Глава тринадцатая. Весь остаток вечера мужчина украдкой поглядывал на меня

Весь остаток вечера мужчина украдкой поглядывал на меня, пока в конце концов его молоденькая спутница не развернулась, чтобы посмотреть, кто так привлекает его внимание. Она хмуро уставилась на меня, и я стала увлеченно поедать десерт, чувствуя, что краснею под ее злобным взглядом.

После кофе мне понадобилось в дамскую комнату. Разумеется, мой путь лежал мимо столика, за которым сидела пара, поэтому я терпела сколько могла, в надежде, что они быстро закончат ужин и первыми покинут ресторан.

Но они не торопились уходить.

Когда я прошла мимо их столика, мужчина встал и направился за мной. Как только за ним закрылась дверь в зал, он схватил меня за талию и притянул к себе.

— О боже, Лорен! — проговорил он, уткнувшись мне в волосы. — Почему ты не позвонила мне?

Я попыталась его оттолкнуть, но он крепко держал меня.

— Я думал, ты умерла. Почему ты не отвечала на мои звонки? Я отправил тебе кучу сообщений, просто с ума сходил от беспокойства.

— Оставьте меня, — умоляла я, тщетно пытаясь высвободиться из его хватки. — Я вас не знаю.

Он отшатнулся, словно я его ударила.

— Ты разыгрываешь меня? Лорен, как ты можешь!

В это мгновение дверь за его спиной распахнулась и на пороге появилась женщина, которая сидела с ним за столом.

— Как ты смеешь весь вечер пялиться на моего мужа! — возмущенно завопила она, с ненавистью глядя на меня. — У тебя что, своего мужа нет?

Несколько секунд я затравленно смотрела на них, потом резко толкнула дверь с надписью «Для дам» и защелкнула замок. Чувствуя себя в относительной безопасности, я прижалась спиной к двери и попыталась собраться с мыслями. Теперь женщина кричала на своего мужа, называла его распутником и волокитой. Пока они выясняли отношения, я решила не терять время даром и использовать туалет по прямому назначению, если уж все равно оказалась там. Еще несколько минут женщина колотилась в дверь и требовала очной ставки, но я не отвечала, и она, вероятно, ушла, потому что вскоре я услышала тихий вкрадчивый голос мужчины:

— Лорен, выходи. Она уехала домой. Не будь так жестока, я ведь люблю тебя!

— Уходите, — ответила я — Я понятия не имею, кто вы такой.

— Мы можем больше не скрывать наши отношения, — говорил он. — Фелисити все знает. Ты обещала рассказать мужу, собиралась бросить его, неужели ты передумала?

— Я была в больнице, — ответила я через дверь. — И ничего не помню. У меня амнезия, поэтому давайте ничего не будем менять. Я останусь с Грантом и детьми. Я им нужна!

— Мне ты нужна больше, чем им, — горячо шептал он. — Детьми ты все равно не занимаешься. Ты же сама жаловалась, что они сводят тебя с ума, и обещала уехать со мной!

— Нет. Я бы никогда не бросила детей. Такого я не могла сказать, это ложь.

Я разозлилась. Ни за что не поверю, что Лорен хотела оставить детей. Этот человек, должно быть, неправильно понял ее слова.

— Ты даже искала интернат для своего слабоумного пацана, — внезапно заявил мужчина. — А потом мы собирались уехать. Открой мне, Лорен!

Эти слова были последней каплей. Закипая от ярости, я распахнула дверь и оказалась с ним лицом к лицу.

— Не смей его так называть! Как у тебя только язык повернулся предложить ей такое? Лорен никогда бы не отправила Тедди в интернат!

Я слишком поздно сообразила, что говорю о Лорен в третьем лице. Раскрыв рот от удивления, он смотрел на меня.

— Ты что, действительно потеряла память?

— Похоже на то, — сказал кто-то сзади нас.

Возле открытой двери стоял Грант, он сверкнул глазами на несчастного любовника, потом с болью посмотрел на меня. После минутной паузы, не говоря больше ни слова, грубо схватил меня за руку и потянул за собой.

Около полуночи мы приехали домой. Грант остановил «мерседес» в гараже и вышел, чтобы открыть мне дверцу. На обратном пути мы почти не разговаривали, но когда он помогал мне выйти из машины, то вдруг обнял меня за талию и прижал к себе.

— Бога ради, скажи, что между вами все кончено, и я навсегда забуду об этом, — пробормотал он. — Я все еще люблю тебя, Лорен.

