Глава 13. На другое утро поднялся еще более сильный ветер, и Джулиане пришлось облачиться в

На другое утро поднялся еще более сильный ветер, и Джулиане пришлось облачиться в теплый красно-коричневый замшевый жакет, серую шерстяную юбку и непродуваемый капор. За ночь «Красавица Востока» миновала Ла-Манш и теперь плыла вдоль пустынных Нормандских островов. Тусклое солнце робко пробивалось сквозь плотную завесу облаков, и пасмурный день навевал грустно-романтические мысли. Джулиане вдруг захотелось сейчас оказаться дома, у теплого родного очага, рядом с близкими людьми, которые понимают тебя с полуслова и всегда разделяют твои мысли и чувства. Девушка несколько раз печально вздохнула. Если бы ей кто-нибудь мог сказать, как скоро она теперь увидит маму и любимого брата...

Но вот на другом конце палубы показалась стройная фигура Эшли Баррета, и настроение девушки сразу начало стремительно улучшаться. Обаятельный красавец офицер сегодня не надел привычной формы. На нем был щегольский великолепно сшитый утренний костюм светло-серого цвета, и Джулиана должна была признать, что так он выглядит еще привлекательнее. Вчера, за обедом, а потом за ужином, где они только и могли увидеться, она успела переброситься с ним лишь парой ничего не значащих фраз. Эшли почти все время молчал, а сама Джулиана побаивалась проявлять к нему заметный интерес, помня об угрозе Стивена Девери. Конечно, рассуждая здраво, предупреждение Стивена не могло пойти дальше слов, но все-таки... Все-таки, выражение лица виконта, когда он произносил свои грозные слова, было настолько пугающе чужим, что Джулиане, привыкшей к его учтивому, доброжелательному тону, волей-неволей пришлось призадуматься.

– Доброе утро, мистер Баррет, – Джулиана с улыбкой пошла навстречу молодому человеку и протянула руку для поцелуя. – Надеюсь, вчерашнее недоразумение с Девери не помешало вам хорошенько выспаться и отдохнуть после утомительной дороги к побережью?

– Отнюдь не помешало, и это целиком и полностью ваша заслуга, моя добрая волшебница, – весело отвечал Баррет, посылая девушке многообещающий пламенный взгляд. – Я просто не знаю, как мне благодарить вас, мисс Джулиана, – взволнованно продолжал он, и его рука крепко сжала ее тонкие пальцы. – Вчера вы, по сути, спасли мне жизнь. Да, ни больше ни меньше, чем жизнь!

– Ну что вы, сэр, не стоит преувеличивать. Я всего лишь помогла вам в нужный момент покинуть Англию. Если бы этого не сделала я, то сделал бы кто-нибудь другой.

Джулиана почувствовала, что ее голос начинает заметно дрожать, выдавая нараставшее волнение. «Ну и пусть, – отчаянно подумала она. – Эшли не тот человек, кто способен воспользоваться слабостью женщины. А мне он и подавно не причинит зла, ведь вчера я так выручила его».

– Не считайте себя слишком обязанным мне, сэр, – ласково сказала она. – Расценивайте вчерашнее как обычную дружескую услугу. Мы ведь с вами друзья, не так ли?

– Боюсь, что нет, – хрипло ответил он, и Джулиана сначала испугалась, а потом ее сердце часто-часто застучало от предчувствия чего-то радостного и волнующего.

– Объясните ваши слова, мистер Баррет, – вымолвила она, отворачиваясь от собеседника, чтобы тот не заметил ее волнения. И тут же почувствовала, как его нежные руки крепко обхватили ее чуть повыше талии, а горячие, сухие губы прикоснулись к ее шее.

– Вот вам объяснение, моя прекрасная сирена, – страстно прошептал Баррет ей в самое ухо, а тело ее тут же отозвалось на этот возмутительный поступок незнакомым, пугающим и одновременно завораживающим томлением.

Джулиана сделала робкую попытку высвободиться из объятий Баррета, и он тотчас отпустил ее. С минуту она слышала только стук своего сердца и тревожный шум морских волн.

