Борьба партий

Монгольское войско включило в свои ряды такое большое количество побежденных, что последние стали предъявлять свои права. Основной проблемой, ставшей перед Чингисханом накануне его смерти, было отношение к побежденным. Одна тенденция заключалась в том, чтобы удерживать их в покорности силой, вторая - чтобы привязать их милостью. Вторую линию пытался провести Джучи и заплатил за это жизнью. В 1240- 1241 гг. Бату рассорился со своими двоюродными братьями Гуюком и Бури, выслал их из армии и пожаловался на них их отцам. Хан и хранитель Ясы наказали опалой своих сыновей, но все же возник вопрос о том, кто станет ханом, а кто будет казнен. Оба соперника, Гуюк и Бату, стали искать опоры, причем дети Чагатая присоединились к Гуюку, а сыновья Толуя - к Бату. Но подлинная власть в стране принадлежала уже не ханам и царевичам, а иноземцу, чиновнику Елюй Чуцаю, назначенному Угедеем "начальником великого императорского секретариата", т.е. главой гражданской администрации завоеванного Китая. Странами запада ведал кераит - Чинкай, имевший куда меньшее влияние.

Елюй Чуцай был членом киданьского царского дома, низвергнутого чжурчжэнями. Он получил образование в духе конфуцианской философии и был чиновником чжурчжэньского правительства. Перейдя к монголам, Елюй Чуцай сделал карьеру и стал одним из ближайших советников Чингисхана, испытавшего нужду в культурных людях.

В конце Чингисова царствования на курилтае был поставлен вопрос о том, что делать с населением покоренного Северного Китая. Народ, страшась монголов, разбегался по горами лесам, образовывал банды, и пользы от него монголам никакой не было. Монгольские воеводы предложили перебить всех китайцев, а земли их обратить в пастбища, но Елюй Чуцай восстал против этого. С цифрами в руках он показал, какие налоги можно собрать, если предоставить народу право жить и работать. Деньги соблазнили хана, и китайское население было пощажено.

Угедей всецело подчинился влиянию своего министра, произведшего в 1229 г. реформы, которые должны были превратить военную монархию в бюрократическую. Судебная реформа установила судопроизводство, ограничив тем самым произвол властей, т.е. монгольских офицеров на гражданской службе.

Финансовая реформа ввела обложение самих монголов однопроцентным налогом. В 1230 г. Елюй Чуцай сказал Угедею: "Империя была завоевана верхом на коне, но управлять ею с седла невозможно". Хан выслушал это благосклонно и назначил в 1231 г. Елюя Чуцая чжуншулином, т.е. канцлером, позволив ему проводить свою политическую линию. Она увенчалась успехом. Налоги дали доход, который поверг хана в изумление. Елюй Чуцай получил полное доверие хана и, совместив в своих руках финансовую, судебную и административную власть, превратился в руководителя всей внутренней политики в Китае. Но эта система встретила оппозицию со стороны армии; первое столкновение произошло еще в 1233 г. После долгой и тяжелой осады Субэтэй взял чжурчжэньскую столицу Бяньцзин (Кайфын). Согласно монгольскому закону город, не сдавшийся до того, как были пущены в ход осадные орудия, должен быть вырезан до последнего человека. Эта судьба ожидала жителей Бяньцзина, но Елюй Чуцай доказал, что истребление жителей города нанесет ущерб казне, и представил цифру дохода, который можно получить, пощадив жителей. Угедей согласился с ним.

На деньги, полученные с пощаженного населения, Елюй Чуцай достроил Каракорум, столицу империи, заложенную еще Чингисханом в 1220 г. Для хана был сооружен роскошный дворец, но Угедей предпочитал жить в юрте.

В 1235 г. оказалось, что для продолжения завоевательной политики людские ресурсы Монголии недостаточны. Возник проект использовать мусульманские войска в Китае, а китайские на западе. Елюй Чуцай добился отмены этого проекта, аргументируя тем, что в чужих и непривычных условиях эти войска принесут мало пользы при огромных потерях и что переброски этих войск будут слишком затруднительны. И в этом случае Елюй Чуцай защищал интересы покоренных народов, а не монгольского войска.

