Август 2005 года. День выдался непростым

День выдался непростым. Дела в аптеке шли хорошо, но недостаточно стабильно. Я посвятил свою жизнь зельям, как и хотел. Хотя это не совсем правда — когда мне отказали в Академии магического права (по понятным причинам), у меня не было другого выхода. Просто однажды утром ко мне заявился крестный, и спросил, чего я хочу от жизни, и что собираюсь дальше делать. Я сказал, что буду тратить оставшиеся деньги отца, пить его коллекционное вино и развлекаться с девочками, за что чуть не получил от Северуса, как минимум парочку Круциатусов. Увидев, что он не оценил моей шутки, пришлось рассказать, что из-за своего прошлого я потерял возможность получить нормальное образование и в дальнейшем прекрасное будущее. Тогда он предложил мне учиться у него. Было странно слышать это предложение. Как оказалось впоследствии, Гермиона Грейнджер отказалась от ученичества, о котором всю жизнь мечтала, и исчезла из магического мира.
Через камин в кабинете я попал в кабинет Снейпа, и сразу же направился в лабораторию. Когда я открыл дверь, передо мной предстала картинка из моего детства: я, еще совсем маленький, сижу в этой самой лаборатории на высоком стуле и внимательно слушаю рассказы Северуса. И вот сейчас перед крестным будто бы сидит маленький Драко. Такое чувство, что я смотрю на себя со стороны. Он внимательно слушает рассказ Северуса о полезных свойствах мандрагоры.
- Привет. Извини, что без предупреждения, но мне нужна твоя помощь, — отчего-то хриплым голосом сказал я. Северус кивнул в ответ.
- Здравствуйте, сэр, — сказал мне мальчик и с неподдельным интересом начал меня рассматривать.
- Здравствуй, малыш, — я улыбнулся ему, а он нахмурил брови, и мне этот жест показался смутно знакомым.
- Я не малыш, — обиженно протянул мальчик. – Я – Натаниэль.
- Хорошо, Натаниэль. Меня зовут Драко, — кивнул я ему. – Чей он? – это уже вопрос к Снейпу.
- Я мамин, — встрял малыш и смешно надул губки.
Я удивленно посмотрел на Северуса, но он словно не замечая меня, продолжил помешивать зелье.
- Что там у тебя? – спросил он и потушил огонь под котлом.
Но не успел я ответить, как опять в разговор влез Натаниэль.
- Дядя Северус, я пойду, а то я у тебя долго сидел, и тетя Минерва обидится, что я не зашел к ней на чай с плюшками, — на последнем слове мальчик облизался.
- Хорошо, Нейт, — кивнул ему крестный, и изобразил кое-какое подобие улыбки. Что вы сделали с моим крестным, саркастичным деканом Слизерина, бывшим Пожирателем Смерти и героем, выжившим после укуса Нагайны, зачем вы превратили его в незнакомого человекоподобного человека?
Мы оба смотрели, как мальчик слезает со стула, как величественной походкой идет к двери, и я невольно опять сравнил его с собой; уже возле двери он обернулся и, как мне показалось, высокомерно посмотрел на меня:
- До свидания, сэр, — и опять эта его манера говорить, растягивая слова!..
- Дядя Северус? – я повернулся лицом к крестному. – Даже мне ты такого не позволял!
- Драко, — он поморщился, — ты ведешь себя, как ребенок!
Не удержавшись, я показал ему язык; в ответ лишь он закатил глаза.
- Когда я только зашел в кабинет, мне показалось, что он – это я.
- Поразительно, да? – крестный скрестил руки на груди, и мне сразу показалось, что я на уроке зелий.
- Я чуть было не решил, что он мой сын, ну или брат, на крайний случай, — в ответ Северус хмыкнул, а я продолжил: – Ты так и не сказал, чей он?
- Ты ведь не за этим пришел?
- Северус…
- Чего ты хочешь от меня? Ты пришел по работе, так давай работать.
- Имя его матери?
- Зачем?
- Имя отца?
- Нет.
- Ты, что издеваешься?
- Да.
Какое-то время, мы с Северусом работали молча, точнее работал он, а я думал о Нейте. Забавный малыш, и все его жесты, его мимика, такая знакомая…
- Скажи, что то, о чем я подумал, неправда, — слова вырываются сами по себе, догадка кажется безумной.
- Хочешь, чтобы я прочитал твои мысли?
- Он ведь не может быть моим сыном? – голос срывается, мне кажется, что в подземельях слишком жарко, и я развязываю галстук.
- Почему не может?
- Ты хочешь сказать…?
- Нет. Все, вот твой рецепт, мне нужно идти, — рявкнул он, протянул мне пергамент, взмахнул мантией и вышел из лаборатории.

*****

Весь оставшийся день и большую часть ночи я думал о Натаниэле, ведь если моя догадка верна, то он мой сын, и реакция Северуса это только подтверждает. Но вопрос в другом: правильны ли мои домыслы насчет его матери, и если да, то почему она скрывала от меня существование сына?
С того дня, как Гермиона Грейнджер ушла от меня наутро после выпускного, я сменял девушек одну за другой, и я уверен, что всегда произносил нужное заклинание — мне тогда было не до детей.
Гермиона Грейнджер, золотая девочка, Героиня этой чертовой войны… При мысли о ней губы невольно растягиваются в улыбке, ведь именно она после войны вдохнула в меня жизнь.
Помню, как боялся подойти к ней и попросить о помощи, ведь из-за проблем на шестом курсе я совсем забросил учебу, в следующем году было тем более не до нее, а тут нас возвращают в Хогвартс, и мне нужно доказывать не только кому-то, а себе, что я, как и раньше, один из лучших студентов. А потом я плюнул на то, что я — Малфой, а она Грейнджер, и на все прочее, и попросил помочь мне с трансфигурацией. Она не отказала. Это были шок и радость одновременно.
Я не знаю, как так вышло, что из непримиримых врагов мы превратились в друзей, а после я в нее влюбился. Я не знаю, когда и как это произошло, просто однажды утром я понял, что мне она нравится, даже больше, чем просто нравится, — я в нее по уши влюблен. Я ловил каждый ее взгляд, каждую улыбку, чтобы все сохранить в памяти.
А я ведь так и не сказал, что люблю ее. Просто не смог. Слова уже были готовы сорваться с языка. Но каждый раз что-то мешало, а потом был выпускной…

Дата добавления: 2015-08-10