Аннотация 45 страница

Дэн провел рукой по серо-голубым обоям, на которых тоненькой змейкой струились фиолетовые замысловатые узоры.

— Невежды обтирают ладони о занавески или скатерти, а ты их переплюнул — об стены начал. — Засмеялась Машка.

— Я могу переплюнуть любого, Чип. Мне нравится твоя комната.

— Чем она может нравиться? — спросила ее хозяйка, беззаботно плюхаясь на диван. — Здесь всего-то диван, стол, стул, комп да шкаф. И не открывай его, а то оттуда все вывалиться!

— Здесь есть все, что и должно быть в комнате нормального человека. — Отвечал парень. Его внимательный взгляд остановился на квадратных фотообоях на стене, противоположной дивану: на их черном фоне было изображено абстрактное, замысловатое симметричное синее лицо, кажется, принадлежащее девушке, волосы которой весьма своеобразно заменяли синие же ласточки.

— Что это? — Спросил Дэну у Маши, завороженный необычной картиной, от которой словно бы исходило непонятно волшебство.

— Это Нептун. В интерпретации Тома Вудраффа [3]. — Пояснила Чип, тоже глядя на стену. — У него есть целый цикл, называется «Солнечная система». Земля, Сатурн, Плутон — он изобразил все планеты. Вудрафф использует технику двойного лица и изображает планеты вот таким вот образом, абстрактно, с кучей символов, которые нужно долго разглядывать, со знаками… Я нашла в Интернете после одной из лекций по искусству все планеты, и Федька через знакомых сделал мне из них фотообои — 10 штук, по числу картин из цикла. — Продолжала Маша. — Иногда я их меняю — по настроению. Сейчас у меня висит этот Нептун, уже давно. Марина и Лида говорят, что им не нравятся эти картины, а мне он по душе. Волшебные, да?

— Может быть. Нептун — планета иллюзий, — кивнул Дэн, продолжая рассматривать картину.

— И не только. Планета мечтаний, грез, и, по-моему, путешествий. Кстати, я давно хотела поменять ее на картину с изображением Солнца, но все никак не доходят до этого руки, — отозвалась Маша. — А еще, Дэн, если «перевернуть» картину, ты увидишь совершенно другое лицо. Концепция картины словно поменяется. И это классно. Ты знаешь, я считаю, что в каждом человеке есть два лица, две его стороны, и частенько мы видим только одну из них. А Вудрафф точно отразил природу человека — только в планетарных масштабах.

— А ведь ты права. — Сказал парень, глядя в потустороннее лицо духа планеты.

Дэн склонил голову на бок, внимательно вглядываясь в синее лицо, нахмурился, но так и не увидел обещанного «превращения» картины. Потом, не думая, ловко встал на руки, чем рассмешил хозяйку комнаты. Лицо девушки на картине тут же прекратилось в не слишком приятного рогатого субъекта, напоминающего Дэнни сатира.

— Клоун, — засмеялась Маша.

— Твой личный, — вернулся в нормальное положение парень. Он улыбался, но глаза у него были задумчивыми.

— Мой личный, — согласилась она. — Ну, как, увидел изменения в лице?

— Да. Впечатляет. Хороший контраст. Я бы не смог повесить это в своей комнате.

Девушка лишь пожала плечами. Дэн на мгновение ею залюбовался — она сидела на диване, подогнув под себя обнаженные ноги, смотрела в окно и ветерок, который из приоткрытых створок врывался в комнату, играл с ее волосами. Смерчу тоже тут же захотелось запустить пальцы ей в волосы. Что он и сделал, оказавшись рядом с задумчивой Машей на диване. Ей такое его поведение понравилось, и девушка закинула руки ему на плечи.

— Устал? — спросила она несвойственным для себя ласковым голосом. — Хочешь спать?

— Есть немного. А ты предлагаешь это сделать с тобой? — невинно посмотрел на нее Смерч.

