В советской России

Православная Церковь

в годы революции

и гражданской войны

В революционную эпоху Русская православная Церковь (РПЦ) вступала будучи мощной организацией. К 1914 г. в Российской империи насчитывалось117 млн православных христиан, проживающих в 67 епархиях. 130 епископов и свыше 50 тыс. священников и дьяконов проводили службы в 48 тыс. приходских храмов. В ведении РПЦ находилось 35 тыс. начальных школ и 58 семинарий, а также более тысячи действующих монастырей и 95 тыс. монашествующих. К моменту революции в России имелись значительные достижения и в области православного миссионерства, особенно на территории Аляски, Японии, Сибири и Дальнего Востока.

Одновременно Церковь, не имея к началу революции патриарха (патриаршество было отменено Петром I в 1700 г.), не могла обеспечивать тесной связи центра с периферией. Отречение Николая II от престола означало, что РПЦ оказалась не только разъединенной, но и обезглавленной. Временное правительство, придя к власти, дало разрешение на созыв Всероссийского Поместного Собора, который и открылся в Успенском соборе Московского Кремля 15 августа 1917 г. Уже на следующий день в храме Христа Спасителя состоялось первое заседание Собора, председателем которого был избран митрополит Тихон. В общей сложности состоялось три сессии Собора: 1-я — с 15 августа по 9 декабря 1917 г.; 2-я — с 20 января по 20 апреля 1918 г. и 3-я — со 2 июля по 20 сентября 1918 г.

28 октября Собор вынес историческое решение, в соответствии с которым высшая законодательная, административная, судебная и контролирующая власть в РПЦ должна была принадлежать Поместному Собору. Восстанавливалось патриаршество, при этом патриарх подчинялся Собору. После четырех туров голосования Собор избрал трех кандидатов на патриарший престол. 5 ноября 1917 г. в храме Христа Спасителя, вмещавшем 12 тыс. человек, по жребию одиннадцатым патриархом Московским и всея Руси был избран митрополит Московский Тихон (в миру Василий Иванович Беллавин). На заключительном заседании Собора 20 сентября 1918 г. было. решено очередной Поместный Собор созвать весной 1921 г. Заседая более года. Собор не исчерпал всей своей программы. Тем не менее это время стало периодом самоопределения РПЦ в новых исторических условиях. Была упразднена окончательно изжившая себя синодальная система церковного управления, и восстановлено патриаршество.

Идея «светского государства» в России разделялась многими. Уже Временное правительство отменило обязательное преподавание Закона Божия и передало церковно-приходские школы в ведение Министерства народного просвещения. Поместный Собор возражал против этих мер правительства, но убедить Керенского отменить принятые законы не смог. Премьер-министр заявил, что Временное правительство исполнено решимости уничтожить те нити, которые мешают новому строю стать внеконфессиональным.

После событий октября 1917 г. советская власть пошла еще дальше — была развернута борьба за «атеистическое государство». Первые государственные мероприятия по вопросу отделения церкви от государства были проведены уже на следующий день после свержения Временного правительства. Декретом о земле, принятым в ночь с 26 на 27 октября 1917 г., монастыри и церкви лишались своих земель. Этим подрывалось экономическое могущество РПЦ. Вскоре постановлением СНК от11 декабря 1917 г. школы духовного ведомства передавались в ведение Наркомпроса. Передаче подлежали все церковно-приходские (начальные, одноклассные, двухклассные) школы, учительские семинарии, духовные училища, академии и все другие низшие, средние и высшие школы и учреждения духовного ведомства. При этом все их движимое и недвижимое имущество (здания, земельные участки, библиотеки, ценные бумаги и т. д.) также переходило в ведение государства. Тревога служителей Церкви усиливалась еще и от того, что революционный процесс сопровождался значительным количеством эксцессов, жертвами которых становились православные храмы, монастыри, духовные лица. В Петрограде были закрыты дворцовые церкви, конфискована синодальная типография. Ряд облеченных властью деятелей говорили в это время о предстоящем изъятии из храмов священных сосудов, сравнивая причащение с «колдовским актом». Одновременно появляются лозунги: «Попы — это вши на народном теле», «священники — пособники мародеров и помещиков». Наиболее влиятельные представителиРПЦпытались привлечь внимание большевистского руководства к ситуации, складывавшейся вокруг служителей культа. 10 января 1918 г. митрополит Петроградский Вениамин обратился с письмом в Совнарком, в котором призывал власть «не приводить в исполнение предполагаемого проекта об отобрании церковного достояния».

