Любить – значит страдать 14 страница. Мне хотелось надеяться, что мы не будем касаться этого эпизода вчерашней ночи.

Мне хотелось надеяться, что мы не будем касаться этого эпизода вчерашней ночи.

– Я ведь знаю, что вы здорово поладили. Слышала, как вы болтали и смеялись посреди ночи. Иногда мне даже казалось, будто он специально не спит – ждет, когда ты спустишься вниз. Понимаю, все это звучит дико. Я имею в виду, что ты все-таки моя дочь и вообще…

– Он на такое не способен, – до смерти испугавшись ее ревности, поспешила я успокоить маму. – И кроме того, мы ни о чем особенном не разговаривали. Честное слово. Может, ты спросишь у него… о его кошмарах?

– Я пробовала. – Официант принес бургеры, и она замолчала. – А он тебе случайно не говорил, что ему снится? – (Я молча помотала головой.) – Последнее время он так от меня отдалился. Похоже, я здорово облажалась, и теперь он не захочет остаться со мной даже на то короткое время. Словом, мы уже целую неделю не занимались любовью.

И тут я чуть было не подавилась куском чизбургера.

– Прости, – скривилась она. – Наверное, такая информация уже явно лишняя.

– Есть немного, – прокашлявшись, согласилась я.

Когда мы приехали в школу, то, как и предполагала мама, Джонатана там не оказалось. И, увидев ее расстроенное лицо, я не смогла набраться мужества попросить ее сесть в секторе для родителей.

– Он задерживается, – бросив в сумку мобильник, пробормотала она. – Хотя уверена, что он вообще не придет.

– А может, он еще просто не успел закончить свалившуюся на него работу, – попыталась я поднять маме настроение, но мои слова повисли в воздухе, она вообще никак не отреагировала.

Мы купили в киоске содовую и направились в сторону скамеек для зрителей.

– Привет, Рейчел! – услышала я радостные возгласы.

– Привет, Марк! Джеймс, привет! – ослепительно улыбнулась она, и ее дурное настроение как рукой сняло.

– Откуда ты их всех знаешь? – удивилась я.

– А где, ты думаешь, я сидела на твоих матчах?

Я тихо ахнула, так как понятия об этом не имела. А когда ее стали узнавать все новые и новые люди, то реально отпала. В моей школе у нее было больше знакомых, чем у меня.

– Привет, Рейчел! – обрадовалась Кейси, и они с Джилл начали пробираться к нам. – Что ты здесь делаешь?

– Пришла поболеть за Эвана, – объяснила мама, а Кейси понимающе кивнула.

– Здравствуй, Эмма, – поздоровалась со мной Джилл.

Мама села рядом с Кейси, и мне ничего не оставалось, как занять место рядом с мамой. И я вдруг почувствовала себя чужой. Мои друзья явно предпочитали общество моей мамы.

А она щебетала и общалась с остальными ребятами, словно была одной из них – самой обычной школьницей.

– А где Джонатан? – сделала большие глаза Джилл.

Мама неопределенно пожала плечами. Она смотрела на площадку, где должно было произойти вбрасывание мяча. И когда мяч наконец оказался в воздухе, трибуны дружно взревели.

Она скандировала вместе с остальными школьниками, будто принадлежала к их числу. Мне же оставалось только смотреть за происходящим со стороны и удивляться маминому успеху у моих сверстников. И все это было более чем странно.

Но вот прошла уже половина игры, и моя мама вовсю разошлась. Она отпускала такие шуточки, от которых ее соседи валялись со смеху. Чем голосистее она становилась, тем больше росла ее популярность. Маму плотной толпой окружили мальчики, оттеснив меня в сторону, слово я вовсе и не ее дочь. И по мере того как она становилась все оживленнее, у меня начали появляться все более нехорошие подозрения. Здесь явно было что-то не чисто.

Во время перерыва мама исчезла в туалете вместе с Кейси и Джилл. А когда я вошла туда через пару минут, то обнаружила, что мама выливает содержимое своей фляжки в их стаканчики с содовой. И я поняла причину ее более чем раскованного поведения. Боже, как же я сразу не догадалась!

