Сватовство

Вопрос о женитьбе сына и о замужестве дочери, решался старшими членами семьи. Когда сыну исполнялось 16—17 лет, родители начинали присматривать в округе невесту. Брачный возраст для юношей колебался от 16 до 24 лет, хотя чаще женили в 18—20 лет. Невесты еще в начале века часто были старше женихов на 3—5 лет, так как родители не спешили выдавать дочерей замуж, чтобы они дольше трудились в своем хозяйстве, тогда как парней стремились женить раньше, чтобы привести в дом работницу.

Невесту чаще искали в другой деревне, руководствуясь правилом: «Чынзы медаз сураськы», то есть чтобы дым из печных труб жениха и невесты не смешивался. В этом выражен принцип родовой экзогамии, так как по соседству селились родственники, с которыми запрещалось вступать в брачные отношения.

В выборе невесты активно помогали родственники. Присмотрев девушку, наводили справки о ее родителях, их характере, репутации, материальном состоянии, а также о родне. По этому поводу сложилась пословица: «Тусьтызэ усьтытэк, сионзэ эн сиы, анайзэ адзытэк, нылзэ эн басьты» (Не открыв миски, не ешь содержимое ее, не увидев матери, не сватай дочь ее). В невесте их интересовало прежде всего здоровье, трудолюбие, сноровка, отношение к хозяйству. Согласно удмуртской пословице, «хорошая жена — половина хозяйства» («умой кышно — ӝыны юрт»). Если характеристики девушки и ее родителей удовлетворяли родственников жениха, отправлялись сватать. Сватать (юаны, кураны) обычно ездил отец жениха с кем-либо из родственников и дэмчи. Если не было отца, ездила мать. Отец и мать вместе не ездили. Когда ехали сватать, из дома выходили по одной половице, в дом невесты входили тоже по одной половице — символическое выражение стремления к единству действий: чтобы действовали согласованно, как один. Так же по одной половице должны были входить в дом сюачи. Разговор в доме невесты начинала сваха — дэмчи, как правило, в иносказательной форме, чаше всего заводили разговор о покупке телки, в Игринском, Дебесском, Шарканском районах — о покупке пшеницы.

Сватать приходилось ездить несколько раз, так как родители невесты, если даже и намерены были выдать дочь, давали согласие не сразу. По обычаю считалось обязательным получить согласие девушки на брак. Но часто оно было формальным, так как к ней обращались обычно в последнюю очередь, когда вопрос родителями был уже решен, и редкая девушка осмеливалась ослушаться воли родителей. В Шарканско-Дебесской стороне родители невесты свое согласие выражали тем, что стелили на стол белую скатерть (дочь сдергивала ее со стола, если была против брака). Когда приходили к окончательному согласию, мать невесты клала на стол каравай хлеба и масло. Отец жениха втыкал в масло несколько серебряных монет, девушка считалась просватанной.

В северных и ряде центральных районов — Дебесском, Шарканском, Игринском, Увинском, Вавожском, Як.-Бодьинском — после сговора родители невесты ездили в дом жениха, чтобы своими глазами увидеть, куда они выдают дочь. Это называлось инты учкон, то есть смотрины места^[2].

Дата добавления: 2015-08-02