Глава 13. Сервис в советской повседневности 2 страница

Отчасти через сравнительно дешевые обеды в заводских столовых осуществлялась дополнительная компенсация за труд. Кроме того, на ряде заводов к середине 1930-х гг. широкое распространение получило диетическое питание, предоставлявшееся нуждающимся рабочим бесплатно, согласно рекомендации врача. Пробивали дорогу и новые формы общественного питания. Так, по просьбе рабочих московского Электрозавода, администрация к октябрю 1931 г. организовала в цехах сеть круглосуточных буфетов, а в 1934 г. – рабочие кафе. В них вместо надоевших комплексных обедов были предложены настоящие меню с возможностью выбора блюд.[664]

С отменой карточной системы общепит становится одной из витрин «победившего социализма». К концу 1930-х годов в ряде городов даже появились первые кафе-автоматы (правда, недолго просуществовавшие). Но при этом шикарные ресторации соседствовали с жалкими столовыми и разного рода «забегаловками». То есть система общественного питания в предвоенные годы выглядела далеко не налаженной. Из провинции шли в Москву отчаянные письма о том, что «в столовых предприятий отпускается только по 200 г хлеба, да и то с обедом». А если, рабочий брал чай, сообщал В.М. Молотову в январе 1940 г. корреспондент из Горьковской области, то «то хлеба не дают, и при этом большинству рабочих не хватает хлеба к обеду».[665]

Трансформация общественной ситуации и повседневных практик советского человека во второй половине 1950-х гг. способствовали ревизии декларированной в 1920-1930-х годах идеологии общепита. В частности, различными способами сокращалась степень публичности советских столовых и, прежде всего, их позиционированием как мест питания, а не пространств общения. Свою роль играло и затруднение контактов между посетителями, связанное с переходом на самообслуживание и ограничением времени пребывания посетителей в общепите.[666]

Впрочем, корректировка принципов не затронула главного – признания важности общественного питания, определяемого, с одной стороны, как основа «нового быта», и как доказательство торжества советской системы, с другой: «Разнообразная пища – знак преимущества советской экономики».[667] Своеобразным итогом хрущевских преобразований стало сосуществование старых и новых конкурировавших и дополнявших друг друга идеологем. В целом же они предоставляли определенный простор для интерпретаций правил, регулировавших повседневность учреждений общепита в последующие годы.

Например, после жесткой антиалкогольной кампании начала хрущевских реформ, сопровождавшейся закрытием большинства традиционных пивных, в 1963 г. в большинстве ресторанов появились бары, торгующие в первую очередь спиртным в розлив. Боле того, горожане стали осваивать европейский опыт проведения времени за беседой в культурных питейных заведениях. На рубеже 1950-1960-х годов традиционные пивные постепенно вытесняются пивными барами, где можно было почитать газету или журнал, и пивными автоматами.[668]

В начале 1960-х гг. в крупных городах СССР появились молодежные кафе, призванные помочь организации культурного досуга молодых людей. При этом русская традиция чаепития стала уступать место западным тенденциям потребления кофе. В таких кафе можно было встретиться с известными деятелями культуры и принять участие в конкурсах. Да и меню было специфическим, подчиненным идее «окультуривания» досуга: кофе, пирожные и легкие закуски, сухое вино, шампанское и коктейли.[669]

В целом же в период хрущевского правления были сделаны серьезные попытки расширения и демократизации сферы общественного питания. Из ресторанов и кафе вытеснялась обстановка «сталинского шика» (пальмы, массивная мебель, бархат и крахмальные скатерти), на смену которой приходили практичные дешевые материалы. Постановление ЦК КПСС «О дальнейшем развитии и улучшении общественного питания» (февраль 1959 г.), предусматривавшее, в числе прочего, создание отделов для продажи полуфабрикатов, вполне соответствовало мировой тенденции автоматизации общественного питания. Сеть домовых кухонь или кулинарий (нечто среднее между магазином и заведением общепита) с 1959 г. по 1965 г. только в РСФСР возросла более чем в 10 раз. С открытием домовых кухонь стала распространяться и идея «обедов на дом», но большого распространения она не получила. А в середине шестидесятых годов интерес к кулинариям со стороны властей упал, что сразу отразилось на их численности.[670]