– Кейси, ты забыла запереть дверь! – накинулась на подругу Джилл.

– Прости, – виновато потупилась Кейси. – Но ведь это всего-навсего Эмма.

Мама бросила на меня пристальный взгляд:

– Но ты же не сердишься на меня, да?

Я молча обвела глазами их раскрасневшиеся лица, покачала головой и, ни слова не говоря, вошла в первую же кабинку. Прислонилась к стене и стала слушать, как Кейси под дружное хихиканье рассказывает о каком-то клевом парне, который сидит прямо за ними.

– Тебя подождать? – крикнула мне мама.

– Нет, все нормально, – ответила я, изо всех сил пытаясь справиться с предательской дрожью в голосе.

В душе все кипело. Нет, это ж надо, застукать собственную мать за спаиванием моих подруг! Я сделала глубокий вдох и попыталась привести мысли в порядок, чтобы найти способ вернуть контроль над ситуацией.

Достала мобильник и послала Джонатану эсэмэску:

Ты собираешься приехать или нет?

Ведь, если Джонатан так и не появится, мама продолжит пить, а ее поведение станет абсолютно непредсказуемым. И все это плохо кончится.

Уже еду. Буду через 15 минут, – пришел ответ от Джонатана.

Сперва я решила дождаться, чтобы не возвращаться в зал одной, но потом передумала и стала пробираться на свое место рядом с мамой и ее хихикающими подпевалами. Я не сводила с них глаз, со смешанным чувством наблюдая за тем, как они смеются и перемывают кости другим.

И вот наконец я заметила у боковой линии Джонатана. Он обшаривал глазами скамейки, пытаясь нас отыскать. Мама вскочила с места и принялась отчаянно ему махать. Джонатан поднялся по ступенькам к нашему ряду и, извинившись, стал пробираться к нам. Я слегка подвинулась, чтобы он мог сесть между мамой и мной.

Не дав ему опомниться, она наклонилась и поцеловала его. Он резко отстранился.

– Ну что еще? – ощетинилась она, заметив его хмурый вид.

– Ты что, пьяная? – (Она с усмешкой передернула плечами.) – На школьном баскетбольном матче?! Рейчел, ну ты даешь! – Джонатан даже не пытался скрыть своего недовольства.

Мама надулась и, сделав удивленное лицо, фыркнула:

– Что с тобой такое? Ты всегда любил повеселиться! – Она повернулась к нему спиной, присоединившись к хору вопящих и улюлюкающих девиц.

– Итак, что случилось? – поинтересовался Джонатан.

– Ей кажется, что тебе на нее наплевать, – сказала я.

– С чего это вдруг? – возмутился он. – Потому что мне надо работать?

Я не ответила, а только забилась подальше на сиденье, не в силах дождаться окончания матча.

Мама порылась в сумочке и достала коробочку из-под мятных пастилок.

– Ты что, совсем обалдела?! – накинулся на нее Джонатан, когда она положила в рот таблетку.

– Раз уж ты сидишь такой букой, должна же я хоть как-то поднять себе настроение.

– В чем дело? – Я бессчетное число раз видела, как она глотает маленькие белые таблетки, но никогда не задумывалась, что бы это могло быть.

Джонатан только брезгливо поморщился.

Он молча смотрел, как она все больше расходится, привлекая к себе ненужное внимание. У него заходили желваки на скулах, а на шее вздулись вены.

– Эмма, прости, но я не могу… Я так больше не могу, – буквально через пять минут пробормотал он, стремительно поднялся и стал пробиваться к выходу.

– Куда это ты намылился?! – крикнула ему вслед мама.

Но Джонатан даже не оглянулся. Я с ужасом смотрела, как он спустился вниз и вышел из зала.

– Куда он пошел? – в панике спросила мама.

– Понятия не имею, – смущенно ответила я.

