Часть третья Кровь 4 страница

Но услышав слова песни, я сразу вспомнила Грега, и сердце сжала привычная тоска. Не так давно мы в разлуке, однако эта невозможность увидеться в нормальных условиях, эта неуверенность в будущем делали расставание намного более тяжелым. Когда ты знаешь, что любимый просто куда-то уехал, но непременно к тебе вернется, ждать намного легче.

Мы пришиты друг к другу

Слишком острой любовью,

Мы пришиты друг к другу

Слишком острой иголкой,

Слишком острой любовью...

Я с трудом сдержала слезы. Мне казалось, что это про нас. Да, наша любовь была слишком остра и поэтому причиняла столько боли! Но сейчас ни в коем случае нельзя распускаться, я обязана сохранять спокойствие.

Кода мы въехали в Игнатьево, метель полностью прекратилась. Тин припарковался на небольшой центральной площади с традиционным магазином и сказал, что хочет кое-что купить. Я удивилась, но промолчала. Тин быстро вышел из машины и скрылся в магазине. Скоро он появился с пакетом. На его лице сияла улыбка. Кинув пакет на заднее сиденье, он медленно поехал по улице. Остановившись возле крайнего дома, предложил мне выйти и дал пакет. Ворота открылись, низенький старик закивал нам. Тин загнал машину во двор, что-то сказал старику и подошел ко мне.

— Что все это значит?— поинтересовалась я.

— С продавщицей в магазине договорился, что машина у них во дворе постоит, пока я московскую туристку в тайгу отведу. Заплатил, конечно.

Он весело рассмеялся и взял у меня из рук пакет.

— Ну-ну,— сказала я,— значит, выдал меня за не вполне нормальную!

— Ну почему же! Сказал, что ты исследуешь способы выживания в жестких условиях и для этого хочешь провести пару дней в дальневосточной тайге. А я типа проводник. Знаешь, сейчас все телевизоры смотрят, Интернетом пользуются, даже в таких вот деревнях, так что никого ничем не удивишь. Пошли быстрее! Нам главное— до леса добраться!

— Тут не так и далеко,— заметила я, глядя на темнеющий в паре километров лесной массив. Хорошо наезженная дорога из деревни шла прямо к нему. Но по правде говоря, я не совсем понимала, как Тин собирается дойти до поселения славов. Насколько я помнила из его разговоров, до него было не меньше ста километров. А по заснеженной тайге идти пешком в такую даль казалось мне невыполнимой задачей. Однако Тин выглядел уверенным. Мы достигли заснеженной опушки, дорога углублялась в лес. Тин зачем-то оглянулся. Хмурое низкое небо, пустынная местность с видневшейся вдалеке деревней, укрытая снегом тайга перед нами наводили на меня уныние. Тин углубился по дороге на несколько метров и прислушался. Я наблюдала за ним, не понимая. Вот он вытянул шею, словно вглядывался в просвет дороги, его ноздри раздулись, он явно нюхал воздух.

— Людей нет,— констатировал он и повернулся ко мне.

Высыпал содержимое пакета прямо в снег. С изумлением я увидела, что это куски сырого, немороженого мяса, упаковка куриных яиц, кусок сыра и пакет молока.

— Мне понадобится сейчас много сил,— сообщил Тин и снял куртку.

Аккуратно ее свернув, уложил в пакет и начал стягивать свитер.

— Что ты делаешь?— испугалась я.

— Лада, ты должна меня слушаться,— спокойно сказал он.— Я не вижу другого способа быстро добраться до нужного нам места, если сам тебя не отвезу... на спине.

— В каком смысле?!— испугалась я еще сильнее.

— Я сейчас обернусь лисой, - методично проговорил он, - как следует подкреплюсь этими продуктами, затем ты ляжешь мне на спину, обхватишь мою шею руками, а туловище ногами, зажмуришься и постараешься не шевелиться. И ничего не бойся! Я побегу с невероятной для тебя быстротой, поэтому лучше глаз не открывать и по сторонам не смотреть. Поняла?

