Час джентльменов уже давно стал неотъемлемым атрибутом сёрферской жизни. Джентльмены – это вторая смена, которая является на пляж сразу после конвоиров зари. Вместо молодых ребят, спешащих на работу, в прибрежные волны окунаются ветераны сёрфа: пенсионеры, врачи, адвокаты, отошедшие от дел бизнесмены – одним словом, все те, для кого рабочий день с девяти до пяти остался в далеком прошлом.
Конечно, молодежи позволяется присоединяться к старичкам, но только при строгом соблюдении следующих правил:
1. Никогда не уводить волну у старичков.
2. Не выпендриваться, проделывая трюки, на которые уже не способны дряхлые тела ветеранов.
3. Держать мнение по любым вопросам при себе.
4. И никогда, никогда не произносить фразу: «Ты нам это уже рассказывал».
Потому что джентльмены любят поговорить. Да что уж там, порой они даже в воду не заходят – валяются себе на пляже и чешут языками. Делятся воспоминаниями о волнах своей молодости, которые с каждым разом становятся все выше, круче, длиннее и сложнее. В этом, разумеется, нет ничего странного. И Бун, еще когда был мерзким грэмми[3] – одним из противнейших в городке, – быстро смекнул: если тусоваться со старшими сёрферами и держать болтливый язык за зубами, можно многому научиться.
Волны, каких, с твоей точки зрения, вообще не бывает, они лично наблюдали, и не один раз. В час джентльменов на пляж приходят те самые парни, что изобрели сёрфинг, и уж они-то могут многое порассказать – и о невероятных, никем не объезженных волнах, и о «золотом веке» сёрфинга.
Впрочем, среди джентльменов встречаются не только старики. Вместе с ними приходит и другая публика – высококлассные специалисты, владельцы процветающих фирм, словом, все те, кто так преуспел в жизни, что теперь может позволить себе вылезать из дому только на пляж.
Одним из таких счастливчиков был Дэн Николс.
Если бы вам вдруг захотелось снять рекламный ролик с участием сорокачетырехлетнего сёрфера из Калифорнии, вы бы точно выбрали Дэна. Этот высокий, крепкий загорелый блондин с белоснежной улыбкой и обворожительными зелеными глазами воплощал собой мужской вариант калифорнийской мечты. Но тот, кто, судя по одной внешности, решил бы, что Николс зануда и задавака, совершил бы большую ошибку.
Дэн – клевый парень.
Он вовсе не рос в нищете и голоде – о нет, дед Дэна занимался недвижимостью и оставил внуку приличное наследство. А Дэн взял это маленькое золотое яичко и вывел из него множество жирненьких цыплят. Он объединил любимое хобби с работой, создав великолепную линию одежды для сёрферов. Начинал Дэн с крошечного магазина в ПБ, а теперь он – гордый владелец шикарного небоскреба в Ла-Хойе, престижном квартале Сан-Диего. Майки с логотипом в форме буквы N мелькают не только в Сан-Диего, но и на улицах Парижа, Лондона, а может, даже какого-нибудь Уагадугу.
В общем, денег у Дэна Николса было завались.
А еще он отлично владел доской, поэтому среди джентльменов его мнение ценилось особенно высоко.
Проплыв за еле видной волной, Дэн Николс обнаружил Буна, безмятежно загорающего на своем лонгборде.[4]
– Что нового? – поинтересовался он.
– Волн нет, – лаконично ответил Бун. – Привет, Дэн.
– И тебе привет. А чего ты с конвоирами не ушел?
– Лень, – честно признался Бун. – Лень, да и работы мало.
Если бы Бун не держал собственное агентство, то назвал бы себя безработным. Впрочем, какая разница, как сказать, мало работы или ее нет, если это примерно одно и то же.
– О, я как раз об этом и хотел с тобой поговорить, – оживился Дэн.
Бун приоткрыл глаза. Дэн говорил вполне серьезно, что было на него непохоже. Обычно он излучал радость и беззаботность, да и почему бы нет, собственно говоря? Вы бы тоже сияли как начищенный медяк, если бы у вас на банковском счете лежало несколько десятков миллионов.
– Чего такое, Дэн?
– Может, отплывем чуть подальше? – предложил Дэн. – Дело вроде как личное.
– Конечно, – кивнул Бун и пропустил Дэна вперед.
Через пятьдесят метров они остановились. Тут подслушать их смогли бы только бурые пеликаны. Эти птички считаются в Пасифик-Бич чем-то вроде талисмана. В их честь даже воздвигли статую – прямо под вышкой спасателей, на которую в ту самую минуту карабкался Дэйв, предвкушая очередной день любования фигуристыми туристочками.
– Не так-то просто все сформулировать, – печально улыбнулся Дэн.
– Да ты не торопись, – улыбнулся в ответ Бун.
Скорее всего, думал он, Дэн подозревает какого-нибудь работничка в воровстве или промышленном шпионаже. Для него, такого счастливого и лояльного босса, это стало бы ударом. Да и люди, начинающие карьеру в фирме Николса, изо всех сил старались в ней удержаться. Как-то Дэн уже предлагал Буну работу в его компании, в любое время и на любых условиях, и пару раз Бун даже подумывал, не согласиться ли. Если уж и работать где-то с девяти до пяти (гадость-то какая, мысленно содрогнулся Бун), то лучше «Николса» места не найти.