– Останови его. – Казалось, еще немного – и она расплачется. – Умоляю тебя, Эмили, он не должен уйти. – Она уже вовсю хлюпала носом, а в глазах стояли слезы.

– Хорошо, – в отчаянии сказала я. – Конечно, я его остановлю.

Джилл повернулась к маме, и улыбка сразу сползла с ее лица.

– Рейчел, что случилось?

– Ради бога, помоги ей успокоиться, – попросила я Джилл и вихрем помчалась вниз.

Джонатана я поймала уже у выхода.

– Джонатан! – крикнула я ему вслед. Он обернулся. – Куда ты идешь?

Он подождал, пока я подойду поближе, и с тяжелым вздохом сказал:

– Эмма, я так больше не могу. Не хочу нести за нее ответственность всякий раз, как у нее возникнет очередной бзик.

Вид у Джонатана был абсолютно раздавленный.

– Останься, пожалуйста, – взмолилась я. – Только не уходи. Потому что она способна устроить такое, что потом будет не расхлебать.

Джонатан явно колебался. При мысли о том, что мама может в любую минуту слететь с катушек на глазах у всей школы, я почувствовала дурноту.

– Неужели ты меня бросаешь? – послышался за спиной мамин голос. – Я знаю, что это так.

– Прекрати, Рейчел! – прикрикнул на нее Джонатан. – Только не здесь.

– Тогда где? Какая разница, где это произойдет? Что бы ты ни говорил прошлой ночью, я твердо знаю, ты больше не хочешь быть со мной.

– Мама, давай я отвезу тебя домой, – взмолилась я. – Пойду принесу наши куртки.

– Не смей меня так называть! – вдруг окрысилась она и, покачнувшись, шагнула к Джонатану. Мне словно влепили пощечину, я оцепенела. Она сделала еще один шаг в сторону Джонатана, глаза ее застилали слезы. – Не бросай меня, пожалуйста! Я не могу потерять и тебя тоже.

– Пусть Эмма отвезет тебя домой. – Он внимательно посмотрел на меня, словно проверяя, способна ли я сесть за руль. Я слабо кивнула. – Встретимся дома. Там и поговорим.

– А почему нельзя поехать с тобой? – всхлипнула она.

– Потому что ты захочешь начать разговор прямо в машине, а я так не могу. Я буду ждать тебя дома. Мы сядем и спокойно все обсудим. – И, не дав ей даже рта открыть, резко развернулся и вышел.

Слезы градом покатились у нее по щекам. У меня сердце разрывалось от жалости, но я взяла себя в руки. И в первую очередь отправила сообщение Джилл с просьбой захватить наши куртки. Придется забрать их позже.

– Ну, давай же, – позвала я маму, не зная, стоит ли сейчас до нее дотрагиваться или нет. – Пошли отсюда!

Неверной походкой она уныло побрела за мной на парковку.

По пути домой мама упорно смотрела в окно. Я следила за дорогой. Невыносимо было видеть, как она страдает. Когда мы подъехали, пикап Джонатана уже стоял на подъездной дорожке. Я осталась сидеть в машине и оттуда наблюдала, как мама, шатаясь, поднимается по лестнице.

Больше всего на свете мне сейчас хотелось убраться подальше, чтобы не присутствовать при их разборках. Но я не могла. Что бы ни случилось, я просто обязана быть рядом с ней. Я достала телефон и послала Эвану эсэмэску:

Пришлось отвезти маму домой. Прости, что не встретилась с тобой. Позвони, когда сможешь.

Почувствовав, что начинаю замерзать, набралась мужества и открыла входную дверь. И сразу же горько об этом пожалела.

– Нет, так дело не пойдет, – говорил Джонатан. – Как, скажи на милость, я могу с тобой разговаривать, если ты не можешь оставить в покое бутылку?!

– Очень хорошо! – Мама швырнула бокал на пол, во все стороны полетели осколки и брызги вина. – Пожалуйста, могу и не пить.

Я так и застыла, держась за ручку двери. Звук бьющегося стекла меня парализовал.

