессмертным полностью!

— *Нагини* — Огромная змея скользнула к ногам хозяина. — *Мне нужно регенерировать руку. Для зелья нужна твоя кожа.*

— *Но, по-ф-елитель, мне е-щ-ще не при-ш-ш-ла пора с-с-скидывать ко-ш-ш-у...*

— *Змееликому это безразлично. Мне нужна рука!* — Парселтонг странный язык, жуткий язык. И в нем не существует человеческих имен, кроме имен основателей и Мерлина...

* * *

Гарри почувствовал, как шрам кольнул обжигающей болью и успокоился. Он рефлекторно прикоснулся рукой ко лбу, но все уже прошло. — Что же это было? — Юноша продолжил делать задание по Зельям, но эта кратковременная боль не выходила у него из головы.

Было что-то странное в этой боли. Не так, совсем не так болел шрам, когда Гарри чувствовал эмоции Волдеморта. Это уже был второй раз, когда шрам так странно резанул болью. Первый раз был в день нападения на Министерство и это не добавляло Гарри положительных эмоций.

* * *

— Получилось, говоришь? — Бода расхаживал по кабинету Чар и над чем-то напряженно раздумывал. Гарри не мог уловить даже примерного хода мыслей мага. Бода разрешил Гарри в любой момент их занятий читать свои мысли. Точнее пытаться читать — у Гарри ни разу не вышло, Алекс, как и Снейп, ставил какой-то хитрый блок, который юноша не мог пробить. Но польза от таких попыток все же была: Гарри практиковался в блокологии, а Бода совершенствовал свою реакцию — он не держал блок, но как только Гарри пытался прочитать его мысли — сразу же закрывался. Сегодня блок был почти как у Снейпа. За то время, что Гарри мог считать себя блокологом, он научился распознавать пять видов блоков — по силе. Самый сильный был у Дамблдора, даже не надо было пытаться читать мысли — блок был настолько мощный, что его мог почувствовать любой блоколог. Затем в маленьком хит-параде Гарри шел Снейп. У него блок был слабее директорского, но для Гарри это была, пока, недостижимая величина. Чтобы Гарри узнал мысли Снейпа, тот должен был бы поставить более слабый блок и отвлечься. Но, после памятного "взлома" блока, когда юноша узнал об истории с Каркаровым, Зельевар держал блок на уровне. Далее шел Бода. Его обычный блок был слабее снейпова, но Гарри не мог пробить и его, а вот сегодня у Боды, ни с того, ни с сего обнаружился более мощный блок. Четвертую и пятую позиции занимали блоки самого Гарри. Можно было просто думать о другом, но и Бода, и Снейп сказали, что такой блок сломать — раз плюнуть. Когда же Гарри представлял себя в сфере секрета, то блок был достаточно прочным — даже Снейп сподобился на что-то вроде комплимента, когда решил проверить, практикуется ли юноша в блокологии.

— Сойдет, для сельской местности, — заявил тогда Зельевар — сходу не пробьют и ладно.

Гарри пришел на занятия по магии мысли после того, как сделал задание по Зельям. Он рассказал о своей невольной встрече со слизеринцами ночью и о том, что смог стать "незримым", как это называл Бода.

— Да. Я просто очень сильно захотел этого...

— Опиши ощущения. — Потребовал Бода.

— Ну, как бы немного покалывало по всему телу... даже не знаю... а когда опять стал видимым — в гостиной Гриффиндора — слегка закружилась голова...

— Интересно, очень интересно... — протянул Бода. — У тебя шрам не болел?

— Сегодня, только как-то странно... — и Гарри рассказал о том, что шрам так болел всего один раз, когда пало Министерство. Бода что-то пробормотал, но юноша смог разобрать только два слова: "мир теней".

Глава 31. А какого это... применить Crucio?

С магией мысли все пошло как-то уж чересчур легко: Гарри несколько раз стал "незримым", сам поставил сферу секрета, чего у него раньше не выходило, и даже — по предложению Боды — немного попрактиковался в беспалочковой магии.

