Новые индустриальные и демократизирующиеся страны Азии

Вазиатских новых индустриальных и демократизирующих­ся странах (НИДС) исследователи глобализации больший ак­цент делают на тех возможностях, которые глобализация от­крывает перед ними, и тех вызовах, которые она создает для национальной стабильности и национального процветания.

Ключевой темой прикладных по своему содержанию исследо­ваний выступает адаптация национальной экономики и обще­ства к глобализации. В теоретическом плане ученые НИДС главным образом ссылаются на уже существующие в американ­ской литературе определения глобализации.

Южнокорейские профессоры Чва Сен Хи и Ким Ин Гю, фиксируя отсутствие в западной литературе сложившейся тео­рии глобализации с четкими определениями, трактуют глоба­лизацию как «расширение экономической активности за пре­делы национальных и региональных политических границ по­средством перемещения капиталов, товаров и услуг, рабочей силы, технологии и информации». Вслед за уже упоминавши­мися американскими учеными их корейские коллеги связыва­ют развитие глобализации с распространением информацион­ных технологий. Переходя к исследованию проблем влияния экономической глобализации на южнокорейскую экономику, Чва Сен Хи и Ким Ин Гю исходят из той посылки, что «гло­бализирование южнокорейской экономики необходимо для обеспечения стабильного и здорового экономического роста» и что «экономическая политика Сеула и средства ее реализации должны непременно отвечать международным правилам и ры­ночным законам». Проблемы адаптации южнокорейской эко­номики к требованиям глобализации исследуются учеными по следующим направлениям:

Роль внешнего фактора в обеспечении устойчивого много­летнего роста южнокорейской экономики. Профессоры Чва и Ким отмечают, что главным фактором экономического успеха Южной Кореи стала направляемая государством экспорт-ори­ентированная модель хозяйственного развития. Из этого тезиса делается вывод о перманентной глобализации южнокорейской экономики на протяжении всего ее развития и о необходимос­ти ее «дальнейшей глобализации».

Макроэкономические рычаги регулирования, такие, как либе­рализация условий привлечения иностранного капитала, моне­тарная и фискальная политика, политика в отношении уста­новления валютного курса. По мнению ученых, макроэконо­мическая политика отдавала приоритет задачам ускоренного роста, но не экономической стабилизации, причем ускоренно­го роста через форсирование экспортных производств. Экс­портная стратегия развития заставляла Южную Корею приво­дить свою монетарную, фискальную и валютную политику в соответствие с основными тенденциями глобализации мировой экономики.

Проблема взаимоотношений бизнеса и политики. Чва и Ким полагают, что пагубное воздействие на экономику традицион­ных патерналистских и лоббистских взаимоотношений между политической властью, в руках которой находятся рычаги эко номического регулирования, и крупным бизнесом амортизиру­ется такими приемами, как предоставление независимости центральному банку, осуществление долгосрочного стратеги­ческого планирования, принятие политических решений на ос­нове прозрачных законов и правил, т.е. теми приемами, кото­рые одновременно и являются требованиями экономической глобализации, и позволяют адаптироваться к ней.

Микроэкономическая политика. Южнокорейские исследова­тели, отмечая традиционный «интервенционистский» характер индустриальной политики Сеула, нацеленной на содействие развитию национальной индустрии и ее защиту от жесткой конкуренции со стороны более крупных корпораций из разви­тых стран, полагают, что такая политика больше не отвечает требованиям глобализации. Чва и Ким выступают в пользу де­регулирования корейской экономики, ее реструктуризации и приспособления к требованиям современного мирового рынка.

Трудовые отношения. Ученые считают, что изменение в конце 90-х годов трудового законодательства, ломающего тра­диционную систему пожизненного найма и тем самым прида­ющего трудовым ресурсам большую мобильность, также стало одним из шагов Южной Кореи по приспособлению к веяниям экономической глобализации.

Южнокорейские ученые, как и их коллеги из менее разви­тых стран, большее внимание, чем западные ученые, уделяют проблеме взаимосвязи глобализации и регионализма. Чва и Ким считают, что регионализм и глобализация являются «двумя движущими силами мировой экономики». При этом «происхо­дит усиление регионализма в ответ на доминирование США в процессах экономической глобализации на современном этапе ее развития».

