Глава первая. Последствия индустриализации.

В начале XIX века большая часть населения Британии работала на фермах и передвигалась по земле пешком либо на лошадях. Ученые, стремясь увеличить производительность труда, создали первые паровые двигатели, и тут возникла мысль применить силу пара для вращения колес повозки. Так родилась идея паровоза, в разработку конструкции которого включились французские и английские инженеры. В 1825 году первый пассажирский поезд отправился из Дарлингтона в Стоктон, а к середине века уже было проложено 3200 километров железнодорожных путей. Владельцы фермерских хозяйств негодовали, полагая, что от испуга птицы перестанут нести яйца, а коровы давать молоко, но вскоре кинулись покупать железнодорожные акции. Это было время очень быстрого обогащения. Полученные деньги вкладывались в строительство фабрик,число которых неуклонно росло.

В производстве тканей также произошли значительные изменения. Если раньше изделия получали посредством ручного труда и стоили столько, что были не всем по карману, то теперь были изобретены ткацкие станки и машины, значительно удешевившие производство и перебившие местный бизнес. Крестьянки вынуждены были идти работать на фабрики. С этих времен производство вещей и механизмов стало массовым.

Появились новые профессии, такие как механик, паровой двигатель стал заменять собой лошадей даже в сельском хозяйстве, цены на продукты упали, фермы разорялись, заставляя своих хозяев идти в город и на фабрики, подстраиваться под общий график, а наличие железнодорожного транспорта сделало этот путь легче. Средняя продолжительность рабочего дня составляла 14 часов. Некоторые подавались искать счастья даже в Америку, морской путь до которой составлял с появлением парового двигателя 8 дней. Теперь можно было составить более-менее пригодное расписание движения морского транспорта, хотя маленькие пароходики продолжали иногда ходить под парусами, стремясь сэкономить уголь. Тогда же началась эта эмигрантства. Из одной тольки Ирландии в Америку эмигрировали около 11 млн человек.

В 1851 г по дну Ла Манша был проложен телеграфный кабель, во второй половине века изобрели фотоаппарат, а к концу уже появился синематограф. Появились анестезия, печатающая машинка, телефон, электрическое освещение, увеличился грузообмен, открылись невиданные раньше магазины с импортными товарами.

Правление Виктории не зря называют золотым веком – страна стала получать невиданные дивиденды от своих колоний, на эти деньги были сооружены водопровод и канализация в Лондоне, очистившие город от нечистот, также был построен метрополитен.

Индустриализация заставила людей относиться друг к другу с опаской – приехавший неизвестно откуда человек мог рассказать о себе что угодно. На этой почве происходило много недоразумений, а также вновь прибывший горожанин действительно мог начать совершенно новую жизнь – от нового дома до нового имени, по совершенно индивидуальным для каждого причинам.

Центр индустрии находился на севере. Бирмингем давал стране металл, в Манчестере производили ткани, Ньюкасл снабжал углем, Бат был курортным городом с лечебными грязями, популярным среди управляющих фабриками.

Экономическая роль Лондона определялась рекой Темзой, а основной доход городу приносили колонии. Главным двигателем прогресса стал уголь, на котором работало все производство и весь транспорт, отчего над городами, в частности над Лондоном, стоял настолько густой смог, что его можно было спутать с пожаром.

Дым был разного цвета и имел резкий запах. Для Лондона была нормальной практичиски нулевая видимость на дорогах. ак показывают метеорологические записи, количество туманных дней в году неуклонно росло вместе с объемами производства. Люди ходили днем с фонарями, многие падали, тонули в каналах и сточных канавах, для женщины это была верная смерть, тяжелая одежда тянула ко дну. Спрогнозировать туманы было невозможно, климат был очень вреден, в городе процветали респираторные заболевания, из-за которых умирало очень много людей. Бывали случаи, когда из-за тумана задыхались животные, падали птицы, сейчас же подбиравшиеся нищими и употреблявшиеся в пищу.

До появления железных дорог дома строили из того, что было рядом, поэтому застройка гармонировала с окружающей местностью, и как правило дома в разных зонах различались. Железная дорога привезла с собой кирпич, ставший массовым материалом, жилища повсеместно стали похожи друг на друга. Здания под стать эпохе стали выше, массивнее, «съедая» старую застройку, особенно в центре Лондона. Новые строительные технологии позволяли строить из каких угодно материалов и поднимать их на какую угодно высоту. За время правления Виктории строительство в столице достигло небывалого размаха, но жилья все равно не хватало. Многим был не по карману купить себе дом, процветал съем помещений. Родилась идея квартир, как в Шотландии, где люди давно уже жили в многоэтажных домах, снимая в них комнаты. Идея прижилась, появились доходные дома, но снять в них жилье могли себе позволить только обеспеченные люди, а большинство приехавших в Лондон все-таки стремились начать жизнь с нуля.

