Студопедия
Случайная страница | ТОМ-1 | ТОМ-2 | ТОМ-3
АрхитектураБиологияГеографияДругоеИностранные языки
ИнформатикаИсторияКультураЛитератураМатематика
МедицинаМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогика
ПолитикаПравоПрограммированиеПсихологияРелигия
СоциологияСпортСтроительствоФизикаФилософия
ФинансыХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника

Глава 15

Глава 4 | Глава 5 | Глава 6 | Глава 7 | Глава 8 | Глава 9 | Глава 10 | Глава 11 | Глава 12 | Глава 13 |


Хотя я и стала потихоньку выбираться из кокона своего прошлого, оттуда не могла вылететь совершенно свободная, беспечная бабочка. Рождение бабочки, если глубже изучить этот процесс, не такое уж легкое дело, каким кажется на первый взгляд. Впрочем, как и все в мире. Что же говорить о людях? Ничто не дается просто так. Чаще всего мы довольствуемся своим горем, потому что свыкаемся с ним, тогда как способность снова научиться радоваться жизни страшит нас, и именно боязнь того, что мы можем снова стать счастливыми, мешает нам начать жить заново. Все хотят быть счастливыми, но многие считают, что по той или иной причине для них это невозможно, и продолжают цепляться за то, что причиняет боль и страдания. Почему мы продолжаем жить воспоминаниями, горечью и обидой, боясь даже помечтать о счастье? Не потому ли, что подсознательно уверены в том, что радость – мгновенна, а бедам и горечам не видно конца, а потому радоваться и не имеет смысла?

Унижение, которое я испытала, стоя на веранде миссис Осли и слушая ее надуманные обвинения в мой адрес, настроило меня впредь не совать нос в дела соседей, пусть даже с самыми благими намерениями. Я на время – пока не улягутся эмоции – отказалась от перекрашивания стен в доме, потому что это напоминало мне о конфронтации с миссис Осли. Вместо этого я наслаждалась тем, что училась печь под руководством миссис Пиз. Сын наконец-то ее навестил, но я поняла, что она была бы счастлива, если бы эти визиты случались почаще.

Со своей стороны я приложила усилие, настоящее усилие, чтобы сблизиться с Дэном. На тот момент мои успехи в выпечке ограничивались только сахарным печеньем, поэтому Дэн пригласил меня на ужин к себе.

Я пришла к нему с бутылкой хорошего вина. Увидев мое улыбающееся лицо, он улыбнулся в ответ, отчего я разулыбалась еще шире. Мы несколько секунд потоптались на месте, пока он не прибрал инициативу в свои руки, прижав меня к себе. Он держал меня в объятиях недолго, но от этого они не стали менее значимыми.

Я чувствовала исходящее от него какое-то новое внутреннее волнение, скорее он словно чего-то ожидал, нежели опасался. Я не стала это никак комментировать, проследовав за ним на кухню. Мы открыли вино, и разговор завязался сам собой.

— Паста «а-ля Дэн», – сказал он, открывая дверцу духовки, из которой вырвался пар. Он обернулся, ухмыляясь. – Мой собственный рецепт.

Я красноречиво покосилась на пустую банку с дорогим соусом для спагетти, которую он оставил красоваться на стойке.

— Ну-ну.

Он поднял брови:

— Ты мне не веришь?

Я подняла руки вверх, сдаваясь, и села за стол.

— Все, чем ни накормишь, лишь бы мне не пришлось готовить.

Дэн засмеялся и налил пасту в сито, положил ее на тарелки, полил ее сверху соусом и добавил по веточке укропа. Поставив одну тарелку передо мной, он сел за стол.

— Сыр?

— Прикольная штука, – сказала я, глядя за тем, как он трет сыр пармезан на мелкой терке, какой пользуются в ресторанах.

— «Пампушечка-шеф».

Я моргнула.

— Ты правда покупаешь у этой компании?

— Ну да. – Дэн отложил терку и снова налил вино в бокалы. – У них хорошие товары.

— Ну раз я не готовлю, не мне об этом спорить, – заметила я и добавила: – У меня испорчен ген, ответственный за ведение домашнего хозяйства.

Дэн взглянул на меня.

— Ты уверена в этом?

— Абсолютно, – улыбнулась я.

Он подтолкнул ко мне корзинку с чесночным хлебом.