С резкими обличениями тех, кто осуществлял нападки на Церковь, выступил в январе 1918 г. патриарх Тихон. Он призвал всех верующих встать на защиту «оскорбляемой и угнетаемой ныне святой матери нашей», противопоставить врагам Церкви «силу властного всенародного вопля». В послании патриарха не содержалось суждений политического характера и не было оценок нового государственного строя с точки зрения его политической целесообразности. Однако слова Тихона «анафемствуем вас, если только вы носите еще имена христианские и хотя по рождению своему принадлежите к Церкви Православной» многими современниками были поняты как анафема советскому строю. Резкий тон заявления патриарха был обусловлен ошибочным убеждением, что новая власть падет в самом скором времени.

Государственный нажим на РПЦ продолжал усиливаться. 20 января 1918 г. Совнарком утвердил декрет об отделении церкви от государства и школы от церкви. Проект декрета, который официально назывался «О свободе совести, церковных и религиозных обществах», готовился специальной комиссией, в составе которой были А. В. Луначарский, П. И. Стучка, П. А. Красиков, М. А. Рейснер и М. В. Галкин. Подписанный В. И. Лениным и рядом наркомов, декрет объявлял народным достоянием все имущество церковных и религиозных обществ и лишал их права на преимущества и субсидии от государства. Церковь теряла права юридического лица. Все здания и предметы, предназначенные специально для богослужебных целей, отдавались по особым постановлениям местной или центральной власти в бесплатное пользование соответствующих религиозных обществ. Декрет устранял любое вмешательство духовенства в школьную жизнь. Преподавание религиозных вероучений в учебных заведениях запрещалось. Одновременно декрет, развивая положение Декларации прав народов России, провозгласившей свободу вероисповеданий, объявлял о свободе совести: граждане могли исповедовать любую религию или не исповедовать никакой. Запрещалось издавать какие-либо местные законы, которые устанавливали бы преимущества и привилегии одного вероисповедания перед другим. В декрете, однако, содержалось указание на то, что свободное исполнение религиозных обрядов обеспечивается постольку, «поскольку они не нарушают общественного порядка и не сопровождаются посягательством на права граждан и Советской Республики». Местным властям давалось право «принимать все необходимые меры для обеспечения в этих случаях общественного порядка и безопасности». Таким образом, декрет завершал серию государственных мероприятий по вопросу отделения церкви от государства. Не удивительно, что в среде священнослужителей он был встречен резко отрицательно.

На местах реализация декрета также встретила существенные трудности. Крестьянство выступило против насильственного «обмирщения» своего традиционного уклада жизни, против ломки незыблемых, как ему казалось, освященных православными канонами устоев.

Во исполнение декрета от 20 января 1918 г. у церкви начинают отбирать храмы и монастыри. Эксперт Наркомюста М. В. Галкин, бывший священник и один из авторов проекта декрета, побывав в конце 1918 г. в Новоладожском уезде Петроградской губернии, сделал заключение, что «монастыри благоденствуют по-прежнему. Так, например, в Зеленецком монастыре 28 монахов владеют 42 коровами». Вывод Галкина был категоричным: «Необходимо, не разрушая прекрасно поставленной молочной монастырской фермы, выселить из Зеленецкого монастыря монахов и устроить здесь санаторию или для детей петроградского пролетариата, или же для туберкулезных больных».

В развернувшейся гражданской войне РПЦ оставалась на позиции политического нейтралитета. Еще до прихода к власти большевиков Поместный Собор принял решение не участвовать в сиюминутной борьбе за власть, отказавшись послать делегатов в Предпарламент. В ноябре 1917 г., к концу восстания московских юнкеров, Собор обратился к обеим сторонам с призывом не мстить, прекратить кровопролитие и проявить милосердие к побежденным. Тогда же было принято решение об отпевании погибших с обеих сторон и выдвинуто обращение ко всему русскому народу покаяться в грехе братоубийства.