Большую часть населения составляли фабричные рабочие. Также были грузчики, моряки, ремонтники, селящиеся поближе к воде, на площадях толпились бродяги в поисках случайного заработка, клерки торопились в свои конторы, подметальщики пылили на прохожих, водовозы, торговцы всех мастей – кого только не было в Лондоне.

Были и те, для кого улица была домом, но общественное мнение доминировало даже в этой среде.

Если на окраине было сравнительно тихо, то центр города буквально кипел. Процветал труд детей, помогавших своим родителям, зачастую они прибегали к хозяевам домов спросить, что требуется, после чего возвращались к ним уже с подносами. В парке продавали молоко на разлив, за ним тут же выстраивалась очередь. Летом продавали фрукты и ягоды, зимой разносили по домам горячую картошку.

Если в семье водились деньги, женщины в основном занимались домашним хозяйством, и разносчики товара зачастую являлись раздражающим фактором. Уже появились прототипы пылесосов и бельевыжималок, но не все могли позволить себе таких дорогих помощников по дому. Кофемолки и мясорубки составляли предмет особой гордости хозяев и выставлялись на всеобщее обозрение, чтобы показать, что они могут себе это позволить. Лучше всего продавались не приспособления для облегчения труда, а то, что женщины могли использовать для себя – чулки, кружева, электрические корсеты, - все это можно было купить у уличных торговцев гораздо дешевле, чем в магазинах. Бывало, за день постоянный стук в дверь так надоедал хозяйкам, что горничным, если таковые имелись, отдавался приказ гнать от дверей всех без разбора.

По улицам также ходили старьевщики, менявшие старый хлам горожан на чудные и полезные вещи, особенно им рады были дети. Ходили и сборщики металла. Многие же разносчики предпочитали иметь дела не с хозяйкой дома, а с ее кухаркой, заходя непременно с черного хода. Заходили люди, собиравшие старые половики, кости, а в домах, где держали своих животных и птиц, можно было поживиться перьями и шкурками. Заходили и ремонтники, многих из них знали в лицо и старались каждый раз приглашать одного и того же мастера. Собирали пепел и золу из каминов, причем занимавшийся этим мужчина предварительно звонил в колокольчик, прежде чем постучать в дверь, чтобы дать хозяйке время закрыть окна и увести детей. Также встречались точильщики ножей, межники, ремонтировавшие посуду, дрессировщики, шарманщики, а с наступлением темноты за работу принимался фонарщик. Наличие газового освещения на улицах позволяло публике выходить также и в темное время суток. Наряду с полицией, от газовых фонарей была огромная польза: сократилась преступность.

Кроме преступников, большой проблемой на улицах была непроходимая грязь. Женщины даже носили с собой специальные щипчики, которыми приподнимались юбки. Грязь была на руку мальчишкам, которые старательно расчищали дорогу перед гражданами, подчас получая за это небольшое вознаграждение.

Эмигранты из Ирландии, покинувшие родину из-за неурожая картофеля, направлялись прямиком на Собачий остров, где проходили грузовые пути. Они охотно шли на тяжелые работы, где был гарантирован хороший заработок, строили метрополитен. Если не устраивали условия труда, они в любой момент могли уехать в Америку или Австралию в поисках лучшей жизни.

По берегам реки строились многочисленные верфи и фабрики по производству проволоки и свинца, что было крайне вредно для работавших там людей. Заболевшие нещадно вышвыривались на улицу. Всюду царила безработица и нужда.

Лондон был настолько разношерстным по своему населению, что случалось, люди говорили на разных диалектах, а в деревнях, окружавших город, говорили на разных наречиях.

В перенаселенных местах и в местах оплота бедноты царило пьянство. Вид спившейся женщины или ребенка никого не удивлял, часто пили целыми семьями. Самым популярным напитком бедноты был джин, пабы располагались на каждом шагу. Чем беднее район, тем их было больше. Обычным делом были драки, демонстрация силы. Когда вчерашние собутыльники утром вставали в очередь за работой, предпочтение отдавалось здоровым и сильным, тем, кто победил во вчерашнем бою.

Кроме джина, любимыми напитками бедноты были бренди и ром. Одного только пива при тогдашнем населении Лондона выпивалось до 30 галлонов ежегодно, его пили даже дети, поскольку вода из колонок была настолько грязна и кишела заразой, что для питья употреблялись сиропы и алкогольные напитки, а также кипяченые – чай, кофе. Напитки покрепче разносились и по домам, например можно было заказать пинту портвейна.