Не удалось реализовать и основную идею общепита – ликвидацию домашней кухни: посещение ресторанов и кафе не стало повседневной практикой советских людей. Тем более что «эпоха застоя» вернула в систему общественного питания тяжеловесный шик и помпезность. Появились гриль-бары и пиццерии, вытеснившие привычные блинные и пельменные. Обнаружилась и очевидная нехватка доступных столовых и кафе.

Заключение. Перспективы изучения повседневности

Конечно, в рамках одной работы трудно реконструировать все аспекты многоликой советской повседневности. В развитии истории повседневности на рубеже XX и XXI вв. прослеживается несколько взаимосвязанных процессов:

во-первых, существенное приращение источниковой базы исследований;[671]

во-вторых, при сохранении традиционного интереса к методологическому инструментарию микроистории и исторической антропологии, более активное использование методологического аппарата социальной психологии в целях дальнейшей антропологизации истории повседневности. Например, в кандидатской диссертации В.Б. Аксенова, рассматривается революционизирующее влияние улицы как структуры повседневности на «дом» и «досуг». В частности, по мнению диссертанта, в процессе революционизирования повседневности (расцениваемого как кризис повседневного существования) возросло социально-психологическое значение трамвая как общественного транспорта, главная функция которого заключалась в стирании социально-экономических различий между горожанами;[672]

в-третьих, попытки на региональном материале построить типичные картины, характеризующие «повседневность и уровень жизни населения всей страны»;[673]

в-четвертых, обращение к производственной стороне повседневности. В этом отношении можно отметить изданные в серии «Социальная история России ХХ века» «очерки» повседневной истории московского Электрозавода и завода «Серп и молот»;[674]

в-пятых, стремление выработать или уточнить понятийный аппарат истории повседневности.[675] Например, Н.Б. Лебина, презентующая историю повседневности как совокупность окружающих человека житейских мелочей, нацеливает анализ повседневности на выявление культурно-психологических характеристик внешне обыденных сторон человеческой жизни. Автор вводит понятие «контуры повседневности», связывая их со спецификой конкретно-исторических условий и политической направленностью властных инициатив. В частности, она рассматривает советскую повседневность как неотъемлемую часть советской культуры со свойственным ей специфическим языком, системой знаков и символов;[676]

в-шестых, показ того, как в повседневной жизни советских людей происходило замещение поведенческих норм аномалиями, а также шло вмешательство государства в быт граждан;[677]

в-седьмых, попытки вычленить и раскрыть новые, «советские» формы повседневности. Некоторые важные вопросы взаимосвязи повседневных и бытовых практик советского народа в 1920-е годы с закономерностями формирования массового сознания были впервые поставлены в статье С.В. Журавлева и А.К. Соколова, поднявших проблему конфликта и сосуществования традиции и новации в повседневной жизни периода нэпа.[678] Если в германской историографии упор был сделан на то, чтобы показать, с чем была связана достаточно широкая поддержка режима населением и сопротивление ему в период национал-социализма, то первые отечественные работы, посвященные повседневной жизни при сталинизме, подчеркивали значимость вопросов снабжения и «иерархии потребления»;[679]

в-восьмых, наметившийся «дрейф» истории повседневности в сторону новой культурной истории с ее интересом к символическим аспектам повседневности;

в-девятых, расширение хронологических рамок исследования советской повседневности. Новый для отечественной историографии пласт проблем, впервые основательно раскрытый применительно к 1920-1930-м годам, постепенно охватывает повседневность периода «оттепели», «застоя» и последующих отрезков советской и постсоветской истории.[680]

Все вышесказанное позволяет констатировать тот факт, что история повседневности не только способна к саморазвитию, но и активно ищет пути новой интеграции. Вполне резонно можно ожидать, что на фоне появления многочисленных «новых историй» (новая социальная, новая локальная, новая культурная, новая политическая и пр.) на историческом небосклоне вспыхнет очередная «сверхновая».