Стремился избегать вовлеченности в политические события 'и патриарх Тихон. Весной 1918 г. перед отъездом на юг к Деникину его посетил известный церковный деятель князь Г. И. Трубецкой. Тихон дал понять, что отказывает в благословении войскам Добровольческой армии так же, как и отдельным участникам белого движения. В своем послании от 8 октября1919 г. патриарх запрещал духовенству становиться на сторону белых и публично их поддерживать. В тот момент это обстоятельство сильно беспокоило вождей контрреволюции.

Серьезным потрясением для Церкви стало повсеместное вскрытие мощей, с особой силой развернувшееся в 1919 г. Специальное постановление по этому поводу было издано Наркоматом юстиции в феврале1919 г. Вскрытия производили особые комиссии в присутствии священнослужителей. В ходе операции составлялись протоколы. Если в результате вскрытия обнаруживалось, что мощи не сохранились в целостном виде, это обстоятельство использовалось для атеистической пропаганды и выдавалось за сознательный обман и подделку. Всего до осени 1920 г. было проведено 63 публичных вскрытия. Эти акции продолжались и в последующие годы.

Попытки верующих и духовенства оказывать сопротивление властям заканчивались, как правило, арестами, судами и высылками. Общее количество «погибших за Церковь» в годы гражданской войны составило около 12 тыс. мирян, несколько тысяч человек приходского духовенства и монашествующих, а также 28 архиереев (высшего духовенствав РПЦ ).

Советская власть и православие

в первой половине 1920-х гг.

Весной—летом1921 г. на Советскую Россию обрушилась катастрофа — засуха и губительный голод охватили обширные территории Поволжья, Приуралья, Северного Кавказа, Украины и Крыма. Свыше 33 млн человек оказались затронуты этим бедствием, несколько миллионов погибли от голода.

Под председательством патриарха Тихона в стране был образован «Всероссийский общественный комитет помощи голодающим» (Помгол), в который вошли известные общественные деятели, большей частью бывшие кадеты: Прокопович, Кускова, Кишкин (комитет тут же получил в народе наименование «Прокукиш» — по первым буквам фамилий его организаторов). Комитет помощи голодающим производил сбор средств и распределял помощь, поступавшую из-за рубежа. В конце августа 1921 г. Помгол был распущен, а на его месте возникла «Центральная комиссия помощи голодающим» при ВЦИК. Несмотря на это. Церковь продолжала работу по сбору средств для пострадавших. Советская власть со своей стороны дала указания на места о том, чтобы «никаких препятствий церковным сборам не ставить». Собранные деньги могли сдаваться приходами «или непосредственно в местные финотделы, или направляться по желанию приходов в распоряжение высших своих органов».

В середине, февраля 1922 г. патриарх Тихон призвал церковноприходские советы жертвовать на нужды голодающих драгоценные украшения, не имеющие богослужебного употребления. Вслед за этим 23 февраля 1922 г. ВЦИК принял декрет «О порядке изъятия церковных ценностей, находящихся в пользовании групп верующих». Начавшаяся реализация декрета привела к кровавым столкновениям представителей власти и верующих. Политбюро ЦК РКП(б) было вынуждено принять решение о временной приостановке изъятия ценностей. Однако уже 19 марта В. И. Лениным было подготовлено письмо для членов Политбюро, в котором указывалось, что «именно теперь и только теперь, когда в голодных местностях едят людей и на дорогах валяются сотни, если не тысячи трупов, мы можем (и поэтому должны) провести изъятие церковных ценностей с самой бешеной и беспощадной энергией». В письме подчеркивалось, что в сложившихся условиях «громадное большинство крестьянской массы будет либо за нас, либо во всяком случае не будет в состоянии поддержать горстку черносотенного духовенства». Указание Ленина, таким образом, преследовало две основных цели: обеспечить помощь голодающим районам страны и в то же время подорвать значение Церкви, уменьшив ее влияние на население.