Становиться "незримым" было не очень приятно — покалывание по всему телу, приятное в начале, вскоре перерастало в жгучую боль, легкое головокружение сменялось мигренью и, ко всему прочему, появлялось ощущение будто кто-то очень, очень медленно вытягивает из тебя силы. Однако, "вынырнув" из "незримости" юноша не только не почувствовал слабости, а даже наоборот — хотелось что-то делать, куда-то бежать, магическая сила буквально бурлила в Гарри, призывая активно себя использовать.

— Значит, будем использовать. — Отрезал Бода, выслушав от юноши рассказ о его ощущениях. — Ставь сферу секрета, ну скажем пока в радиусе 3-4 метров.

Гарри представил, как в его руке появляется сгусток энергии, как этот сгусток растет, надувается, словно мыльный пузырь. Только вместо того, чтобы лопнуть этот пузырь становится непроницаемым для обычного волшебника, призрака или полтергейста (и уж тем более маггла) препятствием. Сфера получилась бледно-голубой, периодически подрагивавшей радужным блеском, когда дергался огонь свечей, освещавших кабинет Чар.

— Удовлетворительно для первой сферы. — Бода взмахнул рукой и сфера, вмиг сжавшись, повисла каким-то жидким студнем на самом Гарри. — Если конечно не считать того, что это не сфера секрета, а мыльный пузырь. Ты слишком буквально принял мое сравнение сферы с мыльным пузырем. Хотя, признаюсь, ни разу не слышал, чтобы у кого-то вышло с первого разу. Прогресс есть. Evanesco. — Мыльный "студень" исчез с Гарри.

В беспалочковой магии Гарри продвинулся куда дальше прогнозов Боды и Дамблдора — у него даже получился слабенький Stupefy. Юношу это несколько удивляло — ему четко сказали, что до 17 лет заклинания такой силы, как Stupefy не выйдут. Правда вот Бода на это отреагировал спокойно, как-то уж очень спокойно, и Гарри решил не мучатся этой проблемой. Сейчас его интересовало другое: Черная магия дошла до своего апогея — Непрощаемых проклятий. Бода дважды с неудовольствием переустанавливал сферу секрета, явно отличавшуюся в лучшую сторону от гарриного "мыла", накладывал на стены и вещи какие-то сложные охранные, отталкивающие и блокирующие заклинания, и еще долго возился с палочкой юноши, снимая ограничения мощности.

— А что это за "ограничения мощности"? — спросил Гарри.

— После падения Волдеморта, был принят закон "Об ограничении мощности палочки". На все палочки, выпущенные за это время и на те, до которых министерство дотянуло свои ручки, было наложено это самое ограничение, определенный барьер. Что-то вроде плотины на реке, если прибегать к сравнениям. Понимаешь, дело в том, что Непрощаемые проклятья достаточно просты для изучения — пару недель и у тебя есть необходимая теоретическая база для их применения на практике, однако, одновременно с этим, они требуют немалой волшебной силы. Вот здесь и решили поставить ограничения — чтобы, даже изучив, волшебники не смогли воспользоваться. Идиоты.

— Почему? Ведь это же правильно, не давать пользоваться такими заклинаниями всякой мрази, вроде Пожирателей.

— Угу. Только вот сделано это идиотским способом — практически вся высшая магия, из-за этих ограничений, становится недоступной. Да и бесполезно это — сильные маги, вроде Дамблдора, просто-напросто произносят одно мощное заклинание и барьер прорывает, сносит без следа. Нам же, тем кто попроще, приходится взламывать эту защиту, как маггловским хакерам пароли доступа.

— Ты так говоришь, будто таких магов, как Дамблдор много...

— А их и много. Ты же не думаешь, что волшебный мир ограничен только Англией? А закон-то был принят в рамках планеты...

Нет, я, конечно, не стану спорить с тем, что Дамблдор сильнейший Белый Маг современности, но волшебников, способных сломать барьер одним заклинанием — предостаточно. Держи. — Бода протянул Гарри его палочку.

Юноша взял ее в руки. Приятное тепло разлилось по венам, появилось ощущение будто легкий ветерок приподнял челку. А вместо бардово-золотых искр из палочки вылетел призрачный Фоукс, феникс, давший перо для гарриной палочки.

— Ну, как ощущения? — Поинтересовался Бода, с озорным, не свойственным ему, огоньком в глазах, наблюдавший за Гарри.

— Будто... будто я ее первый раз взял. — Промямлил удивленный юноша.

