Святое путешествие

Однажды родилось у меня желание пойти во внутреннюю пустыню Египта и увидеть, есть ли там какой-нибудь подвижник, больше меня работающий Господу. Взяв немного хлеба и воды, я отправился в путь. Я шел четыре дня, не принимая ни хлеба, ни воды, и в пятый день увидел пещеру с небольшим окошком. Около часа я стучал и ждал, не выйдет ли какой-нибудь инок дать мне, по обычаю монашескому, целование о Христе. Никто не вышел, и не отозвался. Я вошел сам в келью и увидел старца, который сидел безмолвно и казался спящим. "Благослови, отче", — сказал я, но ответа не было. Я повторил: "Отче, благослови меня", и коснулся плеча его, чтобы разбудить; но оно было как прах в руке моей. Старец уже с давних лет скончался мирно. На стене висела одежда покойника; я хотел снять ее, чтобы облечь ею тленные останки человека Божия на погребение, но и одежда рассыпалась в прах. Я выкопал в песке могилу и похоронил старца в моей мантии, с обычным псалмопением, молитвой и слезами. Кто был этот подвижник, — ведает Един Всеведущий, Который написует имена угодников Своих в книге животной на небесах. Вкусив немного хлеба моего и воды, я остался ночевать у гроба старца.

Поутру, совершив молитву, я пошел далее в пустыню и через несколько дней увидел другую пещеру; она была пуста, но подле нее видны были свежие следы человеческие. "Здесь кто-то живет", — подумал я и решился подождать. Место было весьма красивое и приятное, близ пещеры стояло финиковое дерево с плодами и небольшой источник с ключевой водой. Под вечер я увидел вереницу буйволов, идущих к вертепу, и между ними человека.

Одежды на нем не было, а покрывал он наготу свою собственными волосами, которые возросли на всем теле его. Тридцать лет, забытый всем миром, неутомимо подвизался он в борьбе с темными силами, с немощами и недугами плоти своей, бывал неоднократно близок к смерти; но он все победил. Его напитком была ключевая вода; его. пищей — плоды с финикового дерева; это дерево имело двенадцать ветвей, но каждая ветвь приносила плоды только помесячно, — одна в мае, другая в июне и т.д. Я провел в беседе со святым старцем всю ночь, а потом молил его сказать мне свое имя и позволить остаться с ним. "Имя мое Тимофей, — отвечал он мне, — поминай меня, брат возлюбленный; моли о мне Христа Бога; но жить, — не живи здесь". Я пал к ногам старца и, приняв благословение, неохотно отправился в дальнейший путь. "Что жизнь моя, — говорил я себе, — и что мои подвиги в сравнении с подвигами того, которого я видел теперь?.."

Оскудел мой хлеб, оскудела вода и финики, которые дал мне святой Тимофей. Я горевал, но шел все далее по знойным пескам. Дважды бренное тело мое изнемогало, и я падал на землю, ожидая смерти: тогда являлся мне муж светолепный и пресветлый и касался рукой уст моих; я ощущал крепость, ни алкал, ни жаждал, и шел далее. В семнадцатый день я достиг одной высокой горы и сел отдохнуть внизу. Спустя немного времени я увидел, что ко мне идет человек, обросший волосами, как зверь, и белый, как снег. От ужаса я устремился на верх горы и не знал, что мне делать. Человек, дойдя до горы, сел в ее тени отдохнуть; ибо он утрудился, палимый зноем, и изнемогал от глубокой старости. Тогда услышал я мое имя: "Пафнутий, — сказал мне старец, — не бойся; встань, сын мой, и сойди ко мне; ибо и я человек, подобный тебе". Я пал к ногам его; но он поднял меня с радостью и посадил подле себя. Ободренный его ласковостью, ибо он был благ, как Ангел Божий, я умолял его сказать мне свое имя, и поведать о жизни и подвигах в пустыне. "Я Онуфрий", — сказал он, и поведал мне чудную жизнь свою. Его повествование, его святые беседы исполнены были неизреченной сладостью. Но, увы, я пришел только для того, чтобы узреть великого Ангела во плоти, и — погрести (похоронить) его. На другой день Онуфрий скончался. Я плакал и рыдал над телом святого отца моего, которого столь недавно обрел, — и уже потерял. Я хотел остаться в пещере святого Онуфрия, но муж светоносный, являвшийся мне прежде, предстал предо мной и указал дальнейший путь. После четырехдневного пути я увидел келью высоко в скале, вошел в нее и подумал: "Живет ли кто здесь и придет ли?" Вошел муж святой, сединами покрытый; вид — чудный и боголепный; одежда сплетена из ветвей. "Ты ли брат Пафнутий, похоронивший тело преподобного Онуфрия?" — сказал мне святой Божий. И лобызал меня о Христе. Вошли и еще три отца престарелых, и также лобзали меня. "Бог открыл нам, — говорили они, — что ты ныне придешь к нам и пробудешь один день. Мы шестьдесят лет живем в этой пустыне, и никого не видели из людей, кроме тебя. Благослови нас, брат возлюбленный, сотрудник наш о Господе; радуйся, что Бог сподобил тебя погрести тело великого Онуфрия". Когда мы беседовали, перед нами явились пять хлебов чистых, прекрасных, мягких и теплых, как бы только что испеченных. "Вкушай, брат любезный, — говорили старцы, — ты издалека пришел к нам. Мы не знаем, откуда эти хлебы; а только получаем их ежедневно, вот уже шестьдесят лет; прежде их бывало только по четыре, а нынешний день послано пять. Бог печется о рабах Своих". После трапезы мы встали, и провели всю ночь в молитве. "Благословите мне жить с вами", — сказал я с молением. "Нет на то воли Божией, — отвечали они, — иди в Египет, и поведай братиям, что видел ты". — "Объявите мне хотя имена ваши", — сказал я. Не объявили, и только сказали: "Бог, Всеведущий, Он знает имена наши; а ты, возлюбленный брат, вспоминай нас и молись, да сподобимся видеть друг друга в горнем доме Божием". С глубокой скорбью сердца расстался я с отцами, и пошел далее.