[1] Соответственно, по сферам различались общественный, городской, семейный и тому подобный быт.

[2] Zimmerman D., Pollner M. Die Alltagswelt als Phänomen // E. Weingarten, F. Sack, J. Schenkein. (Hg.) Ethnomethodologie. Beiträge zu einer Soziologie des Alltagshandelns. Fr./M., 1979. S. 64.

[3] Например, Л.Г. Ионин под социологией повседневности понимает «своеобразную область социологии культуры».

[4] Garfinke H. Studies in Ethnomethodology. Cambridge, 1994. P. 36.

[5] См.: Гофман И. Порядок взаимодействия / Пер. с англ. А.Д. Ковалева // Теоретическая социология: антология / Сост. С.П. Баньковская. Т. 2. М., 2002; Гофман И. Анализ фреймов: эссе об организации повседневного опыта / Под ред. Г.С. Батыгина и Л.А. Козловой; вступ. ст. Г.С. Батыгина. М., 2003.

[6] См.: Шюц А. О множественности реальностей // Социологической обозрение. 2003. Т. 3. № 2.

[7] Bahrdt H. P. Grundformen sozialer Situationen. Eine kleine Grammatik des Alltagslebens. München, 1996. S. 144.

[8] Артемов Г.П. Типы рациональности и трансформации российской политической культуры // Политическая культура России: история, современное состояние, тенденции, перспективы. Сборник научных статей. СПб., 2001. С. 23-24.

[9] Подробнее см.: Гудков Л. Культура повседневности в новейших социологических исследованиях. Вып. I. М., 1993.

[10] Цит. по: http://cmb.rsuh.ru/section.html?id=1649

[11] Кром М.М. История России в антропологической перспективе: история ментальностей, историческая антропология, микроистория, история повседневности // http://achronicle.narod.ru/krom.html

[12] Кром М.М. Историческая антропология в поисках самоопределения. Дискуссии 70 – 80-х годов // http://snoistfak.mgpu.ru/Gender_History/methodology/me16.html

[13] Людтке А. Что такое история повседневности? Ее достижения и перспективы в Германии // Социальная история. Ежегодник. 1998/1999. М., 1999. С. 77.

[14] Российская повседневность 1921-1941 гг.: Новые подходы. СПб., 1995. По этому поводу см.: Горинов М.М. Советская история 1920-30-х годов: от мифов к реальности // Исторические исследования в Росси. Тенденции последних лет. М., 1996. С. 270.

[15] Кром М.М. Повседневность как предмет исторического исследования // История повседневности. СПб., 2003. С. 11.

[16] Бойм С. Общие места: Мифология повседневной жизни. М., 2002. С. 67.

[17] См.: Зиммель Г. Проблемы философии истории. М., 1898; Его же. Социальная дифференциация. М., 1909; Его же. Конфликт современной культуры. Птг., 1923; Его же. Избранное. Т.1. Философия культуры; Т.2. Созерцание жизни. М., 1996.

[18] Маркузе Г. Одномерный человек. Киев, 1995.

[19] Неомарксизм и проблемы социологии культуры. М., 1980.

[20] Ионин Л.Г. Социология культуры. М., 1996.

[21] Гуссерль Э. Философия как строгая наука. Новочеркасск, 1994.

[22] Ионин Л. Свобода в СССР // Его же. Свобода в СССР / Статьи и эссе. СПб., 1997. С. 12-13; Его же. К антропологии повседневности … С. 316-317,323-325.