Таиландский ученый Чантана Банпасиричоте не считает глобализацию чем-то новым для Таиланда: «С середины XIX в. Таиланд вынужден адаптироваться к международной капита­листической экономике». Отмечая, что исследование глобали­зации в Таиланде «носит больше утилитарный, чем концепту­альный характер», Банпасиричоте определяет глобализацию как «катализируемую информационной технологией либерали­зацию экономик, придание им большей открытости и развитие региональной интеграции». Ученый полагает, что для Таиланда первоочередное практическое значение — в контексте проблем экономической глобализации — имеет деятельность таких меж­дународных организаций, как ВТО, АТЭС и АФТА. Банпаси­ричоте считает,' что Таиланд еще только подходит к серьезному обсуждению проблем глобализации. Особое внимание в гряду­щих дискуссиях предполагается уделить «конкретной практи­ческой политике государства по адаптации к глобализации».

Таиландские критики глобализации указывают на то, что процветание нации, как следствие более активного втягивания страны в мировой рынок, не всегда «означает, — как считает Рангсан Танапорнпун, — улучшение жизненных стандартов для среднего гражданина». Санех Чамарик полагает, что в наи­большем проигрыше от глобализации оказываются сельские жители и что вызванная глобализацией зависимость от внеш­него рынка «подрывает собственные основы развития эконо­мики» и предлагает таиландским властям проводить особую экономическую политику,, которая бы ограничивала зависи­мость тайской экономики от «внешних сил и международного разделения труда». Представители тайских неправительствен­ных организаций, видят в глобализации угрозу распростране­ния в тайском обществе «индустриалистских и потребитель­ских ценностей», которые ведут к подрыву тайской самобыт­ности, усилению контроля транснациональных корпораций за национальными ресурсами, новым видам протекционизма, связанным с начатой Западом кампанией по защите авторских прав, и т.д.

Индонезийские ученые отмечают, что в Индонезии пробле­ма глобализации носит больше риторический характер. «Это больше вопрос веры, — пишут С. Ринакит и X. Соесастро, — те, кто верит в глобализацию, считают, что она открывает новые возможности и сулит большие преимущества. Те, кто не верит, видят теневые стороны глобализации». Ученые отмечают большой разброс мнений, который существует в Индонезии по поводу глобализации в диапазоне между этими двумя крайни­ми позициями. Несмотря на этот разброс, и сторонники, и критики глобализации «едины в том, что данный процесс не­избежен, и в том, что страны не могут отгородиться от него». Ученые выступают активными сторонниками вынашиваемой в индонезийских верхах идеи о создании специальной правитель­ственной команды по проблемам глобализации, «Team Global-isasi», в состав которой входили бы эксперты из различных об­ластей науки и практики, задачей которой было бы «управлять глобализацией, чтобы обеспечить ее соответствие националь­ным интересам и содействовать соразвитию индонезийской и мировой экономики».

Филиппинский ученый М.С. Гочоко-Баутиста, разделяя утилитарный подход к глобализации, полагает, что для Филип­пин — в контексте глобализации — первоочередное значение имеют: 1) разработка стратегии экономического роста, которая бы соответствовала таким требованиям глобализации, как ли­берализация, дерегулирование, приватизация; 2) отслеживание того, как и в какой степени глобализация влияет на различные стороны экономической и политической жизни Филиппин и на различные социальные слои и регионы страны; 3) измене ние роли государства в управлении экономикой страны, с тем чтобы дать больше свободы частному сектору; 4) формулирова­ние политики регионального поведения Филиппин, имея в виду региональное экономическое сотрудничество и планы ин­дивидуальной либерализации филиппинского рынка в рамках договоренностей между странами АСЕАН и странами — члена­ми АТЭС.

Новый импульс дискуссиям по проблемам глобализации в НИДС был дан азиатским финансовым кризисом, охватившим в 1997—1998 гг. Таиланд, Малайзию, Индонезию, Филиппины, Южную Корею. Попавшие в бедственное положение страны сразу же столкнулись с двумя вопросами: кто виновен в фи­нансовом кризисе и как его преодолевать? Все они были едины в том, что кризис стал следствием глобализации мировых фи­нансов, происходящей в спонтанной неконтролируемой форме. Однако дальше мнения разошлись. В Южной Корее, Индоне­зии, Таиланде, на Филиппинах было признано, что не глобали­зация мировых финансов сама по себе несет ответственность за обвал национальных фондовых и валютных рынков, а слабые национальные банковские и финансовые системы. Практичес­ким результатом-следствием такого понимания ситуации стало активное сотрудничество этих четырех стран с МВФ в вопросах преодоления кризиса методами, находящимися в согласии с механизмами глобализации — открытие рынка, обеспечение прозрачности работы национальных финансовых институтов, реструктуризация экономики и т.п.