Углубляясь в далечайшую внутренность пустыни, я пришел к одной пещере, подле которой протекал источник чистой и свежей воды, и сел отдохнуть; место было неописанной красоты. Вокруг источника росли финики, лимоны, превосходные яблоки, смоквы, виноградные лозы и множество других деревьев садовых, обремененных благоухающими плодами. Я вставал, прохаживался меж деревьями, садился у источника, и опять вставал, любуясь красотой места. Я никак не мог понять, кто бы в самой дикой из диких пустынь мог насадить такой прекрасный сад; и я думал, что это рай Божий. Спустя несколько времени показались вдалеке четыре прекрасных юноши, идущие из пустыни; по чреслам они были опоясаны овечьими кожами. Приблизившись ко мне, они сказали: "Здравствуй, брат Пафнутий". Я пал лицом на землю; но они подняли меня приветливо, посадили с собой, были рады мне, предлагали плоды, беседовали дружески, и мое сердце возрадовалось от любви их. Их лица сияли такой благодатью, что я думал: "Не люди это, но Ангелы, сошедшие с небес". Я пробыл у них семь дней и спрашивал: "Откуда вы, и как пришли сюда?" — "Мы родились в городе Оксиринхе, — сказали они, — и наши отцы — начальники того города. Они определили нас в одно училище, где мы подружились. Каждый день мы рассуждали о том, как лучше служить Богу. С этим намерением мы вышли из города, и через несколько дней достигли пустыни. Входя в нее, мы узрели перед собой мужа светлого, небесной славой сияющего, который взял нас за руки, привел сюда и отдал человеку, уже весьма состарившемуся в служении Богу. Старец наставлял нас как отец; но через год преставился ко Господу, и мы теперь пятый год живем одни, в разных местах здешней пустыни, и только в субботние и воскресные дни сходимся здесь, утешаемся о Господе, кроме плодов ничего не вкушаем, и потом опять удаляемся каждый в свое безмолвие!" — "Где же вы причащаетесь Божественных Тайн Христовых?" —спросил я. Они отвечали: "Для этого и собираемся мы во дни субботние и недельные, что Святой Ангел пресветлый, посылаемый от Бога, приходит к нам и дает нам Святое Причащение". Наступила суббота. Юноши сказали мне: "Приготовься, брат любимый, ибо ныне придет Ангел Божий, принося нам Божественное Причащение". Еще говорили они, как я ощутил неизреченное благоухание, какого никогда не ощущал, и спросил: "Откуда оно?" — "Приближается Ангел Господень с Пречистыми Таинами", — отвечали рабы Христовы. Мы все встали на молитву. Свет пречудный осиял нас и показался Ангел Господень, сходящий с высоты, блистающий как молния. Я пал ниц от страха; но юноши подняли меня и повелели не бояться. Ангел Божий предстал нам в образе юноши прекрасного; он держал в руке святую чашу с Божественным Причащением. Сперва приступили юноши и причастились, потом приступил и я, грешный и недостойный, со многим трепетом и ужасом, но вместе и с неизреченной радостью, и сподобился причаститься Пречистых Тайн Христовых от рук Ангела; в причащении я слышал Ангела, говорящего: "Тело и Кровь Господа Иисуса Христа, Бога нашего, буди в вас пища нетленная, веселие непрестающее и жизнь вечная". Приобщив, Ангел преславный благословил нас, и перед нашими очами взошел на небо; мы пали и поклонились Богу, благодаря за такую благодать Его; и от великой радости я был в восторге и думал, что я не на земле, а на небе. В воскресенье опять сподобились мы той же благодати, какой и в субботу. Исполненный превеликой радостью и прияв немного нечто вроде дерзновения, я молил Ангела Божия, да повелит мне жить вместе со святыми юношами до кончины моей. Ангел сказал мне: "Неугодно Богу, чтобы ты жил здесь; Он повелевает тебе немедленно идти в Египет, и сказать всем братиям, что видел и слышал ты в пустыне. Итак, иди, и мир Божий да будет с тобой". Ангел взошел на небо, а я в изнеможении пал на землю, и был как бы вне себя. Юноши подняли меня, утешили, предложили плодов; потом проводили меня за несколько верст, и простились со мной. Имена этих ангелов во плоти были: Иоанн, Андрей, Ираклавмон и Феофил.

И печален, и радостен шел я по пустыне; через три дня достиг скита, где нашел двух отшельников, и пересказал им все, что видел и слышал. Они слушали меня с умилением и радостью и записали все, что слышали от меня...

(Рассказ преподобного Пафнутия Египетского, Четии Минеи, 12 июня)

Дата добавления: 2015-08-10