После суда

Решение суда зачитано... Тягостно мне писать о нас -- о тех, кто сидел в зале суда. В последнейсвоей книге "Зачарованные смертью" Светлана Алексиевич спрашивает: "А кто --мы? Мы -- люди войны. Мы или воевали, или готовились к войне. Мы никогда нежили иначе". Мы воевали... Вот словно специально рассевшиеся за спиной писательницыженщины тихо, чтобы не слышал судья, но внятно для Светланы Алексиевичсостязаются в оскорблениях ее. Матери! Эпитеты таковы, что повторить их немогу... Вот И. Галовнева в перерыве подходит к пришедшему вступиться записательницу отцу Василию Радомысльскому: "Не стыдно вам, батюшка, --продались за деньги!" "Тьма! Дьявол!" -- раздается из публики, и уже тянутсянегодующие руки, чтобы сорвать с его груди крест. "Это вы -- мне? Мне,который отпевал ваших сыновей по ночам, потому что вы говорили, что иначе неполучите триста рублей обещанной помощи", -- потрясенно вопрошает священник."Зачем пришел? Дьявола защищать?" -- "Молитесь за себя и за детей своих. Нетпокаяния, нет утешения". -- "Мы ни в чем не виноваты... Мы ничего незнали..." -- "Вы были слепы. А когда открыли глаза свои, то увидели толькотруп своего сына. Кайтесь..." -- "Что нам до афганских матерей... Мы своихдетей потеряли..." Впрочем, не осталась в долгу и другая сторона. "Ваши сыновья убивали вАфганистане невинных! Они -- преступники!" -- Кричит матерям какой-томужчина. "Вы предаете детей своих во второй раз..." -- неистовствует другой. А ты? А мы -- разве не выполняли приказ? Приказ -- молчать? Разве мы нетянули на собраниях вверх "одобряющие" руки? Я спрашиваю... Нам всем нуженсуд... Тот суд -- другой, о котором говорил на суде председатель БелорусскойЛиги прав человека Е. Новиков: когда мы все -- мы, молчавшие, матери нашихпогибших солдат, ветераны этой войны и матери погибших афганцев -- та,другая сторона, сядем вместе и просто посмотрим друг другу в глаза... А. Александрович "Фемида", 27 декабря 1993 г. Закончился гражданский процесс о защите чести и достоинства по искуГаловневой -- Кецмура к писательнице Светлане Алексиевич. Последний деньпроцесса собрал много журналистов, и в некоторых изданиях уже промелькнулисообщения о решении суда: иск Галовневой отклонить, иск Кецмураудовлетворить частично. Я не стану дословно цитировать заключительноепостановление, скажу только, что оно носит, на мой взгляд, довольнопримиренческий характер. Но примирило ли оно стороны в действительности? Инна Сергеевна Галовнева, мать погибшего в Афганистане старшеголейтенанта Галовнева, по-прежнему на "тропе войны" -- она собираетсяподавать кассационную жалобу и судиться с писательницей дальше и дальше. Чтодвижет этой женщиной? Что движет этой матерью? Безутешное горе. Безутешное втом смысле, что чем дальше уходит в историю афганская война, чем отчетливееосознает общество, насколько авантюрной была эта затея, тем бессмысленнейвыглядит гибель наших ребят на чужой земле... Поэтому и не принимает ИннаСергеевна книгу "Цинковые мальчики". Поэтому для нее она -- оскорбление: дляматери слишком непосильная ноша -- обнаженная правда об афганской войне. Тарас Кецмур -- бывший водитель-"афганец" -- второй истец этогогражданского процесса. Его иск частично удовлетворен судом; два глубокопсихологических, глубоко драматических эпизода в монологе под его фамилией,свидетельствующие, на мой взгляд, лишь о том, что война никого не отпускаетживым, даже если целы руки-ноги, признаны по требованию Кецмура"оскорбляющими честь и достоинство". Впрочем, я даже готова понять Тараса.Помните, есть такой афоризм: "Бойтесь первых порывов души, они могут бытьискренними"? Так вот его монолог в "Цинковых мальчиках" -- это, на мойвзгляд, именно первый искренний порыв души после Афгана. Прошло четыре года.