Изъятие церковных ценностей сопровождалось многочисленными эксцессами. В результате в апреле-мае 1922 г. в Москве прошел процесс 54 священников и мирян РПЦ, обвиненных в отказе от выдачи ценностей, на котором 11 человек были приговорены к высшей мере наказания. Сразу после того, как трибунал вынес свое решение, Л. Б. Каменев внес в Политбюро вопрос об отмене приговора. В отношении 6 осужденных было принято решение наказание смягчить. Каменев продолжал настаивать на помиловании и остальных обвиняемых. Письменное предложение в Политбюро было рекомендовано внести Л. Д. Троцкому. 14 мая 1922 г. он представил заключение, в котором указывалось, что оснований для смягчения участи пяти осужденных не имеется. Спустя несколько дней Политбюро согласилось с этим выводом. Патриарха Тихона, выступавшего свидетелем на суде, в тот момент не рискнули привлечь к ответственности.

Настаивая на суровом наказании организаторов антиправительственных выступлений, советское руководство в то же время стремилось заручиться поддержкой рядового духовенства. В секретной директиве, адресованной партийным и советским органам Петроградской губернии «Об отношении к сектам и политике в отношении религиозных групп вообще», прямо указывалось:

«Ни в коем случае не применять к рядовому духовенству исключительных мероприятий, как, например, назначение на особенно тяжелые, грязные работы, как чистка отхожих мест».

Одной из главных задач большевистского руководства в начале 1920-х гг. стал подрыв влияния РПЦ в массах. 25 марта 1922 г. на места была разослана секретная циркулярная телеграмма ЦК РКП(б) за подписью секретаря ЦК В. М. Молотова, в которой указывались пути решения этой проблемы: «Нужно расколоть попов или, вернее, углубить и заострить существующий раскол». Действительно, в 1922 г. раскол в Православной Церкви стал фактом. Группа петроградских священников: А. И. Введенский, А. И. Боярский, Е. Белков и другие — в мае 1922 г. потребовала от патриарха Тихона оставить патриарший престол. Обновленцы (обновленческое течение в РПЦ оформилось еще в дооктябрьский период) выступили за организацию суда над «виновниками церковной разрухи» и объявили о создании Высшего Церковного Управления (ВЦУ), которое 15 мая приняло на себя ведение всех церковных дел в России. Тогда же обновленцы созвали учредительное собрание своих сторонников и провозгласили образование группы под названием «Живая Церковь». Деятельность «Живой Церкви» негласно поощрялась властью, официально заявлявшей о своем невмешательстве во внутренние дела служителей культа. Ареной ожесточенной борьбы обновленчества с РПЦ стал очаг раскола — Петроград. В 1923 г. из 123 петроградских храмов 113 принадлежали обновленцам.

О том, что руководители партии большевиков уделяли огромное значение «церковной работе», свидетельствует тот факт, что Троцкий в одном из своих писем членам Политбюро в мае 1922 г., критикуя недостаточно активную работу газет «Правда» и «Известия», отмечал: «Мельчайшая генуэзская дребедень занимает целые страницы, в то время как глубочайшей духовной революции в русском народе отводятся задворки газет». Ленин, ознакомившись с письмом Троцкого, эту фразу подчеркнул и сделал приписку: «Верно!1000 раз верно! Долой дребедень!»

Попытки расчленить Церковь начались уже в 1919 г., когда был образован Исполнительный комитет по делам духовенства, так называемый «Исполкомдух». Однако он, по мнению чекистского руководства, «принял ложное направление» и стал приспосабливать РПЦ к новым условиям, за что был распущен. Несостоятельными оказались в этом отношении и попытки ВЧК раскола Церкви через некоторых духовных деятелей, каким был, например, Владимир Путята (Пензенский). Осенью 1919 г. после неудачной попытки примирения с патриархом Тихоном Путята возглавил «Свободную народную Церковь» и объявил о разрыве с РПЦ.

Активную работу по разложению Церкви развернул Секретный отдел ВЧК. Заведующий этим отделом Т. П. Самсонов в конце 1920 г. докладывал Ф. Э. Дзержинскому о том, что «религию разрушить не сможет никакой другой аппарат, кроме аппарата ВЧК». Данный путь считался верным по той причине, что «низшее поповство, освободившись от волчьих когтей больших церковных волков», иногда совершенно искренне работало с советской властью.

