Источники накопления

В ходе индустриализации огромное распыление средств вместо их концентрации вызвала гигантомания. Множилось число начатых и незавершенных строек: к концу первой пятилетки в них было заморожено 76% капиталовложений против 31% в начале.

Финансовые средства для инвестиций в экономику были чрезвычайно скудны. Надежды на получение средств от концессий, на зарубежные кредиты не оправдались, а внешнеторговые операции должной выручки не давали. По этой причине XIV съезд ВКП(б), взяв в конце 1925 г. курс на индустриализацию страны, определил в качестве основных внутренние источники ее осуществления. Проблема накопления вставала, таким образом, уже не как предмет теоретических споров или политических столкновений, но как неумолимая практическая потребность. Способы ее решения были различны.

За 1929-1932 гг. находящаяся в обращении денежная масса увеличилась в 4 раза. Правительство не смогло продолжать политику предыдущих лет, направленную на поддержание стабильных цен или даже их понижение. Начиная с 1931 г. был взят курс на значительное повышение цен на все потребительские товары. Надежда на получение средств от растущих прибылей государственных промышленных предприятий оправдывалась лишь незначительно. Существенным источником пополнения ресурсов были поэтому прямые и косвенные налоги. С 1931 г. главным источником бюджетных поступлений стал налог с оборота, начисляемый на цену всех товаров в розничной торговле и, следовательно, взимаемый автоматически. Другим источником были займы, размещаемые среди населения. Первоначально они не носили принудительного характера, однако со временем сделались обязательными.

Средства для оплаты зарубежных закупок оказалось изыскивать еще трудней. Товарами, которыми СССР оплачивал тогда свой импорт, были главным образом хлеб, лес, нефть, меха. Положение с продовольствием в стране оставалось чрезвычайно сложным. За границу, таким образом, вывозились не излишки, а тот хлеб, который изымался из внутреннего оборота.

Для нужд индустриализации и оплаты заграничных счетов продавались художественные произведения из музеев; с помощью ОГПУ изымалось золото у частных лиц, снимались и переплавлялись бронзовые колокола церквей, а также золото с куполов храмов.

Однако одним из главных источников накопления являлось сельское хозяйство, которое должно было способствовать росту промышленного производства.

Крестьянство "на Голгофе"

Одной из важнейших задач партийно-государственного руководства на рубеже 20-30-х гг. стало вовлечение в процесс индустриализации сельского населения страны. Это предполагало насыщение рынка промышленными товарами, в которых нуждалось крестьянство, и получение в обмен на них необходимого сырья и хлеба.

Сталин и его окружение пошли по пути более простому для него, но по трудному и мучительному для деревни. Решено было форсировать коллективизацию с целью безвозмездного получения хлеба, но не путем продналога, а через обязательные поставки.

В декабре 1927 г. состоялся XV съезд ВКП(б), за которым в литературе на долгие годы закрепилось название "съезда коллективизации". В действительности на съезде речь шла о развитии всех форм кооперации, о том, что перспективная задача "постепенного перехода" к коллективной обработке земли будет осуществляться "на основе новой техники (электрификация)", а не наоборот. Ни сроков, ни тем более единственных форм и способов кооперирования крестьянских хозяйств съезд не устанавливал. Точно так же решение съезда о переходе к политике наступления на кулачество имело в виду последовательное ограничение эксплуататорских возможностей и устремлений кулацких хозяйств, их активное вытеснение экономическими методами, а не методами разорения или принудительной ликвидации.

Наиболее значимым и очевидным доказательством правильности "курса на коллективизацию" и необходимости его форсированного осуществления считался хлебозаготовительный кризис, возникший зимой 1927/1928 г. и преодоленный лишь в результате коллективизации. Для Сталина кризис хлебозаготовок объяснялся "кулацкой стачкой" - выступлением выросшего и окрепшего в условиях нэпа кулачества против советской власти. На самом деле кризис хлебозаготовок возник как результат рыночных колебаний. Сокращение же государственных заготовок хлеба создавало угрозу планам промышленного строительства, осложняло экономическое положение, обостряло социальные конфликты в городе и в деревне. Ситуация начала 1928 г. требовала взвешенного подхода. Однако в тот момент сталинская группа уже добилась большинства в политическом руководстве и пошла на слом нэпа. Стало широко практиковаться применение чрезвычайных мер насилия по отношению к крестьянским массам. Из центра на места последовали подписанные Сталиным директивы с угрозами в адрес партийных руководителей.

Тон этой кампании был задан сталинской поездкой по Сибири в январе-феврале 1928 г. Во время его инспекции были сняты с работы, исключены из партии десятки местных работников за "мягкотелость", "примиренчество", "срастание с кулаком" и т. д. "Теоретическим" обоснованием форсирования коллективизации явилась статья Сталина "Год великого перелома", опубликованная 7 ноября 1929 г. В ней утверждалось, что в колхозы якобы пошли основные, середняцкие массы крестьянства, что в социалистическом преобразовании сельского хозяйства уже одержана "решающая победа" (на самом деле в колхозах тогда состояло 6-7% крестьянских хозяйств, при том, что свыше 1/3 части деревни составляла беднота).

Нарушение законности, произвол, насилие в ходе проведения коллективизации вызывали открытые протесты крестьян вплоть до вооруженных восстаний. В 1929 г. было зарегистрировано до 1300 "кулацких" мятежей.