Изменился Тарас. И мир вокруг него. И ему, наверное, хотелось бы многоеизменить также и в памяти о прошлом, если уж не удастся эту памятьвычеркнуть вовсе из души... А тут "Цинковые мальчики" -- написано пером, невырубишь топором. Светлана Алексиевич покинула заседание суда до окончания процесса --после очередного отказа суда о ходатайстве писательницы на литературнуюэкспертизу. Алексиевич резонно спрашивала: как можно судить документальнуюповесть, не зная основ жанра, не владея азами литературного труда и не желаявдобавок знать мнение профессионалов? Но суд был непреклонен. После второгоотказа в литэкспертизе Светлана Алексиевич покинула зал заседания. При этомона сказала: -- Как человек... Я попросила прощения за то, что причинила боль, заэтот несовершенный мир, в котором часто невозможно даже пройти по улице,чтобы не задеть другого человека... Но, как писатель... Я не могу, не имеюправа просить прощения за свою книгу. За правду! Гражданский процесс над С. Алексиевич и ее книгой "Цинковые мальчики"-- это наше второе поражение в "афганской" войне... Елена Молочко "Народная газета", 23 декабря 1993 г. В декабре 1993 года судебный марафон по обвинению писательницы СветланыАлексиевич и ее книги "Цинковые мальчики" наконец завершился. Решение суда:писательница должна извиниться перед "афганцем" Тарасом Кецмуром, честь идостоинство которого суд признал "оскорбленным частично". Газете"Комсомольская правда" белорусский суд ничтоже сумняшеся присудил напечататьопровержение, а также письменные извинения писательницы и редакции. Второй истице -- матери погибшего в Афганистане офицера Инне СергеевнеГаловневой -- в иске отказано, хоть суд признал "часть сведений,приписываемых авторству Галовневой, не соответствующими действительности".Иск Галовневой суду пришлось отклонить, поскольку в ходе слушаний былапредставлена кассета с магнитофонной записью выступлений Галовневойнесколько лет назад на одном из митингов, где она полностью поддерживаеткнигу Алексиевич. У Светланы Алексиевич на этом суде, в этом судопроизводстве и в этойсистеме шансов на защиту своего человеческого и профессиональногодостоинства не было... Испугавшись всемирного возмущения политическим процессом надхудожественным произведением и его создателем, режиссеры белорусскоготрагифарса громогласно формулировали: "Это ни в коем случае не суд надкнигой, не процесс против писателя и его творчества! А всего лишьгражданский иск о защите чести и достоинства, адресованный газете"Комсомольская правда" по поводу публикации 1990 года". "А как же быть с презумпцией невиновности?" -- поинтересовались послезавершения процесса у судьи Ждановича председатель Белорусской лиги правчеловека Евгений Новиков и глава Белорусской ассоциации свободных средствмассовой информации Алесь Николайченко. Согласно Ждановичу, "презумпция невиновности действует только вуголовных делах". Во если бы Галовнева и Кецмур обвинили С. Алексиевич вклевете, то в этом случае презумпция невиновности действовала бы, посколькусам термин "клевета" и является термином уголовного кодекса, и тогда истцыдолжны были бы представить в суд вещественные доказательства... В случае же гражданского иска по защите чести и достоинства презумпцияневиновности в Белоруссии не существует... Возможно, из гражданского процесс плавно перетечет в уголовный -- истцаГаловнева пообещала и говорила об этом как о своей цели. К белорусским прокоммунистическим газетам, которые травят писательницу,присоединилась "Комсомольская правда" -- статья-послесловие от 30 декабря1990 года, подписанная Виктором Пономаревым. Светлане Алексиевич "показалось, что за спинами матерей "генеральскиепогоны", а у них "за спинами -- по крайней мере точно -- сыновние могилы.