Я испугалась, что он забыл о своем обещании не трогать меня, и отстранилась.

— Грант, что с моим мобильником? — спросила я. — Ты что, забрал его, когда я была без сознания? Я даже не знала, что у меня есть телефон. Значит, ты все это время видел, что он названивает, сходит с ума от беспокойства...

— Он не имел права беспокоиться о тебе, ты моя жена, — перебил он.

— Теперь понятно, почему ты не верил мне. Ты всю неделю знал о существовании этого человека. Какую игру ты затеял?

Грант с силой схватил меня за плечи.

— Это не игра, Лорен, это жизнь. Моя жизнь, жизнь детей. А чего ты, собственно, ожидала? Думала, я принесу тебе телефон и скажу: «Да, кстати, звонил твой любовник»? Может, мне еще напомнить, что ты собиралась бросить нас ради него?

Я покачала головой, и он ослабил хватку.

— Он сказал, что Лорен собиралась отдать Тедди в интернат. Это правда? — спросила я.

— Прекрати говорить о себе как о постороннем человеке! К чему этот спектакль? Мой ответ: разумеется, нет. Мы никогда не отдадим нашего ребенка в интернат. Может, ты и не самая лучшая мать в мире, но я не верю, что ты когда-нибудь этого хотела.

Дверь гаража открылась, и мы увидели Карен.

— Вы собираетесь кричать друг на друга всю ночь или у меня есть надежда спокойно лечь спать?

— Я ухожу, — сказала я и решительно прошла в дом мимо Гранта.

Он попытался снова схватить меня, но я оттолкнула его руки.

— Лорен, останься, мы должны поговорить. Пообещай, что больше не встретишься с ним, и я никогда, ни единым словом не попрекну тебя. Скажи, что ты не любишь никого другого.

Мне стало жаль Гранта, но я ничего не могла с собой поделать, хотя и знала, что мои слова больно ранят его. Разве я имела право обнадеживать его ложными обещаниями, если всем сердцем любила Дэна?

Несколько секунд мы молча смотрели друг на друга. Наконец я медленно покачала головой.

— Прости меня, Грант. Сейчас я не могу об этом думать. Ужасно хочу спать. Доброй ночи.

Я проснулась вскоре после двенадцати. Не сразу сообразив, в каком мире нахожусь, с опаской открыла глаза. До этого дня я всегда просыпалась свежей и бодрой, независимо от того, насколько трудным был прошедший день в одном или другом теле. Но сегодня я чувствовала себя как выжатый лимон.

С огромным трудом я поднялась с постели. Мысли то и дело возвращались к Гранту, из головы не выходило его несчастное лицо. Пытаясь хоть как-то отвлечься, я приняла душ, позавтракала и начала бродить по квартире. После того как я увидела свой дом глазами Лорен полдня назад, он больше не казался мне милым уютным гнездышком. Тишина, к которой я привыкла и считала естественной, с тех пор как переехала из квартиры Стивена, теперь угнетала меня. Да и вся моя жизнь вдруг предстала передо мной совершенно в ином свете, казалась пустой и бессмысленной. Конечно, у меня была Клара, другие подруги, Фрэнки, а теперь еще и Дэн, я не могла считать себя одинокой и никому не нужной. Может, причиной такого мрачного настроения стало отсутствие Фрэнки? Я взяла в руки ее любимую игрушку-пищалку и стала смотреть на нее, чувствуя себя несчастнейшим человеком на свете.

Наконец я отложила эту безделушку из пластика и набрала телефон родителей. После второго гудка трубку сняла мама.

— Привет, мам.

— Как дела, дорогая?

— Получше, спасибо. Отдохнула пару дней, но в понедельник уже возвращаюсь на работу.

— Рада слышать, что ты жива и здорова. Ты уверена, что нам с папой не надо приезжать?

Я представила, как она просматривает ежедневник, раздумывая, как бы умудриться навестить меня между деревенской ярмаркой и состязаниями по приготовлению джема.

— Конечно, не надо, со мной все хорошо. Просто маленькая неприятность.

Мы поболтали еще несколько минут, а потом она попрощалась.

— Ну все, Джессика, мне пора. Твой отец ждет не дождется, когда мы наконец сядем обедать. Сегодня мы и так припозднились — то одно, то другое.

— Хорошо, мам, поцелуй от меня папу. Берегите себя.

Я положила трубку и почувствовала себя ужасно одинокой. Даже у моих родителей жизнь была гораздо насыщеннее моей, и только появление семьи Лорен внесло в нее хоть какое-то разнообразие.