По завоевании Китая Угедей обещал своим генералах распределить между ними покоренные земли. Елюй Чуцай предложил вознаградить их не уделами, что наносило ущерб авторитету центральной власти, а деньгами, шелками и драгоценностями.

Это восстановило против него многих офицеров и генералов. Побуждаемый ими Отчигин, дядя хана, донес на министра как на иностранца, имеющего коварные виды. Угедей узнал, кто руководил интригой, и хотел, чтобы министр сам решил судьбу клеветника. Елюй Чуцай пренебрег местью. Вопрос получил компромиссное решение: наряду с монгольскими правителями были назначены фискальные чиновники, которым категорически запрещалось брать взятки от кого бы то ни было. Не менее остро встал вопрос о налогах и системе обложения. Как уже было отмечено выше, Елюй Чуцай обложил монголов прямым и однопроцентным налогом еще в 1231 г. В 1236 г. были обложены привозимые товары на 1/30, а вино, как предмет роскоши, на 1/10 их продажной стоимости. От этого должны были пострадать как уйгурские купцы, терявшие в конкуренции с местным производством, так и потребитель, т.е. монгольская военная аристократия.

Но еще больше возмутило монголов, что Елюй Чуцай ввел в Китае прежнюю систему обложения - с огня или жилища, тогда как монголы и мусульмане платили более тяжелую подушную подать. Елюй Чуцай указал, что от стишком тяжелых налогов население разбежится и казна потерпит ущерб. Его мнение восторжествовало.

Последовательно стремясь к возрождению китайской культуры, Елюй Чуцай учредил историческое общество в 1236 г. [†83], а в 1237 г. добился разрешения принимать на государственную службу интеллигентных китайцев. Для проверки их знании были организованы экзаменационные коллегии. Экзаменоваться могли и рабы; если же их хозяева препятствовали им, то за это полагалась смертная казнь. В результате явились 4030 грамотеев, четвертая часть которых освободилась из рабства.

Превращение военной монархии в бюрократическую, планомерно проводимое Елюем Чуцаем, не могло не встретить отпора в тех слоях монгольского общества, которые были принуждены уступать кровью завоеванное первое место. Но простодушные и бесхитростные монголы ничего не могли поделать с гениальным иностранцем, управлявшим ими. Опасность для министра пришла с другой стороны.

Мы уже видели, что система пошлин на привезенные товары и возрождение китайского производства не могла прийтись по вкусу купцам, занимавшимся посреднической торговлей и желавшим иметь рынок исключительно для себя. Таковы были уйгуры и перешедшие на сторону монголов мусульмане. Нам известны имена их вождей: Кадак, уполномоченный по переписи Китая, и Чинкай, унаследовавший от Елюя Чуцая пост премьера, были христиане. Откупщик Абдурахман и чиновник Махмуд Ялвач - мусульманские ренегаты. Это были люди, искушенные в интригах. Уже в 1230-1240 гг. Абдурахман получил на откуп налоги с Китая вопреки мнению Елюя Чуцая, который разнервничался в споре до того, что хан сказал ему: "Ты, кажется, хочешь драться? - и добавил: - Долго ли ты будешь болеть за народ?"

Однако, несмотря на это, положение Елюя Чуцая не было поколеблено, так как Угедей верил ему, зная его искренность, честность, ум и таланты. Ненависть вельмож и интриги купцов казались бессильными, но 11 декабря 1241 г. хан Угедей умер. До выборов нового хана власть оказалась в руках вдовы Угедея, Туракины, по происхождению меркитки.

Официально было объявлено, что хан умер от пьянства, но Плано Карпини передает настойчивые слухи об отраве, а Рашид ад-дин настолько горячо отвергает эту версию, что она невольно кажется справедливой.

Как бы то ни было, но смерть Угедея развязала руки врагам Елюя Чуцая. Кераит, несторианин Чинкай заместил его в администрации, мусульманин Абдурахман - по части финансов. Министр умер в 1243 г., видя крушение дела, которому он отдал свою жизнь [†84].