[23] Основой особой формы социальности повседневности выступает интерсубъектное понимание. То есть человек руководствуется предположением, что его партнеры по взаимодействию видят и понимают мир так же, как он сам. Но при этом исчезает личность, а остается только тип (например, «парикмахер» или «клиент»).

[24] Schutz F. Collected Papers // The Hague. V. 1-3. 1962-1966.

[25] Ионин Л. К антропологии повседневности … С. 328-330,332,335-343,357-359.

[26] Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности: трактат по социологии знания. М., 1995.

[27] См.: Филмер П. Об этнометодологии Гарольда Гарфинкеля // Новые направления в социологической теории. М., 1978.

[28] Французский писатель и критик Морис Бланшо писал, что повседневность – это «вечнонулевое» пространство – вечное и нулевое одновременно.

[29] Поляков Ю.А. Человек в повседневности // Вопросы истории. 2000. №3. С. 125-127.

[30] Термин был впервые предложен в 1969 г. американским онкологом-исследователем В.Р. Поттером.

[31] Подробнее см.: Пушкарева Н. История повседневности // Энциклопедия «Кругосвет» http://slovari.yandex.ru/dict/krugosvet/article/krugosvet/1/1010512.htm?text

[32] Elias N. Zum Begriff des Alltags // Materialen zur Soziologie des Alltags. Sonderheft der Kölner Zeitschrift für Soziologie und Sozialpsychologie. 1978. Hefte. 20.

[33] Впрочем, возможности этнометодологического эксперимента ограничены. С одной стороны, экспериментатор не может освободиться от «уз» повседневности, занять по отношению к ней абсолютно стороннюю позицию. С другой стороны, в этнометодологическом эксперименте необходимо учитывать морально-этические ограничения.

[34] Ионин Л. К антропологии повседневности // Его же. Свобода в СССР / Статьи и эссе. СПб., 1997. С. 37-38.

[35] Людтке А. Указ. соч. С. 78-80.

[36] При этом устанавливалась своеобразная иерархия, в которой повседневная жизнь рассматривалась как «подготовительная стадия» для изучения внеповседневных событий.

[37] Людтке А. Указ. соч. С. 82-84.

[38] Обертрайс Ю. Введение // Эпоха. Культуры. Люди (история повседневности и культурная история Германии и Советского союза. 1920-1950-е годы). Материалы межд. научн. конф. (Харьков, сентябрь 2003 г.): Сб. докладов. Харьков, 2004. С. 5-7.

[39] Циманн Б. Результаты и противоречия культурной истории. Некоторые замечания // Эпоха. Культуры. Люди … С. 336-337

[40] См., например: Безгин В.Б. Крестьянская повседневность (Традиции конца XIX – начала ХХ века). Тамбов, 2004; Богданов К.А. Повседневность и мифология: Исследования по семиотике фольклорной действительности. СПб., 2001; Доронина М.В. Культура повседневности русской разночинной интеллигенции во второй половине XIX века: соотношение «идеального» и «реального»: Автореф. дис. на соиск. учен. степ. канд. ист. наук. М., 2004; Зубкова Е.Ю. Послевоенное советское общество: политика и повседневность. 1945-1953. М., 1999; Козлова Н.Н. Горизонты повседневности советской эпохи: голоса из хора. М., 1996; Лебина Н.Б. Повседневная жизнь советского города: Нормы и аномалии. 1920-1930 годы. СПб., 1999; Лебина Н.Б., Чистиков А.Н. Обыватель и реформы. Картины повседневной жизни горожан в годы нэпа и хрущевского десятилетия. СПб., 2003; Лившин А.Я. Орлов И.Б. Власть и общество: диалог в письмах. М., 2002; Рожков А.Ю. В кругу сверстников. Жизненный мир молодого человека в советской России 1920-х годов. Краснодар, 2002; Фицпатрик Ш. Повседневный сталинизм. Социальная история Советской России. М., 2001. и др.