— Но...— начала я и замерла, так как Тин уже снял джинсы и остался передо мной в чем мать родила. Но смущения я не испытывала, потому что его мускулистое тело было совершенно. Мне казалось, что в заснеженной тайге вдруг возникла прекрасная статуя греческого юноши, и мне оставалось лишь любоваться совершенством ее форм. Его густые рыжеватые волосы упали на плечи, он приподнял подбородок и смотрел на меня серьезно.

— Можешь отвернуться,— сказал он чуть охрипшим голосом.

— Д-да... пожалуй...— согласилась я, наблюдая, как его лицо начинает меняться.

Оно словно вытягивалось вперед, становилось уже. Тин задрожал, его тело начало обрастать рыжей шерстью. Я не выдержала и отвернулась. Что происходило у меня за спиной, я не знаю. Раздавались какие-то звуки, словно кто-то фыркал, потом тихо затявкал. Я стояла не шевелясь. Вот раздалось весьма явственное чавканье, затем хруст яичной скорлупы, и я поняла, что Тин уже подкрепляется. И все равно я не могла заставить себя обернуться. Вот он явно прокусил пакет и начал лакать молоко. Скоро все стихло.

Тут я ощутила мягкий толчок чуть выше колен, но не могла справиться со страхом. Тин толкнул еще раз и тихо заскулил. Я собралась с духом и повернулась. Что-то рыжее и лохматое замелькало у меня перед глазами. Огромная лисица скакала прямо передо мной, словно резвившийся щенок. Вот она прыгнула и оперлась лапами мне о плечи. Я не выдержала ее вес и упала на спину в сугроб. Лисица свалилась на меня, улыбаясь во всю морду. Прямо в глаза мне заглянули раскосые ярко-зеленые глаза Тина. Я их сразу узнала, словно посмотрела ему в душу, и невольно засмеялась. Страх пропал, я спихнула с себя лису и вскочила на ноги. Она прыгала возле меня, продолжая улыбаться.

— Ну хватит, Тин!— сказала я.— Смотрю, наелся сырого мяса и никак успокоиться не можешь!

Я погрозила ему пальцем. Морда лисы приняла уморительно виноватое выражение. Она упала на живот и подползла ко мне, заглядывая в глаза.

— Пора ехать,— заметила я.— Ты аккуратнее, не сбрось меня по дороге!

Лиса тихо тявкнула и снова заулыбалась. Я погладила ее между ушами, провела по густой шерсти на боках. Затем взяла пакет с вещами, забралась на нее и обхватила руками за шею. Лиса была огромна, я целиком уместилась у нее на спине. Закрыв глаза, тихо сказала:

— Поехали!

Лиса тут же вскочила и помчалась. Сильный встречный ветер скинул капюшон моей куртки и обжег морозом. Надеть капюшон обратно я не могла, так как держалась руками за шею зверя. Я открыла глаза, деревья слились в одну сплошную массу, с такой скоростью мы двигались. Я сжала шею лисы как можно сильнее и закричала. Тин понял и остановился. Я села и крепко завязала капюшон, затем намотала шарф, закрыв им лицо, и вновь забралась на спину лисы. На этот раз я даже не стала открывать глаз и всю дорогу лежала не шевелясь и прижавшись к горячему телу моего лохматого «скакуна».

Как мне показалось, мы приехали очень быстро. Тин замедлил бег, я подумала, что он просто устал. Но вот он остановился. Я посмотрела сквозь прищуренные веки. Увидев, что мы находимся возле какого-то деревянного амбара, в удивлении раскрыла глаза. Чуть дальше виднелась деревенская, обычная на вид улица. По обе стороны стояли добротные дома. Две девушки в серых дубленках и цветастых шалях шли по дороге, удаляясь от нас. Они жестикулировали и что-то весело обсуждали. Я услышала их смех и окончательно пришла в себя. Слезла на снег и размотала шарф, глубоко вдохнув морозный воздух. Лиса схватила пакет в зубы и скрылась за амбаром. Довольно скоро из-за него вышел Тин. Он уже успел одеться и выглядел вполне обычно. Я посмотрела на его красивое лицо с прозрачными зелеными глазами и отчего-то не смогла сдержать смех. Тин замер в недоумении, но тут же расплылся в широкой улыбке.