Было бы ошибкой думать, что эпоха регентства Туракины-хатун была эпохой господства военной партии. Туракина унаследовала достаточно мощный аппарат, чтобы продержаться несколько лет, не обращаясь к поддержке оппозиционных социальных групп. Это не могло продолжаться долго, но такая глупая и невежественная женщина, как Туракина, не отдавала себе в этом отчета.

У власти оказалась придворная камарилья, во главе которой стояла Фатима-ханум, пленная персиянка, наперсница ханши. Интриги и произвол достигли своего расцвета. Чинкай должен был, спасая свою жизнь, укрыться под защиту царевича Кудэна, внука Угедея; Махмуд Ялвач бежал, обманув стражу, а нойон-темник Керегез был арестован и казнен по наветам Фатимы. Правление Туракины породило еще большее недовольство, чем управление Елюя Чуцая.

Военная же партия, которая в 30-е годы казалась такой сплоченной, отнюдь не оказалась такой в 40-е. Она разбилась на две группы, соперничество которых помогло Туракине сохранить власть до августа 1246 г., когда на престол был избран Гуюк.

Монгольская армия состояла из двух неравных по численности разделов. Ядро ее составляли ветераны, примкнувшие к Чингисхану добровольно и одержавшие первые победы над тайджиутами, татарами, кераитами и найманами. Первоначально их было всего 13 тыс. человек, и если это число увеличилось за счет добровольцев, то очень ненамного. Основная масса войска состояла из побежденных кочевников, которым Чингисхан позволил служить его престолу. Однако они имели ограничения в повышениях по службе: тысячниками были только монголы и онгуты, добровольно примкнувшие к Чингисхану. Общее число армии в 1206 г. составляло 110 тыс. человек, и ясно, что ветераны были в меньшинстве, хотя и занимали командные посты. Во время царствования Угедея войско пополнялось за счет покоренных тюрок, чжурчжэней, тангутов и даже китайцев. Ясно, что процент монголов, даже при учете естественного прироста, еще более снизился. Таким образом, получилось, что победившие монголы в созданной ими державе оказались в меньшинстве, а реальной силой стали побежденные и покоренные народы. Правители, желавшие твердо сидеть на престоле, должны были все больше и больше считаться с последними.

Монгольские ветераны ориентировались на брата Чингисхана, Темуге-отчигина, который в 1242 г. сделал неудачную попытку захватить престол. Тем самым обнаружилось, что партия ветеранов находилась в оппозиции к линии Угедея и, значит, к его сыну Гуюку. Все замешанные в заговоре были казнены.

Вторая партия, состоявшая из низшего офицерства кераитского, найманского и кара-китайского происхождения, группировалась вокруг вдовы Толуя, Соркактанибэги, и ее детей. Идеологией этой партии было несторианство, ибо в XIII в. исповедание веры и политическое направление в какой-то мере соответствовали друг другу.

Каждый хан великолепно понимал, что без сочувствия и преданности своих воинов он - ничто и, хуже того, жертва своих соперников. А воины были отнюдь не пешки. Каждый из них связан с какими-нибудь общественными группами и религиозными общинами, а те в свою очередь диктовали через рядовых воинов свою волю нойонам, которые давали советы царевичам. И эти советы были столь весомы, что с ними нельзя было не считаться. Иными остовами, хан зависел от воинов не меньше, чем воины от хана, а за спиной у тех и других стояли купцы и священники разных исповеданий, а также чиновники, шаманы, старейшины племен и князья покоренных земель, уцелевшие при завоевании. И у всех висели на боку сабли. Это была реальная сила, которая избирала ханом царевича-чингисида пожизненно, но продолжительность жизни определялась не возрастом или здоровьем, а популярностью в войске и числом преданных людей. Как известно, нередко преданность покупается, и цена на нее колеблется в зависимости от напряженности ситуации.

Положение обоих соперников - Гуюка и Бату - оказалось крайне острым. Бату имел только 4 тыс. верных монгольских воинов, которых было явно недостаточно, чтобы силой удерживать в покорности Восточную Европу с шестимиллионным населением. Надеяться на помощь из метрополии он не мог, так как Гуюк искал только его гибели.