В Малайзии, напротив, ответственность за кризис была возложена на международных финансовых спекулянтов, ис­пользовавших финансовую глобализацию «в своих корыстных интересах за счет национальных интересов» азиатских НИДС. Методы выхода из кризиса в Малайзии были противополож­ными тем, что использовались другими НИДС. Они вклю­чали отказ от сотрудничества с МВФ, закрытие на время финансового и валютного рынка, опору на философию не­приятия глобализации. Вместе с тем и в Малайзии понимают, что длительная изоляция не может быть альтернативой глоба­лизации. В качестве таковой здесь видят установление между­народного контроля над свободными потоками «горячих» ка­питалов.

В целом можно сказать, что азиатский финансовый кризис заставил ученых и политиков в азиатских НИДС более активно приступить к исследованию экономической глобализации и ее последствий, придав интеллектуальным поискам новую на­правленность — нахождение варианта контроля над глобализа­цией, с тем чтобы защитить слабые национальные финансовые системы от ее негативных последствий.

Развивающиеся страны

Так же как и в НИДС, в развивающихся странах акцент де­лается на исследование практических последствий глобализа­ции для национальных экономик и обществ. Отличительными чертами таких исследований выступают, во-первых, больший акцент, в отличие от западных исследований и работ авторов из НИДС, на негативные аспекты глобализации. Во-вторых, присутствие выраженной антиимпериалистической риторики, базирующейся на трактовке глобализации как новой формы неоколониализма. В-третьих, обвинение Запада в нежелании «справедливо» делиться плодами глобализации.

Индийский ученый и критик-искусствовед Г. Капур полага­ет, что термин глобализация «отражает идеологию рынка, пра­вила работы которого диктуются МВФ, Всемирным банком, лидерами «большой семерки», причем США играют на этом глобализирующемся рынке роль морального дирижера — побе­дителя в «холодной войне». По мнению Капура, успехи миро­вого капитализма сильно преувеличены. Несмотря на пропа­гандистскую риторику сторонников глобализации и либерали­зации, в странах богатого Севера, считает Капур, падают зар­платы и растет безработица. Что же касается бедного Юга, то его население в максимальной мере страдает от глобализации: привносимые новые западные ценности разрушают традицион­ные социальные структуры, не успевая создавать взамен им ра­ботающие альтернативы. «Поскольку большая часть населения мира не получает благ от глобалистов, то идея «единого мира» является не более чем потребительской утопией... Единствен­ное, что действительно глобализируется, это капитализм аме­риканского типа», — заключает Капур.

Другой индийский ученый Б.П. Саха, понимая глобализа­цию как «интенсификацию и расширение сферы международ­ного взаимодействия», полагает, что для Индии ее начало свя­зано с колонизацией страны. «Империализм или колониальное правление, — пишет Саха, — без сомнений, открыли дорогу глобализации... хотя и в далеком от сегодняшнего понимании этого слова». Оппонируя своим коллегам, считающим глобали­зацию субпродуктом «вестернизации» либо результатом обще­мирового соразвития (своего рода «баланса сил»), Саха полага­ет, что глобализация отражает особый вид баланса сил в меж­дународных делах — «баланса сил при доминировании одной из них в рамках этого баланса». Связывая глобализацию с рас­пространением в мире современных средств связи и коммуни­каций, ученый считает этот процесс необратимым и принося­щим пользу, однако только в том случае, если он не вступает в противоречие с «моралью, этикой и фундаментальными цен­ностями индийского общества». В противном случае информа ционная глобализация несет в себе угрозу индийскому общест­ву и традициям.

Профессор С. Пандит рассматривает глобализацию в кон­тексте нового передела «международной силы» после оконча­ния «холодной войны» и развала Советского Союза. На место конфронтации между СССР и США, считает Пандит, приходит противостояние «глобализирующегося Севера» и «глобализиру­емого Юга» на мировом уровне, противостояние крупных сил, таких, как Индия и Китай, на региональном уровне и противо­стояние цивилизаций, в частности индийской и западно-хрис­тианской. В условиях отсутствия глобальных средств обеспече­ния безопасности и отстаивания интересов Юга в целом, Индии и индийской цивилизации в частности, считает Пандит, приходится самостоятельно искать такие средства. К послед­ним Пандит относит создание и испытание Индией ядерного оружия.