— А так практически и было, с точки зрения магии. Когда палочку только делают, ее силу наращивают постепенно, скачками. И каждый раз при первом прикосновении подходящего мага палочка являет свою сущность, в идеале — призрачный облик существа, давшего материал для этой палочки.

— А из чего твоя палочка? — Гарри давно хотел это спросить. У Боды была палочка абсолютно черного цвета. Ни в волшебном мире, ни в мире магов юноша никогда не слышал о дереве с черной древесиной. Вообще, чисто внешне, палочка больше была похожа на сделанную из слоновой кости, только черного цвета.

— Больно ты любопытный. — совсем по-стариковски проворчал Бода. — Из кости нунды.

— А разве это возможно? Я думал, палочки делают только из древесины... — удивился Гарри.

— А что здесь не возможного? Древесина это всего лишь обертка, футляр для магической сущности. Собственно мне Оливандер палочку часов десять подбирал, а когда ни одна не подошла отправил мои мерки — Гарри ярко вспомнил, как его самого обмеряли "инструменты" Оливандера при выборе палочки — своему коллеге Грегоровичу. Недели через две мне прислали эту палочку. Это было что-то вроде экспериментальной разработки — нунду достаточно сложно поймать. Эта палочка подошла, а уж из чего она сделана мне тогда было, если честно, безразлично. На самом деле так бывает, что древесные палочки с сердцевиной, не подходят волшебникам и им делают палочки цельные. Это необязательно кость какого-то магического существа. Это может быть кость, рог, зуб — в случае достаточно больших существ, вроде драконов — да в принципе палочка может быть и древесной. Только у нее внутри не будет сердцевины, вроде пера феникса или шерсти единорога, там будет какая-нибудь магическая сущность. Ну, скажем, струны души дракона — это же не материал, который можно запихнуть в кусок дерева, это именно сущность, магия существа, только адаптированная для волшебника. Например, у профессора Снейпа цельная палочка из древесины, правда не знаю с какой магической сущностью.

* * *

Это были смешанные, странные ощущения. Теперь, когда палочка работала на всю мощь, все вставало на свои места. С одной стороны власть — бесконечная, безграничная. Ощущение, не причастности к тайне, даже не самой тайны, а способности творить. Творить великие дела... ужасные, но великие. Ощущение безграничной силы, льющейся через тебя в палочку, а через нее в этот жалкий, ничтожный, никчемный мир. Радость, веселье, смех — все подвластно этой силе, нет ничего, способного ей противостоять, и ты ей обладаешь. С другой стороны — страх. Страх, обжигающий изнутри, бегущий по венам вслед силе, мертвый холод, который пронизывает всю грудную клетку. Страх, что неисчерпаемая сила иссякнет, что за могущество придется платить... платить дорого, платить тому, кто не потерпит отказа.

Гарри опустил палочку. Сердце учащенно билось, кровь пульсировала в висках мерным "тук-тук, тук-тук". Паук перестал биться в агонии, только конечности еще подрагивали, скорее чисто рефлекторно, чем от боли, вызванной полноценным Crucio.

* * *

Конец мая выдался солнечным. На голубом небе лишь изредка появлялись снежинки облаков, принимавшие самые разные формы: вон плывет облако-гиппогрифф, вот медленно ползет флоббер-червь, а вон, вон там вот, бежит, занятое важными делами, облако-Дамблдор... последние денечки перед каникулами. Однако, большинство учеников Хогвартса и думать забыло об учебе — через два дня, матчем Слизерин-Гриффиндор, завершался квиддитчный сезон.

Обстановка была просто на грани, еще чуть-чуть, еще самая маленькая капелька и ситуация взорвется, выйдет из под контроля. Коридоры Хогвартса больше всего напоминали театр боевых действий, а больничное крыло — полевой лазарет. В войне все средства хороши, все идет в ход: и пехота-младшекурсники, и бронетехника-старшекурсники, и даже — в случае Слизерина — тяжелая артиллерия, в лице профессора Снейпа. Казалось, он кружит по Хогвартсу, как на крыльях, всегда появляясь там, где возникали стычки Гриффиндора со Слизерином. Большинство стычек, естественно, затевали ученики Зельеварва и, если Макгонаглл появлялась раньше него, они несли крупные балловые потери. В некотором роде был статус-кво: Северус снимал больше баллов, Минерва чаще. Как результат — то на то и выходило.