— Вот облом. Я-то уже начал думать, что мне наконец-то подвернулась женщина, которая снимет с меня тяжкий груз ведения домашнего хозяйства.

— Не повезло, – кивнула я, взяв кусочек хлеба.

Дэн намотал немного пасты на вилку, подул на нее, положил в рот и довольно вздохнул. Я наблюдала за тем, как он ест. Меня поразила одна мысль. Дэн выглядел одинаково счастливым, поедая домашнюю пасту и изысканные блюда, подаваемые в ресторане. Было что-то парадоксальное и одновременно словно глоток свежего воздуха в том, что мужчина, который мог взять меня, стоя у стены, чуть ли не входил в транс, поглощая спагетти.

— Не голодна?

Дэн перевел взгляд на меня, и я опустила глаза в тарелку.

— А-а-а. Кажется, выглядит съедобным.

— Расскажи мне что-нибудь, Элли.

— Что-нибудь – это что? – Я оторвалась от своего занятия по крошению хлеба.

— Что хочешь, – улыбнулся Дэн.

Я сделала глоток красного вина и вгляделась в его лицо.

— Сумма квадратов катетов прямоугольного треугольника равна квадрату гипотенузы.

— Сумма квадратов чего равняется какому квадрату? – затряс он головой. – Что это вообще такое?

— Теорема Пифагора. – Я пожала плечами. – Ты сам сказал «говори что хочешь».

— Как насчет каких-нибудь сведений о себе? – Он снова подлил нам обоим вина. Я только тогда поняла, что мой бокал пуст.

— Я ношу седьмой размер перчаток.

Дэн с преувеличенным интересом взглянул на мои руки.

— Я бы сказал, что восьмой.

— Это твое хобби? Отгадывать размеры женских перчаток?

Дэн усмехнулся:

— Вообще-то я лучше угадываю размер женских бюстгальтеров.

Вот опять… Скажи это какой-нибудь другой мужчина, и мое настроение могло бы испортиться. А Дэн… Мне захотелось засмеяться. Смех так и рвался из меня. Чтобы не допустить этого, я прикрыла рот ладонью, но он все равно прорвался сквозь этот заслон. На лице Дэна появилось удовлетворенное выражение.

— Я заставил тебя засмеяться. Правда, хорошо?

Я провела пальцами по губам, слегка куснув один, и убрала ладонь ото рта.

— Правда. Хорошо смеяться.

— Еда тоже была хорошей. Вино еще лучше. Разговор тек сам собой, и мне как никогда было удивительно легко. Этому способствовал и узор на тарелках Дэна – цветные точки на темном фоне, – которые я считала, пока ела.

Дэн, этот противный гаденыш, продолжал подливать мне вино в бокал. Я не имела ничего против, вино было прекрасным – насыщенного рубинового цвета, с приятным запахом и вкусом. Я осознала, сколько я выпила, только когда встала, так как поначалу мне пришлось ухватиться за спинку стула.

— Ничего себе вино! – засмеялась я.

— Дай мне это. – Дэн взял у меня из рук тарелку и столовые приборы, поставил их в посудомоечную машину. Подняв мой бокал, он взял меня за руку. – Пойдем в гостиную.

— Ты всегда это делаешь, – сказала я, охотно за ним следуя.

— Что именно? – Он поставил мой бокал на кофейный столик, отодвинул подушки на диване, чтобы я могла сесть, и взглянул на меня.

— Говоришь мне, что делать.

Я села. Дэн хмыкнул и подался ко мне, почти касаясь меня губами.

— И тебе это нравится.

— И это тоже, – выдохнула я. – Комментируешь, что мне нравится.

— Я не прав?

Я, улыбаясь, слегка повернула голову.

— Вплоть до этого момента… Думаю, что прав.

Дэн коснулся мочки моего уха, легонько царапая ее зубами.

— Но ты бы не оставила это без внимания, если бы я был не прав. Верно?

Я еще отвернула голову, но сейчас чтобы не уклониться от его поцелуев, а поощрить его.

— Разумеется.

Дэн положил руки на спинку дивана, по обе стороны от меня. Его губы скользнули по моей шее, опустились вниз и замерли во впадинке у ключицы. Почувствовав его язык, я задрожала.

— Потому что ты на самом деле тебе не нужно говорить, что тебе нравится, так?

— Да.

— Потому что ты сама знаешь.

Я улыбнулась:

— Да.