— Смешной я в виде лиса, да?— спросил он, завязывая волосы в хвост.— Ни разу себя не видел! Только отражение в воде. Но морда выглядит очень хитрой!

— Симпатичной! - возразила я.

— Ну хорошо!— немного смущенно сказал он.— Рад, что ты не испугалась.

— А разве я бы успела?— снова засмеялась я.

— Ты вон как помчался! С трудом удержалась, все боялась, что если слечу, ты потом меня не найдешь в тайге, так как успеешь по инерции пролететь не один десяток километров.

— Ничего, мое чутье привело бы к тебе! Пошли в селение! Думаю, нас уже ждут.

Пока мы шли по улице, я с любопытством разглядывала дома, но ничего необычного так и не увидела. Все постройки были деревянными и вполне традиционными: одноэтажные, иногда двухэтажные, с наличниками на окошках, с палисадниками и даже скамейками возле них. Улица, как и подходы к калиткам, была тщательно очищена от снега. Нам встретились несколько обитателей этого поселения, но выглядели они как простые деревенские жители. Они приветливо здоровались, улыбались Тину, как старому знакомому, спрашивали, как дела в его семействе. И я поняла, что он тут в почете.

— Это что, все рыси?— не выдержала я, когда от нас отошел очередной знакомый Тина, молодой красивый парень, белокожий и сероглазый.

— Да,— ответил он.— Здесь живут только славы. Тебя что-то смущает?

— Странно себя чувствовать в окружении оборотней, - призналась я.— К тому же хищников.

— Без нужды славы ни на кого не нападают. Не забывай, по второй сущности они люди, как и ты. К тому же, насколько я могу судить, они отличаются врожденным благородством, это как бы основа их менталитета.

— Тин, милый!— услышали мы звонкий голосок и обернулись.

Из дома, мимо которого мы шли, появилась румяная статная девушка с длинной русой косой, перекинутой через плечо. Ее голова была повязана пушистой белой шалью, модная голубая дубленка подчеркивала ее стройную высокую фигуру.

— Велеслава!— явно обрадовался Тин.— День добрый! Как поживаешь?

— Отлично!— рассмеялась она, демонстрируя две очаровательные ямочки на упругих розовых щеках.

Она приблизилась и с любопытством на меня посмотрела.

— Это Лада,— представил меня Тин.— Пришла к вам за помощью.

— Что случилось?— искренне забеспокоилась Велеслава. Она втянула воздух носом, смешно его сморщив.— Ведь ты человек? Но какой-то посторонний запах имеется.

Велеслава вдруг изменилась в лице и отпрянула. В ее больших зеленовато-голубых глазах промелькнул страх.

— Тин!— прошептала она, округлив глаза.— Ты привел к нам... вампира?!

— Нет, нет, я человек,— поспешила ответить я.— Просто при мне немного вампирской крови.

— Для важного дела,— добавил Тин.— И мы идем к Вениеславу. Не знаешь, где он сейчас?

— Видела рано утром. Он к Мирославу ходил.

— Это один из старейшин, - пояснил Тин, повернувшись ко мне. - Надо бы к нему вначале.

- А Мирослав к Горке направлялся, недавно видела. - сообщила Велеслава. - Долго у нас пробудешь? - кокетливо спросила она и обворожительно улыбнулась.

Тин засмущался и улыбнулся в ответ, пробормотав, что все зависит от успеха нашего дела, но, возможно, уже сегодня нам нужно будет вернуться обратно в Игнатьево.

— Я думала, что ты из дома к нам,— сказала она.— Но если что, то ночевать ко мне, милости прошу! Изба большая, места всем хватит.

— А родители?— удивился Тин.

— А я одна сейчас! Родители уехали в Хабаровск на месяц, проведать моего брата.