О. Мишра, предлагая трактовать глобализацию как процесс интеграции и взаимодействия государств, обращает внимание на существование в реальном мире другой тенденции — к дез­интеграции, автаркии, изоляционизму, которую ученый опре­деляет как «фрагментацию» мирового развития. «Глобализация и фрагментация, — пишет Мишра, — не просто являются ин­тернациональными процессами, но и влияют на региональную ситуацию и даже на целостность самих государств». Именно явлением фрагментации Мишра объясняет продолжающийся военно-политический конфликт между Индией и Пакистаном и другие локальные конфликты. «Вследствие относительной автономности конфликтов в Южной Азии, — отмечает индий­ский ученый, — окончание «холодной войны» не дало никако­го позитивного эффекта для региона». Отсюда Мишра делает вывод о недостаточности использования одной лишь концеп­ции глобализации без учета происходящей фрагментации меж­дународных отношений для понимания существа продолжаю­щихся этнических и региональных конфликтов.

Пакистанский ученый Ф.Х. Сайед обращает внимание на то, что в вопросах изучения таких новых явлений, как глобали­зация, ученые из развивающихся стран «не имеют достаточно возможностей, таких, как научное образование, критическое мышление и финансирование, для глубокого исследования новых идей и понимания их истинного воздействия на менее развитые страны». Усматривая возможность для развивающих­ся стран оказаться в стороне от выгод глобализации, Сайед вы­ступает в поддержку идеи разработки развитыми странами («большой семеркой») «механизмов, которые бы не заставили бедные страны страдать от глобализации и не допустили бы снижения уровня экономического развития развивающихся стран как вероятного следствия глобализации».

Министр иностранных дел Бангладеш (в 1999 г.), профессор Т. Али, определяя глобализацию как «объединяющий страны единый экономический зонтик», считает, что это явление песет с собой не только возможности, но и ловушки. К послед­ним он относит пагубное влияние мировых потоков финансо­вого капитала на развивающиеся страны, возлагая ответствен­ность за правильное (т.е. позволяющее избежать кризиса) уп­равление иностранными инвестициями как на международные корпорации, так и на правительства развивающихся государств. В глобализации Али усматривает также прямое влияние эконо­мической ситуации в США и Японии на все развивающиеся страны.

Другой бангладешский исследователь A.M. Али, комменти­руя утверждение о связи глобализации с информационной ре­волюцией, ставит под сомнение сам позитивный смысл поня­тия «информационная революция». По мнению Али, «инфор­мационная революция — это миф... это по сути контроль над

людьми и манипулирование сознанием людей при помощи со­временных информационных средств и технологий». Ответст­венность за это Али возлагает на США — главного проводника мирового «культурного империализма».

Египетский ученый Ш. Хетата трактует глобализацию как господство транснациональных корпораций, контролирующих 8()% мировой торговли и 75% мировых инвестиций, не прино-

сящих выгод развивающимся странам. По его мнению, предла-гаемые Всемирным банком и МВФ программы структурной перестройки национальных экономик в соответствии с требо­ваниями глобализации являются «потенциальным экономичес­ким геноцидом», новый экономический порядок ведет к усиле­нию политического влияния Запада в развивающихся странах, а сама глобализация лишь усиливает противостояние богатого Севера и бедного Юга в рамках «биполярного по схеме Север— Юг мира».

Рассматривая отношение к глобализации на африканском континенте, американец африканского происхождения М. Диавара обращает внимание на единое негативное воспри-

ятие глобализации, которое объединяет африканских интеллек­туалов, представителей политических элит и бизнесменов. Ученый видит корни этого протеста в противоречии между дли­нной борьбой африканских лидеров и народов за обретение государственности и национального суверенитета, с одной с одной, и размыванием суверенитета и независимости как следствия глобализации, с другой. Вместе с тем Диавара полагает, что принципы глобализации, будучи положенными в основу создания новой политической карты Африки, которая бы унрепила государства и лишила смысла этнические и приграничные войны, могут принести мир Черному континенту.

Китай

Китайский подход к глобализации основывается на извест­ном принципе разделения политики и экономики. В полити­ческой глобализации Китай усматривает угрозу вмешательства Запада в его внутренние дела по таким вопросам, как незави­симость Тибета и Тайваня, права человека, реформирование политической системы, обеспечивающей власть компартии Китая. В таком контексте Китай трактует глобализацию не иначе как опасный и неприемлемый для Китая новый вариант гегемонизма, или, говоря словами председателя КНР Цзян Цэ-миня, как «нео-интервенционизм».