Дэн отодвинулся, взял меня за подбородок и повернул к себе лицом.

— Или это потому, что ты знаешь, что тебе не нравится?

Я взглянула ему в глаза:

— И это тоже.

— Я считаю, это нормально, Элли.

Дэн снова поцеловал меня в щеку и сел рядом. Я облизнула губы. Взгляд Дэна тут переключился на движение моего языка, затем он опять поднял на меня глаза, вытянул руку вдоль спинки дивана. Я чувствовала его пальцы в паре сантиметров от своего плеча. Мне захотелось оказаться к нему еще ближе, но я этого не сделала.

— Спасибо за ужин, – первой прервала я молчание, пока мы сидели и просто смотрели друг на друга. – Все было очень вкусно.

Дэн провел ногтями по рубашке.

— Пустяки. Правда.

Я взяла бокал с вином и медленно отхлебнула. В голове стоял туман, но, в отличие от тех случаев, когда я пила, чтобы забыться, сейчас мне хотелось насладиться вином, а не напиться.

Снова настала тишина. Мы опять смотрели друг на друга, как показалось мне, целую вечность. Наши гляделки словно переросли в игру, кто моргнет первым. Рука Дэна со спинки дивана переместилась на мое плечо, и он стал поигрывать кончиками волос. От его прикосновения по моей шее побежали мурашки.

— Элли.

— Дэн. – Я подумала, что мне нравится, как звучит его имя. Оно отдавалось на языке, словно вино с чесноком.

— Я хочу тебя поцеловать.

Жевать губу – привычка так себе, но я не могу заставить себя отучиться. Глаза Дэна опустились на мой рот. Я провела языком в том месте, где укусила себя, и заставила сжать губы.

Дэн придвинулся ближе, его рука тоже очутилась ближе к моей шее. Он прижался большим пальцем к бьющейся на ней жилке и стал медленно наклоняться.

В последний момент я отвернула голову, и его мягкие губы коснулись уголка моих губ. Его дыхание обожгло мне кожу. Дэн не сделал попытки изменить положение.

— Нет?

Я хотела ответить что-нибудь бойкое, но больше чем этого мне хотелось повернуться и почувствовать на своих губах его губы, его язык, открыться ему. Мне безумно хотелось ему открыться, но я просто не могла заставить себя это сделать. Вместо ответа, затрясла головой.

Дэн поцеловал меня в подбородок. Его губы проследовали к моей шее и замерли в том месте, где недавно он ласкал меня пальцем. Когда он поцеловал туда, мое сердце подпрыгнуло и забилось сильнее. Это должно было отразиться на пульсе, чего не заметить Дэн не мог.

Его рука передвинулась с моей шеи еще ниже, обхватила грудь. Я тут же выдохнула, а затем у меня резко перехватило дыхание, когда он провел большим пальцем по соску, который уже напрягся и выпирал из кружева. Дэн ущипнул его сквозь одежду и снова накрыл пальцем. Держа одну руку над моим сердцем, прижавшись губами к бьющейся жилке на моей шее, он мог чувствовать, как кровь бежит по моим венам.

Он положил другую руку мне на голову, пропустил сквозь пальцы волосы у основания шеи, взял прядь в кулак, чуть потянул. Проводя пальцем по другому соску, он целовал мою кожу, и в тех местах, где меня касались его губы, мышцы напрягались и начинали дрожать. Дэн притянул меня ближе к себе, затем его ладонь легла на мое колено. Почувствовав его легкие, как перышко, прикосновения, я подпрыгнула на месте.

— Щекотно? – выдохнул он мне прямо в ухо.

— Немножко.

Он поднял ладонь чуть выше, его пальцы очерчивали круги на моей коже.

— А сейчас?

У меня вырвался прерывистый смешок.

— И сейчас.

— Хочешь, чтобы я прекратил? – Он переместил ладонь еще чуть выше, не прекращая поглаживаний.

— Нет, – шепотом сказала я.

Его пальцы затеребили кружево моих трусиков.

— Сейчас?

— Нет.

Когда наконец он коснулся меня между ног, я застонала. Ощущение пальца внутри совпало с ощущением зубов на моей шее. Другая его рука легла на мою выгнувшуюся спину.

— Скажи, что ты хочешь, чтобы я сделал, Элли. Я хочу, чтобы ты это произнесла.