— Ах да! Вячеслав же там живет!— закивал Тин.— Я и забыл!

Велеслава ясно посмотрела мне в глаза, улыбнулась и сказала, что будет ждать нас в гости после завершения всех дел. Тин заверил, что если понадобится, то мы остановимся непременно у нее.

— Какая милая девушка!— заметила я, когда мы распрощались с Велеславой и отправились дальше.— И приветливая!

— Славы все такие,— ответил он.— Должны быть, конечно, и среди них злые и жестокие, но что-то я пока таких не встречал. К тому же недавно было новолуние. А это самое спокойное время в жизни всех оборотней. Мы благостны, миролюбивы и достаточно уравновешенны.

— Это радует,— тихо произнесла я.

В конце улицы на невысоком пригорке я увидела самый настоящий сказочный терем. Расписные резные наличники, «кружевная» окантовка высокой крыши, яркие узоры на деревянных воротах вызвали невольную улыбку и ощущение радости. Возможно, летом эта роспись не так бросалась в глаза, но зимой, когда вокруг все было бело от снега, терем выглядел вызывающе нарядно.

— Наверное, тут-то и живут старейшины,— предположила я.

— Ошибаешься,— засмеялся Тин.— Они живут в своих семьях, как и обычные жители селенья. А это что-то типа местного клуба. Здесь проходят сходки, торжества, да и часто свадьбы из домов переходят именно на Горку и становятся всенародными гуляниями.

— С размахом живут люди-рыси!— заметила я.

Тин открыл калитку и пропустил меня вперед. Двор оказался большим и тщательно вычищенным. Под навесом, находящимся слева, был настлан тонкий слой сена и стоял длинный стол. Возле него располагался мужчина в коротком распахнутом тулупе. Его длинные густые русые волосы разметались по плечам, лицо поражало скульптурной красотой.

— День добрый, Мирослав,— поздоровался Тин, приблизившись к навесу.

Я держалась чуть сзади.

— Здравствуйте, гости дорогие!— радостно ответил тот. - Проходите!

Мы зашли под навес и уселись на широкую скамью возле стола.

— Станислав предупредил меня о вашем приезде. Как добрались? - немного лукаво поинтересовался он и улыбнулся мне.

— Домчались в один миг, - ответила я.

— Лада, вижу, ничего не боится!— заметил Мирослав. - Не каждая девушка согласится прокатиться на спине у оборотня!

— Но и не каждая девушка полюбит вампира,— в тон ему проговорил Тин.

— Это так!— кивнул Мирослав и стал серьезным. - Я все уже знаю и уважаю твои чувства. Раз уж получилось, что любовь связала тебя и вампира, значит, так предначертано.

— Грег уже не вампир,— поправила я.

— И это тоже твоя заслуга!— сказал он.— В тебе прячется сила, хотя на вид ты хрупкая и нежная. Мы вчера обсуждали твою историю. И ни у кого из старейшин не возникло возражений. Мы готовы помочь.

— Спасибо!— взволнованно ответила я.

— Станислав ведь предупредил тебя о силе наступающего полнолуния. Редко Новый год совпадает с ним. Обычно в такую ночь оборотням все удается, а наша великая реликвия удесятеряет свое могущество. Тебе повезло, ведь полнолуние уже скоро. Но вначале мы обязаны проверить, согласна ли Жемчужина сделать для тебя то, что ты просишь.

— Да-да, я за этим и приехала!— торопливо проговорила я и дотронулась рукой до груди.

Мирослав чуть изменился в лице, и я тут же опустила руку.

— Вы голодны?— мягко произнес он.

— Да, очень!— оживился Тин.

Я посмотрела на него, но промолчала.

— Прошу в дом!— пригласил Мирослав, но сам остался под навесом.

