Способность справляться напрямую

Мы можем начать свое сражение, чтобы предотвратить шок будущего, на личном уровне. Осознаем мы это или нет, но наше повседневное поведение в основном — это попытка отразить шок будущего. Мы используем разнооб­разные тактики, чтобы снизить уровни возбуждения, когда они угрожают поднять нас выше нашего адаптивного уров­ня. Однако по большей части эти техники используются бессознательно. Мы можем увеличить их эффективность, подняв их до сознательного уровня.

Например, мы можем периодически сосредоточиваться на самих себе, изучить собственные телесные и психологи­ческие реакции на изменения, на короткое время отключа­ясь от внешней среды, чтобы оценить свою внутреннюю среду. Речь идет не о манифестации субъективности, а о хладнокровном рассмотрении наших собственных качеств. По словам Ганса Селье, чья работа по стрессу открыла но­вые горизонты в биологии и психиатрии, индивидуум мо­жет «сознательно искать признаки перевозбуждения»².

Сердцебиение, тремор, бессонница или необъяснимая слабость вполне могут сигнализировать о перевозбуждении, точно так же как смятение, необычная раздражительность,

глубокая усталость и паническое ощущение, что все усколь­зает из-под контроля, являются психологическими показа­телями. Наблюдая за собой, оглядываясь на изменения в своем недавнем прошлом, мы можем определить, опериру­ем ли мы спокойно, в пределах своих адаптивных границ или наталкиваемся на их внешние рамки. Короче говоря, мы можем сознательно оценивать собственный жизненный темп.

Сделав это, мы можем начать сознательно влиять на него, ускоряя его или замедляя, сначала в отношении мелочей, микросреды, а затем в условиях более крупных, структур­ных паттернов опыта. Мы можем изучить наши собствен­ные непреднамеренные реакции на перевозбуждение.

Мы используем дестимулирующую тактику, например, когда врываемся в спальню тинэйджера и выключаем сте­реосистему, которая бомбардирует наши барабанные пере­понки невыносимыми прерывистыми звуками. Поистине мы с облегчением вздыхаем, когда уровень шума снижает­ся. Мы ослабляем сенсорную бомбардировку и иными спо­собами: опускаем жалюзи, создавая в комнате полумрак, отдыхаем в тишине на пустынной полосе пляжа. Мы мо­жем включить кондиционер не столько для того, чтобы сни­зить температуру в комнате, сколько для того, чтобы заглушить непредсказуемые звуки с улицы равномерным, предсказуемым гудением.

Мы закрываем двери, надеваем темные очки, избегаем зловонных мест и шарахаемся в сторону от действующих на нас странных внешних впечатлений, когда хотим уменьшить количество новой сенсорной информации. Точно так же, как мы предпочитаем знакомую дорогу домой с работы, а не сворачиваем за новый угол, мы выбираем сенсорную не­новизну. Короче говоря, мы используем «сенсорную защи­ту» — тысячи тонких поведенческих уловок, чтобы «выключать» сенсорные стимулы, когда они приближаются к нашему верхнему адаптивному пределу.

Мы используем подобные тактики, чтобы контролиро­вать уровень когнитивного возбуждения. Даже лучшие уче­ники периодически устремляют взгляд за окно, блокируя

учителя, закрываясь таким образом от потока новых дан­ных. Даже у ненасытных читателей бывает период, когда им невыносимо взять в руки книгу или журнал.

Почему на многолюдной вечеринке в доме приятеля одна гостья отказывается учиться играть в новую карточную игру, хотя другие уговаривают ее? Здесь играет роль множество факторов: самооценка индивидуума, боязнь показаться глу­пой и тому подобное. Но одним из незамечаемых факто­ров, обусловливающих нежелание, может быть общий уровень когнитивного возбуждения индивидуума в данный момент. «Не надоедайте мне новой информацией» — эту фразу обычно произносят шутливо. Но шутка часто маски­рует реальное желание избежать слишком сильного давле­ния новой информации.

Это отчасти объясняет наш специфический выбор раз­влечений — чтение, фильмы, телепередачи в часы досуга. Иногда мы стремимся к высокому коэффициенту новизны, богатому потоку информации. В другие моменты мы актив­но сопротивляемся когнитивному возбуждению и тянемся к «легким» развлечениям. Например, типичный детектив­ный рассказ непредсказуем — кто-это-сделал? — в преде­лах тщательно структурированной обрядовой рамки, набора не новых, а, следовательно, легко предсказуемых отноше­ний. Таким способом мы используем развлечение для по­вышения или снижения возбуждения, как регулятор эмоционального темпа, приводя его в соответствие с наши­ми возможностями.

Используя такие тактики более сознательно, мы можем «тонко настраивать» свою микросреду. Мы также можем отсечь нежелательное возбуждение, чтобы облегчить свое когнитивное бремя. «Стремление помнить слишком много вещей, конечно, один из главных источников психологи­ческого стресса, — пишет Селье. — Я совершаю сознатель­ное усилие, чтобы немедленно забыть все, что не важно, и кратко записать данные, возможно, представляющие цен­ность... Эта техника может помочь каждому добиться вели­чайшей простоты, совместимой со степенью сложности его интеллектуальной жизни».

Мы также действуем, чтобы регулировать поток реше­ний. Мы откладываем решения или делегируем их другим, когда страдаем от чрезмерного груза решений. Иногда наша способность принимать решения бывает просто парализо­вана. Я видел, как женщина-социолог, только что вернув­шаяся с многолюдной, весьма напряженной конференции, сидела в ресторане и была абсолютно не в состоянии сде­лать заказ. «Чего бы тебе хотелось?» — спрашивал ее муж. «Реши за меня», — отвечала она. Когда ее попросили вы­брать между специфическими альтернативами, она все рав­но эксплицитно отказалась, сердито настаивая на том, что ей не хватает «энергии» принять решение.

Такими методами мы пытаемся, насколько возможно, регулировать поток сенсорного, когнитивного и связанного с принятием решений возбуждения, стремясь каким-то сложным и пока неизвестным способом уравновесить их между собой. Но есть и более надежный способ справиться с угрозой перевозбуждения — контролировать норму быст­ротечности, новизны и разнообразия в нашем окружении.

Дата добавления: 2015-08-02