Кожу на шее опалило жаром. Дэн должен был это почувствовать, но я сказала, как он просил:

— Хочу, чтобы ты меня коснулся.

— Где?

— Там, где сейчас твоя рука.

Он провел ладонью.

— Так?

Я кивнула, но, чтобы ответить, мне сначала пришлось сделать натужный глоток.

— Да.

— Хорошо?

Он чуть откинулся, чтобы взглянуть в мое лицо. Я моргнула, фокусируя взгляд, отчетливо понимая, что, хотя его палец внутри меня, мы по-прежнему одеты. Он убрал руку – медленно, чтобы не создать впечатления, что передумал, скорее показывая таким образом, что его заботят мои чувства.

— Ты всегда носишь юбки? – Он погладил ткань на бедре.

Я откинулась на подушки, не убирая руки с его плеча, зажимая между пальцами воротник его рубашки и касаясь шеи.

— Обычно. Но не всегда.

— Мне это нравится. – Он задрал юбку выше, обнажая бедро и поглаживая кожу. – Тебе не нужно здесь бриться.

Я моргнула.

— Э-э… Нет.

Дэн так быстро нагнулся, что я сообразила, что произошло, только когда он поцеловал обнаженную кожу бедра, чуть выше колена.

— Почему?

— Волосы светлые и тонкие, а бриться бывает больно. Подобная красота жертв не заслуживает. – Я произнесла все это с трудом, поскольку его рот меня отвлекал.

— Мне нравится, – сказал он, проводя ладонью вверх-вниз по моей ноге.

Я засмеялась, еще больше откинувшись на подушки и чуть отстраняясь от Дэна, так как меня внезапно смутило его положение.

— Правда?

Он кивнул и в эту минуту был похож на довольно ухмыляющегося мальчишку с взъерошенными волосами. Обхватив мою ногу руками, он провел по колену большим пальцем.

— А это от чего?

— Упала.

Он поцеловал шрам. Я нахмурилась.

— Дэн, не надо.

Он посмотрел на меня.

— Почему нет?

— Потому что он уродлив.

— Ты так думаешь? – Он легонько коснулся его подушечкой пальца. – Я так не считаю. Он – часть тебя.

Я покачала головой.

— Эта часть – след от раны.

— Как ты упала?

— Бежала, споткнулась и приземлилась на камни. Они вспороли кожу. Когда рана уже заживала, я ударилась о кофейный столик, и она снова открылась.

Дэн не отпускал мою ногу.

— Сколько тебе тогда было?

— Двенадцать. – Я отвечала на его вопросы неохотно, так как не хотела думать про свой шрам.

Дэн снова наклонил голову и поцеловал его изломанную линию.

— Было очень больно?

— Было больно.

Губы Дэна переместились на коленную чашку, затем выше. Дыхание у меня перехватило. Мне захотелось отодвинуться. Дэн продолжал целовать мою ногу. Глаза у него были закрыты. Я смотрела, как его губы перемещаются выше, к внутренней стороне бедра, как он поднимает и натягивает юбку, пока на ее черном фоне не показались белые трусики.

— Нет! – Я положила руку ему на голову, и он остановился. Его губы замерли как раз напротив родинки, которой до него никто не видел.

Дэн помедлил, а затем намеренно прижался к ней губами.

— Я сказала «нет», Дэн! – Я отодвинулась от него, хотя подушки возле спинки дивана ограничивали мои движения. Я резким жестом опустила юбку и оттолкнула от себя сначала его руки, а затем и его самого.

Он молча выпрямился и взглянул на меня. Я смотрела на него. Сердце пропустило удар. У меня задрожали руки, и, чтобы он этого не заметил, я скрестила их на груди.

— Что-то не так?

— Мне… не нравится. Я не хочу.

— Тебе не понравилось, что я поцеловал твою родинку? – Он склонил голову и заправил прядь моих волос за ухо.

— Я просто не хочу.

Дэн изучал мое лицо. Его ладонь легла мне на щеку, затем опустилась на шею. Я ждала, что сейчас он либо засмеется, либо нахмурится. Начнет настаивать на своем, продолжит этот неприятный для меня разговор – мужчины не любят отказов.