[41] См., в частности, издательскую серию «Молодой гвардии», включившую в себя реконструкцию повседневной жизни от греческих богов и первых христиан до сталинской Москвы. Или воениздатовскую серию «Редкая книга», в которой в числе прочих сюжетов присутствует и история повседневности.

[42] Tilly C. Retrieving European lives // Reliving the past. The Worlds of social history. Chapel Hill-L., 1985. P. 11-52.

[43] Цит. по: Кокка Ю. Социальная история между структурной и эмпирической историей // THESIS. Теория и история экономических и социальных институтов и систем. М., 1993. Т. 1. Вып. 2. С. 175.

[44] Людтке А. Указ соч. С. 77,95-96,100; Кокка Ю. Указ. соч. С. 180,182-183,186-187.

[45] The History of Everyday Life. Reconstructing Historical Experiences and Ways of Life / Ed. By A. Ludtke. Princeton, 1995.

[46] История повседневности существенно раздвигает источниковую базу исследований за счет синтеза работы с различными группами источников: документами местных архивов и индивидуальными биографиями, аудиовизуальными средствами и этнографическими материалами. О реконструктивных возможностях истории повседневности см.: Журавлев С.В. «Маленькие люди» и «большая история»: иностранцы московского Электрозавода в советском обществе 1920-1930-х гг. М., 2000. С. 15-16.

[47] Соколов А.К. Источниковедение и путь к современной лаборатории изучения новейшей истории России // Мир историка. ХХ век: Монография. М., 2002. С. 326-327.

[48] Соколов А.К. Указ. соч. С. 327.

[49] Там же. С. 329-330; The History of Everyday Life … P. 49,73-75.

[50] Бойм С. Указ. соч. С. 10-11.

[51] См.: Хрущев Н.С. Воспоминания. Избранные фрагменты. М., 1997; Хрущев С.Н. Пенсионер союзного значения. М., 1989; Аджубей А. Те десять лет. М., 1989; Арбатов Г.А. Затянувшееся выздоровление. 1953-1985. Свидетельство современника. М., 1991; Эренбург И.Г. Люди. Годы. Жизнь. Т. З. М., 1990; Микоян А.И. Так было. Размышления о минувшем. М., 1999; Сто сорок бесед с Молотовым. Из дневника Ф. Чуева. М., 1991.

[52] Колесникова Л.А.Историко-революционная мемуаристика (1917-1935 гг.) как массовый источник по истории русских революций (методика количественного анализа): Автореф. дис. на соиск. учен. степ. докт. ист. наук. М., 2005. С. 23.

[53] Козлова Н.Н., Сандомирская И.И. «Я так хочу назвать кино». «Наивное письмо»: опыт лингвосоциологического чтения. М., 1996. С. 7.

[54] См., например, многолетний проект Левада-центра «Советский простой человек» и публикации на эту тему в Вестнике Центра «Мониторинг общественного мнения».

[55] Под периодикой обычно понимают газеты, журналы и иные повременные издания.

[56] Шевченко М.В. Городская жизнь в Петроградских газетах 1917 года // Проблемы социального и гуманитарного знания. Сборник научных работ. СПб., 2000. Вып. II. С. 250.

[57] Например, полемика о вкусе, развернувшаяся в 1954-1955 гг. на страницах «Нового мира» или кампания за улучшение качества бытовых услуг и товаров народного потребления, захватившая советскую печать во второй половине 1950-х гг.

[58] О чем свидетельствует, например, изменение политики репрезентации советского человека на страницах журнала «Советский Союз», целые очерки которого теперь посвящены повседневности отдельного советского семейства.

[59] Орлова Г.А. Советский бытовой энциклопедизм: 50-е // http://www.ideashistory.org.ru/pdfs/19orlova.pdf

[60] См., например: Народное хозяйство СССР за 60 лет. М., 1977; Народное хозяйство СССР за 70 лет: Юбилейный статистический ежегодник. М., 1987. и др.