После разговора с мамой захотелось немедленно забраться в кровать, укрыться с головой одеялом и начать страдать. Но я тут же сказала себе, что это самое глупое занятие, которое только можно придумать. Просто за одну неделю на меня свалилось столько новых эмоций и переживаний, вот я и устала.

Я решительно достала из комода чистое белье с намерением поменять постель. В доме есть чем заняться, даже без Фрэнки и юридических документов, которые я обычно приносила домой на выходные. Хорошенько взбив подушку и потратив целых десять минут на то, чтобы засунуть одеяло в пододеяльник, я почувствовала себя намного лучше.

После этого я придумала себе еще одно дело: съездить в супермаркет и купить продуктов на неделю. Чтобы заполнить тележку, заплатить и уложить пакеты в багажник, мне потребовалось всего полчаса. К своим покупкам я добавила шесть бутылок «Гиннесса» для Дэна и его отца. Пиво я аккуратно положила на заднее сиденье и поехала к дому Дэна.

Не увидев знакомой машины, я ужасно расстроилась, но все же нажала кнопку звонка. Патрик долго не открывал. Когда дверь наконец распахнулась и я увидела его при дневном свете, то поразилась, насколько он похож на Дэна. Черты лица у отца и сына были совершенно одинаковыми; выглядел Патрик прекрасно для своих семидесяти пяти, несмотря на худобу, некоторую медлительность и седые волосы. Выразительные голубые глаза с озорными искорками внимательно смотрели на меня. Наверное, из-за этих глаз он так часто женился.

— Какие гости! — улыбнулся он. — Ну, привет, входи-входи.

Вслед за ним я прошла из прихожей в гостиную. Телевизор орал на полную мощность, и Патрик выключил его.

— Садись, красавица, Дэн скоро придет. Поехал за собачьим кормом. Твоя Фрэнки, однако, любит поесть.

— Вы уж простите меня. Я как раз тоже купила корм, давайте отсыплю.

Патрик хрипло засмеялся и сел в кресло.

— Да я пошутил, красавица. Ему все равно надо было смотаться в магазин.

Я протянула ему «Гиннесс».

— Вот, подумала, может, вы захотите.

При виде пива глаза старика вспыхнули.

— Да уж, не откажусь, это точно. Принеси-ка мне стаканчик, красавица. Там, в шкафу.

Он сделал большой глоток густого темного пива, закрыв глаза от удовольствия. На верхней губе остался след от пены.

— Уверена, что не хочешь присоединиться? — предложил он.

Я покачала головой и улыбнулась.

— Нет, мистер Бреннан, спасибо.

— Мы вроде договорились, что ты будешь называть меня Пат, — напомнил он.

— Думаете, Дэн не задержится? — спросила я.

— А если даже и задержится, что с того? Мы зато славно поболтаем, пока есть время. Дэн, похоже, серьезно на тебя запал, так что я тебе расскажу о нем кое-что. Да уж, об этом парне много веселых историй рассказать можно, это точно.

Истории и вправду оказались занятными.

— Не рассказывал я тебе, как он встречался с двумя близняшками? — хихикнул он.

Я покачала головой и подумала, что не мешало бы выслушать этот рассказ и в изложении Дэна для полноты картины.

— Они были похожи точь-в-точь, родная мать не различит, и такие милашки, фигуристые такие, ну ты понимаешь. Так вот, он не знал, что это близнецы. С первой девчонкой он познакомился в каком-то клубе, когда трудился над пополнением счета «Бандитов Бреннана». Встречался с ней пару недель, пока не заметил, что она уж очень забывчивая. Все время забывала, что они делали и о чем говорили на прошлом свидании. Тут-то он и сообразил, что девушки приходили на свидание по очереди. Они его делили на двоих, как кофточку или шарфик какой, представляешь?

— Большинству мужчин это бы даже понравилось, наверное, — осторожно сказала я и улыбнулась.

— Только не ему. Дэн терпеть не может обмана... Если бы он знал об этом с самого начала, он, может, и был бы на седьмом небе от счастья, но ему не нравится, когда его держат за дурака.

Я подумала о своей тайне и почувствовала, как защемило сердце.

— И что он сделал, когда все открылось?

— Прекратил отношения. Сказал им, что не хочет изменять ни одной, ни второй. Он, знаешь ли, старомодный парень, мой Дэн. Однолюб. — Пат подмигнул мне и делано пожал плечами. — Ума не приложу, в кого он такой.