Чай был очень дорог из-за пошлин, зато все, что нужно для пива, производилось в самой Англии, и зачастую средние и мелкие хозяйства жили этим. Хозяева таверн, все до одного уважаемые люди, часто открывали собственные пивоварни, а некоторые создавали свою марку пива и продавали его по всей стране.

Большинство населения страны предпочитало проводить вечера не дома, а в питейном доме, подальше от проблем и ворчания жены. Люди побогаче уходили в клубы, стоявшие выше рангом, нежели такие заведения, но цель оставалась неизменной – уйти от действительности.

Питейные заведения подразделялись на таверны, пабы и постоялые дворы, обычно стоявшие на пересечении дорог, оказывавшие, помимо продажи алкоголя и ночлега, массу других услуг, к примеру, кузнеца.

Позже стали популярны пивные дома, где каждый желающий за две гинеи в год мог приходить каждый день за выпивкой. Тогда же стали появляться и джиновые дворцы: одно время джин был дешевле пива, так как не был установлен налог на его ввоз.

В тавернах царила строгая иерархия – по правую руку от входа сидели менее достойные посетители, левая часть часто украшалась картинами, там сидела публика поприличней, а у камина держали места для дорогих гостей.

Люди побогаче пили вино и виски, а при застолье предпочитали портвейн. К тому времени в Англии было огромное количество разнообразной выпивки, подававшейся по различным случаям – вишневый ликер, кларет, пунш и прочие.

Растущий город нуждался в пассажирском и грузовом транспорте. Существовали кэбы, омнибусы (прототип двухэтажного автобуса), конкой, которую тащили по рельсам лошади, существовали также рабочие поезда. Омнибус и конка стоили дороже и ходить начинали только с 8 часов утра. В омнибусе места второго класса, на втором этаже, негласно предназначались для мужчин, на женщин, ездивших там, смотрели с неодобрением – а вдруг кто заглянет под юбку. Существовали еще места рядом с кучером, которые он за отдельную плату резервировал для постоянных пассажиров. Изначально в омнибусах не было билетов и постоянных мест остановки, все определялось состоятельностью перевозимой публики, в том числе и плата за проезд.

Когда городские дороги перестали справляться с пассажиропотоком, в 1863 году был проложен лондонский метрополитен, с успехом решивший помимо прочего и проблему путешествия одиноких девушек, было даже издано руководство, как себя вести в подземке. Поездки осуществлялись согласно классам. Багаж грузился на крыши комфортабельных вагонов 1 и 2 класса, вагоны 3 класса ехали без крыши и были практически лишены удобств.

Весьма комфортным и удобным был железнодорожный транспорт, с помощью которого можно было в разы быстрее добраться до пункта назначения, чем по обычной дороге, где процветали ужасающие пробки. Не было светофоров и регулировщиков, было тесно, лошади пугались, кусались друг с другом, повозки не могли разъехаться, в плохую погоду вообще царил хаос. Кроме того, въезд в город был платным, право бесплатного имел только повозки «на человеческой тяге».

Все большую популярность набирал метрополитен, в конце концов избавившийся от вагонов 3 класса. Наличествовала привлекательная стоимость билета, в вагонах разрешалось курить, спросив разрешения у дам. Лондонцы очень гордились своим метро, несмотря на многочисленные взрывы, устраиваемые террористами викторианской эпохи. Кстати, к ее концу существовало уже более 100 подземных станций.

Англия считалась одной из самых великих морских держав мира, и в викторианскую эпоху благодаря инженеру Исамбару Брюнелю достигла апогея в области кораблестроения. Его парусник с паровым двигателем «Грейт Вестерн» достиг Нью-Йорка в рекордные 15 суток, после чего было построено еще большее деревянное судно, а в конце концов он решился на небывалый шаг – строительство «Великой Британии» - первого в мире корабля с металлическим корпусом. В механизме судна впервые был использован винт. За год судно пересекло Атлантику 7 раз, но в 1846 году налетело на рифы, после чего был создан «Грейт Истерн», превышавший «Великую Британию» по размерам в 6 раз. Трудности сопровождали весь процесс до спуска на воду, спускали его бортом, а не носом, судно было практически непотопляемо, участвовало в прокладке трансатлантического кабеля.