– Осторожней, дорогая моя, к нам приближается ваш неумолимый страж, – предупредил Баррет. Джулиана поспешно встряхнула головой, чтобы прогнать наваждение, и постаралась придать лицу усталое, скучающее выражение. Однако Стивен, вопреки ее опасениям, сегодня был настроен к своему непрошенному пассажиру гораздо дружелюбнее, чем вчера. С заботливостью хозяина он поинтересовался, как тот провел ночь, хорошо ли устроился на новом месте. Потом повернулся к Джулиане, и в его взгляде появилось беспокойство.

– Вы не заболели, мисс Джулиана? – с тревогой спросил он. – У вас такой усталый вид, что в голову приходят неутешительные мысли. Боюсь, ночное происшествие на Кентской дороге не прошло бесследно. Еще бы, несколько часов под проливным дождем!

– Уверяю вас, виконт, я чувствую себя великолепно. Впрочем, я действительно несколько устала. Сегодня я не буду надолго покидать каюту и уже завтра утром буду в полном порядке.

Джулиана выдавила из себя улыбку и опустила глаза, чувствуя, как в ее душе растет раскаяние. Она предала своего верного друга! Баррет неуважительно отозвался о Стивене, а она не одернула его, промолчала, будто согласна с ним, и, кажется, даже усмехнулась в ответ. Господи, как это непорядочно с ее стороны! Но что же ей делать, если этот невыносимо обаятельный мужчина, Эшли Баррет, оказывает на нее столь сильное влияние? И хуже всего то, что у нее нет ни малейшего желания сопротивляться этому.

***

Следующие три дня Джулиане и впрямь пришлось провести в тишине своей каюты. У нее началось легкое недомогание, и она чувствовала себя несколько хуже, чем обычно. Если она не лежала в постели, то коротала время с книжкой в руках или расхаживала из угла в угол, предаваясь раздумьям. Но в офицерской кают-компании Джулиана избегала появляться; и не потому, что немного разболелась, а потому, что не хотела, чтобы Эшли Баррет видел ее с темными кругами под глазами. А сам он тоже не отваживался навещать ее, опасаясь недовольства виконта.

Впрочем, Стивен тоже был нечастым гостем Джулианы. Он угадывал настроение девушки и причину ее недомогания и стремился не докучать ей своим вниманием, зная, что, если понадобится его помощь, она сама позовет его. Только один преданный Симпсон продолжал настойчиво ухаживать за своей любимицей, искренне уверенный, что без его помощи она решительно не в состоянии обойтись.

Почти все время, свободное от вахты, он рассказывал ей занимательные истории о своих путешествиях, убирал каюту, каждый день таскал и грел воду для ванны, не допуская, чтобы это делал кто-нибудь другой. Эта забота сильно облегчала жизнь Джулианы и согревала ей душу, но, несмотря на все это, сердце девушки не отпускала острая тоска.

Эшли Баррет. Чем бы она ни пыталась занять себя, ее мысли непременно возвращались к нему. Даже не встречаясь с ним, она ощущала его присутствие, вспоминала его лицо, слова, малейшие перемены во взгляде, постоянно пыталась угадать, чем он занимается в тот или иной момент. А когда за дверью каюты раздавались чьи-то шаги, сразу настораживалась и прислушивалась, потому что ей казалось, что это его шаги.

Ей мучительно хотелось отбросить прочь все условности и самой прийти в его каюту, чтобы хоть несколько минут побыть с ним наедине, не опасаясь, что им кто-то помешает. Но Джулиана не решалась этого сделать, ее охватывал настоящий панический страх при мысли, что она может обмануться в своих ожиданиях. Так уже случилось однажды, два года назад, вскоре после смерти отца. Она по уши влюбилась в наследника соседнего небольшого поместья, веселого двадцатилетнего офицера, и, казалось, не было сомнений в том, что и он отвечает ей взаимностью. Но когда она решилась ускорить ход событий и открылась ему в своих чувствах, выяснилось, что все обстоит совсем иначе. Это была самая горькая минута в ее жизни, и она никому не рассказывала о своем унижении.

И все же Джулиана была уверена, что объясниться с Эшли просто необходимо, иначе через несколько дней он исчезнет из ее жизни и, может статься, навсегда. Но с мучительной тоской она также сознавала и то, что, даже если он и разделяет ее чувства, им все равно придется расстаться, ведь его путь лежит в Северную Испанию, а ей предстоит отправиться навстречу пугающей неизвестности. И оттого, что она очень хорошо это сознавала, ее желание быть вместе с Эшли Барретом становилось в десять раз нестерпимее.