Он откинулся назад, расстегнул рубашку, снял ее и бросил на кресло, что стояло рядом с диваном. Я уже знала, как выглядит его тело. Помнила его вкус и запах, помнила, какая гладкая у него кожа. На груди она была светлее, чем на руках. На плечах, как и на носу, были веснушки, хотя и темнее по цвету. Он не обладал выдающимися бицепсами, но живота у него не было. Слегка вьющиеся посередине груди волосы в форме буквы V были темнее волос на голове, окружая темные кружочки сосков, спускаясь и становясь гуще к животу, скрываясь под брюками.

Дэн согнул руку, показывая мне локоть.

— Соккер, девятый класс. – Шрам, на который Дэн указывал, располагался в складках кожи и остался бы незаметен, если бы он об этом не сказал. – Ударился о камень, когда нагнулся, чтобы бросить мяч. – Он поднял руку, немного поворачиваясь ко мне боком, на котором отчетливо выделялись маленькая ямочка и четыре шва, отличающиеся цветом от остальной кожи. – Я удалил родинку. У врача-практиканта это получилось не очень удачно. В результате ему пришлось наложить четыре шва вместо двух. – Дэн повернулся ко мне другим боком, указывая на место ближе к талии. Там тоже была родинка, но гораздо больше и темнее остальных. – Мне велели за ней присматривать, но пока она ведет себя хорошо.

— Зачем ты мне все это показываешь? – спросила я, хотя и была заворожена устроенным мне Дэном пошаговым показом недостатков своего тела.

Он постучал у основания шеи, и я внезапно увидела там еще один шрам, хотя он, конечно, не мог возникнуть из ниоткуда – просто до этого момента он ускользал от моего внимания.

— Ожог на пикнике. Мы с братом фехтовали вилками для маршмеллоу[9], и он меня проткнул.

— Бог мой! – Я моргнула, представив, каково это, невольно поднесла руку к горлу.

— Болела, зараза, как не знаю что. Хорошо еще, что он не проткнул мне яремную вену, а то я бы скончался от потери крови.

Я коснулась шрама.

— Действительно повезло.

Дэн взял меня за запястье и положил руку себе на грудь.

— Как мне думается, Элли, шрамы служат лишь доказательством, что умирают не от всех ран.

Я чувствовала под ладонью сильные, ровные удары его сердца. Взглянула ему в глаза, убрала руку, расстегнула рубашку и положила ее рядом с его. Заведя руки назад, на манер птичьих крыльев, как вынуждены делать все женщины, я расстегнула лифчик и кинула его поверх своей рубашки. Полуобнаженная, посмотрела ему лицо.

Дэн положил руки мне на плечи, лаская большими пальцами выступающие ключицы. Его взгляд прошелся по моему телу, сантиметр за сантиметром, после чего коснулся отметины над левой грудью.

— Витая решетка, – объяснила я. – Я была невнимательна.

Дэн провел подушечкой пальцев по отметине, на тон темнее остальной кожи, наклонил голову и поцеловал ее. Я сделала глубокий вдох, но вырываться на этот раз не стала. Он провел пальцем между грудей к животу. Встретив еще один шрам, накрыл его ладонью.

— Аппендицит? – предположил он.

Я кивнула. Он улыбнулся и, слегка касаясь губами, хотя и не щекотно, поцеловал и этот шрам. Снял с меня юбку и так же, как это сделала бы я, аккуратно положил ее поверх рубашки и лифчика. Подавшись назад, он расстегнул молнию на брюках, которые мы сняли с него вместе. Почти одновременно сняли трусы. Мое дыхание стало прерывистым от охватившего меня волнения, хотя мы уже много раз видели друг друга обнаженными.

Дэн указал на тонкий, белый, зигзагообразный шрам рядом с пахом:

— Терновый куст.

— A-ay…

Он усмехнулся.

— Я голышом плескался в соседском пруду, когда он вышел с дробовиком. Я обнаружил, что лишился части своей кожи, на следующий день.

Я дотронулась до шрама, и его наполовину восставший член задрожал, как натянутая струнка.

— Ты не мог плескаться нагишом один.

— Ну да. Я был с его дочкой.

Я рассмеялась.

— Тогда дробовик в его руках легко объяснить.

— Точно. Я также познакомился с ядовитым плющом. Было не смешно.

— На твой…

— Ага, – кивнул Дэн.

Я вздрогнула.

— Да уж, не позавидуешь.

— Это точно – завидовать тут нечему. Хотя тогда я узнал и оценил вяжущие свойства каламинового лосьона… – Он согнул ладони лодочкой и нанес пару ударов воображаемому сопернику.