Тех священнослужителей, которые отказывались примкнуть к обновленцам и пользовались популярностью у широких народных масс, нередко ждала печальная участь. Так, летом 1922 г. в Петрограде состоялся процесс по делу о церковных ценностях. На скамье подсудимых в этот раз оказалось 86 обвиняемых. По мнению властей, они так или иначе были причастны к волнениям, которые происходили при изъятии ценностей из петроградских церквей. Главным свидетелем обвинения выступил протоирей В. Красницкий, Трибунал приговорил митрополита Вениамина; архимандрита Сергия (Шеина), профессора Ю. Л. Новицкого, И. Ковшарова к смертной казни. Часть осужденных получила различные сроки лишения свободы, а 22 человека были оправданы. В ночь с 12 на 13 августа 1922 г. приговор в отношении четырех осужденных был приведен в исполнение. Спустя 70 лет (в 1992 г.) митрополит Петроградский и Гдовский Вениамин был причислен к лику русских святых.

После Петроградского процесса 1922 г. борьба с Тихоновской Церковью была продолжена. 13 октября Секретариат.ЦК РКП(б) рассмотрел вопрос о созданий комиссии по антирелигиозной пропаганде (антирелигиозной комиссии). После своего оформления эта комиссия выработала правила о ввозе в страну религиозной литературы, установила порядок регистрации религиозных обществ. Каждые две недели председатель комиссии должен был представлять в Политбюро доклад о проделанной работе.

Вопросы антирелигиозной пропаганды были предметом специального обсуждения и на XII съезде РКП(б) в апреле1923 г.В резолюции «О постановке антирелигиозной агитации и пропаганды» предусматривалось увеличение издания научно-популярных книг и брошюр, расширение устной пропаганды, введение антирелигиозного просвещения в систему школьного образования. К этому времени уже сложились основные формы антирелигиозной работы. С1919 г. издавался журнал «Революция и церковь». В 1922 г. начался выпуск популярной газеты «Безбожник». В 1925 г. создается «Союз безбожников», который в 1929 г. превратится в «Союз воинствующих безбожников». В эти же годы развернули свою деятельность: Общество воинствующих материалистов, Петроградское научное общество марксистов и другие организации. В газетах того времени публикуются целые подборки пословиц и поговорок, раскрывающих «истинное» отношение народа к служителям Церкви: «Попы, что клопы», «Попы да черти — одной шерсти», «Завистлив, что поповские глаза», «Поповского брюха не наполнишь» и т. д.

Патриарх Тихон в условиях разворачивавшихся гонений на Церковь отказался покинуть Россию, несмотря на предложения близких к нему людей. С декабря1918 г. он находился под домашним арестом на своем подворье, в нижнем этаже которого располагались 3 красноармейца.16 июня 1923 г. Тихон был освобожден из-под ареста. В печати появилось заявление, в котором он раскаивался в «антисоветских поступках». В послании от 1 июля патриарх отмечал: «Сознавая свою виновность перед Советской властью, выразившуюся в ряде наших пассивных или активных антисоветских действиях, т. е. в сопротивлении Декрету об изъятии церковных ценностей в пользу голодающих, анафемствовании Советской власти, возражении против Брестского мира, мы каемся и скорбим о жертвах, получившихся в ряде этой антисоветской деятельности... Церковь аполитична и не желает быть „ни белой, ни красной" церковью».

В конце 1924 г. здоровье Тихона резко ухудшилось. 7 апреля 1925 г. после состоявшейся незадолго до этого зубоврачебной операции патриарх скончался (он был причислен к лику русских святых в 1989 г.). В своем завещании Тихон призывал всех «не питать надежд на возвращение монархического строя и убедиться в том, что Советская власть — действительно народная рабоче-крестьянская власть, а потому прочная и непоколебимая».

Судьба Церкви — судьба народа

В день погребения патриарха, 12 апреля 1925 г., стали известны имена трех митрополитов, которые по завещанию Тихона должны были возглавить РПЦ. Поскольку митрополиты Кирилл и Агафангел, находясь вне Москвы, не могли этого сделать, в обязанности патриаршего местоблюстителя вступил митрополитПетр. Однако уже в декабре 1925 г. он был арестован. После этого руководство Церковью перешло к заместителю патриаршего местоблюстителя митрополиту Сергию.

Во второй половине 20-х гг. давление на Церковь со стороны государства усилилось. В это время главным местом заключения для священнослужителей был Соловецкий лагерь особого назначения. К 1926 г. там находились.24 епископа. 7 июля 1926 г. появилась знаменитая «Памятная записка соловецких епископов», обращенная к правительству СССР. В ней говорилось о необходимости «положить конец прискорбным недоразумениям между Церковью и Советской властью, тягостным для Церкви и напрасно осложняющим для государства выполнение его задач».