До прихода Дэна я еще много чего наслушалась. Например, как на свадьбе друга его упорно добивалась одна штангистка и он сбежал от нее в машине новобрачных.

— Женщины всегда за ним бегали, — сказал Патрик, с удовольствием потягивая пиво. — Но еще никому не удавалось поймать его в капкан.

Когда из прихожей донеслись звуки открываемой двери и царапанье собачьих когтей по деревянному полу, мы с Патом смеялись, как старые друзья. Дэн вошел в гостиную, взглянул на порозовевшие щеки отца, на пустые пивные бутылки на каминной полке, и вопросительно поднял бровь. Я торопливо допила чай, который чуть раньше сделала на кухне, поставила кружку на стол и встала.

— Прости, что тебе пришлось с ней нянчиться, — сказала я и погладила Фрэнки, которая тут же попыталась запрыгнуть мне на руки. — Мы с твоим папой так хорошо поболтали.

Дэн застонал.

— И что он тебе наговорил?

— Да много всего, — усмехнулась я. — Похоже, у тебя была очень насыщенная жизнь.

— Половине можешь не верить, — сказал он, целуя меня в щеку. — А другую половину дели на два.

Он взял бутылку «Гиннесса» и отпил прямо из горлышка.

— Это ты принесла?

— Она знает, как растопить мужское сердце, — радостно объявил Пат. — Пойду-ка я наверх, если вы не против, а то еще не спал после обеда. Если соберетесь гулять, возьмите собак, а то они мне отдохнуть не дадут своей возней.

Старик нетвердой походкой медленно вышел из комнаты. Мы смотрели ему вслед, потом Дэн подошел ко мне и крепко обнял.

— Я уж подумал, ты бросила свою собаку и сбежала из страны, — пробормотал он, зарывшись мне в волосы. — Ну ты и соня!

— Прости, мне надо было выспаться, да еще в магазин заехала, закупилась на неделю.

— Всегда рад помочь, — засмеялся он.

Не выпуская меня из объятий, Дэн несколько секунд внимательно изучал мое лицо, потом снова притянул к себе. Я вдруг вспомнила, как Грант прошлой ночью также держал меня за руки и требовал обещаний в супружеской верности. Невольно я вздрогнула, от мрачных предчувствий сжалось сердце.

— Что случилось? — нахмурился Дэн. — Уже второй раз ты пугаешься, когда я дотрагиваюсь до тебя.

— Ничего особенного, — солгала я. — Просто немного замерзла.

Я прижалась к нему, и он ласково погладил меня по волосам.

— Чего тебе больше хочется? — спросил он. — Остаться здесь, поехать домой или погулять с собаками?

— Поехали в Дауне, — предложила я — Пока не стемнело. Хочу вернуться на то место, где мы встретились.

В тусклом предвечернем свете холмы Даунса казались совсем другими. Держась за руки, мы не спеша шли по утоптанным дорожкам, Фрэнки и Бесси по-щенячьи весело носились друг за другом. Быстро холодало, я подняла воротник пальто и спрятала руку в карман. Когда стало темнеть, мы повернули назад и двинулись в сторону стоянки, но сначала я нашла то самое место, где неделю назад Дэн отыскал меня, сидящую в обнимку с двумя собаками.

— Я хочу, чтобы ты всегда помнил это место, — я подняла к нему замерзшее лицо, — потому что оно особенное. Здесь впервые встретились наши души.

— Да ты у меня романтическая особа! — воскликнул он и поцеловал меня в губы.

От его нежного прикосновения все мое тело пронзила сладкая дрожь, и я крепко прижалась к нему, уткнувшись лицом в куртку.

— Ты веришь в то, что души могут узнавать друг друга? — спросила я. — Когда покидают тело. Ты веришь в жизнь после смерти?

— Господи боже, Джессика, ты не находишь, что для этого несколько рановато?

— Конечно, просто я думаю об этом. Так веришь или нет?

— Мой отец был воспитан в строгих католических традициях, но церковь не одобряла его разводы. Он ведь разводился не один раз, это даже вошло у него в привычку, и его изгнали из церкви. Он научил меня верить в Бога по-своему, а не следовать правилам, созданным простыми смертными от Божьего имени.

— Значит, ты веришь в Божий промысел? В Создателя, у которого есть предназначение для каждого из нас?

Я почувствовала, как он пожал плечами.

— Да, наверное.