Я снова засмеялась и покачала головой.

— Нисколько не сомневаюсь.

Дэн указал еще на один шрам на голени:

— Сломал ногу, упав с велосипеда.

— Нехилый такой багаж, – ласково пробормотала я. – Ты был такой неугомонный?

— Мама не знала, куда направить мою энергию. – Он положил руку на внутреннюю поверхность моего бедра, рядом с родинкой на более бледной коже. – Она в форме сердечка. Ты знаешь?

— Знаю.

Дэн погладил бедро, не делая в этот раз попыток его поцеловать.

— Почему ты ее не любишь? Она симпатичная.

Я покачала головой.

— Просто не люблю, и все.

Он как будто остался удовлетворен моим ответом и снова отправился в зрительное путешествие по моему телу, по его впадинкам, отметинам и узорам на коже. Я не стала возражать, позволяя ему смотреть на себя и стараясь удержаться от румянца и не задрожать, когда Дэн словно запоминал взглядом доказательства того, что, хотя мне и не удалось избежать травм, я сумела выжить.

Он повернул мое правое запястье тыльной стороной ладони вниз. Там было две линии на изгибе – одна на месте перехода запястья в ладонь, другая пониже. Рядом с естественными линиями тела был еще шрам. Кто-то назвал его браслетом, который и в самом деле напоминал своей формой узор, – то, чем можно даже похвастаться. Дэн дотронулся до него и заглянул мне в глаза.

— А это?

— Ошибка. – Я не отдергивала руку, хотя мне нестерпимо хотелось это сделать, прижать к груди, спрятать его. Еще бы его забыть… Но до сих пор мне это пока не удалось.

— Сколько тебе было?

— Восемнадцать.

Дэн кивнул, как будто мой возраст все объяснял. Он повернул запястье левой руки, рисунок которой повторял рисунок правой, правда без браслета. Дэн провел пальцем по коже.

— Только один?

— Я левша. И потом, передумала.

Дэн снова кивнул, взял оба запястья, поднес их к губам, поцеловал их, а я опять подумала, что он должен был почувствовать, как участился мой пульс.

— Рад, что ты передумала, – прошептал он над моими запястьями и посмотрел мне в глаза.

— Уже столько раз сбегала, хотя мне больше пошло бы на пользу, не делай я этого. Но я не могу совладать со своим порывом, и не важно, чем он вызван – трусостью или инстинктом самосохранения. А можно назвать его условным рефлексом. Сама я называю это привычкой. Но от привычек можно избавляться.

— Правда?

Дэн кивнул и притянул меня к себе, так что его глаза заполнили все пространство вокруг.

— Да.

Я задрожала, по рукам побежали мурашки, а соски заострились.

— Вышло очень много крови. И было больно. Я не думала, что будет так больно.

Дэн не спросил, что заставило меня на это пойти, хотя на этот вопрос я могла бы ответить. Он просто посадил меня к себе на колени и коснулся своим лбом моего лба. Между нами возвышался его член, зажатый между моим лобком и его животом. Коленями я уткнулась в мягкое кожаное сиденье его дивана.

— Шрамы есть у всех, Элли.

Наши губы почти соприкасались, я чувствовала в его дыхании запах вина. Дэн не двигался. Он не делал вообще ничего, просто смотрел мне в глаза, и я видела перед собой только их сине-зеленый блеск.

Я подалась вперед и поцеловала его.

Я не услышала ни волшебного пения птиц, вокруг меня не взрывались фейерверки, ни звучали колокола. Я целовала его так, словно он был моим первым мужчиной. В каком-то смысле это соответствовало истине, так как я уже и забыла, когда это было в последний раз. Я целовала его потому, что в тот момент не могла иначе. Целовала, чтобы доказать себе, что я могу продолжать жить.

Он раскрыл губы, и наши языки встретились. Я слегка наклонила голову, чтобы полнее чувствовать вкус его губ, вкус Дэна, касаться его с таким трепетом, какого прежде не знала, но который вызывал в моем теле волны дрожи.

Дэн ответил на поцелуй, беря то, что я предлагала, и давая то, в чем я нуждалась, – без вопросов, без нажима. Он позволил мне закончить поцелуй, не сопроводив его никаким комментарием, которым мог бы все испортить, когда я, тяжело дыша, откинулась назад. Он лишь провел рукой по моим волосам, накрутил несколько прядей на пальцы и улыбнулся мне все еще влажными от моего поцелуя губами.