Между сословиями в XIX веке существовала огромная пропасть буквально во всех сферах жизни, а также в гигиенических и моральных нормах. Обозначения «чистая публика» и «нечистая» буквально передавали положение дел. Бедняки даже подумать не могли о стирке, донашивали одежду, купленную на барахолке. Дамы с нюхательной солью при разговоре с низшими слоями общества были обычным явлением, впрочем, они занимались благотворительностью и брали на воспитание сирот. Существовало понятие приюта на три дня за тяжелую работу, за такой работой выстраивались очереди. Те, кто трудился хорошо, рекомендовались для устройства на постоянную работу. Некоторые либералы говорили, что даже для русской Сибири такой объем работы казался бы чудовищным. На такую работу соглашались люди, не смогшие найти лучшую в темпе постоянно растущего города, но и ее не хватало. Правительству полагалось помогать оставшимся безо всего, но самые нуждающиеся, как правило, так ничего и не получали.

Самой низшей ступенью был работный дом, где из обездоленных выкачивали последние силы. Оттуда чаще всего была только одна дорога – на кладбище. Система работных домов позволяла чиновникам отчитаться перед королевой о своей помощи неимущим, а также сэкономить значительные деньги на практически бесплатном труде и решить проблему с детскими домами, если верить официальным отчетам, но на деле все обстояло гораздо хуже. Это было фактически пожизненное рабство в обмен на кров и скудную пищу, к тому же продаваемую администрацией на сторону.

Рост городов неминуемо породил рост преступности. Если раньше соседи знали друг друга в лицо и дома подчас не запирались даже по ночам, то теперь замки стали необходимостью, а наличие полиции – неизбежностью.

Фабрики и заводы сделали многих людей очень богатыми, и миллионы – очень бедными, отобрав возможность кормиться семейным трудом, и если крестьянин без работы еще мог выжить, то городскому жителю приходилось туго. На одно рабочее место находилось до двадцати желающих, увольняли за малейшую провинность, а иногда и без вины, лишь потому что другие кандидаты были здоровее или холосты. Социальной помощи не существовало, ее оказывали благотворительные организации и протестантская церковь. Безвыходность приводила к тому, что женщины выходили на панель, а мужчины становились преступниками, и карали за это очень сурово. Виселицы были обычным явлением. В 1805 году появилась первая укомплектованная и вооруженная полиция. До этого правоохранительные органы занимались контролем контрабанды на Темзе. Их униформа отличалась отсутствием карманов, чтобы не было соблазна самому что-либо прихватить. В 1862 году было принято решение о создании своей полиции в каждом городе. В середине века у полиции появились шлемы, до этого они ходили в цилиндрах. Если полицейский констебль при патрулировании чего-то не заметил, на него мог быть наложен штраф. Карманов в форме также не было, обед брали с собой и старались поскорей съесть. Дневная смена длилась 14 часов, до тех пор пока не придет сменщик.

Шерлок Холмс прочно вошел в облик Лондона со времен первого рассказа, и его научный метод соответствовал развитию судебного делопроизводства в то время. Судебная медицина уже многое умела определять, химия не стояла на месте, в 1889 году уже могли определить, чья кровь на одежде подозреваемого, хотя группы крови были открыты только в 1900 году. Также были и устойчивые предрассудки, например, что преступниками рождаются, и что преступника можно определить по форме черепа. Многие преступники, между тем, происходили отнюдь не из низших слоев населения.

При королеве Виктории меры пресечения стали менее беспощадными, виселица полагалась лишь за убийство и измену стране. В 1860 г. было окончательно прекращено депортирование преступников в Австралию и другие колонии. Изменился и механизм повешения – теперь преступник не жил еще 10 минут в страшных мучениях – благодаря расположению узла на петле у него ломались шейные позвонки и он умирал мгновенно.

В Лондоне в 1890 году насчитывалось больше 116 тыс. лошадей, и все они оставляли на улицах огромное количество навоза, а также к этому стоит добавить помойные ямы в каждом дворе. Все эти нечистоты стекали в Темзу, которая воняла настолько нестерпимо, особенно в жаркую погоду, что люди падали замертво. После изобретения вентиляции, когда ужасающий запах достиг парламента, было принято решение о строительстве канализации.

При строительстве итальянским архитектором Базалгетти был применен моментально застывающий на кирпичной кладке портландский цемент, который застывал даже под водой. Качество работы было таким, что до сих пор нет ни трещин, ни крошек, и разрушить старую кладку очень непросто. Сама же канализация прошла гораздо глубже укрепленных таким образом берегов Темзы, на протяжении 82 миль. Также были возведены великолепные очистные сооружения, городу наконец был подарен чистый воздух.

Дата добавления: 2015-08-02