— Я иногда думаю, а что же он предназначил для меня, — проговорила я, осторожно высвободилась из его объятий и снова взяла его за руку. — Идем, уже темнеет. Пора возвращаться.

Мы пошли к стоянке, собаки бодро трусили рядом. Возле машины Дэн повернул меня к себе и заглянул в глаза.

— Знаешь, я верю, что нам было суждено встретиться и полюбить друг друга. А ту молнию Бог нарочно устроил, чтобы я тебя нашел.

Я улыбнулась ему и отвела взгляд.

— А если Он устроил ее совсем по другой причине? Может, мы просто пока не знаем Его грандиозного замысла.

Дэн задумчиво посмотрел вдаль.

— Этого я не знаю. Но я совершенно точно знаю, что тебя мне послало Небо. Даже если Господь и замыслил что-нибудь более грандиозное, то наша встреча явно входила в Его планы. Отец ведь рассказал тебе о моей бурной личной жизни? Встречи, расставания, я бросал, меня бросали. И ни разу ничего серьезного, я никогда не был обручен. Мне тридцать лет, Джессика. И я больше не хочу так жить. Мне нужна ты.

— Мы знакомы всего неделю.

— С первой минуты нашей встречи я уже знал, что ты — моя единственная.

Я засмеялась, и он порывисто обнял меня.

— Обожаю твой смех. Я просто с ума схожу, когда слышу его. Никто в целом мире не смеется так, как ты.

— Да ладно тебе. — Я чмокнула его в щеку. — Поехали ко мне.

Он открыл заднюю дверь машины, чтобы впустить собак, пока я вылавливала в карманах пальто ключи от своей малютки. Когда я снова посмотрела на него, то увидела, что он улыбается.

— А вот это предложение точно ниспослано небом.

В воскресенье я проснулась в половине девятого. Накануне вечером из-за перехода на зимнее время мы с Дэном урвали лишний час. Он пробыл у меня почти до девяти, а потом уехал домой, чтобы приготовить отцу ужин. А я улеглась в постель, чтобы снова окунуться в суматошную жизнь семейства Ричардсонов.

Когда я спустилась вниз, Грант сидел на кухне и пил апельсиновый сок. Он сделал вид, что не замечает меня, и продолжил читать воскресную газету, разложенную на барной стойке. Из игровой комнаты донеслись голоса детей, и я проскользнула туда, чтобы поздороваться со своим выводком.

— Отлично выглядишь, хоть и не выспалась, — заметила Карен, дожевывая круассан, рядом на столе стояла ее кружка с кофе.

Я подумала, что выглядела бы гораздо хуже, если бы не время, проведенное с Дэном. Когда прошлым утром я проснулась Джессикой, чувствовала я себя отвратительно и только потом восстановила силы.

Дети дружно сидели за столом и усердно рисовали, склонившись над листками бумаги.

— Они увидели, какой потрясающий портрет нарисовал Тедди, — пояснила Карен. — Теперь тоже хотят тебя изобразить.

Я подошла к детям и погладила каждого по голове. От прикосновения к их мягким волосам на душе вдруг стало удивительно тепло и спокойно.

— Здорово, да? — спросила я и уселась на низкий стульчик рядом с детьми. — Тедди всего четыре года, а какой талант!

— Моцарт тоже писал гениальную музыку в четыре года, — сказала Карен. — Наверное, возраст не имеет значения. Человек либо талантлив, либо нет.

Неожиданно я вспомнила, как прошлым вечером любовник Лорен говорил об интернате, в который собирались отдать Тедди, и внутри у меня все похолодело.

— Ты, случайно, не знаешь, в какую школу мы записали мальчиков? Ту, куда ходят Софи и Николь, Грант мне показывал. Завтра я их сама отвезу.

— Да, у девочек частная школа, и каникулы там начались на неделю раньше, чем у всех остальных, — сказала Карен и слизнула с губ крошки. — А вот что они... то есть вы решили насчет мальчиков, я не знаю. Сейчас близнецы ходят в подготовительную группу при небольшой частной школе. Наверное, они там и останутся, пока не придет время поступать во взрослую школу. Ты лучше спроси у Гранта.

— Кажется, он со мной не разговаривает.

— Вот как. — Она задумчиво отпила кофе. — Знаешь, ты наверняка начала подыскивать вариант на случай, если малыши не останутся там, куда они ходят сейчас. Обычно ты очень организованна. Почему бы тебе не поискать в своем письменном столе, ты ведь туда складываешь такие бумаги.