— Вот дурак, — покачала головой Чип. — Ты помешанный на одном деле.

— Может быть, — никак не мог оставить волосы Марии в покое парень, все приближаясь и приближаясь к ее лицу.

Несчастный голодный орел готовился по взмаху флажка мчаться к столу с яствами. Однако его дисквалифицировали.

В комнату совершенно не вовремя заглянула мама Маши. Дэн чертыхнулся про себя и убрал руки, став скромным и милым.

— Ребята, — лукаво взглянула на них Вера Павловна, — вы куда пропали? Пошлите к нам! Петь вместе будем.

— Мама, — скучным голосом сказала Чип, — видишь, мы разговариваем? Мы не хотим петь.

— Ты за себя говори, — улыбнулась Вера Павловна. — А ты, Денис? Может быть, ты еще голодный? Пойдем к столу, милый?

— Нет-нет, — испугался парень, которого все женщины этого дома всю дорогу подкармливали. — Я ничего не хочу. Хотя вы так вкусно готовите, что отказываться просто грех.

— Ну ладно, — подмигнула незаметно от Дэна дочке довольная вечером Вера Павловна и оставила детей в покое. Как только она ушла, к ним заглянул Федька. Удостоверился, что «наглый красавчег» ничего не делает с его сестренкой, и ушел. После, минуты через три, Машу решила проведать тетя, и минут двадцать болтала с ней о том, «какой сегодня хороший вечер получился». После ее ухода Смерчинский с досадой укусил себя за запястье.

— Ты чего, Дэн? — спросила его Маша и с очаровательной улыбкой протянула ему свою собственную руку. — Кусай, не стесняйся.

— Тебя кусать я не буду, — отказался он мягко. — Но можешь покусать меня. Нет-нет, — он с притворным страхом спрятал руки за спину. — Вдруг я в тебя тогда превращусь?

Маша опять засмеялась. Гости продолжали весело петь в караоке.

— Давай выйдем на улицу? — предложил ей парень. Она легко согласилась и первой вылетела из комнаты, словно на крыльях, не забывая улыбаться. От ее улыбки у него повышалось настроение.

В прихожей босоножки она обувать не стала. Скептически поморщившись, заявила, что у нее ноги болят до сих пор, поэтому сунула их в голубые кеды.

Дэн нашел это по-детски очаровательным — воздушное лазурное платье и высокие кеды почти того же цвета. И он не отказался бы сейчас оказаться с Марией на ее милом диванчике напротив волшебной картины — с условием, что в ее доме никого не будет — хотя бы пару часов…

— Прошу, Бурундучок, — открыл мне дверь чересчур галантный Смерч.

— Спасибо, Бурундучок. — Отозвалась я едко.

— Почему ты меня так зовешь? — полюбопытствовал парень, спускаясь следом за мной.

— А ты меня почему? Насколько Машина голова помнит, я — Чип, а ты — Дэйл.

— Логично. Эй, стой, подожди меня! Ты должна мне дать руку!

— А ногу не хочешь? — спросила я тут же, но ладонь протянула.

Мы оказались на улице, трогательно взявшись за руки.

На светлом еще небе виднелась светло-желтая, почти белая половинка луны, и мы, не сговариваясь, уставились на нее, и несколько минут смотрели вверх. А потом так же синхронного опустились на забор.

— Маша? — осторожно спросил Смерч. — Маш?

— Что, Дэн?

— Ты согласна продолжить наше общение? На том уровне, который от нас ожидают?

— Ага. — Отозвалась я деланно печально. — А когда ты мне расскажешь про Князеву и Ника? Зачем тебе понадобилось следить за ними, а? И разбивать их пару?

— Я все тебе расскажу. Только чуть позже. — Вновь пообещал Дэнни. — Чип, сейчас я — железо.

— Люблю самокритику, — покивала я, — а с чего ты себя так невзлюбил, железо?

