Студопедия
Случайная страница | ТОМ-1 | ТОМ-2 | ТОМ-3
АрхитектураБиологияГеографияДругоеИностранные языки
ИнформатикаИсторияКультураЛитератураМатематика
МедицинаМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогика
ПолитикаПравоПрограммированиеПсихологияРелигия
СоциологияСпортСтроительствоФизикаФилософия
ФинансыХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника

Гегемония: адекватность и параметры терминологии

В78 Восток/Запад: Региональные подсистемы и региональные | Предмет и задачи изучения региональных подсистем международных отношений | Подходы к глобализации: страны развитой рыночной демократии, новые индустриальные страны Азии, развивающиеся государства и Китай | Новые индустриальные и демократизирующиеся страны Азии | В международных отношениях | Появление регионов | Нация-государство и границы | И региональная интеграция | Россия в современной мировой системе и региональных подсистемах международных отношений | Современный мир |


Читайте также:
  1. III. Параметры оценки туристских ресурсов и туристской индустрии Дмитровского района
  2. бщая характеристика и параметры
  3. ГЛАВА 1. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ПРЕДПОСЫЛКИ ИЗУЧЕНИЯ ЮРИДИЧЕСКОЙ ТЕРМИНОЛОГИИ.
  4. ГЛАВА 2. АНАЛИЗ ЮРИДИЧЕСКОЙ ТЕРМИНОЛОГИИ НА ПРИМЕРЕ АНГЛИЙСКОГО ЯЗЫКА.
  5. Динамические параметры
  6. ефрактерность железодефицитной анемии обусловлена неадекватностью назначенной терапии или анемией, не связанной с дефецитом железа!!!

Беспроблемное функционирование капитализма в опреде­ленные периоды обеспечивалось наличием государства-гегемо­на. В частности, можно обратиться к примеру статуса США в международных отношениях. В течение почти двадцати лет после Второй мировой войны США занимали позицию гегемо­на в мировой капиталистической экономике. Они господство­вали в большей части Латинской Америки и выступали в каче­стве лидера для европейских государств и Японии. Через евро­пейские государства США также получили доступ к афро-ази­атскому миру, который ранее являлся частью бывших империй. Будучи государством-гегемоном, они обладали полномочиями и властью для установления норм и правил управления в тех регионах, где превалировала их гегемония. На одном уровне термин гегемония подразумевал господство, на другом же уров­не такая гегемония действовала в том смысле, как это понимал Грамши, т.е. США последовательно использовали различные комбинации механизмов согласия и принуждения в процессе организации своей гегемонии и своей лидирующей роли по от­ношению к основным капиталистическим государствам и их гражданским обществам, действовавшим в орбите мировой ка­питалистической экономики. Начиная с 1980-х годов, гегемо-нистское положение США стало ослабевать по мере того, как Германия и Япония выступали в качестве серьезнейших сопер­ников США в торговой и банковской сферах. Не смотря на за­явления президента Буша о «новом мировом порядке», США после «холодной войны» так и не сумели восстановить свою прежнюю ведущую роль в мировой капиталистической эконо­мике. Один из известных финансисистов-аналитиков Ф. Клэр-мон утверждает, что ослабление экономической мощи США к началу XXI в. непосредственно связано с ростом на протяже­нии последнего десятилетия непогашеных долгов США. Тем не менее, в американской мощи наблюдается структурная преем­ственность, т.е. в таких сферах как производство, финансы, технологии, комплексы по обеспечению безопасности и меха­низмы по производству знаний США по-прежнему занимают ведущие позиции. Исходя из этого, С. Гилл и некоторые другие ученые начали дискуссию о гегемонии США в контексте трехсторонней комиссии.

По окончании «холодной войны» США внезапно оказались фактически единственной военной сверхдержавой, в силу чего термин однополярный мир приобрел необоснованную актуаль­ность. Использование этого термина несколько преждевремен­но, ибо США не обладают той гегемонией, которая была у них в первые послевоенные годы. На деле в мире наблюдается по­степенный рост трех центров силы — США, Германии и Япо­нии. Эти же три страны занимают лидирующие позиции в трех далеких друг от друга, но имеющих равный статус мощных макро-региональных торговых организациях, т.е. соответствен­но в НАФТА, ЕС и АТЭС. Несмотря на военную мощь США, было бы более уместно квалифицировать мир после «холодной войны» как мир многополярный или многодержавный.

В истории капитализма в XIX в. зафиксированы всего две гегемонистские державы глобального уровня: Великобритания и США. Если говорить о капитализме как о системе, то в его истории периоды гегемонии той или иной державы значитель­но уступают по длительности историческим периодам, отме­ченным межимпериалистическим соперничеством, которое ре­гулировалось механизмами баланса сил. Следовательно, есть основания полагать, что наличие какого-либо единственного государства-гегемона не является необходимым для реализации нормативных, технологических и политико-экономических ре­жимов при капитализме. Любой политико-экономический режим соотносится с рядом институтов, которые регулируют социальное поведение, добиваются консенсуса, достигают ком­промиссов и управляют конфликтами в национальных государ­ствах (нациях-государствах) и между ними. Если какое-то одно государство неспособно действовать как гегемон, то вовсе не обязательно вести поиск гегемонии в каком-то одном государ­стве. На деле генезис гегемонизма можно ощутить в господ­ствующей социальной практике, которая

 

 

имманентно подпи­тывает любую систему изнутри. Очевидно, что главные капита­листические страны Запада и Япония, а также транснациональ­ные альянсы совместно поддерживали и продолжают поддер­живать так называемую «рыночную цивилизацию», которая яв­ляется краеугольным камнем мирового капитализма. Эта ры­ночная цивилизация в свою очередь базируется на едином комплексе таких современных центральных институтов, как система образования, нация-государство, фирма и рынок, равно как и на их повседневной практике. Заложенные в такой практике социальные процессы также открывают всемирный простор для рыночной конкуренции или конкуренции между государствами и между компаниями. Как отмечает Ф. Борн-

шер, общественные модели становятся источником гегемо-нистской социальной практики.