Внутри оказалось чисто, стены были на вид янтарными, так как некрашеное дерево пропитывал какой-то состав, благодаря которому оно буквально светилось. Большая комната казалась пустой, только скамейки с высокими спинками были составлены в ряды у стен, я подумала, что это что-то вроде зала для общих собраний. В тереме пахло свежей выпечкой, и я ощутила приступ голода. В этот момент из коридорчика выглянула девушка и, поздоровавшись, позвала нас на кухню. Она также оказалась очень просторной. Девушка пригласила нас за стол и ловко и быстро накрыла его. Она поставила большие блюда с пирожками, кувшин с клюквенным напитком и глиняные кружки. Посуда была покрыта красивой ручной росписью. Мы с аппетитом принялись за еду. Пирожки с разными начинками оказались необычайно вкусными. Я быстро насытилась, но Тин съел невероятное количество. Мы поблагодарили девушку и покинули терем. Мирослава во дворе не было. Я глянула на довольного, сытого Тина и спросила:

— Куда теперь? К хранителю? Знаешь, мне не хотелось бы здесь оставаться на ночь!

— Почему?— искренне удивился он.— Ведь славы относятся к тебе очень благожелательно. Разве ты сама не видишь?

— Да, несомненно,— согласилась я.— Но кто знает, что может произойти в ночную пору!

- Зря опасаешься, - ясно улыбнулся он и вышел за калитку.

Я не ответила и двинулась за ним. Тин шел быстро, я едва успевала, но не тормозила его, подумав, что чем быстрее мы закончим дела, тем будет лучше. Он пересек улицу и углубился в проулок между домами. Я поняла, что мы оказались на соседней улице, и удивилась, что поселение такое большое. Я видела несколько рядов крыш, которые заканчивались где-то далеко возле леса. Тин свернул в узкий проход между заборами. И тут вдруг я поняла, что мне кажется странным в этой деревне: не слышно было лая собак, на заборах не сидело ни одной кошки. А ведь в обычной деревне без домашних животных не обходится ни один двор.

Когда заборы кончились, я поняла, что мы оказались на берегу довольно большого водоема. За ним виднелось какое-то высокое треугольное строение. Казалось, что это деревянная пирамида. На заснеженном льду имелась протоптанная дорожка на противоположный берег.

- Там хранилище Жемчужины,— пояснил Тин, махнул рукой в сторону строения и начал спускаться на лед.

Я поспешила за ним. Озеро на самом деле оказалось огромным, мы добирались до хранилища больше получаса, хотя с берега мне показалось, что оно совсем рядом. Я порядком запыхалась и устала, тем более после такого плотного обеда. Но Тин выглядел свежим и бодрым. Когда мы приблизились, то я заметила, как по снегу к лесу бегут две рыси. Это были роскошные звери— сильные, молодые, быстрые. Казалось, они играют в пушистом снегу в догонялки. Но вот они замерли и повернули к нам мордочки, явно принюхиваясь. Тин тоже замер. Я не знала, что делать. Но вот рыси подпрыгнули и скрылись между деревьями.

— Это кто? Настоящие звери?— полюбопытствовала я, вглядываясь в заснеженный лес.— Вон как от нас рванули!

— Нет, это славы,— сказал Тин, выбираясь на берег и помогая мне.— Играют в снегу. Период звериной сущности пока не закончился.

Мы подошли к хранилищу. Это оказалась действительно пирамида. С одной стороны была обычная на вид дверь. Тин приблизился и громко спросил:

— Нам разрешено войти?

Через пару минут дверь раскрылась. На пороге стоял высокий пожилой мужчина. Он был в сером толстом свитере и темных брюках. На груди я заметила украшение, насколько я поняла, в виде большого глаза рыси. Оно было сделано из полупрозрачного медово-желтого янтаря. На белом худощавом лице мужчины выделялись большие глаза почти такого же цвета, как и украшение. Черные ресницы подчеркивали их форму. Русые с серебристой проседью волосы были откинуты назад и открывали высокий лоб. Он поздоровался и представился. Это был Венцеслав, хранитель Жемчужины. Он посторонился и пропустил нас внутрь пирамиды. Затем плотно закрыл дверь. Я с удивлением огляделась. Пирамида выглядела пустой. Пол был из широких досок. Посередине находилась квадратная крышка, словно от погреба.