Утром, в день матча, проходя мимо часов с баллами, Гарри с удивлением обнаружил, что и Гриффиндор, и Слизерин в кубке домов откатились на два последних места. Отрыв от Рэйвенкло и Хаффлпафа, казавшийся еще неделю назад непреодолимым, растаял, как снежинка под летним солнцем. Теперь даже победа в чемпионате по квиддитчу не гарантировала кубок домов.

* * *

Солнце ярко освещало Ховартский стадион. Последние перед матчем минуты утекали, как вода сквозь пальцы. Команда переодевалась в почти полной тишине — лишь Рон сопел, будто хотел сказать что-то, но не решался. Он посмотрел на команду и, махнув рукой — выходим на поле — покинул раздевалку.

Три четверти стадиона болели за Гриффиндор — и потерявший шансы Рэйвенкло, и особо ни на что не рассчитывавший Хаффлпаф, и, конечно, сами гриффиндорцы. Только зеленая трибуна свистела при выходе игроков в ало-золотых мантиях. Мадам Хутч попросила капитанов пожать руки. У Рона и Малфоя на лицах были такие гримасы, будто они не руку капитана другой команды пожимали, а результаты жизнедеятельности какого-то противного существа, вроде флоббер-червя, держали в руке. Они отдернули руки, так быстро, как это только возможно. Судья сделала традиционно-бесполезное, для матчей Слизерин-Гриффиндор, внушение "о честной игре" и дала свисток.

Воздух опять знакомо ударил в лицо, метла снова слушается каждого, даже самого крошечного движения. На трибуне Рэйвенкло можно увидеть Луну Лавгуд в ее шляпе — Лев, все еще рвущий Змею. Пестрит желтым трибуна Хаффлпафа. Правда эти-то не особо веселились — они опять лишние на этом празднике жизни. Гарри попытался вспомнить, когда они не то что выигрывали, а хотя бы были вторыми в кубке по квиддитчу... годах в 40-х, наверное.

Солнце просто-напросто ослепляло — было невозможно разглядеть снитч, даже появись он под носом у ловцов. Кто-то из девушек поправлял макияж, глядя в зеркальце и невольно пуская солнечных зайчиков игрокам в глаза, у кого-то просто блестели стекла часов или очки, кто-то прихватил бинокли с кубка мира...

Слизеринцы быстро взяли ход игры в свои руки — гориллоподобные отбивалы просто смяли Кирка и Слопера, перехватив контроль над бладжерами. Теперь мячи летели только в гриффиндорцев, чаще всего в Гарри, конечно. Малфой "сел на хвост" к ловцу гриффиндора и не отлипал, словно банный лист от пятой точки опоры. Правда, он занимался сугубо контролем конкурента и поиском снитча — видимо получил "внушение" от Снейпа. — Хотя бы заткнулся — подумал Гарри. Снейп же сидел по центру слизеринской трибуны, в своей традиционной черной одежде, спина прямая, подбородок гордо поднят, а на губах играет презрительная усмешка...

Слизерин уже вырвался вперед и разрыв колебался где-то в районе 20-30 баллов. Гарри должен был ловить снитч, как можно быстрее. Изобразив на лице азарт, юноша нырнул вниз. Малфой последовал за ним, пытаясь отыскать взглядом снитч. Когда до земли оставалось футов 15, слизеринец понял, что Гарри его обманул, и выровнял свою метлу. Однако, этого не поняли отбивалы и бладжеры, посланные в гриффиндорца, попали в "подставившегося" Малфоя. Тот сначала кричал что-то неприличное своим отбивалам — Мадам Хутч даже назначила штрафной в пользу Гриффиндора — а затем взял тайм-аут.

Гарри, спустившийся к своей команде, видел как Снейп — и когда только успел спуститься — дал Малфою какое-то зелье. Через полминуты слизеринец с ухмылкой поводил рукой, до этого безвольно болтавшейся. — У него, наверное, вывих, а не перелом. — Подумал Гарри. — Снейп ему дал какое-нибудь сложное заживляющее зелье. А если бы в меня попал бладжер, мне бы так и пришлось играть! — Малфой глянул с презрительной ухмылкой на задумавшегося Гарри и снова поднялся в воздух на метле.