***

Седьмой день плавания и появление на горизонте очертаний Пиренейского полуострова капитан Джонс решил отметить торжественным ужином. При этом известии Джулиана сразу почувствовала прилив бодрости и обрадовалась возможности предстать перед предметом своих мечтаний в самом блистательном виде. Без колебаний она извлекла из тяжелого сундука свое самое нарядное бальное платье – снежно-белое воздушное одеяние с крохотными рукавчиками и глубоким декольте, с тюлевой верхней юбкой, по всей поверхности которой равномерно располагались ажурные сиреневые розочки с серебристыми листочками по краям. Больше часа девушка потратила на сложную прическу, в первый раз со дня отъезда из Лондона пожалев, что отказалась взять с собой горничную. А в завершение сборов торжественно достала из заветной шкатулочки свои жемчужные украшения и искусно сделанный аметистовый цветок в обрамлении маленьких алмазных горошин для украшения прически. Выслушав бурные, восторженные излияния Николаса Симпсона, помогавшего ей одеваться, Джулиана в последний раз придирчиво посмотрела на себя в зеркало.

– Лучше уже просто и быть не может, – с отцовской нежностью проговорил старый моряк, оправляя платье своей любимицы и стряхивая с ее наряда последние невидимые пылинки. – Провалиться мне на этом месте, если я когда-нибудь в жизни видел такую красоту! Моя славная девочка выглядит сегодня просто настоящей принцессой!

– Которой, увы, пока не хватает прекрасного принца! – смеясь, отвечала Джулиана, хотя при этом ей пришлось отвести взгляд в сторону от своего друга. Ведь он не знал, что в ее жизни уже появился такой принц.

Хотя Джулиана собиралась очень долго и тщательно, все-таки она пришла в кают-компанию рано, когда там еще совсем никого не было. В просторной комнате стояла торжественная тишина, нарушаемая лишь плеском волн в борта корабля да потрескиванием восковых свечей в высоких бронзовых канделябрах, от которых по блестящей шелковой обивке стен игриво разбегались веселые золотистые отблески. Холодные закуски в замысловатых фарфоровых салатницах источали восхитительные ароматы, а закрытые крышки серебряных мисок так и манили заглянуть внутрь. Не удержавшись, Джулиана приподняла фигурную пробку хрустального графина с вином и, зажмурив глаза, глубоко вдохнула дурманящий незнакомый запах. Какой у этого вина необычайно красивый цвет, подумалось ей, не красный, а прямо алый, словно заря чудесного летнего дня. Цвет праздника жизни и любви.

Скрипнула дверь, и девушка неожиданно оказалась наедине с тем, кого больше всех на свете желала сейчас видеть. Опуская графин с вином на стол, она даже расплескала несколько капель на скатерть, так взволновал ее облик Эшли Баррета. Молодой красавец в этот вечер был в щегольском бежевом фраке, накрахмаленной рубашке и белых панталонах, великолепно подчеркивающих стройность его ног. Джулиане показалось, что с его появлением в комнате сделалось как-то светлее, будто в полутемное помещение внезапно ворвалось сияние солнечного дня. Но, к ее удивлению, серые глаза Эшли, подернутые томной поволокой, излучали сегодня лишь бесконечную грусть и глубокую нежность, а не пытались, как обычно, проникнуть до самого ее сердца.

– Джулиана, милая... – тихим, задумчиво-печальным голосом проговорил он, и уголки его тонко очерченных губ странно дрогнули. – Ах, зачем, зачем вы сегодня так обворожительно красивы? Неужели только для того, чтобы разбить мое сердце перед нашей неизбежной разлукой?

Она хотела ответить и не смогла, лишь сделала в его сторону два порывистых шага. Почти незаметное движение с его стороны – и руки их соединились, а мгновение спустя Джулиана уже задыхалась от счастья в объятиях Эшли, крепко обнимая его за шею и прижимаясь к его груди с такой силой, что ему было трудно дышать.

– Не говори, не говори мне, что мы непременно должны расстаться! – трепеща как осиновый лист от его частых легких поцелуев, шептала она. – Я не хочу даже думать об этом, не то что слышать... И если сердце не обманывает меня, если ты действительно меня любишь, ты придумаешь что-нибудь, чтобы этого не случилось!