В подходах китайского руководства к экономической глоба­лизации прослеживается определенная двойственность. С одной стороны, Китай стремится использовать экономическую глобализацию для решения внутренних народнохозяйственных и финансовых задач, вытекающих из курса реформ. Прежде всего — получить выход на товарные рынки развитых стран, доступ к их капиталам и современным технологиям. Практи­ческой целью номер один в политике Пекина в отношении экономической глобализации на рубеже веков является скорей­шее вступление в ВТО. Серьезным стимулом, подтолкнувшим Китай к позитивному восприятию экономической глобализа­ции и к более активному участию в ней, стал азиатский фи­нансовый кризис. Пекин увидел в событиях 1997—1998 гг. уг­розу распространения финансового кризиса на китайскую эко­номику и опасность его повторения в будущем. Увидел и по­спешил объявить о своей готовности к международному со­трудничеству, направленному на предотвращение подобных яв­лений.

С другой стороны, Китай, как и многие менее развитые страны, втягиваемые сегодня в экономическую глобализацию, рассматривает глобализацию прежде всего как возможность по­лучить от развитых стран дополнительные резервы для нацио­нального развития, возможность «справедливо» перераспреде­лить финансовые и интеллектуальные ресурсы развитых стран в пользу развивающихся. При этом вопрос об обратной сторо­не глобализации — необходимости «делиться» суверенитетом, остается пока без адекватного решения. Китай пока далек от обсуждения внутри китайского общества и с участием между­народных оппонентов тех пределов, тех рамок, в которых он был бы готов делегировать международным экономическим институтам часть национальных полномочий, чего объективно требуют процессы глобализации. В этом, пожалуй, состоит главный вызов экономической глобализации, на который Китай должен будет дать ответ уже в ближайшее время.

В работах китайских ученых, занимающихся разработкой проблематики глобализации, доминирует больше утилитарный, нежели теоретический, подход, который скорее ближе к подхо­дам азиатских НИДС, нежели развитых или развивающихся го­сударств. Однако существенным отличием китайских исследо-наний глобализации является присутствие в них темы взаимо-<ч ношений китайского социализма и глобальной экономики.

Профессор Лю Кан, отмечая, что «Китай остается пока со­циалистической страной и при этом демонстрирует высокие темпы экономического роста», считает, что Китай представляет собой «вызов глобализации», трактуемой как «результат развала социализма советского типа». «Китайский вызов глобализации, — пишет Лю Кан, — может быть истолкован в двух аспектах: пер-кое, как вызов глобальному капитализму как идеологии и затем как вызов новому мировому порядку. Китай, будучи глубоко интегрированным в глобальную экономическую систему, со­храняет свою идеологическую и политическую самоидентифи­кацию как страна третьего мира и как социалистическая стра­на». Рассматривая глобализацию в ее понимании на Западе, как «стратегию узаконивания идеологической гегемонии то­нального капитализма», Лю Кан находит именно в китайском опыте возможность постановки вопроса о «некапиталистичес­ких альтернативах капиталистической глобализации». По мне­нию китайского ученого, такая постановка вопроса может за­дать новое направление теоретическим исследованиям в Китае.

Профессор Дин Цзиньпинь связывает участие Китая в эко­номической глобализации с началом проведения политики «от­крытости» в 1978 г. Ученый полагает, что более активное учас­тие Китая в процессах глобализации относится к 90-м годам и обусловлено возрастанием доли внешней торговли в ВВП стра­ны (до 30%), притоком иностранного капитала, увеличением числа поездок китайских граждан за рубеж и числа иностран­ных граждан, посещающих Китай, вовлечением Китая в обмен международной информацией. Дин Цзиньпинь считает, что глобализация несет Китаю плюсы и минусы, содержит преиму­щества и недостатки, с точки зрения развития китайской эко­номики. К преимуществам глобализации ученый относит рост объемов внешней торговли Китая, увеличение национального ВВП, создание новых рабочих мест, приток в бюджет страны налоговых платежей, осуществляемых иностранными компа­ниями (около 10% всех налоговых поступлений в бюджет). В качестве негативных последствий глобализации Дин Цзинь­пинь рассматривает: 1) особое, «экстранациональное», отноше­ние к иностранным компаниям, которое создает у китайцев ощущение, что иностранцы более желанны для страны, чем свои люди; 2) завышение иностранными компаниями стоимос­ти ввозимого в Китай оборудования, которое составляет до 70% всего объема иностранных инвестиций, в результате чего китайский экспорт за рубеж, более половины которого прихо­дится на компании с иностранным участием, оказывается не­дооцененным, и китайские предприниматели несут убытки; 3) захват иностранцами большей доли собственности в со­вместных предприятиях, что, по мнению многих китайцев, несет в себе стратегические угрозы; 4) загрязнение окружаю­щей среды вследствие того, что иностранные инвесторы мень­ше внимания обращают на проблемы защиты окружающей среды в Китае, чем в своих странах; 5) обострение торговых противоречий с США и другими развитыми странами вследст­вие переноса в Китай трудоемкого производства из Гонконга и Тайваня, уменьшившего в свою очередь торговые трения Между Гонконгом и Тайванем, с одной стороны, и США, с другой, по поводу дешевой трудоемкой продукции; 6) увеличи­вающийся разрыв в уровне социально-экономического разви­тия между прибрежными и внутренними (более отсталыми) районами Китая. В целом, однако, по мнению Дин Цзиньпи-ня, «Китай больше извлек выгод из глобализации, чем понес потерь, благодаря правильной политике адаптации к глобали­зации». «Местная культура и традиции, — считает ученый, — не противоречат глобализации, в случае если между ними обес­печивается баланс, хорошим примером чего служит опыт Япо­нии и Южной Кореи».