— Наверное, я раньше и не подозревала о способностях Тедди, — сказала я. с готовностью подхватывая предложенную игру под названием «Лорен потеряла память». — Мы непременно должны отдать его в какую-нибудь художественную школу.

Она кивнула.

— Согласна. Твой портрет удивительно точен. — Она внимательно вгляделась в мое лицо — Хотя глаза получились необычного цвета, такая странная смесь голубого и зеленого.

Я покраснела. Очень трудно продолжать лгать, когда твоему собеседнику известна правда. Я чувствовала себя неопытной актрисой, которая забыла текст своей роли и судорожно пытается нести отсебятину, в то время как Карен прекрасно знает все мои реплики.

— Когда мы поедем? — вдруг спросила Софи, поднимая глаза от рисунка.

— Куда?

— Она имеет в виду, в церковь, — объяснила Карен. — Помнишь, я говорила, что вы каждое воскресенье всей семьей ходите в церковь? Служба начинается в десять.

Я взглянула на дорогущие часы Лорен и увидела, что уже начало десятого.

— Не знаю... а во сколько мы обычно выезжаем?

В дверях комнаты показался Грант.

— Мы выезжаем в половине десятого. Минута в минуту. Поэтому проверь, чтобы дети были готовы вовремя, Лорен.

По его ледяному тону я поняла, что вчерашние события не прошли даром.

— Что еще мне следует знать? — спросила я, поворачиваясь к нему лицом.

— До ухода надо поставить в духовку воскресное жаркое. В холодильнике кусок свинины, я вчера вытащил его из морозилки. У меня было подозрение, что ты не помнишь о нашей традиции подавать на обед жаркое по воскресеньям.

— Что ж, по крайней мере, ты мне поверил.

— А у меня был выбор?

— Нет, — подтвердила я и отвернулась.

Выбора у него действительно не было после того, как он услышал мой разговор с предполагаемым любовником.

— Я начну готовить обед, пока вас не будет, — шепнула мне Карен, когда Грант вышел в коридор. — Иди собирайся и надень что-нибудь с рукавами, а то ваши старые кумушки будут месяц обсуждать твои синяки.

Я с удивлением взглянула на свои руки. Не думала, что после нашей с Грантом весьма оживленной дискуссии в гараже на них останутся синяки.

В спальне я внимательно осмотрела синяки в зеркале туалетного столика. На обеих руках виднелись круглые синеватые пятнышки от пальцев Гранта. Я отправилась в гардеробную и после недолгих раздумий сменила свободные брюки и топ без рукавов на шикарную дизайнерскую юбку, блузку и жакет. Критически разглядывая свое отражение, я вдруг увидела, что у самых корней волос вдоль пробора темнеет едва заметная узкая полоска.

Я начала лихорадочно соображать. У Карен волосы каштановые, а не светлые, как у сестры. Неужели Лорен не натуральная блондинка? Если так, значит, я смогу вернуться к ее естественному цвету волос и буду чувствовать себя в этой роли гораздо более уверенно. Я хорошо запомнила, что на свадебной фотографии волосы Лорен были гораздо светлее тех, что я сейчас видела в зеркале. Может, она подкрасила их специально для этого дня?

Забыв обо все на свете, я подошла к столу, достала из ящика кипу глянцевых журналов и начала рассеянно их перелистывать. Какую же прическу мне придумать, когда отрастут волосы, думала я.

— Лорен, ты готова? Пора ехать, — позвал с лестницы Грант.

Я подскочила, сгорая от стыда. Мало того что Карен готовила за меня обед, так я еще совсем забыла о детях. Даже не поинтересовалась, как они позавтракали, правильно ли оделись для воскресной мессы и сходили ли в туалет. Лорен наверняка успевала гораздо больше, чем я на ее месте, хотя Грант и считал свою жену не очень хорошей матерью. Если бы не Карен, дети ни разу за всю неделю не сели бы утром за стол вовремя.

Когда я впопыхах пыталась засунуть журналы обратно в стол, из пачки выскользнул белый конверт и упал на пол. Я наклонилась за ним и застыла, увидев обратный адрес. Отказываясь верить очевидному, я вынула из конверта письмо и пробежала глазами строчки, чувствуя гнев и ужас одновременно.

Письмо было из Кента, из интерната для умственно отсталых детей. Миссис Ричардсон приглашалась для неофициального знакомства с интернатом и его возможностями с целью помещения под их попечение ее сына Эдварда.

Дата добавления: 2015-08-02