– Рейчел! – заорал Джонатан. – Что, черт возьми, с тобой не так?!

Тогда я тихонько прикрыла за собой входную дверь. Но, наверное, недостаточно тихо.

– Это все она! Вот что со мной не так! – Мама ткнула в меня пальцем.

Я в ужасе перевела взгляд с ее пальца на перекошенное от отвращения лицо Джонатана, который стоял, вызывающе подбоченившись. Удивленно открыла рот, не понимая, как объяснить мамин ненавидящий взгляд.

– Эмма здесь ни при чем. Даже не начинай!

– Почему ты ее так называешь? – ощетинилась она. – Ее зовут Эмили. Она и тебя у меня отнимет, так же как и его!

Слова Рейчел обожгли меня, словно удар кнута. Боже, откуда в ней столько ненависти?! Ее злоба буквально выбивала у меня почву из-под ног. Я стояла, оцепенев, не в силах найти слова утешения или оправдания.

– Ты несешь полную чушь, – ответил Джонатан. – И я не собираюсь выслушивать твой бред. – С этими словами он решительно направился к двери.

Я уже успела подняться наверх, когда из кухни снова послышался звон разбитого стекла.

– Какого хрена, Рейчел! – повернулся на звук Джонатан. – И нечего тут закатывать истерики всякий раз, когда получается не по-твоему!

– Не уходи! – Всхлипывания сопровождались хрустом битого стекла.

– Стой, где стоишь! Ты идешь прямо по осколкам.

Джонатан скрылся на кухне и вышел оттуда с мамой на руках. Ее голова покоилась на его груди. Лицо было зареванным.

– Ты останешься? – пробормотала она.

Джонатан молча поднимался по лестнице.

Я судорожно вздохнула, обстановка дома была настолько раскаленной, что мне не хватало воздуха. Может быть, стоило помочь Джонатану уложить Рейчел, но как после такого смотреть ей в глаза? Тогда я тихонько спустилась вниз, чтобы оценить масштаб разрушений на кухне. И застыла на пороге. Стараясь не ступать в лужи вина, осторожно перешагнула через битое стекло. Когда потянулась за веником, зазвонил мой мобильник.

На экране высветилось имя Эвана.

– Привет, – сказала я.

– Эй! Получил твое сообщение. У тебя все в порядке?

– Да-да, – более-менее убедительно ответила я. – Мама с Джонатаном опять поцапались, надо было отвезти ее домой. Она, как обычно, все драматизирует. Пришлось битый час выслушивать слезливые излияния. Прости, что не смогла встретиться с тобой после игры.

– А ты меня не обманываешь?

– Нет, все отлично. Она наконец выговорилась и легла спать. – У меня аж засосало под ложечкой от собственного вранья. – Мы можем встретиться чуть попозже у тебя? Очень хочу тебя видеть. – Сейчас мне просто необходимо было расслабиться после стресса, и объятия Эвана подходили для этого как нельзя лучше.

– Хм, я… – вдруг замялся Эван, и я услышала в трубке чьи-то жизнерадостные крики.

– Ну что, ты готов? – спросила Эвана какая-то девочка, ее голос звучал вполне отчетливо.

– Секундочку, – сказал ей Эван. У меня екнуло сердце. Я точно знала, кто это был. – Хм, я тут обещал отвезти Аналайз на вечеринку к Джеффу. Ну, сама понимаешь, первая вечеринка, а она пока мало кого знает. Но я посмотрю. Может, удастся пристроить ее к кому-нибудь. Дай мне…

– Ничего страшного, – с напускной небрежностью сказала я. – Поезжай. По правде говоря, я страшно устала.

– Эм, ты уверена?

– Да. Не волнуйся, – проглотив комок в горле, поспешила успокоить я Эвана. – Кошмарный вечер. Я буквально валюсь с ног. Ну как, увидимся завтра? – Несмотря на титанические усилия, мой голос дрогнул. Я закрыла глаза, чтобы остановить слезы.