Он улыбнулся мне, и, если бы меня в ту минуту спросили, какое из зрелищ – улыбка Дэна, момент, когда из-за дождевых туч вдруг выглядывает солнце, радуга после дождя, цветы, омытые утренней росой, или огненные закаты, при виде которых к глазам подступают слезы, – тронуло бы меня больше, я, ни колеблясь, выбрала бы его улыбку.

У меня возникло чувство, что надо бы сказать какие-то слова, чтобы запечатлеть это мгновение. Дэн избавил меня от необходимости думать, что это за слова, подавшись вперед и целуя меня с такой убежденностью, что у меня просто не возникло мысли отпрянуть. Его язык касался моего, пальцы перебирали волосы, притягивая ближе к нему.

Поцелуи следовали один за другим – нежные, настойчивые, легкие как перышко прикосновения, глубокие, вытягивающие душу и посылающие волны возбуждения по моему телу. Мы целовались так, как если бы в нашем распоряжении была вечность. Дэн вдыхал воздух, я выдыхала. Воздух был общим. Нас объединяло доверие.

Дэн обхватил руками мою спину, затем опустил их к бедрам и прижал меня к себе. Я касалась клитором основания его члена. Он терся о меня, разжигая мое желание и вытягивая влагу из моего тела.

Пальцы Дэна впились в мое тело, но я не возражала. Мы двигались вместе. Мои груди вдавливались в его грудь. Он положил ладонь мне на спину, придвигая к себе в тот момент, когда подавался бедрами вверх, и каждое такое движение отзывалось во мне вспышкой удовольствия. Оно то накатывало, то отступало, но мне не хватало близости, и я прижималась к Дэну все теснее. Он вошел в меня – я была влажной, горячей и скользкой, и его член подошел ко мне, как подходят хорошо подогнанные друг к другу детали. Дэн держал меня за ягодицы, немного приподнимая и опуская. Я прерывисто выдохнула ему в рот. Наши тела сотрясались, не испытывая никакого трения, кожа скользила по коже.

Язык Дэна вторгся в мой рот – так, как мне хотелось, чтобы его член заполнил меня изнутри, – и я застонала. Он вторил моему стону, его руки обжигали мне кожу, двигая меня, используя мое тело как инструмент для своего удовольствия.

Дэн задвигался быстрее, и мое тело сотряслось. Еще немного. Еще чуть-чуть. Совсем чуть-чуть, сильнее, быстрее, глубже…

Член Дэна давил мне в живот, бился в него, и каждое движение все ближе и ближе подводило меня к заветной черте. Мы оба вспотели. Я вся горела – клитор, губы, бедра, в тех местах, где меня сжимали его ладони.

Дэн хрипло произнес мое имя, выдыхая его в мой рот, и запрокинул голову. Глаза его закрылись, лицо исказилось, член напрягся, затанцевал. Наши тела дрожали. Я кончила, глядя на то, как Дэн получает удовольствие от моего тела. Искры удовольствия сверкали и угасали. Я почувствовала жар на своем теле, который вышел вместе с его спермой, заполняя пространство между нами. Мои бедра непроизвольно дернулись. Я вдыхала воздух, в котором смешался мускусный запах Дэна, секса, моей влаги. Я застонала от этого головокружительного запаха, и мое тело отреагировало на это, содрогнувшись в оргазме.

Не выпуская меня из рук, Дэн прижал к себе и держал так до тех пор, пока наши тела не перестали содрогаться, дыхание не выровнялось. Не поднимая головы с его плеча – оно словно было создано для меня, – я прижалась губами к его шее, соленой на вкус.

Мне не хотелось шевелиться, не хотелось на него смотреть, утрачивать эту близость между нами. Охватившее меня чувство покоя и комфорта было новым и, наверное, поэтому воспринималось так остро. Еще немного времени – и новизна притупится. Мне же не хотелось его терять. Не хотелось вспугнуть каким-либо неосторожным жестом.

Но длиться долго, конечно, это не могло, и нам все-таки пришлось разъединиться, так как находиться в таком положении становилось все более неудобно. Ноги у меня затекли, чего я не замечала в пылу сжигавшей нас страсти, но сейчас не замечать этого было невозможно.

Дэн потер мне спину и помог слезть с его колен. Наши животы и груди блестели, напоминая, чем мы только что занимались. Я подумала, что это заставит меня смутиться, но он не дал мне на это времени.