Они, а не писательница, орденоносец, лауреат, нуждаются в защите. Если ипроисходит здесь акт гражданской казни, то никак не над писательницей", --суетливо и демагогически торопится "Комсомолка" отстраниться от СветланыАлексиевич. Это пролог к официальному извинению, как проба перекованного голоса --с нового на старый. Как и название: "Мальчики цинковые. Писатели -- всежелезнее". А журналисты и редакторы "Комсомольской правды" -- всегуттаперчевее? Правда всегда стоила дорого произносящему. Отказ от правды всегдаввергал малодушных в бедствия. Но, кажется, не было в современной историиболее безнадежного и всеобъемлющего несчастья, чем добровольноесаморазрушение человеческой натуры подданными коммунизма, когда от людейостаются "только дымящие дыры", по выражению Михаила Булгакова. Дымящие дыры на советском пепелище. Инна Рогачий "Русская мысль", 20 -- 26 января 1994 г. За десять лет афганской авантюры через нее были пропущены многиемиллионы людей, повязанных в итоге не одним лишь чувством любви к советскойродине, но и кое-чем еще, гораздо более существенным. Часть их погибла, и мыпо-христиански скорбим об их безвременной смерти, чтим боль физических идушевных ран, нанесенных их родным и близким. Но вряд л возможно нынче уйтиот понимания того, что они -- не герои с их бесспорным правом на всенародноепоклонение, а всего лишь вызывающие жалость жертвы. Сознают ли это сами"афганцы"? По все вероятности, однако, большинству из них это пока не подсилу. Схожие с ними военной судьбой американские "герои Вьетнама", понявистинную сущность своего героизма, бросили президенту полученные от негомедали, наши же, похоже, способны лишь гордиться афганскими наградами. Ктоиз них задумался: за что на самом деле они получены? Добро бы эти наградыслужили нынче лишь в качестве предлога для получения льгот и привилегий,погоней за которыми охвачено все наше нищающее общество. Но претензии у ихобладателей шире. Недавно в Минске на одном из афганских митингов былаоткрыто заявлена далеко идущая претензия на власть в Беларуси. Что ж, нынеподобная заявка небеспочвенна. Пользуясь царящей в обществе моральнойневнятицей (Афган -- грязная война, но ее участники --герои-интернационалисты), можно достичь чего угодно. В этих условиях материпогибших -- благодатный материал в руках бывших и настоящих красных икоричневых, повсеместно обретающих второе, обновленное дыхание. И матерейиспользуют -- вовсю эксплуатируют их праведный гнев, их святую печаль. Какэксплуатировали в свое время коммунистическую идейность и патриотизм ихпогибших детей. В общем, расчет беспроигрышен: кто бросит камнем в скорбящуюмать? Но за спинами скорбящих матерей зловеще маячат знакомые широкоплечиефигуры, и напрасно автор "Комсомольской правды" притворяется, что никого тамне видит. Что "не в генералах за их спинами дело"... Зловещее дыхание имперской политики, не до конца реализованной вАфганистане, все явственнее ощущается в Беларуси. Суд над СветланойАлексиевич -- лишь составной эпизод в длинной цепи скрытых и явныхпроявлений такого рода. Тоской по великой державе и теплым морям исходит нетолько партия Жириновского, сторонников которой немало и в Беларуси."Встряхнуть" посттоталитарное общество, "сплотить" его новой кровью -- вотсредство для достижения все той же цели -- попранного идеала вчерашнегодня... Василь Быков "Литературная газета", 26 января 1994 г....Нет, не о правде войны была эта жесткая борьба с судебнымразбирательством. Борьба шла за живую, человеческую душу, за ее право насуществование в нашем холодном и неуютном мире, которая только и может статьпреградой на пути войны. Война будет продолжаться до тех пор, пока онабушует в наших растерянных умах. Ведь она -- только неизбежное следствиескопившихся в душах злобы и зла... В этом смысле слова погибшего офицера становятся символическими ипророческими: "Я, конечно, вернусь, я всегда возвращался... " (Из дневникастаршего лейтенанта Юрия Галовнева.) Петр Ткаченко "Во славу Родины", 15 -- 22 марта 1994 г.

Дата добавления: 2015-08-10