— Просто ты сегодня, как магнит. Меня к тебе тянет. И пока я этого не сделаю, я не оставлю тебя.

— Этого? Что — этого?

Вместо ответа он положил мне руку на затылок, чуть приподняв мне голову, и передал мне пару тысяч микробов, а вместе с ними желание переделать эти чудесные минуты в столетия.

Орла впервые за весь день покормили. Нет, открыли ему доступ к столу с яствами, и тот, не стал медлить — набросился, бедный и изголодавшийся, на все блюда, и даже чавкать не стеснялся. Монстрик, подумав и почесав перепончатыми лапами с когтями свой насупленный лоб, присоседился к пиршеству.

Когда мы оба, довольные, отстранились друг от друга, наступили сумерки, а золотистая теперь уже луна оказалась точно над нашими головами. Мы сидели на заборе, касаясь друг друга лбами, и просто молчали.

Потом, уже ночью, в своей уютной постели, когда я долго не могла заснуть, я поняла как-то случайно, что люди не могут жить друг без друга. Без взаимного тепла, улыбок, объятий — без поддержки. А сейчас эту поддержку в самых красивый и тонких ее проявлениях дает мне именно мальчик-ветер. И пусть даже самый великий скептик планеты (скорее всего, это будет мужчина) скажет мне, что я — всего-навсего глупая девчонка, мечтающая о какой-то там нелепо-романтической любви, и верящая россказням женщин о том, что взаимные чувства существуют, я только весело засмеюсь. И пожалею этого человека, если он начнет утверждать, что в нашей жизни нет принцев, и романтики, и взаимности, и прочей «чепухи». Принцы есть — королевские регалии еще никто не отменял. А еще есть такие необыкновенные люди, которым мы смело прощаем недостатки, и которым просто симпатизируем или любим. Для нас они становятся не принцами — настоящими императорами. А мы для них — императрицами. Потому что только взаимность порождает истинные чувства.

В ту же ночь мне пришло в голову, что воинствующие скептики — это люди, которые в какой-то степени потеряли свою жизненную удачу. Они оказались своими стараниями в этом мире одни и не почувствовали той самой необходимой поддержки и человеческого тепла. Прикрылись щитом с надписью «Я знаю, любви не бывает, кретины!» и вооружились сломанным копьем под названием «Я боюсь отношений, но презираю тех, кто их имеет». А, да, у них еще на голове зловредные духи бога Комплексов сидят.

Но все это пришло ко мне в голову только ночью, а сейчас я смотрела на Дэна и просто улыбалась, не забывая проводить рукой по его волосам.

— Ты мне очень нравишься, — шепнул мне Смерч, не отстраняясь, — давай попробуем все серьезно?

— Давай. — Прошептала и я.

— Мне иногда кажется — ты взрослеешь.

— Иногда мне это тоже кажется.

— Мне это нравится. — Он положил руку мне на плечо.

— И мне тоже. Мне нравится понемногу меняться. Это здорово.

— В нас биологически заложена потребность к изменениям, — Дэнни так и не повышал голос, и мне безумно нравилось слышать его шепот. — Это одна из главных потребностей, наряду с потребностью в пище или воде. Если человек живет однообразно, он начинает болеть или хандрить. Ты знала?

— Не-а. Я много чего не знаю, — виновато улыбнулась я.

— Я тоже.

— Нет, ты знаешь много. Очень.

— Хочешь, я научу тебя тому, что знаю? — спросил он внезапно.

— Китайскому языку? — я заулыбалась. — Смерч, скажи мне что-нибудь по-китайски, а? Скажи? Пожа-а-а-лста!