Ван Хэсинь, признавая, что «глобализация является тенден­цией развития современного мира», вместе с тем отмечает, что «люди из разных стран мира, прежде всего из развивающихся государств, не обладают на сегодня достаточными знаниями и представлениями о глобализации». Ван Хэсинь также обращает внимание на преимущества и негативные последствия глобали­зации. К первым он относит открываемую глобализацией воз­можность для развивающихся стран осуществить индустриаль­ную перестройку экономики, получить доступ к современным технологиям и богатым рынкам, не выпадать из русла основ­ных тенденций развития мировой экономики. К негативным последствиям автор относит, в частности, распространение на­чавшегося в Таиланде азиатского финансового кризиса 1997— 1998 гг. на другие страны Азии и его косвенное влияние на ки­тайскую экономику. В этом контексте Ван Хэсинь призывает с осторожностью относиться к таким компонентам экономичес­кой политики Китая, связанным с экономической глобализа­цией, как финансовая либерализация и дерегулирование бан­ковской сферы. «Несмотря на необратимый характер глобали­зации, — пишет китайский ученый, — необходимо проводить экономическую политику в соответствии с конкретными об­стоятельствами и не забывать о тех приемах, которые могут уменьшить риски глобализации».

Юань Цзянь, ссылаясь на высказывание Дж. Сакса о том, но «краеугольным камнем политических вызовов глобализа­ции является влияние торговли на распределение доходов», приходит к выводу о том, что либерализация мировой торговли наряду с преимуществами создает реальные угрозы для американской экономики. В зависимости от того, насколько США удастся справиться с негативными социально-экономически­ми последствиями глобализации... будет зависеть общий под­ход США к проблеме дальнейшей либерализации мировой торговли», — пишет автор.

Как уже следует из только что изложенного, так же, как и в новых индустриальных и демократизирующихся странах Азии, и Китае появлению новых подходов к практическим аспектам глобализации способствовал азиатский финансовый кризис 1997—1998 гг. Китайские ученые, задумываясь о его причинах и экономических последствиях, стали больше говорить о необхо­димости корректировки китайской политики открытости. В маетности, о необходимости поддержания баланса между от­крытостью и либерализацией внутренних рынков, с одной сто­роны, и темпами осуществления реформы промышленности и реформы китайского банковского сектора, с другой.

Известный китайский экономист Фань Ган пишет в этой связи: «Многие сторонники глобализации считают, что глоба­лизация путем притока капиталов и передачи технологий предоставляет развивающимся странам шанс. Это не вызывает сомнений теоретически... Однако в реальной жизни такое ут­верждение не совсем точно. Перед нами встает вопрос: почему экономика большей части развивающихся стран не получает должных выгод от глобализации, а, напротив, испытывает бед­ность, социальную нестабильность, финансовые потрясения и экономические кризисы? Почему большая часть прежних коло­ний, где степень либерализации была высокой, оказалась в рядах отсталых стран? Почему такое хорошее дело, как глоба­лизация, всегда высоко ценится правительствами и междуна­родными организациями развитых стран, а развивающиеся страны относятся к ней с подозрением или принимают ее не без колебаний?» Фань Ган вводит понятие неравное положение в глобализации, под которым он понимает то, что развитые страны получают больше дивидендов от глобализации, чем раз­вивающиеся. Однако в отличие от ряда авторов из развиваю­щихся государств, возлагающих ответственность за неравенство в глобализации на развитые страны, Фань Ган полагает, что менее развитые экономики, в том числе и китайская, сами должны искать пути преодоления такого неравенства и прежде всего обратить внимание на соответствие степени открытости экономики, требуемой глобализацией, внутренним возможнос­тям страны успешно участвовать в глобальной конкуренции.