19 августа 1927 г. «Известия» опубликовали обращение временного патриаршего. Синода, которое было подписано рядом известных митрополитов и архиепископов. В нем священнослужители заявляли, что они хотят «быть православными и в то же время сознавать Советский Союз нашей гражданской родиной, радости и успехи которой — наши радости и успехи, а неудачи — наши неудачи». Делая шаг навстречу советской власти, служители Церкви порицали часть верующих за недостаточное осознание ими «всей серьезности совершившегося в нашей стране». Утверждение новой власти, отмечалось в обращении, многим представлялось каким-то недоразумением, случайным и поэтому недолговечным. При этом люди забывали, что «случайностей для христианина нет и что в совершившемся у нас, как везде и всегда, действует та же десница Божия, неуклонно ведущая каждый народ к предначертанной ему цели». Данное послание далеко не всеми иерархами Церкви было принято и одобрено, однако заявление о лояльности в отношении советской власти никем не бралось под сомнение.

В последующие годы РПЦ в значительной степени разделила судьбу всего советского народа. В начале 1929 г. Л. М. Кагановичем на места была направлена директива, в которой подчеркивалось, что религиозные организации являются единственной легально действующей контрреволюционной силой, имеющей влияние на массы. Начинается широкое применение административных мер в борьбе с религией. 8 марта 1929 г. ВЦИК и СНК.издали новое постановление о религиозных объединениях, которым запрещалось осуществлять благотворительную деятельность, обучать религии частным образом и т. д. По стране прокатилась волна массового закрытия церквей. К 1928 г. РПЦ имела более 30 тыс. приходов — 2/3 от дореволюционного количества. После этого число храмов стало резко сокращаться. В 1928 г. было закрыто 534 церкви, в 1929г.— 1119. В Москве из 500 храмов к началу января 1930 г. оставалось 224, а через два года — 87 церквей. В Орле к 1930 г. не осталось ни одной действующей православной церкви.

Закрытые храмы нередко использовались под производственные цеха, склады, квартиры и клубы, а монастыри — под тюрьмы и колонии. Разворачивавшееся социалистическое строительство требовало в те годы огромного количества средств, которых катастрофически не хватало. По этой причине церковные ценности, как сравнительно легкий и доступный источник пополнения бюджета, вновь стали привлекать все более пристальное внимание государства. 24 февраля 1930 г. хозяйственный отдел ОГПУ направил в секретариат председателя ВЦИК письмо с просьбой о разрешении снять позолоту с куполов храма Христа Спасителя. В ходатайстве отмечалось, что на купола этого храма в свое время было израсходовано свыше 20 пудов золота «прекрасного качества». В документе подчеркивалось, что 20 пудов золота, или «1/2 миллиона валюты», остающиеся на куполах, являются «излишней для СССР роскошью, а реализация золота будет большим вкладом в дело индустриализации страны». Наркомат финансов возражений против проведения этой операции не имел. Закрашивать купола, как предполагалось первоначально, не стали.В 1931 г. храм Христа Спасителя был просто взорван.

Колокола снимались с колоколен по всей стране. Часто это делалось под предлогом того, что они мешают слушать радио. В 1932 г. в связи с тем, что в Москве ударными темпами шло строительство здания Публичной библиотеки им, В. И. Ленина, было принято решение о снятии с восьми московских церквей колоколов с целью получения 100 т металла, требующегося «для бронзовых горельефов» по фасаду здания.

В целях законодательного ограничения религиозной пропаганды в 1929 г. в Конституцию СССР была внесена поправка, которая ограничивала религиозную деятельность церковными стенами. В то же время право на антирелигиозную пропаганду было оставлено в силе. В 1930 г. в своем интервью иностранным корреспондентам митрополит Сергий был вынужден заявить, что религия в СССР не преследуется и что все аресты священнослужителей являются следствием их противозаконной деятельности. Положение патриаршего местоблюстителя некоторые тогда сравнивали с положением кур «в садке кухни повара. Приходит день, и из садка выхватывается следующая жертва».