[61] Грушин Б.А. Четыре жизни в России в зеркале опросов общественного мнения. Очерки массового сознания россиян времен Хрущева, Брежнева, Горбачева и Ельцина в 4-х книгах. Кн. 1. Эпоха Хрущева. М., 2001.

[62] Ростовцева Л.И. Поведение потребителей в пословицах и поговорках // Социологические исследования. 2004. № 4. С. 90.

[63] Ожегов С.И. Словарь русского языка. М., 1987. С. 429,461.

[64] Жуков В.П. Словарь русских пословиц и поговорок. М., 1998. С. 7.

[65] Пословицы русского народа. Сборник В. Даля. М., 1957. С. 18-20.

[66] Ростовцева Л.И. Поведение потребителей в пословицах и поговорках // Социологические исследования. 2004. № 4. С. 91-93.

[67] Дмитриев А.В. Социология политического юмора: Очерки. М., 1998. С. 55-57.

[68] Ерофеев В. Энциклопедия русской души. М., 2002. С. 165.

[69] Кремль и народ. Политические анекдоты. Мюнхен, 1951. С. 19.

[70] См., например: Паперный В. Культура Два. М., 1996; Чередниченко Т. Между «Брежневым» и «Пугачевой». Типология советской массовой культуры. М., 1993; Гройс Б. Стиль Сталин // Его же. Утопия и обмен. М., 1993; Добренко Е. Формовка советского читателя. Социальные и эстетические предпосылки рецепции советской литературы. СПб., 1997; Рыклин М. Террорологики. Тарту; М., 1992; Золотоносов М. Слово и Тело. М., 1999; Глебкин В. Ритуал в советской культуре. М.,1998; Градскова Ю. «Обычная» советская женщина. М., 1999; Козлова Н. Женский мотив // Женщина и визуальные знаки. М., 2000. и др.

[71] Дашкова Т. Визуальная репрезентация женского тела в советской массовой культуре 30-х годов // Логос. 1999. № 11-12.

[72] Дашкова Т. «Я храню твое фото...». Советская культура 1930-х годов в отечественных исследованиях 1990-х: визуальное и вербальное // Неприкосновенный запас. Дебаты о политике и культуре. 2001. № 2 (16). С. 112-116.

[73] Пушкарева Н. История повседневности // Энциклопедия «Кругосвет» http://slovari.yandex.ru/dict/krugosvet/article/krugosvet/1/1010512.htm?text

[74] См.: De Certeau M. The practice of everyday life / Translated by S. Rendall. Berkeley, 1984; Part I. Schatzki T. Social practices: a Wittgensteinian approach to human activity and the social, New York, 1996. The practice turn in contemporary theory / ed. by T. Schatzki et al. New York, 2001.

[75] Подробнее по этому вопросу см.: Вахштайн В.В. Теория фреймов как инструмент социологического анализа повседневного мира: Автореф. дис. на соиск. учен. степ. канд. социолог. наук. М., 2007.

[76] Мaffesо1i M. The Sociology of Everyday Life (Epistemological Elements) // Current Sociology. 1989. Vol. 37. P. 5-6.

[77] De Сerteau M. Art de Faire. Vol. 1. L'Invention du Quotidien. Paris, 1980. Р. 7.

[78] Maffesoli M. Op. cit. Р. 1-2.

[79] Козлова Н.Н. Социология повседневности: переоценка ценностей // Общественные науки и современность. 1992. № 3. С. 51.

[80] Вauman Z. Is There a Post-Modern Sociology? // Theory, Culture and Society, New York. 1988. № 213. Vol. 5. Р. 230.

[81] См., например: Бурдье П. Практический смысл / Отв. ред. Н.А. Шматко. М.; СПб., 2001; Гидденс Э. Устроение общества. Очерк теории структурации. М., 2003; Гофман И. Анализ фреймов: эссе об организации повседневного опыта / Под ред. Г.С. Батыгина и Л.А. Козловой. М., 2003. и др.