— Как насчет душа? – спокойно сказал он, и его спокойствие передалось мне.

Это было именно спокойствие, а не безразличие. Я отметила для себя этот факт, но никак не стала его комментировать, кивнула и протянула ему руку. Дэн поднялся, делая гримасы, так как, видимо, мышцы его затекли, как и мои, и я засмеялась.

Дэн опустил глаза на себя, затем взглянул на меня, переплел свои пальцы с моими и притянул меня к себе, невзирая на то, что я была скользкой и могла бы вызывать брезгливость.

Очевидно, но только не у него, поскольку Дэн поцеловал меня так нежно, почти трепетно, словно опасаясь, что я могу вырваться в любой момент. Ему не стоило этого бояться – в отношениях с ним я переступила невидимую черту. Пути назад для меня уже не было.

— Спасибо, – сказал Дэн.

Одно слово – и я внутренне содрогнулась. Думаю, мне удалось скрыть свою реакцию, потому что я знала, что он произнес это, вкладывая в свою благодарность совсем иной смысл. Дэн не мог представить, что значит для меня это слово, какие чувства и воспоминания оно во мне вызывает.

Я думала, что мне удалось скрыть свою реакцию, но Дэн замечал больше, чем я подозревала. Он положил палец мне на подбородок, вынуждая встретиться с ним взглядом.

— Что такое, Элли?

— Я помотала головой. Мне не хотелось говорить. Слова могли испортить то, что было. Мне же нравилось чувство близости, которое я испытывала к нему. Так я казалась себе обычным, нормальным человеком, и мне не хотелось расставаться с этим чувством.

— Душ, – сказала я, проходя мимо него, через спальню к ванной.

Отдернув шторку, я включила горячую воду, и через несколько секунд все заполнилось паром. Меня это более чем устраивало, так как зеркало также оказалось запотевшим и я не могла видеть в нем своего отражения. Я поспешно залезла в кабинку, прежде чем Дэн успел что-либо добавить.

Конечно, откуда ему знать, какой отклик находит в моей душе это простое слово «спасибо». И не важно, за что он меня благодарил – за секс, за поцелуй или за то, что я помогла ему встать с дивана. Главное – он проявил вежливость и заботу. Я понимала это, но все-таки закрыла глаза, подставив лицо горячим струям воды. «Спасибо» продолжало звучать у меня в ушах, хотя голос, его произносивший, принадлежал другому мужчине. Который был уверен в том, что словами можно исправить дурной поступок.

Дэн зашел в кабинку следом за мной и тут же потянулся к крану, чтобы сделать воду не такой обжигающе горячей. Душевая была достаточно просторной, чтобы вместить нас обоих, но вдвоем там все-таки оказалось тесновато. Дэн выпрямился, и мы коснулись друг друга: локоть к животу, бедро к бедру, плечо к груди.

— Повернись.

Я сделала так, как он просил, как и много раз до этого, и потому что он знал: я хочу того же. Дэн взял голубую губку, налил геля для душа, сжимал ее, пока не выступила пена, повернул меня так, чтобы я оказалась не под струей воды, и стал меня мыть.

Я знаю, что мать мыла меня в детстве, но память не сохранила об этом воспоминаний. Меня касались и другие руки, и чьи-то прикосновения были приятны, чьи-то – нет, но до Дэна меня никто не мыл. Он начал с шеи, выжал пену на грудь, на живот, бедра, между ног. В его движениях не было спешки – он мыл меня неторопливо и бережно. Он вымыл руки и каждый палец в отдельности. Он опустился на колени, поднял каждую ногу, намылил ее и старательно смыл воду, чтобы я не поскользнулась.

Вода била мне в лицо, пощипывала глаза, когда он сидел у моих ног. Его светлые волосы намокли, потемнели и разметались в разные стороны. Вода барабанила по его веснушчатой спине, отчего кожа порозовела.

— У всех есть шрамы, Элли, – повторил он в шуме окружавшей нас воды, затем встал, чтобы я могла хорошенько ополоснуться.

Вода смывала последние остатки пены, очищая меня.


Дата добавления: 2015-08-10; просмотров: 37 | Нарушение авторских прав


<== предыдущая страница | следующая страница ==>
Глава 14| Глава 16

mybiblioteka.su - 2015-2024 год. (0.042 сек.)