– Я придумаю, как нам избежать расставания, конечно, придумаю, дорогая, – поспешно заверил он, чувствуя тревогу от этого неистового всплеска эмоций. – Дай мне только немного времени... хотя бы до окончания сегодняшнего вечера.

– Да, любимый! – воскликнула Джулиана и торопливо отпрянула от него, услышав голоса и звуки шагов в коридоре. – Мы не можем больше говорить, сюда идут!

– Мы закончим наш разговор в твоей каюте, позже, когда все улягутся спать, – поспешно проговорил Баррет. – А сейчас наберись терпения, радость моя, не следует давать всем этим людям повода для подозрений.

К собственному удивлению, Джулиана быстро успокоилась и даже смогла в полной мере насладиться прекрасным вечером и сопутствовавшим ему великолепным обедом. Да и могло ли быть иначе, ведь вокруг находились лишь старые преданные друзья, которые трогательно заботились о ней весь вечер и не упускали возможности сделать ей комплимент.

Постепенно Джулиана развеселилась и принялась без умолку болтать с капитаном и доктором Петерсоном. Но на Эшли Баррета она не отваживалась глядеть, боясь выдать при всех свои чувства, и он, в свою очередь, не заходил в разговоре с ней далее банальных светских любезностей. Совсем по-другому вел себя виконт Девери. Он большей частью вообще помалкивал, но Джулиана весь вечер ловила на себе его пытливые, внимательные взгляды. Будто он чувствовал, что с ней творится что-то неладное, и пытался разгадать причину.

– Стивен, вы смотрите на меня так, будто я кусок пирога, который вы собираетесь отправить в рот, предварительно обмакнув в повидло, – тихо сказала она ему, улучив момент, когда все остальные были заняты разговором.

То, как он посмотрел на нее, подтвердило ее худшие опасения.

– Не бойтесь, Джулиана, я не тот человек, который может причинить вам зло, – сказал он, и его глаза мрачновато блеснули из-под темных ресниц. – Если только вы первая не сделаете мне больно, – добавил он таким тоном, что девушке стало не по себе.

Вернувшись в свою каюту, Джулиана первым делом оправила растрепавшуюся прическу перед зеркалом и освежила себя своими любимыми горьковато-сладкими духами. Ей пришлось еще долго ждать, пока в коридоре затихнут последние шаги и «Красавица Востока» погрузится в сонную тишину. Наконец раздался долгожданный стук в дверь. Дрожащими от напряженного волнения руками девушка отодвинула задвижку и во второй раз за день оказалась в объятиях Эшли Баррета.

Когда Джулиана немного успокоилась, Баррет усадил ее на кровать и задал вопрос, над которым он ломал голову с самого первого дня плавания.

– Разъясни мне, дорогая, одну странную вещь,– сказал он, внимательно наблюдая за малейшими изменениями выражения ее лица. – Ни для кого не секрет, что «Красавица Востока» держит путь в Стамбул, где виконту предстоит выполнить тонкое дипломатическое поручение. В то же время ты, радость моя, направляешься в Испанию на поиски сестры. Но если виконт не собирается заходить в Барселону, где, по последним сведениям, затерялась мисс Изабелла, как же ты собираешься туда добраться? Сойдешь на берег в Кадисе или Гибралтаре? Поедешь совершенно одна через охваченную волнениями страну? Это немыслимо!

– Ах Эшли, все совсем не так, как ты думаешь! – с доверчивой улыбкой возразила Джулиана. – Просто виконт Девери не захотел открывать тебе всей правды... На самом деле я не собираюсь искать сестру в Испании... Потому что там ее уже нет, к сожалению!

– Изабелла не в Испании? Тогда где же еще? Ты знаешь?

– Она где-то в Тунисе, потому что ее похитили грязные арабские работорговцы!

– Что?! Откуда ты знаешь? Как ты смогла... узнать об этом...

Эшли Баррет внезапно ощутил, как на лбу выступает холодный пот, а непослушные руки начинают мелко дрожать. «Спокойнее, – тут же сказал он себе. – Еще неясно, насколько хорошо ей известна эта отвратительная история. Возможно, приятель, ты еще сможешь повернуть ситуацию в свою пользу».

– Расскажи мне обо всем подробно, дорогая, – ласково попросил он.