Мадам Хутч дала свисток и игра возобновилась. Малфой снова прилип к Гарри, а счет уже был 150-120, в пользу Слизерина. Надо ловить снитч. Гриффиндорец прикрыл глаза рукой, чтобы блики на очках не мешали осматриваться, и увидел снитч — тот порхал дюймах в двух-трех над поверхностью поля. Гарри опять подпустил Малфоя поближе и, снова изобразив на лице азарт, полетел в направлении снитча — вниз. Слизеринец не последовал, а лишь крикнул — Что, Поттер, метла барахлит? Так я тебя ловить не собираюсь.

Вскоре снитч заметил и Коллин Криви, уже откровенно начавший болеть за Гарри. Макгонаглл привстала со своего места, а Малфой уже ну никак не успевал догнать Гарри, хоть и понял, что в очередной раз оплошал. Через секунду гриффиндорец схватил снитч. Три четверти стадиона взорвались радостными криками и овациями, одна четверть — свистом и ругательствами. Но Гарри этого уже не слышал — снитч, который по идее заколдовать невозможно, оказался порталом.

Глава 32. Пророчество Тени.

Гарри упал на холодный, каменный пол. У очков треснула дужка. Что-то скользнуло по его ногам и обернулось вокруг них. Гарри прошиб холодный пот — Нагини, змея Волдеморта, обернулась вокруг его ног.

— *Ты ме-ш-ш-ае-ш-шь моему по-ф-елителю. За-ф-тра ты буде-ш-шь мерт-ф, а я тебя с-съем.* — змея извернулась и, не отпуская ног Гарри, поползла куда-то.

Змея ползла по залам, коридорам и тайным проходам, скрытым коврами, висевшими на стенах. Локти Гарри уже были изодраны в кровь, вся спина — в синяках. Сделать что-то сейчас было невозможно. Портреты и ковры изображали волшебников, волшебные обряды и сражения. У Гарри не было сомнения в том, что все эти волшебники — черные маги, все обряды — обряды черной магии, все сражения — битвы, проигранные добром.

Пару раз змея проползала мимо фигур в капюшонах и тогда на Гарри накатывала волна холода, в голове звучали крики матери и холодный смех Лорда Волдеморта. — Плохо, очень плохо. Если входы охраняются дементорами, то сбежать невозможно. Палочка осталась в раздевалке. Даже если бы она и была со мной, ее наверняка бы отобрали. Вряд ли Волдеморт опять даст мне "шанс на спасение", как на четвертом курсе.

Нагини свернула в какой-то тайный проход, ведущий вниз. Гарри успел заметить на ковре изображение волшебника в зеленой мантии и плаще, на обратной стороне которого были вышиты монограммы "С.С.". — Салазар Слизерин. — подумал юноша. Змея повернула в какое-то ответвление и, шипя что-то напоминающее ругательства, поползла по лестнице вниз. Гарри ударился головой о ступеньку и потерял сознание.

* * *

Гарри очнулся от того, что кто-то слишком сильно затянул ему веревку на руке. Сквозь маленькое окошко, почти у потолка темницы, пробивались лучи встающего солнца. Похоже он здесь как минимум день. Человек в капюшоне, затянул последнюю веревку — у Гарри на ногах — и, схватив его за ворот квиддитчной мантии, потащил за собой.

Сначала Гарри подумал было, что это Хвост — Питер Петигрю, предатель родителей Гарри — но человек оказался слишком высоким для "крысеныша". Он поддал дверь ногой и та чуть было не слетела с петель. Пожиратель потащил Гарри опять мимо портретов и ковров, по лестницам и тайным проходам, по коридорам и залам... Гарри уже устал считать их количество. Его притащили в тот же зал, где он появился, после сработавшего портала.

В центре зала Хвост суетился вокруг какого-то котла, в углу шипела что-то на странной смеси латыни и парселтонга Нагини. Ну, а в мягком кресле у камина сидел тот, кого Гарри и ожидал здесь увидеть — Лорд Волдеморт.