— Нам разрешено увидеть Жемчужину? - спросил Тин.

— Ты останешься здесь,— невозмутимо ответил Венцеслав,— а Лада отправится со мной.

Я беспомощно глянула на Тина, но он ободряюще мне улыбнулся и уселся прямо на пол. Венцеслав потянул за металлическую витую ручку. Когда крышка поднялась, я заглянула внутрь и увидела широкие ступени. Венцеслав молча ждал. Я начала спускаться. Он последовал за мной. Подвал оказался довольно глубоким. Когда я сошла с последней ступени, то увидела, что стою в довольно большом пустом помещении. Только вдоль стен находились какие-то сундуки. Освещение было слабым. Его давали три полукруглых матовых светильника на стенах, в которых трепетало пламя свечей. Венцеслав уже спустился и двинулся куда-то в угол. Я зачем-то сжала кулон и отправилась за ним. Мы оказались возле массивной двери. Венцеслав распахнул ее створки. Розовато-золотистый свет, заполняющий помещение, показался мне приятным, но я не могла понять, откуда он идет.

- Жемчужина тебе радуется,— сказал Венцеслав. - Это хороший знак!

— Радуется?— удивилась я.

Он взял меня под локоть и повел к середине помещения. И тут только я увидела низкий каменный постамент. Он был туманно-розоватым. Я подумала, что это розовый кварц. С его поверхности во все стороны исходили лучи. И чем ближе мы подходили, тем ярче они становились.

— Жемчужина говорит тебе, что рада твоему появлению,— пояснил Венцеслав.— Поэтому так красиво светится. При некоторых просителях она остается черной.

Я склонилась над постаментом. На каменной, искусно выточенной звериной лапе лежала Багровая Жемчужина. Она была не такой большой, как я ожидала, и абсолютно черной. Лучи исходили от ее блестящей поверхности. Но как только я склонилась, придерживая рукой болтающийся на длинной цепочке кулон, они погасли. Я выпрямилась и испуганно глянула на Венцеслава. Но он был спокоен.

— Тебя поприветствовали, а сейчас Жемчужина готова к работе,— пояснил он.— Поэтому она погасла.

— Здравствуй, Багровая Жемчужина,— зачем-то сказала я и поклонилась ей.— Помоги мне, ради всего святого!

И увидела, что хранителю понравились мои слова. Я открыла кулон, Венцеслав втянул носом воздух, но остался на месте. Хотя мне показалось, что ему не очень хорошо от запаха вампирской крови.

— Свежая,— глухо произнес он.

- Всегда свежая, - тихо ответила я. - Но у меня ее очень мало. Что я должна делать?

— Достаточно чуть мазнуть кровью Жемчужину, и она даст ответ своей окраской.

Я обмакнула кончик ногтя на мизинце и осторожно нанесла кровь на черную округлость. И сразу же под кровью началось багровое свечение. Оно распространялось, охватывая всю Жемчужину. Восторг охватил меня, ведь сейчас я точно знала, что мое желание исполнится. Осталось дождаться полнолуния. Я вздохнула с облегчением и повернулась к Вениеславу. Но он в этот миг изменился в лице. Я увидела, что его нос становится короче, губы растягиваются, на кончиках ушей отрастают черные кисточки. И вот уже передо мной морда рыси, причем настроенной крайне агрессивно. Я отскочила, не понимая, что происходит, и проследила за его горящим яростью взглядом. Над Жемчужиной выросла фигура. Она становилась все более отчетливой. И вот уже молодой человек, черноволосый и бледный, плавно опустился на пол возле постамента.

— Грег!— закричала я и бросилась к нему.

— Вампир-р-р!— зарычала рысь сзади, и я отпрянула.

Грег выглядел почти как живой, но он явно был вампиром. Я увидела, как его верхняя губа задрожала, как рот раскрылся и появились длинные клыки. Венцеслав тоже рычал. Я бросилась к Грегу и встала между ними.