Джулиана не скрыла от него ни одной подробности, и полчаса спустя Баррет был осведомлен о несчастье, случившемся со старшей мисс Вудвиль, и планах по ее освобождению не хуже, чем сама Джулиана или виконт. Когда девушка закончила свой рассказ, Эшли попросил ее помолчать несколько минут и дать ему возможность все хорошенько обдумать. А поразмыслить ему было о чем. Ситуация и в самом деле складывалась настолько скверно, насколько он даже не мог себе представить. Оказывается, эта строптивая сучка, Изабелла Вудвиль, умудрилась-таки подать о себе весточку. И если в дело вмешается такой предприимчивый и проницательный человек, как виконт Девери, последствия могут быть самые непредсказуемые.

Глубоко вздохнув, Баррет украдкой взглянул на Джулиану Вудвиль. Да, разумеется, когда он, по необъяснимым для него причинам, решил приударить за этой девушкой в Лондоне, у него и в мыслях не было связать с ней свою судьбу, довольно с него и сумасбродных выходок ее старшей сестры. Но теперь ничего не поделаешь. Единственный способ отвлечь ее от поисков Изабель и навсегда поссорить с виконтом Девери – это уговорить бежать с корабля и сделать своей законной женой. Без помощи виконта ей ни за что не отыскать Изабель, а уж он-то, Эшли, приложит все усилия, чтобы заставить ее смириться с этой потерей.

Как только решение было найдено, Баррету снова стало весело. А ведь все не так уж и плохо складывается, подумал он. Ему достанется приданое обеих сестер, а это, должно быть, немалая сумма, по крайней мере, вполне достаточная для того, чтобы он смог полностью рассчитаться с долгами. А потом можно будет без зазрения совести тянуть денежки с обожаемого братца Джулианы, нынешнего графа Эдварда Риверса. Возможно, удастся даже добиться опекунства над ним до его совершеннолетия...

– Любовь моя, – проговорил он самым убедительным голосом, каким только мог, – послушай внимательно, что я тебе сейчас скажу. Ни у меня, ни у тебя нет сомнений в том, что сама судьба свела нас вместе на этом корабле. И мы будем просто последними глупцами, если не послушаемся ее совета. Через два или три дня судно бросит якорь в лиссабонском порту. – Эшли выразительно взглянул на девушку и нежно привлек ее к себе. – Если ты действительно уверена в том, что я тебе дорог и разлука со мной будет для тебя непереносимой, мы покинем «Красавицу Востока» вместе.

– Как? Бежать? Тайно, обманув всех? – испуганно вскрикнула Джулиана, невольно отшатнувшись от него. Если бы только она взглянула в этот момент в зеркало, то увидела бы, что на ее растерянном лице ясно читается вся мучительная внутренняя борьба последних дней. – Но... Как же виконт Девери? Ведь он безоглядно доверяет мне, ведь это только ради меня он согласился отправиться на Восток и выполнить поручение министра! И это поручение он взвалил на свои плечи лишь затем, чтобы получить дипломатическую неприкосновенность и не встречать никаких препятствий в наших поисках. А теперь?

– Тебе придется выбирать, любовь моя. Или ты тайно покинешь корабль вместе со мной, чтобы мы могли поскорей обвенчаться, а потом заняться поисками Изабель, или... ты продолжишь путешествие в компании Стивена Девери и мы с тобой расстанемся навсегда.

– Навсегда? – Это ужасное слово такой невыносимой болью отозвалось в сердце Джулианы, что на мгновение у нее потемнело в глазах. – Я не ослышалась, Эшли? Ты сказал – расстанемся навсегда?

Не отвечая, он поднялся с кровати и медленно направился к двери. От волнения у Джулианы перехватило дыхание.

– Эшли, Боже мой!.. Ты оставляешь меня одну?! – в отчаянии закричала она, едва удержавшись, чтобы не броситься за ним следом.

Он обернулся, но в его глазах уже не было прежней нежности. Его взгляд невольно напомнил девушке взгляд хищника, играющего с беззащитной жертвой. Но именно потому, что за минуту до этого его глаза смотрели на нее совсем по-другому, ей так отчаянно хотелось вернуть все назад.

– Думай, любовь моя, – многозначительно улыбнувшись, сказал Баррет. – У тебя впереди целых два дня, чтобы принять нужное решение.

Дата добавления: 2015-08-02