— Спасибо, Валден, — Пожиратель, притащивший Гарри, поклонился. — ты можешь идти. Позови Беллу.

— Да, Мой Лорд! — Макнейр вышел, а спустя минуту, перешагнув связанного Гарри, в зал вошла Беллатрикс Лестрандж. Она прошла к креслу Волдеморта и села на подлокотник, предано глядя на своего повелителя.

— Хвост, ты закончил? — Волдеморт действовал так, будто Гарри вообще не было в зале.

— Д-да, хозяин. — Хвост задрожал, как домовой эльф, боящийся гнева хозяина.

— Тогда, что ты здесь делаешь? — Волдеморт щелкнул пальцами и Нагини, повинуясь воле повелителя, обернулась вокруг Хвоста и, развернув свои кольца, буквально вышвырнула Хвоста из залы.

— Mobilicorpus. — Гарри поднялся в воздух и, повинуясь движениям палочки Волдеморта, завис над огромным котлом. — Белла, держи его в таком положении.

Беллатрикс направила палочку на Гарри, а Волдеморт отпустил свою и спрятал ее в карман. Затем он надел перчатки, по виду из драконьей кожи, еще какие-то перчатки, взял палочку и что-то долго над ними колдовал. Потом снова спрятал палочку и достал "Ветер Перемен". На секунду Гарри показалось, что Лорд сомневается в чем-то, юноша даже попытался прочесть его мысли. Сначала он наткнулся на блок, по мощности сопоставимый с дамблдоровским, но затем он понял, в чем сомневался Лорд — он снял все блоки. "Ветер Перемен" засветился голубоватым светом и Гарри почувствовал, как сознание Волдеморта покидает телесную оболочку и "втягивается" в шар на конце жезла.

Спустя минуту Волдеморт очнулся, помотал головой, будто сгоняя дрему и, ухмыльнувшись, обратился к Гарри.

— У меня для тебя две новости, Поттер. И они обе хорошие... для меня. Зелье, над которым ты висишь, сделает меня бессмертным. Мне достаточно добавить туда кровь врага — твою естественно — и произнести заклинание, которое, благодаря "Ветру Перемен", будет в сотни раз мощнее. Правда вот тут такая неувязочка: эффект зелья напрямую зависит от количества крови врага. Так что боюсь всю твою кровь придется вылить туда. Но ты не расстраивайся, твоим друзьям не придется оплакивать твое обескровленное тело — его съест Нагини. Спасти тебя никто не сможет — аппарировать сюда нельзя, каминная сеть отключена, а адрес для портала твои друзья не знают. Кроме того, замок окружен дементорами, а внутри мои верные Пожиратели. А теперь пора. — Волдеморт поднял жезл над головой, но не успел произнести заклинание.

С легким "пшик" в зале появился Бода, которого за руки держали Добби и Винки. По всему замку появлялись хогвартские эльфы, на которых не действовали противо-аппарационные чары, они сразу же начинали снимать защитные чары замка и обездвиживать своей магией дементоров. Снаружи началась атака членов Ордена Феникса. Первый "слой" защиты замка — дементоры — был преодолен за пару секунд, дальше же атакующие вынуждены были замедлить скорость своего продвижения — в дело вступили Пожиратели.

— Nox. — Палочка Боды описала круг в воздухе — камин, огонь под котлом и свечи, освещавшие залу с закрытыми ставнями на окнах, погасли. Раздался грохот котла и крик Беллатрикс, которой пролитое зелье ошпарило ноги. Гарри почувствовал, как его втянули за опрокинутый котел. — Diffindo. — Веревки лопнули. — Держи. — Юноша почувствовал, как Бода впихнул ему в руку волшебную палочку. — Добби, Винки, снимайте защиту от аппарации...

— Lumos — раздался холодный голос Волдеморта. Лестрандж уже успела отползти к ногам своего хозяина, куда делась Нагини было не ясно. — Не хотелось бы вас прерывать... Crucio — Лорд на секунду отвлекся, наложив пыточное заклятье на Добби и Винки, которые метнулись к одному из углов залы для того чтобы снять защитные чары, которые они похоже могли видеть. — Так вот, как я уже говорил, не хотелось бы вас прерывать, но вы можете там не прятаться. Вам все равно не уйти.

Дата добавления: 2015-08-17