— Прошу вас! Не надо!— закричала я.

Но Венцеслав будто не слышал. Его пасть распахнулась, показались острейшие клыки, Грег легко прошел сквозь меня и прыгнул. Инстинктивно я кинулась к постаменту и вытерла с Жемчужины кровь. Фигура Грега зависла в воздухе, Венцеслав не сводил с нее горящих глаз. И вот Грег будто размылся легким туманом и исчез.

— Милый,— прошептала я и закрыла лицо руками.

Увидеть Грега, воссозданного Жемчужиной из капли его крови, пусть и в виде вампира, оказалось для меня сильнейшим потрясением. Я не выдержала и всхлипнула. Но усилием воли взяла себя в руки. Вытерев глаза, глянула на рысь. Передо мной вновь стоял Венцеслав. Его лицо выглядело спокойным. Я посмотрела на Жемчужину. Она все еще багрово светилась, но будто затухала. И вот уже черной бусиной лежит на розовой каменной лапе, словно ничего и не было. Я вздохнула и спрятала кулон под кофточку.

— Прости, Лада,— сказал Венцеслав.— Не смог совладать с натурой. Хотя понимал, что это фантом.

— Да,— тихо ответила я,— именно фантом. Грег больше не вампир.

— Но Жемчужина воссоздала его из того материала, что у тебя имеется.

— Да,— кивнула я,— из его вампирской крови. Я испугалась. Вы бы хоть предупредили.

— Я и сам не мог знать!— искренне ответил Венцеслав.— Жемчужина всегда ведет себя по-разному. Впервые вижу, а я храню ее вот уже пятнадцать лет, чтобы она кого-то воссоздавала. И как это ни странно звучит, мне кажется, она хотела сделать тебе приятное и устроить свидание с любимым, пусть и таким способом.

— Спасибо, Жемчужина,— поблагодарила я, повернувшись к постаменту.

И увидела, что ее чернота вспыхнула алым.

— Мы уходим,— сказал Венцеслав и поклонился.

— Вернусь в полнолуние,— тихо добавила я.

И Жемчужина вновь мне ответила изменением цвета.

Выбравшись на поверхность, мы увидели встревоженного Тина. Как только я появилась из люка, он сразу бросился ко мне. Его ноздри подрагивали, глаза были расширены.

— Я почувствовал неладное,— быстро заговорил он,— учуял угрозу. Я слышал рычание. Жемчужина отказала?

— Нет, дело в другом!— ответила я и рассказала ему о появлении Грега.

— Ну и дела!— удивился Тин и глянул на Венцеслава, как мне показалось, с укором.

— Сам не понимаю,— глухо произнес тот, хотя его никто ни о чем не спрашивал,— но сдержаться не смог. Увидеть вампира в хранилище! Кто бы выдержал?

— Надеюсь, Лада не очень испугалась,— заметил Тин.— А то ей и так в последнее время несладко приходится!

— Все в порядке!— ответила я.— Но хотелось бы вернуться в Игнатьево сегодня. Это возможно?

Тин молча кивнул.

Мы вышли из пирамиды. День по-прежнему оставался довольно ясным, что не могло не радовать. Но солнце уже начало садиться.

— Может, все-таки переночуете в селении?— предложил Венцеслав.— А завтра утром со свежими силами...

— Нет, нет!— решительно отказалась я.— На душе как-то неспокойно, хочу быстрее вернуться.

— Но у нас тебе ничего не грозит,— сказал он.— Мы рады и тебе, и Тину!

— Спасибо за все!— ответила я.— Вернусь в полнолуние.

Венцеслав не стал больше настаивать, и мы отправились по дороге в тайгу. Переходить озеро смысла не было, ведь в селении нам больше делать было нечего.

Мы углубились в лес. Тин остановился и вздохнул, проворчав, что не подкрепился перед дорогой. Но я лишь улыбнулась и пожала плечами.

— И вообще уже темнеет,— бормотал он.— Нет чтобы переночевать у милой Велеславы! Она такие вкусные котлеты делает! Да и хлеб печет лучше других! Какой смысл ночевать в аэропорту?