[82] Абушенко В.Л. Повседневность // Социология: Энциклопедия. Мн., 2003 [Электронный ресурс] // http://slovari.yandex.ru/dict/sociology/article/soc/soc-835.htm?text

[83] Гофман И. Анализ фреймов: эссе об организации повседневного опыта … С. 81.

[84] Грицанов А.А. «Анналов» школа // Новейший философский словарь: 3-е изд., исправл. Мн., 2003 [Электронный ресурс] // http://slovari.yandex.ru/dict/phil_dict/article/filo/filo-031.htm?text=

[85] Fitzpatrick Sh. Everyday Stalinism: Ordinary Life in Extraordinary Times: Soviet Russia in the 1930s. N. Y., Oxford, 1999. 288 р.

[86] Там же. С. 55.

[87] Там же. С. 62-66.

[88] Там же. С. 114.

[89] Занятие повседневностью воспринималось как саботаж традиционных социальных и гуманитарных наук.

[90] Бойм С. Указ. соч. С. 36-37.

[91] См.: Гуревич А.Я. Проблема средневековой народной культуры. М., 1981; Его же. Средневековый мир: культура безмолвствующего большинства. М., 1990; Бахтин М.М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса; Лихачев Д.С., Панченко А.М., Понырко Н.В. Смех в Древней Руси. Л., 1984. и др.

[92] См., например: Очерки русской культуры XVI века. Ч. 1. М., 1977. С. 182-224.

[93] См.: Кирьянов Ю.И. Жизненный уровень рабочих России (конец XIX – начало XX в.). М., 1979; Крузе Э.Э. Условия труда и быта рабочего класса России в 1900 – 1914 годах. Л., 1981. и др.

[94] См.: Бордов Р. Новый экономический курс Советского Союза (1953-1960). М., I960; Харитонова А.Е. Основные этапы жилищного строительства в СССР // Вопросы истории. 1965. № 5. С. 63-67; Бромлей Н.Я. Уровень жизни в СССР. 1950-1965 // Вопросы истории. 1966. № 7. С. 3-18; Гордон Л.А., Левин Б.М. Пятидневка: культура и быт. М., 1967. и др.

[95] Сенявский С.Л. Изменения в социальной структуре советского общества, (1938-1970 гг.). М., 1973; Дьячков И.В. Общественное и личное в колхозах. М., 1968; Гордон Л.А., Клопов Э.В. Социальное развитие рабочего класса СССР. М., 1974; Маейр В.Ф. Уровень жизни населения СССР. М., 1977. и пр.

[96] Алексеев В.В., Букин С.С. Бюджеты рабочих семей как исторический источник // Известия СО АН СССР. 1978. № 1. Сер. Обществ, науки. Вып.1; Поляков Ю.А., Писаренко Э.Е. Исторические аспекты изучения советского образа жизни // Вопросы истории. 1978. № 6. и др.

[97] См.: Гордон Л.А и др. Черты социалистического образа жизни, быт городских рабочих вчера, сегодня, завтра. М., 1977

[98] См., например: Рабочий класс в годы упрочения и развития социалистического общества (1945-1960 гг.). Т. 4. М., 1987.

[99] Народное благосостояние: методология и методика исследования / Под ред. Н.М. Римашевской. М., 1988; Гордон Л.А., Клопов Э.В. Что это было? М., 1989; Социальные ориентиры обновления: общество и человек / Под ред. Т.И. Заславской. М., 1990, Лейбович О.Л. Реформа и модернизация в 1953-1964 гг. Пермь, 1993; Казанцев Б.Н. «Неизвестная» статистика уровня рабочего класса (1952-1970) // Социологические исследования. 1993. №4. С. 3-14; Зубкова Е.Ю. Общество и реформы. 1945-1964. М., 1993.

[100] Зубкова Е.Ю. Послевоенное советское общество: политика и повседневность. 1945-1953. М., 1999.

[101] Козлова Н. Советские люди: Сцены из истории. М., 2005.

