Когда сказка стала былью

Легенда о приходе восточных христиан, стремящихся помочь крестоносцам освободить гроб Господень, начала претворяться в жизнь с запозданием всего на 100 лет. После разгрома хорезмийских войск Джалял-ад-дина в 1231 г. монголы вышли на рубеж верхнего Тигра и заняли ту самую позицию, в которой европейцы 100 лет назад представляли себе войско мифического первосвященника Иоанна.

Военный глава монголов Чормаган имел двух зятьев-несториан и сам был склонен к этому исповеданию [†98]. Уполномоченный по религиозным делам Симеон, называемый чаще Раббан-ата, был ревностным христианином и строил церкви в Тавризе, где раньше произнесение имени Христова было запрещено. Наконец, глава гражданского правления, уйгур Коркуз (Георгий), был, по-видимому, богоискателем. Судя по имени, он происходил из христианской семьи, но приехал в Хорасан буддистом, а потом перешел в ислам, но не стал фанатиком, а всячески способствовал облегчению тягот покоренного населения [†99].

Казалось бы, мечта крестоносцев сбылась: они получили мощного союзника для борьбы с мусульманами. Но ни малейшего интереса к монголам в Иерусалимском королевстве не было проявлено. В 1241 г. в Акке резались тамплиеры с иоаннитами и тевтонами; на Кипре сторонники дома Ибелина военным путем вытеснили немецких баронов, оставленных там Фридрихом II для подкрепления христианских сил на Востоке; на море венецианцы нападали на генуэзцев [†100]. Короче говоря, война гвельфов с гибеллинами терзала Палестину в той же мере, как и Италию.

Занятые сведением домашних счетов, крестоносцы упустили время для того, чтобы установить отношения с монголами. В 1242 г. заболевшего Чормагана сменил Байджу-нойон, ретивый монгольский служака, без каких бы то ни было идейных симпатий. Он стал наводить порядки на границах и в 1244 г. вытеснил из Месопотамии передние отряды непокоренных хорезмийцев. Те двинулись искать пристанища в Египет и по дороге взяли Иерусалим, незадолго перед этим освобожденный Фридрихом II и возвращенный Иерусалимской короне (1229 г.). Крестоносцы объединились с сирийскими Эюбидами для войны с Египтом, но 18 октября 1244 г. хорезмийцы и египтяне при Газе наголову разбили крестоносцев, а вслед за тем взяли Дамаск. Хорезмийцы, превращенные египтянами в наемников, попробовали восстать, но в 1245 г. были усмирены и почти поголовно истреблены, после чего египтяне отняли у крестоносцев Аскалон. Одновременно туркмены из Икониума напали на Антиохийское княжество и сильно потрепали рыцарей Боэмунда.

На фоне этих мрачных событий доминиканские монахи Асцелин и Гишар Кремонский приехали 24 мая 1247 г. в ставку Байджу и без дипломатических ухищрений предложили ему подчиниться папе. Тот чуть-чуть их не казнил! [†101] Но уже через полтора месяца положение изменилось. На место Байджу был назначен друг Гуюка, Эльчидай-нойон. который отпустил Асцелина (25 июля 1247 г.), а год спустя отправят посольство к Иннокентию IX в Рим и Людовику IX на Кипр. Последний послал для переговоров Андре Лонжюмо, доминиканского монаха, который достиг Каракорума уже после смерти хана. Регентша Огуль-Гаймыш, не поняв значения посольства, потребовала представления дани, угрожая истреблением французского народа [†102]. Разве можно было предусмотреть, какие глупости выкинет вздорная баба? [†103]

Обескураженные послы вернулись 6 апреля 1251 г. в Цезарею [*110], где нашли своего короля надломленным неудачами и пленом. Попытка контакта окончилась плачевно; и самая надежда на него была потеряна осенью того же года, когда был казнен Эльчидай-нойон, как друг Гуюка. Людовик жалел о том, что послал миссию в Каракорум, и, очевидно, поэтому его второй эмиссар, Рубрук, держал там себя предельно осторожно и ограничился сбором информации, уклоняясь от дипломатических переговоров с Мункэ-ханом.

Большую гибкость проявили греческие дипломаты. Им удалось установить с монголами дружественное взаимопонимание и соглашение против сельджуков, благодаря чему Никейская империя развязала себе руки для балканской войны, окончившейся освобождением Константинополя от латинян 25 июля 1261 г.

Итак, свершение сказки показалось европейцам тусклым и неинтересным. Монгольские несториане должны были рассчитывать только на себя и своих единоверцев, немалое число которых томилось в Сирии и Малой Азии под тяжелой пятой мусульманских султанов. Что же, монголы тщательно изучили обстановку и продумали поход в Палестину. Поход должен был удаться и удался бы, если бы в игру не вступили силы, появления которых никто не мог предвидеть.

Дата добавления: 2015-08-02