— Поедем, а?— умоляющим голосом попросила я.— Ты-то сам оборотень, а вот мне уже не по себе от всего происходящего. Не хочу я здесь оставаться! Боязно мне! Тем более после зрелища, как спокойный выдержанный Венцеслав в мгновение ока обратился в разъяренную рысь.

— Отворачивайся, - со вздохом сказал Тин и начал расстегивать куртку.

Обратный путь показался мне даже короче, чем первая поездка. Тин мчался как угорелый, только ветер свистел. Всю дорогу я крепко прижималась к его спине и не открывала глаз. Когда он остановился, тяжело дыша, я сползла на снег и размяла затекшие ноги и руки. Немного передохнув, мы в полной темноте отправились в деревню. Машина оказалась загнана под навес, хозяйка категорически возражала, чтобы мы ехали в аэропорт и там ночевали. Она предложила нам остаться у нее до утра. Тин умоляюще на меня посмотрел. Я тоже чувствовала сильную усталость, поэтому легко согласилась.

Рано утром мы уехали. Тин выглядел веселым, после сытного завтрака его настроение заметно улучшилось.

— Может, стоит вернуться во Владивосток?— предложил он.— До полнолуния почти две недели. Поживешь пока там, погуляешь по городу, осмотришь достопримечательности.

— Дались тебе эти достопримечательности!— раздраженно произнесла я.— Говорила же, не люблю стандартную культурную программу: осмотры музеев, выставки, посещения могил известных людей. Не вижу в этом никакого смысла.

— Знания никогда не помешают!— уверенно ответил он.— Такие вещи только на пользу личности! Или поехали со мной в Белогорск! Тут же совсем рядом!

В этот момент мы подкатили к зданию аэровокзала. Тин припарковался и вопросительно посмотрел на меня. Я пребывала в раздумьях.

— Ладно, ты пока решай,— сказал он,— а я прогуляюсь. Уж очень хочется размяться!— И он вышел из машины. Я машинально наблюдала, как он идет к аэровокзалу. Мне хотелось купить билет до Москвы, тем более из Благовещенска был рейс через Омск. И в то же время я сомневалась, есть ли смысл уезжать. Я могла бы, действительно, остаться пока в Приморье, съездить в гости к Тину, пожить в Благовещенске и дождаться полнолуния.

Я раскрыла сумку и достала телефон. Он был отключен. Я решила позвонить маме и спросить, как у них дела. И тут же вспомнила, что в Москве сейчас глубокая ночь. Закрыла телефон и убрала его обратно в сумочку. И услышала, как он звякнул, сообщив о приходе CMC. Оно было от мамы. Она просила позвонить при первой возможности. Я начала волноваться, не зная, что и думать. Но решила все-таки дождаться, пока в Москве наступит утро. Однако почти сразу после прихода CMC мама позвонила сама. Ее голос мне не понравился. Мама явно сильно нервничала, хотя старалась говорить спокойно.

— Ладушка, прости, что беспокою,— поздоровавшись, торопливо начала она,— но у нас тут кое-что произошло!

— Что случилось?— испугалась я.— И почему ты не спишь?

— Не волнуйся, ничего страшного,— сбивчиво произнесла она.— Но папа в больнице! Он просил ни в коем случае не звонить тебе, но я сочла своим долгом...

— И правильно сделала!— перебила я.— Что с ним?!

— На него напали поздно вечером, так он говорит. Он возвращался с какой-то деловой встречи, но был сильно нетрезв. Поэтому на машине не поехал, а воспользовался метро. Странно, что такси не взял, - задумчиво добавила мама.— Но во всей этой истории вообще много странностей!

— В смысле?— насторожилась я.

— Уж очень неестественно выглядит его рана. Я-то все-таки медик, могу понять. Левый рукав его дубленки пропорот сверху донизу, и рука порезана. Но это какой нож должен быть? Рана длинная и до кости.

Дата добавления: 2015-08-20