– Кажется, Донна мне изменяет, – выдавил наконец Дэн.
– Быть такого не может.
– Бун, я сам до конца не уверен, – пожал плечами Дэн и поведал ему типичную историю: жена срывается на какие-то непонятные встречи, проводит кучу времени со своими подружками, которые на самом деле ее уже давным-давно не видели; она стала отстраненной, рассеянной, неласковой.
Донна Николс – потрясающая красавица. Высокая лощеная блондинка с бесконечными ногами – одиннадцать баллов по десятибалльной калифорнийской шкале. Если бы у них с Дэном были дети, она бы точно вошла в списки МКНТ.[5] Эту супружескую пару мечтал поместить на свой плакат местный филиал Ассоциации красивых людей Южной Калифорнии.
Правда, для этого они недостаточно заносчивы, подумал Бун. Донну он близко не знал, но Николс всегда поражал его своей добротой, скромностью, сдержанностью и щедростью. Очень жаль, что все у них так получилось – конечно, если она и правда ему изменяет.
Выяснить это и предстояло Буну.
– Возьмешься за это дело, Бун? – спросил Дэн.
– Не знаю, – честно сказал Бун.
Матримониальные разборки – редкостная клоака.
Подобные дела – все эти слежки, дешевые мотели, грязные простыни – всегда навевали на него депрессию и никогда не кончались добром. При расследовании таких случаев Бун ощущал себя каким-то мерзким извращенцем, которому к тому же потом приходилось сообщать клиенту либо о предательстве жены, либо о наличии у него нездоровой паранойи, что рано или поздно разрушает любой брак.
Варианты один другого краше.
С радостью приниматься за такие дела может только психопат.
Бун ненавидел эту работу и расследованием супружеских измен практически не занимался.
– Пожалуйста, я прошу тебя как друга, – заговорил Дэн. – Я просто не знаю, к кому еще обратиться. Я уже с ума схожу. Я ведь ее люблю, Бун. Безумно люблю.
Что, разумеется, ничуть не облегчало задачу Буна. В Южной Калифорнии тысячи браков основаны на крепком, ничем не прикрытом цинизме: мужчины заводят себе хорошеньких жен, постепенно меняя их на все более молодых и красивых; женщины выходят за богачей в расчете на крупные алименты; молодые парни женятся на старых тетках, чтобы получить доступ к их холодильникам, кредиткам и уютному дому, где потом радостно трахают официанток и моделей. Если уж браться за дело о неверности, то пусть это будет одна из таких пар, в которых супругам друг на друга попросту наплевать.
Но что, если это и впрямь любовь?
Ох-ох-ох.
Как неоднократно замечали умные люди, любовь – ранит.
И, судя по виду Дэна Николса, его любовь уже порядочно поколотила. Он еле сдерживал слезы, готовый вот-вот нарушить важнейшее правило часа джентльменов: мужчины не плачут. Никогда. Местные джентльмены – люди старой закалки, они считают, что на «Шоу Опры»[6] обсуждают исключительно оперу – которую они, разумеется, презирают. Конечно, испытывать какие-то эмоции не зазорно. Например, когда смотришь на фотографии внуков. Но демонстрировать их, а уж тем более лить слезы… Недопустимо.
– Я посмотрю, что там к чему, – пообещал Бун.
– Деньги – не проблема, – быстро добавил Дэн. – Господи, неужели я это сказал?
– Это стресс, – улыбнулся Бун. – Послушай, я понимаю, вопрос неприятный, но… Ты не знаешь… Не подозреваешь кого-нибудь конкретного?
– Нет, – покачал головой Дэн. – Думаю, тебе придется сесть ей на хвост. Ну, последить за ней. Это ведь так делается?
– Можно и так. Но давай сначала попробуем вариант попроще. У нее ведь есть мобильный телефон?
– Айфон, – кивнул Дэн.
– Ну конечно, что же еще. Сможешь в нем покопаться так, чтобы она не заметила?
– Думаю, да.
– Отлично. Посмотрим, не всплывут ли какие-нибудь непонятные номера.
Удивительный факт: неверные жены и мужья с полной беспечностью относятся к своим мобильникам – обмениваются сообщениями, вносят любовников в списки контактов, постоянно звонят им, словно и дня не могут прожить друг без друга. А еще ведь есть электронная почта. Определенно, современные технологии превратили любителей адюльтера в идиотов.
– И проверь ее компьютер, – добавил Бун.
– Понял, хорошо.
Да что уж тут хорошего, подумал Бун. Гадость. Но уж лучше так, чем следить за ней из машины. А если повезет, то в телефоне и почте не окажется никакого компромата и он сможет обрадовать Дэна.
– Я скоро на пару дней уезжаю из города, по делам, – добавил Дэн. – Думаю, тогда-то она и…
Окончание фразы растаяло в воздухе.
Мужчины поплыли обратно к берегу.
Все равно час джентльменов подошел к концу.
Дата добавления: 2015-08-02; просмотров: 65 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| Глава 3 | | | Глава 5 |