Следующий шаг на пути усиления гонки за "темпом Коллективизации" был сделан на ноябрьском пленуме ЦК ВКП(б) 1929 г. Задача "сплошной коллективизации" ставилась уже перед целыми областями. Руководители парторганизаций Северного Кавказа, Нижней и Средней Волги, Украины стали брать своего рода "обязательства" по проведению коллективизации за "год-полтора", к лету 1931 г. Но и эти "обязательства" были признаны недостаточными. Как результат - часть руководителей провозгласила на местах лозунг "бешеных темпов коллективизации".

После принятия 5 января 1930 г. ЦК ВКП(б) постановления "О темпе коллективизации и мерах помощи государства колхозному строительству" уровень коллективизации стал стремительно расти: в начале января 1930 г. в колхозах числилось свыше 20% крестьянских хозяйств, к началу марта - свыше 50%.

Форсированная коллективизация проводилась одновременно с раскулачиванием - невиданной по масштабу репрессивной кампанией. По данным комиссии СНК СССР о тяжести налогового обложения, в 1927 г. в стране насчитывалось 3,9% кулацких хозяйств (около 900 тыс. хозяйств в абсолютном исчислении); 62,7% приходилось на долю середняцких; 22,1% - бедняцких и 11,3% - пролетарских хозяйств. В ходе насильственной коллективизации раскулачивать стали не только кулаков, но и середняков - тех, кто еще не хотел вступать в колхозы. Число "раскулаченных" во многих районах достигало 10-15% крестьянских хозяйств. 30 января 1930г. Политбюро утвердило постановление "О мероприятиях по ликвидации кулацких хозяйств в районах сплошной коллективизации", в соответствии с которым предписывалось производить у кулаков конфискацию имущества, а их самих делить на три категории - "контрреволюционный актив", "крупные кулаки и бывшие полупомещики", "остальная часть". В зависимости от категории кулаки должны были арестовываться, высылаться вместе с семьями в отдаленные районы либо расселяться специальными поселками в пределах территории своего прежнего проживания. Искусственное деление на группы, неопределенность их характеристик создавали почву для произвола на местах. Только за 1930-1931 гг. на Север, Урал, в Сибирь и Казахстан была выслана 381 тыс. крестьянских семей. Примерно 200-250 тыс. семей успели "самораскулачиться", т. е. распродать или бросить свое имущество, уйти в города и на стройки. Еще 400-500 тыс. семей должны были быть расселены отдельными поселками. Но в своей массе после конфискации имущества и различных мытарств они также ушли из деревни, слившись с населением строек и городов. Таким образом, в ходе раскулачивания было ликвидировано свыше 1 млн крестьянских хозяйств, что составило 4-6 млн человек.

Главным последствием насилия при создании колхозов стало массовое недовольство и открытые протесты крестьян. С начала 1930 г. за 2,5 месяца (до середины марта) было зарегистрировано более 2 тыс. крестьянских выступлений.

2 марта 1930 г. в "Правде" появилась статья Сталина "Головокружение от успехов". Вся ответственность за "перегибы", "искривления", "чиновничье декретирование" перекладывалось в ней на местных работников, которые обвинялись в "головотяпстве", "самомнений и зазнайстве". Тем не менее достигнутый 50% уровень коллективизации объявлялся успехом и его требовалось закреплять.

Весной 1930 г. был принят ряд положений, направленных на преодоление извращений в коллективизации. "Прилив" в колхозы сменился "отдивом" из них в августе 1930 г. Колхозы объединяли только 21,4% крестьянских хозяйств. Но уже в конце года партийное руководство указало новые контрольные цифры по коллективизации для всех районов страны.

1932 г. был объявлен "годом завершения сплошной коллективизации". Осенью в колхозах значилось 62,4% крестьянских хозяйств. Таким образом, крупное коллективное хозяйство стало одной из основ советской экономики и всего общественного строя.

Самой трагической страницей в истории коллективизации стал голод 1932-1933 гг. В целом урожаи этих лет были лишь немного ниже средних многолетних и сами по себе голодом не грозили. Но для закупки промышленного оборудования требовалась валюта. Получить ее можно было только в обмен на хлеб. Хлебозаготовки 1931 г. обрекли крестьян на голодание. К лету 1932 г. деревня зерновой полосы России и Украины после полуголодной зимы оказалась ослабленной и обессиленной. На еще не вызревших полях появились "парикмахеры" - крестьяне, которые срезали ножницами колосья; когда началась уборка, появились "несуны". Зерно несли с токов в карманах и за пазухой.

7 августа 1932 г. был принят закон об охране социалистической собственности, написанный собственноручно Сталиным. Он вводил в качестве меры судебной репрессии за хищение колхозного и кооперативного имущества высшую меру социальной защиты - расстрел с конфискацией всего имущества. "Закон о пяти колосках" - так называли его в деревне. К началу 1933 г. в РСФСР по этому закону было осуждено 54 645 человек, из них 2110 - к высшей мере наказания. Приговоры были приведены в исполнение примерно в 1000 случаев.

Особое место в трагедии 1932-1933 гг. занимает Казахстанское бедствие. С 1934 г. сталинское руководство стало осуществлять в животноводческих районах республики заготовку мяса теми же методами, какими проводились хлебозаготовки. Лишение средств существования основной массы казахского населения обрекло его на голод. Умерло от голода около 1,5 млн человек, еще большее количество казахов откочевало, спасаясь от него и коллективизации за пределы Советского Союза. Общая же численность жертв голода 1932-1933 гг. в СССР по объективным оценкам историков и демографов составила более 5 млн человек.

Завершение коллективизации пришлось на годы второй пятилетки. В 1937 г. в стране насчитывалось 243,7 тыс. колхозов, объединявших 93% крестьянских хозяйств. К этому времени в СССР полностью сложился колхозный строй.

Дата добавления: 2015-08-02