Минут двадцать я смеялась над тем, что и как произносил Денис, пыталась угадать, что именно он говорит, а он подсказывал мне жестами, что имеет в виду. А потом и я начала попробовала повторять за ним замысловатые фразы на китайском языке с глухими и шипящими звуками, и тогда уже ржал он. Он говорил: «Скажи это слово» или «скажиу эту фразу», я старалась выговорить ее по слогам, а он смеялся и смеялся. Я в шутку обижалась и дулась, а Дэн смешил меня, и даже постарался показать на небе, на котором слабо, но все же светились звезды, какое-то простенькое созвездие. Он рассказал мне, что потолок в его комнате — одна сплошная звездная карта неба, и я тут же захотела ее увидеть и напросилась в гости. А потом, как бы мне не хотелось, ему пришлось уезжать. Мне стало так обидно, что Смерчик покидает меня, но ничего поделать я не могла — ему позвонил отец и потребовал, чтоб Дэн явился домой.

Сытому орлу тоже не хотелось расставаться с новым другом, и он чувствовал себя провожающим, тем самым, что остается в одиночестве на перроне и машет вслед отъезжающему поезду, в котором находится, несомненно, кто-то важный и отдаляющийся.

— До понедельника? — со своей беспечной улыбкой сказал Дэнв.

— До понедельника.

— Ты не только сегодня красивая, — негромко сказал он на прощение, когда уже оказался около дожидающегося его «Джипа».

— Что ты имеешь в виду? — старясь скрыть грусть, спросила я.

«Не уходи, а?», — жалобно накарябали головастики.

— Ты всегда такая. А я только об этом вспомнил. Или только понял. Пока, Чип, обещаю, что приснюсь, — с этими словами Смерчинским сел в автомобиль, больше не оглядываясь, и через минуту тот скрылся в наступающих сумерках. Монстрик прилип к заднему стеклу и таращился на орла. Рядом с ним виднелся еще чей-то дымчатый ирреальный силуэт, принадлежащий довольной леди в шляпке.

А я все стояла и смотрела на дорогу, и не могла заставить себя сдвинуться с места и отправиться домой, словно понимала, что как только я покину улицу, все очарование вечера, собранное нашими совместными усилиями, унесется в прошлое. А пока я стою здесь, это очарование находиться здесь, со мной — в настоящем.

Домой меня позвала мама. Как в детстве — с балкона. Пришлось подниматься в квартиру.

Орел летал над этим местом до самого утра наперегонки с ветром.

А он не наврал — Смерч. Уж не знаю, почему, но этой ночью Дэнни мне действительно приснился. А когда я, наигранно возмущаясь, рассказывала об этом чудесном сновидении Маринке и Лиде, то смущалась, а они только восторженно хохотали.

В переполненном автобусе, который, к сожалению, никак не хотел становиться резиновым и даже отращивать второй этаж не желал, я висела на поручне, изредка кидая на окно замученный взгляд и считая количество остановок до университета. Одной рукой я держалась, а во второй сжимала телефон, на котором большим пальцем набирала сообщения. Переписывалась с Лидой, парой одногруппниц и, конечно же, со Смерчем. Ему и уделяла основное внимание — общаться этим парнем даже посредством текстовых сообщений мне нравилось все больше и больше. Дэн даже на расстоянии умудрялся передавать мне свою положительную энергию

«Я боюсь, Смерчинский! Я боюсь сдавать этот зачет!!». — Жаловалась я ему, зная, что он меня точно поддержит.

«Называй меня Пушистиком, мои смс изредка читают друзья:) Не бойся, Мария. Ты сдашь все зачеты. Гарантия от Дэна — больше, чем гарантия», — с удивительной быстротой отвечал Дэнни. В отличие от меня, прущейся в субботу на последний, наисложнейший, зачет, он валялся дома в своей уютной постельке, разбуженный моим наглым сообщением.

«Когда ты говорил, что любишь Тролля, ты тоже был убедительным!!»

«Я не отрицаю, что сволочь:) Напиши хотя бы раз смайлик, Чип? Иначе буду дуться и страдать»

";):-);) =) 8-

http://vk.com/this.fantasy.world

Дата добавления: 2015-08-02