Когда Бун вышел из лифта, Петра, как-то совсем не похожая на себя в затрапезном махровом халате, уже стояла перед входом в свою квартиру.
– Убийство? – спросила она.
– Я не виноват, – успокоил ее Бун.
Петра провела его в свою симпатичную квартирку. В здании раньше располагался старый склад, который власти удачно перепланировали в жилой дом, когда решили облагородить район и построили в нем бейсбольный стадион. Перестройка прошла успешно, и теперь район считался модным, стильным и изысканным – в точности как сама Петра, подумал Бун.
Если не обращать внимания на ее халат. Может, я все понял неправильно и никакого сексуального подтекста в ее приглашении не было?
– Что за убийство? – повторила Петра.
Бун выглянул в окно.
– Какой у тебя тут чудесный вид на стадион.
– Ненавижу бейсбол. Так что за убийство?
– Верно. Крикет тебе больше…
– Ненавижу спорт. Что за убийство?
– Зато на стадионах вкусные хот-доги продают, – вел светскую беседу Бун. – Только надо положить побольше горчицы и…
– Бун!!!
Она заснула на диване перед телевизором и очнулась, только когда он позвонил в ее квартиру. Услышав слово «убийство», она открыла дверь подъезда и побежала в ванную за халатом – прикрыть сексуальный пеньюар. Ее прическа сбилась с одной стороны, превратившись в воронье гнездо, зато тщательно нанесенный макияж остался нетронутым.
Вдвоем они устроились на диване, и Бун поведал ей о деле Николса, рассказав все как есть. Ни о какой конфиденциальности тут речи не шло – Петра работала в конторе Бёрка, Шпица и Калвера и, соответственно, тоже защищала интересы Дэна Николса.
– Значит, полиция узнала, что ты был на месте преступления, – сказала она.
– Когда я там был, никакого преступления еще не было, – поправил ее Бун. – Дом скорее походил на место порносъемок.
– Ясно, – кивнула она. – А в дом ты не заходил.
– Нет. Слушай, мне ужасно жаль, что так получилось. Я думал позвонить, когда они меня загребли, но ты же адвокат, они могли это неправильно понять. А потом они начали меня допрашивать, а после допроса я сразу поехал к Николсу и…
– Я понимаю, – прервала его Петра.
– Правда?
– Конечно. Слушай, тебе принести чего-нибудь? Кофе, выпивки? Может, ты есть хочешь?
Бог Любви Дэйв – вовсе не бог, понял Бун. Деревянный идол. Волшебник страны Оз. Он совершенно не разбирается в женщинах. Во всяком случае, конкретно в этой.
– Вообще перекусить я бы не отказался, – признался Бун.
– Хорошо, – кивнула Петра и проследовала на кухню.
Бун пошел за ней и из-за ее плеча изучал содержимое холодильника, прямо скажем, небогатое.
– Так, посмотрим, – бормотала себе под нос Петра. – У меня есть йогурт и… так, еще йогурт. Еще есть… О, и творог.
– Я, наверное, просто кофе выпью, – решил Бун.
– Ладно, давай кофе. Только у меня кофе нет. Есть чай, очень хороший травяной чай, я его в специальной лавочке покупаю. Прямо из Сычуани привозят.
Пить травяной чай – все равно что слизывать росу с лужайки, считает Бун. В его биографии имел место и такой эпизод – во время дня коктейля «Май-тай» в «Вечерней рюмке», но понравиться это может только в стельку пьяному или умирающему от жажды человеку. Кроме того, травяной чай – первый шаг к занятиям йогой, гетрам и процедурам в спа-салоне.
– Лучше просто воды, – сказал Бун.
Петра принесла ему стакан.
– О! – воскликнула она. – У меня есть крекеры!
Пару недель назад Петра устраивала у себя небольшую вечеринку с аперитивами и легкими закусками, призванную разжечь аппетит перед походом в ресторан. С тех пор крекеры так и валялись у нее в шкафу. Порыскав по полкам, она нашла коробку и отправилась на поиски подходящего блюда.
– Я могу и из коробки поесть, – заверил ее Бун.
– Правда?
– Конечно.
Петра передала ему крекеры и уселась на кухонный стол. Бун стоял перед ней, хрустя крекерами и потягивая воду, пока Петра вникала в суть проблемы с убийством. Бун был рядом с домом, но не в самом доме. А в какое время? И определили ли судмедэксперты время смерти? Очевидно, что тут и кроется разгадка.
Бун слушал ее вполуха. Предоставив полиции Дэна Николса, он спихнул с себя роль главного подозреваемого. Взлохмаченная прическа и крошки, прилипшие к уголку губ Петры, внесли нотку несовершенства в ее идеальный образ, от чего она стала еще привлекательнее. Халат чуть соскользнул с ее левого плеча, приоткрывая тонкую бретельку чего-то голубого, шелкового и…
Как можно поцеловать девушку, когда у тебя рот набит крекерами? И вообще, стоит ли ее целовать, задумался Бун, непринужденно делая глоток воды, пытаясь избавиться от слипшейся крекерной массы, приклеившейся к нёбу.