В 1932 г. «Союз воинствующих безбожников» принял свой пятилетний план, в котором намечал поэтапно добиться закрытия всех духовных школ, лишить священнослужителей продовольственных карточек, провести массовое закрытие церквей, запретить написание религиозных сочинений и изготовление предметов культа, выслать всех «служителей культа» за границу и закрепить достигнутые успехи. После приостановления в 1931 г. волны массового закрытия церквей в 1934 г. она вновь прокатилась по стране и сопровождалась арестами, высылками священнослужителей и активных прихожан.

Рекомендуемая литература

Балязин В. Н. Профессор Александр Чаянов, М., 1990.

Богомолова Е. В. Управление советской экономикой в 20-е годы: опыт регулирования и самоорганизации. М., 1993.

Виноградов С. В. НЭП: опыт создания многоукладной экономики. М., 1996.

Демчик Е, В. Частный капитал в городах Сибири в 1920-е гг.: от возрождения к ликвидации / Под ред. Г. Л. Соболева. Барнаул, 1998.

Дмитренко В. П. Торговая политика советского государства после перехода к НЭЦу. 1921-1924 гг. М., 1971.

Донгаров А. Г. Иностранный капитал в России и СССР. М., 1990.

Дьяченко В. П. История финансов СССР (1917-1950 гг.). М., 1978.

Жиромская В. В. Советский город в1921-1925 гг. Проблемы социальной структуры. М., 1988.

Жиромская В. Е. После революционных бурь: население России в первой половине 20-х годов. М., 1996.

Зевелев А. И. Истоки сталинизма. М., 1990.

Измозик В. С. Глаза и уши режима. Государственный политический контроль за населением Советской России в 1918—1928 гг. СПб., 1995.

Кафенгауз Л, В. 'Эволюция промышленного производства России (последняя треть XIX в. — 30-е гг. XX в.). М., 1994.

Кривова Н. А. Власть и церковь в 1922-1925 гг. М., 1997.

Лебина Н. Б, Повседневная жизнь советского города: Нормы и аномалии. 1920-1930-е гг. СПб.,1999.

Лютов Л. Н. Частная промышленность в годы НЭПа (1921-1929). Саратов, 1994.

Максименков Л. Сумбур вместо музыки. Сталинская культурная революция. 1936-1938. М., 1997.

Маневич В. Е. Экономические дискуссии 20-х гг. М., 1989.

May В. А. Реформы и догмы. 1914-1929. Очерки истории становления хозяйственной системы советского тоталитаризма. М.,1993.

0'Коннор Т. Э. Георгий Чичерин и советская внешняя политика 1918— 1930 / Пер. с англ. М., 1991.

0'Коннор Т. Э. Инженер революции: Л. Б. Красин и большевики 1870— 1926 / Пер. с англ. М., 1992.

Олегина И. Н. Критика концепций советской американской и английской историографии по проблеме индустриализации СССР. Л., 1989.

Павлова И. В. Сталинизм: становление механизма власти. Новосибирск, 1996.

Пашуто В. Т. Русские историки-эмигранты в Европе. М., 1992.

Примочкина Н. Писатель и власть. М. Горький в литературном движении 20-х гг. М.,1996.

Рассказов Л. П. Деятельность карательно-репрессивных органов власти по реализации нового политического курса большевиков (1921-1927). Уфа, 1993.

Роговин В. Была ли альтернатива?: Троцкизм. Взгляд через годы. М., 1992.

Роговин В, Власть и оппозиции. М., 1993.

Трукан Г. А. Путь к тоталитаризму. 1917-1929 гг. М.. 1994.

Турицын И. В. Власть и пресса в советской России: Проблемы взаимоотношений и взаимовлияния в 20-е гг. М.,1998.

Формирование административно-командной системы в 20-30 гг. М., 1992.

Шишкин В. А. Власть. Политика. Экономика: Послереволюционная Россия (1917-1928). СПб., 1997.

Шишкин В. А. Цена признания: СССР и страны Запада в поисках компромисса (1924-1929 гг.). СПб., 1991.

Щерба А. Н. Военная промышленность Ленинграда в 20-30-е гг. СПб., 1999.

Янсен М. Суд без суда. 1922 г. Показательный процесс социалистов-революционеров / Пер. с англ. М., 1993.

Дата добавления: 2015-08-02