Передовые капиталистические страны Запада и Япония по-прежнему составляют ядро мировой капиталистической эконо­мики. Благодаря своему господству в сферах производства, тех­нологий, финансов, торговли, природных ресурсов, информа­ции, коммуникаций, средств массовой информации и оружия массового уничтожения, все эти страны играют ведущую роль в процессе глобализации. Данную центральную группу капита­листических стран не следует воспринимать однозначно, ибо между ними существуют внутренние противоречия и соперни­чество. Так, помимо противоречий в вопросе о сельскохозяйст­венных субсидиях, между США и Францией имеются крупные политические разногласия по функционированию НАТО и по­литике в проблемных регионах, в том числе в Восточной Евро­пе, Западной Азии и Африке. Так называемая «автомобильная война» привела к напряженности в экономических отношениях между США и Японией, а функционирование ЕС обусловлено соперничеством за лидерство между Францией и Германией. Однако до сих пор на форумах типа «большой семерки» удава­лось достаточно компетентно регулировать соперничество между странами «ядра» и отстаивать общие интересы мирового капитализма. Одним из интересных примеров единства между странами «ядра» явилась война в Персидском заливе в 1991 г., когда США обеспечили военную кампанию против Ирака ору­жием, а Германия и Япония — финансами. Демонстрация единства подобного масштаба также указывает на глубоко уко­ренившуюся растущую взаимозависимость между странами «ядра» в различных областях. Под руководством США эти страны фактически определили суть политики ООН в Персид­ском заливе. Естественно, они стали основным источником разграничения сил и мощи в условиях глобализации.

Мощь и силу стран «ядра» обеспечивают операции трансна­циональных компаний, конгломератов и банков, ибо штаб-квартиры всех этих организаций находятся главным образом в данных странах. В условиях глобализации транснациональные компании и конгломераты стали главными действующими ли­цами. Сеть многонациональных компаний по-своему определя­ет экономические пространства и раздвигает свои географичес­кие границы. Мощь подобных компаний в смысле капиталов, технологий и торговых возможностей трудно переоценить. Рост торговых операций между компаниями снизил прежнее значе­ние международной торговли, а операции транснациональных фирм на мировом уровне способствовали росту прямых ино­странных инвестиций и сделали финансовую сферу самым гло-бализованным компонентом капитала. В период глобализации отмечаются беспрецедентные мобилизация валютных рынков и мобильность капитала в целом. Интеграция финансовых рын­ков ведет к заметным изменениям в масштабе и структуре по­токов капитала. Порой движение капитала отрицательно ска­зывалось на странах, где были зафиксированы стабильно высо­кие темпы роста. Например, отток капиталов из Южной Кореи, Таиланда, Малайзии, Филиппин и Индонезии после 1997 г. отрицательно сказался на экономике этих стран. Фак­тически кризисы в Восточной Азии в драматичных тонах пока­зали способность потоков капитала к разграничению в услови­ях глобализации.

Помимо компаний, банков и потоков капитала, определен­ного внимания в процессе разграничения также заслуживает роль транснациональных структур. Страны «ядра» по-прежнему беспрепятственно господствуют в ряде международных струк­тур, в том числе во Всемирном банке, Международном валют­ном фонде (МВФ) и ООН. В условиях глобализации эти меж­дународные структуры более, чем когда-либо, нацелены на формирование границ в экономических сферах. Манера их действий стирает прежде четкие различия между внутренним и международным или между локальным и глобальным.

Данное явление. можно проиллюстрировать несколькими примерами. Так, по причине бедственного экономического положения несколько государств центральной и южной Афри­ки попали в зависимость от внешних источников помощи. Не­которые бедные страны Африки — Мозамбик, Танзания, Бу­рунди, Руанда, Нигер, Буркина Фасо, Сьерра-Леоне, Маври­тания и ряд

других — получают помощь из внешних источ­ников в размере более 25% их ВНП. Основными источниками помощи служат многонациональные международные финансо­вые институты типа Всемирного банка и МВФ. Такая помощь неизменно увязывается с условиями реформирования эконо­мического управления (программами экономической коррек­ции) и методов политического руководства. Таким образом, политическая и экономическая структура экономического раз­вития в странах-реципиентах формируется организациями-до­норами. Аналогичным образом ООН до конца 1980-х годов чаще всего занималась разрешением спорных вопросов между государствами. Однако затем ООН стала расширять масштаб своей деятельности — в Намибии и Эритрее были организо­ваны референдумы под эгидой ООН, и механизм ООН был задействован для разрешения ситуаций гражданской войны в Анголе, Сомали и Мозамбике. Положение о внутренней юрис­дикции, которое применялось этими государствами для кон­троля над своими суверенными территориальными простран­ствами и защиты их от вмешательства извне, при участии ООН утеряло прежнее значение. Имеются и другие доказа­тельства того, что транснациональные структуры находятся вруках стран «ядра». Однако, любой анализ гегемонии был бы неполным без учета роли проектов, нацеленных на противо­действие гегемонии.


Дата добавления: 2015-08-02; просмотров: 54 | Нарушение авторских прав


<== предыдущая страница | следующая страница ==>
Капитализм и глобализация| Проекты противодействия гегемонии

mybiblioteka.su - 2015-2024 год. (0.01 сек.)