При этом, по мнению китайского ученого, необходимо исхо­дить из того, что «вся экономическая теория построена на ос­нове ограничения условий конкуренции...любые чрезмерные изменения приводят к нарушению равновесия... иногда при прочих равных условиях (в случае полных изменений. — Прим. авт.) возможен даже худший результат, чем при неполных из­менениях». Фань Ган в качестве разумного ответа на вызовы глобализации со стороны Китая предлагает «сбалансировать реформу и открытость», добиваться «скоординированной от­крытости» посредством «искусства экономической политики». «Ты должен, — пишет Фань Ган, — открываться, однако думать при этом о реформе внутри страны и развитии экономики в целом, нельзя действовать слишком быстро, нельзя чрезмерно открываться».

Еще один китайский ученый Е Цзян предлагает свое пони­мание глобализации как «воздействия экономической деятель­ности на глобальные политические системы». Отмечая, что «самое большое воздействие глобализации заключается в сни­жении возможностей государств осуществлять свой суверенитет в отношениях с другими государствами», Е Цзян идет дальше своих коллег, отмечая, что, хотя «глобализация экономики дает возможность государствам надеяться на достижение прогресса в экономике путем регионализации», вместе с тем она «меняет их самодостаточное положение, объективно приводя к тому, что государственный суверенитет перестает быть, как раньше, священным и неприкосновенным».

Современный китайский подход к проблеме глобализации нашел рельефное отражение в четырех китайских принципах нового миропорядка в условиях глобализации, сформулирован­ных Председателем КНР Цзянь Цзэминем на китайско-афри­канском саммите в Пекине в октябре 2000 г. Первый принцип состоит в том, что развивающиеся страны «должны усилить со­лидарность и развивать сотрудничество Юг—Юг, с тем чтобы максимально использовать собственные ресурсы роста и тем самым ответить на вызовы глобализации». Второй принцип со­стоит в развитии диалога и улучшении отношений по направ­лению Север—Юг. При этом китайский лидер считает, что по­вышение благосостояния в бедных странах является заботой и стран развитых. Третий принцип предполагает «участие всех стран в международных делах на основе равенства и в духе конкуренции». Четвертый принцип нацеливает все страны на то, чтобы смотреть в будущее и установить долгосрочные отно­шения стабильного партнерства в интересах равенства и взаим­ной выгоды».

Как следует из приведенных высказываний, Китай все оп­ределеннее встает на ту точку зрения, что именно диалог и со­трудничество стран, а не постоянные упреки в адрес мировых

лидеров являются оптимальным путем к повышению социаль­ных и экономических стандартов всех государств мира. Китай -ским ученым в осмыслении явления глобализации еще пред-стоит преодолеть узко-государственный взгляд на международ­ные отношения и увидеть, что субъектами последних все ак­тивнее становятся частные компании и частные лица, имею­щие свои, не всегда совпадающие с государственными, интере-сы для которых проблема государственного суверенитета имеет гораздо меньшее значение по сравнению с возможнос – тью отстоять свои права и реализовать свои индивидуальные международные интересы.

Международные организации (МВФ, ООН) и глобализация

МВФ и Всемирный банк выступают наиболее активными и последовательными сторонниками финансовой глобализации Как составной и наиболее уязвимой составляющей мировой экономической глобализации в целом. МВФ связывает с глоба-лизацией возможность повысить эффективность работы нацио-нальных финансовых систем в менее развитых странах и тем самым всей мировой финансовой системы в целом путем вве-дения единых правил функционирования национальных финансовых институтов и придания последним большей прозрачности, предсказуемости, а в итоге — надежности.

ООН стремится занять более объективную позицию в оцен­ки ияния глобализации на мировое развитие. В своем докладе проблемам развития человека «Глобализация благоприят-ствует богатым нациям» (12 июля 1999 г.) эксперты ООН отме-чают, что глобализация имеет свои негативные стороны и не приносит равные дивиденды всем странам, народам, людям. В гранах мира (из 174 обследованных) люди по показателям индекса человеческого развития» (human development index) с гад и жить хуже, чем они жили 10 лет назад, тогда как пятерка тих стран — Канада, Норвегия, США, Япония, Бельгия — улучшила свои показатели человеческого развития. Как показа­на в докладе, в мире существуют следующие главные диспро­порции в социально-экономическом развитии:

к концу 90-х годов 20% людей, живущих в богатых странах, Контролирует 82% мирового экспорта, 68% прямых инвести-П1 hi, 75% телефонных линий. На 20% людей из наименее раз­имых стран мира приходится по 1,5% и менее того по указан­ным трем показателям индекса человеческого развития;

200 наиболее богатых людей мира в 1994—1998 гг. удвоили свое богатство, доведя его до 1 трлн долл. (2,5% мирового ВВП). Эксперты ООН считают, что прокатившаяся по миру волна

слияний крупных корпораций разрушает принципы свободной конкуренции на глобальных рынках и ведет к концентрации промышленной власти в руках «мега корпораций». Например, в 1998 г., иллюстрируют свою мысль эксперты, 86% мирового рынка телекоммуникаций объемом в 262 млрд долл. контроли­ровалось 10 крупнейшими мировыми монополиями. ООН вы­ступает за «более равное распределение доходов от глобализа­ции».

Однако вывод экспертов ООН состоит не в том, чтобы от­вергнуть или «прервать» глобализацию. Да это и невозможно было бы сделать с объективной мировой тенденцией. ООН вы­ступает за «более равное распределение доходов от глобализа­ции». ' К этому можно добавить и задачу содействия междуна­родных организаций и богатых стран более адекватной и эф­фективной адаптации стран бедных к вызовам, угрозам и воз­можностям глобализации. Глобализация дает шанс на разви­тие, однако его реализация зависит от каждого — международ­ного, государственного, корпоративного, частного — участника этого процесса.

В докладе ЮНКТДД «Глобализация и стратегия развития», указывающем на плюсы и минусы глобализации, на возмож­ности и угрозы, которая она несет, на неравномерность рас­пределения дивидендов от глобализации между богатыми и бедными и т.п., содержится весьма конструктивная идея о со­здании новой модели управления мировой экономикой, исходя из методологии глобализации. Авторы доклада пишут: «Сегод­ня настало время обдумать новую стратегию развития... сообра­жения эффективности надо уравновесить соображениями ра­венства... забота об экономическом росте должна уравновеши­ваться заботой о социальном прогрессе... настало время сфор­мировать новый консенсус по вопросам развития, в центре ко­торого стоял бы человек. Такой консенсус должен быть по­строен на чувстве соразмерности, нежелании вновь вступать в прежние идеологические битвы в плане выбора или-или». И далее в докладе прослеживается переход от экономической к политической глобализации: «Такое осмысление не должно ог­раничиваться сферой экономики. Оно должно охватывать и сферу политики Реальная демократия должна стать составной частью нового консенсуса по проблемам развития».

Литература

Глобализация и стратегия развития. ЮНКТАД, 2000. С. 28—29,

Е Цзян. О влиянии глобализации на международные отношения // Гонцзи гуанча. 1998. № 1. С. 12.

Фань Ган. Цюньцюхуа чжун дэ бу пиндэн вэньти (Проблема нера­венства в процессе глобализации) // Синьхуа вэньчжай. 1999. № 7.

Ali A.M. The Myth of Information Revolution. Dhaka, 1999.

Ali T. Globalization and Private Financial Flows: the Dilemma for De­veloping Countries. Dhaka, 1999.

Friedman T. The Lexus and the Olive Tree. L., 1999.

Hirst P., Thompson G. The Problem of 'Globalization': International Economic Relations, National Economic Management and the Formation of Trading Blocks // Economy and Society 21. № 4 (November 1992).

Mishra O. Globalization and Low Intensity Security Issues in South Asia. Calcutta, 1999.

Robertson R. Globalization: Social Theory and Global Culture. L., 1992.

Saha B.P. Globalization and Global Information Society: Threat to In­dian Society and Cultural Ethos. Calcutta, 1999.

Syed F.H. Dynamics of Globalization and Security Concern in the South Asian Region. Islamabad, 1999.

Thanapornpun R. The Thai Economy in the 2010: Development Strat­egy in the Process of Globalization. Bangkok, 1995.

Thai Way. Special Issue in Globalization and Global Disaster. Bangkok, 1994.

The Cultures of Globalization. Durham, 1998.

Wang Hexing. Perspectives on the Economic Globalization in Light of Asian Financial Turmoil. International Studies, China Institute for Interna­tional Studies, China Foreign Ministry // Beijing. 1998. № 8—9.

Yuan Jian. The Challenge of Globalization. Debating the Impact of Trade on Income Distribution in the United States. International Studies, China Institute for International Studies, China Foreign Ministry // Beijing. 1999. № 3-4.

Дата добавления: 2015-08-02