Пока Петра продолжала о чем-то там рассуждать, Бун наклонился, стряхнул пальцем крошки с ее губ и поцеловал ее. Если она и удивилась, то в хорошем смысле – ее губы затрепетали, и, обняв Буна за шею, она прижала его к себе покрепче.
До чего же у нее потрясающие губы, думал Бун. Такие мягкие и поразительно полные. Они все целовались и целовались, пока наконец Бун не оторвался от ее губ, чтобы спуститься к белой, нежной, хрупкой шее. Петра соблазнительным движением повернула голову, чтобы ему было удобнее ее целовать.
Ее духи сводили его с ума. Санни никогда не пользовалась духами, придерживаясь мнения, что солнце, соль и воздух – наилучший из парфюмов (и Бун ее в этом поддерживал, на него соль и солнце действовали как мощный афродизиак). Но Петра, с ее пеньюарами и духами, была совсем другая, воплощение женственности. И Бун вдруг обнаружил, что ему это нравится, и даже очень. Покрывая ее шею поцелуями, он нежно заправил черную прядку волос за ушко и принялся его целовать.
– Если продолжишь в том же духе, – сказала Петра, – я не смогу тебя остановить.
– А я и не хочу, чтобы ты меня останавливала, – прошептал он.
– Хорошо… я тоже не хочу.
Так что Бун продолжил целовать ее ушко, а она начала ласкать его шею. Буну казалось, будто он тонет в аромате ее духов. Петра не остановила его, когда он потянул за пояс ее махрового халата. Тот распахнулся, и Бун почувствовал прикосновение шелковистой ткани. Прижавшись к плоскому животу Петры, он начал целовать ее грудь, спускаясь все ниже и ниже.
– Секс на кухонном столе, – услышал он вдруг ее голос.
– М-м-м-м…
– Я не хочу, чтобы наш первый раз был на кухонном столе, – прошептала Петра, покрывая поцелуями его ключицу. – Можно мы пойдем в спальню? Пожалуйста?
О да, подумал Бун, мы можем пойти в спальню, пожалуйста. Мы определенно, несомненно, можем пойти в спальню – пожалуйста. Подхватив Петру на руки, он снял ее со стола. Если бы он попробовал поднять Санни, то очутился бы в приемной «скорой помощи». Но Петра была легонькой, почти невесомой. Бун пронес ее через гостиную.
– Ты прямо так меня в спальню и потащишь? – засмеялась она.
– Ну… да.
– Немножко по-неандертальски, тебе не кажется?
Бун ногой распахнул дверь спальни.
– Ты против?
– Ничуть.
Уложив Петру на кровать, он пристроился сверху. Тонкий пеньюар задрался, и она прижалась к Буну голыми бедрами. Почувствовав его возбуждение, она пробормотала: «М-м, мило», – и потянулась к пряжке его ремня. Бун приподнялся, чтобы ей было удобнее, и Петра расстегнула ремень и стянула с него джинсы. Они вновь принялись целоваться, нежно и страстно – ее язычок дразнил его, а рука тем временем скользнула вниз, нашла…
И зазвонил телефон.
– Не подходи, – прошептал он.
– Не буду.
Они старательно не обращали внимания на телефон, который издал еще три дребезжащих вопля, прежде чем включить автоответчик с ясным голосом Петры, которая не может сейчас подойти, будьте любезны оставить сообщение. После сигнала послышался голос Алана Бёрка: «Петра! Я в полицейском участке. Давай просыпайся, вытаскивай свою задницу из кровати и дуй сюда. Живо!»
Петра попыталась было снова поцеловать Буна, но настрой уже сбился.
– Мне надо идти, – вздохнула она.
– Нет, не надо, – возразил Бун.
Но они оба понимали, что момент безнадежно упущен. Такое случается иногда с волной – вот она растет и растет, и кажется, вот-вот взлетишь на ней, как никогда в жизни, а потом – бац! – и она растворяется в океане.
Бог Любви Дэйв называет такое явление «волнусом прерыванусом».
– Надо, – повторила Петра.
– Ты права, – признал Бун и скатился с нее.
– Мне очень жаль.
– Да ладно, все в порядке.
– Себя жаль, я имею в виду.
Встав с кровати, она подошла к шкафу и вытащила несколько вешалок с одеждой. Затем исчезла в ванной комнате, и через пару минут оттуда появилась Петра Холл, с которой Бун был знаком раньше, – элегантная, компетентная, хладнокровная.
– По мне видно, что я только что выбралась из страстных объятий? – поинтересовалась она.
– Только мне.
– Отличный ответ, – оценила Петра. – Слушай, а можно мне получить этот… ну, как в бейсболе?
– «Дождевой талон»?[59]
– Ага, так можно мне один?
– Разумеется.
– Все было очень здорово, – сказала она. – Ну, то, чем мы занимались. Хоть и не дошли до конца.
– Все было потрясающе.
Бун проводил ее до машины, припаркованной на подземной стоянке. Быстро поцеловав его в губы, Петра умчалась спасать Дэна Николса.
Ненавижу дела об изменах, подумал Бун.
Дата добавления: 2015-08-02; просмотров: 40 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| Глава 91 | | | Глава 93 |