[102] Там же. С. 472.

[103] Лидерман Ю. Недавнее прошлое в письмах, дневниках, фотографиях. (См.: http://www.strana-oz.ru/?numid=28&article=1222)

[104] Лебина Н.Б. Повседневная жизнь советского города: Нормы и аномалии. 1920 – 1930 годы. СПб., 1999. С. 295-297.

[105] Сенявский А.С. Повседневность как методологическая проблема микро- и макроисторических исследований (на материалах российской истории XX века) // История в XXI веке: историко-антропологический подход... С. 29.

[106] Лебина Н.Б. Повседневная жизнь советского города: Нормы и аномалии. 1920 – 1930 годы. СПб., 1999.С. 264.

[107] Булдаков В.П. За фасадом радикальных доктрин: абсурд революционной повседневности 1917-1918 годов // Задавая вопросы прошлому … М., 2006. С. 250-273.

[108] См.: например: Журавлев С.В. «Маленькие люди» и «большая история»: иностранцы московского Электрозавода в советском обществе 1920-1930-х гг. М., 2000; Лебина Н.Б. О пользе игры в бисер. Микроистория как метод изучения норм и аномалий советской повседневности 20 – 30-х годов // Нормы и ценности повседневной жизни: Становление социалистического образа жизни в России, 1920 – 1930-е годы / Под общей ред. Т. Вихавайнена. СПб., 2000. С. 9–26.

[109] Давыдов А.Ю. Нелегальное снабжение российского населения и власть. 1917 – 1921 гг.: Мешочники. СПб., 2002. С. 107–126.

[110] См.: Утехин И. Очерки коммунального быта. М., 2001.

[111] Чуйкина С. Дворяне на советском рынке труда (Ленинград, 1917 – 1941) // Нормы и ценности повседневной жизни … С. 151–192.

[112] Климова С.Г. Стереотипы повседневности в определении своих и чужих // Социс. 2000. № 12. С. 21.

[113] См.: Захаров А.В. Традиционная культура в современном обществе // Социс. 2004. № 7. С. 105-115.

[114] Соловьева З. Обитатели «ночлежки» и других благотворительных организаций в перспективе социологии повседневности // http://www.indepsocres.spb.ru/sbornik9/9_solov.htm

[115] Итс Р.Ф. Введение в этнографию. Л., 1991. С. 126.

[116] Маклин П. Бэрг. Устная история в США // Новая и новейшая история. 1976. № 6. С. 213.

[117] Урсу Д.П. Методологические проблемы устной истории // Источниковедение отечественной истории, 1989. М., 1989. С. 16.

[118]. Современная мировая историческая наука. Информационно-аналитический обзор (по материалам XVIII Международного конгресса историков и Х Международной конференции «История и компьютер» – Монреаль, август – сентябрь 1995 г.). Минск, 1996. С. 189.

[119] Фукидид. История. Т. 1. М., 1915. С. 16.

[120] Создание первого вопросника приписывается приходскому священнику из Беркшира Д. Дэвису, который изучал бюджеты сельских батраков. А в 1790-х гг. для очередного изучения положения бедняков Ф. Иден отправил в дорогу одного из интервьюеров современного типа.

[121] Подробнее о предыстории этого направления см.: Томпсон П. Устная история. Пер. с англ. М.: Изд-во «Весь мир», 2003. С. 40-57.

[122] Урсу Д.П. Указ. соч. С. 4-5.

[123] См.: Современная мировая историческая наука: информационно-аналитический обзор (по материалам XVIII Международного конгресса историков и X Международной конференции «История и компьютер» - Монреаль, август-сентябрь 1995 г.). Минск, 1996. С. 188.

[124] См.: Археографический ежегодник за 1989 год. М., 1990. С. 314.

[125] Гуревич А.Я. Апории современной исторической науки: мнимые и подлинные // Одиссей. Человек в истории. 1997. М., 1998. С. 234.

Дата добавления: 2015-08-02