Гуюк встал во главе стотысячного войска, которое по большей части состояло из несториан, предпочитавших ему детей Толуя. Гуюк пытался добиться популярности, бесплатно распределяя среди воинов шелковые ткани (расход покрывался за счет налогов с оседлого населения). Он старался опереться на православную церковь и русских князей, располагавших большими людскими и денежными ресурсами. К несчастью для Гуюка, великий князь Ярослав, приехавший в ставку хана для переговоров, был отравлен Туракиной по доносу одного из бояр из свиты князя. Тогда сыновья погибшего, Александр Невский и Андрей, отошли от Гуюка и так активно поддержали Бату, что тот в 1248 г. имел уже возможность выступить с походом на восток против великого хана. Гуюк двинулся ему навстречу, но по дороге умер при невыясненных обстоятельствах [†85].

Снова наступило междуцарствие. Регентство получила вдова Гуюка, Огуль-Гаймыш, женщина слабая и невежественная. На курилтае 1251 г. большинство получили Бату и его друг Мункэ, сын Толуя, Последний был избран великим ханом, а Бату был признан "старейшим в роде". Сторонники Гуюка были казнены.

Русская помощь, благодаря которой Бату вышел из борьбы победителем, была продиктована глубоким политическим расчетом. С начала XIII в. католическая Европа начала крестовый поход против православных: греков и русских. В 1204 г. Константинополь был взят крестоносцами, основавшими на месте Византийской - Латинскую империю. Латыши и эсты покорены и обращены в крепостных. Та же участь ожидала Русь, но Александр Невский разбил крестоносцев в 1240 г. на Неве и в 1242 г. на Чудском озере и этим остановил первый натиск. Однако война продолжалась, и союзники Александру Невскому были нужны. Поэтому он побратался с сыном Бату, Сартаком, и получил монгольские войска для борьбы с немцами. Союз не был разорван и после смерти Александра Невского. В 1269 г. немцы, узнав о появлении в Новгороде монгольского отряда, запросили мира "зело бо бояхуся и имени татарского". Русская земля была спасена от крестоносного нашествия [†86].

За период внутренней борьбы положение на границах монгольской империи обострилось. Бату очистил Польшу, Венгрию и Болгарию, оставив за собой только Русь и половецкие степи. Однако он жаловал грамоты и ярлыки "султанам Рума, Сирии и других стран" [†87] на Ближнем Востоке, где начали привыкать к мысли о приоритете Золотой Орды над местным военачальником Байджу-нойоном.

Бату умер в 1256 г., великий хан Мункэ утвердил его наследником Сартака, который немедленно поссорился со своим дядей Берке, заявив ему: "Ты мусульманин, я же держусь веры христианской; видеть лицо мусульманское для меня несчастье" [†88]. Царевич не ошибался: через несколько дней после своего опрометчивого заявления он был отравлен. Ханский престол перешел к его малолетнему сыну, Улакчи, за которого правила его бабушка, Баракчин-хатун, вдова Бату. Однако Улакчи скончался столь же быстро, как и его отец, а Баракчин, пытавшаяся в 1257 г. уехать в Иран, была схвачена и казнена. Ханом стал мусульманин Берке, учинивший резню несториан в Самарканде. Но он не изменил политику в отношении Александра Невского и русских земель. Наоборот, когда на Русь явились чиновники великого хана, чтобы, переписав население, обложить его налогом, Берке позволил русскому князю организовать убийство этих чиновников, после чего прекратил отсылать деньги, собираемые на Руси [†89], в Монголию. Это означало, что фактический разрыв Золотой Орды с метрополией произошел, а хан, сидевший в Сарае, оказался в зависимости от своих подданных: русских, болгарских и половецких. Таким образом, возник симбиоз [†90] пришельцев и аборигенов, эпоха продуктивного сосуществования, продолжавшаяся до XIV в. За это время Русь успела окрепнуть и усилиться, потому что Золотая Орда стала заслоном Руси с востока.

Обе проблемы, западная и восточная, были решены Александром Невским и, по-видимому, большинством современников одобрены, что выразилось в канонизации памяти князя, нашедшего выход из положения, казавшегося безвыходным.

Дата добавления: 2015-08-02