– Ну, тогда ладно, – произнес он, и я выключила телефон.

Я стояла с веником в руках посреди бедлама, устроенного на кухне, и пыталась, несмотря на тяжесть в груди, хоть чуть-чуть нормализовать дыхание.

Затем открыла глаза, постаравшись отключиться от всего, чтобы онемевшая душа ничего не чувствовала. И принялась потихоньку ликвидировать последствия маминого нервного срыва.

– Дай я тебе помогу. – На пороге стоял Джонатан.

Я не ответила. Тогда он наполнил ведро мыльной водой и начал смывать потеки вина с кухонной мебели. И пока мы наводили порядок, ни один из нас не проронил ни слова.

Но когда я вынесла мешок с осколками в мусорный бак, то бессильно опустилась на ступеньку и закрыла лицо руками, чувствуя себя совершенно опустошенной. Джонатан выключил на кухне свет и пристроился рядом.

– И что дальше? – не поднимая глаз, поинтересовалась я. – Теперь у тебя с ней все кончено, да?

– Она в таком состоянии, что я не смог ей об этом сказать, – спокойно объяснил он. – Прости за безобразную сцену. Ты здесь совершенно ни при чем.

– Не знаю, что сегодня произошло, но она была такой… сердитой, – сказала я. – Она явно меня в чем-то винит. Только вот непонятно в чем.

Джонатан решительно покачал головой:

– Это наши с ней дела. И ты ни в чем не виновата.

– Но ты ведь собираешься ее бросить прямо сейчас, да?

Джонатан застыл в глубокой задумчивости.

– А ты хочешь, чтобы я остался? – наконец спросил он, и я сразу напряглась, так как не знала, что ответить. Его вопрос звучал довольно двусмысленно. – Если я уйду прямо сейчас, не станет ли твоя… жизнь здесь еще тяжелее?

– За меня не волнуйся, – не слишком убедительно заверила я Джонатана. – Если ты собираешься остаться исключительно по этой причине, то не надо. В результате ты сделаешь всем только хуже. Она просто должна переболеть этой любовью.

– Эмма, мне очень жаль, – охрипшим голосом произнес он.

– Мне тоже, – выдохнула я. Он сочувственно посмотрел на меня, словно гипнотизируя взглядом. И я с трудом отвела глаза. – Ну ладно. На сегодня хватит трагедий. Я пошла спать.

– Пожалуй, я пойду, – сказал он, поднявшись одновременно со мной.

Я стояла и смотрела, как он открывает входную дверь.

– Прощай, Джонатан.

– Эмма, тебяя никогда не оставлю. И если буду тебенужен, то сразу приду.

– Спасибо, – устало бросила я, проводила его глазами и поднялась в свою комнату.

Не успела я залезть под одеяло, как заверещал мобильник.

Я сейчас приеду, – появилось на экране.

Я уже в постели. Увидимся утром, – набрала я ответ.

В 10 у меня?

Хорошо.

Я зарылась в одеяло, чувствуя, что не в состоянии думать о завтрашнем дне – и даже об Эване.

Глава 22

Шиворот-навыворот

Как я спала, даже не помню. Очнулась уже утром. Вряд ли эта ночь обошлась без кошмаров, поскольку проснулась я совершенно обессиленная, но что снилось – абсолютно не помню.

Если не считать привычного скрипа и треска старых досок, в доме стояла, можно сказать, леденящая душу тишина. И когда я закрывала за собой входную дверь, в нем не было никаких признаков жизни. Я, наверное, не меньше минуты сидела в машине, вцепившись в руль, и глядела на безжизненные окна, словно ждала от них ответа, как жить дальше. Но окна смотрели на меня совершенно равнодушно.

– Ну конечно, – прошептала я. – Когда не надо, вы молчите.

Я остановилась перед домом Мэтьюсов. На подъездной дорожке сейчас стояло больше машин, чем обычно. Кроме двух «БМВ» – Эвана и Вивьен, – а также «мерседеса» Стюарта я увидела черный «лексус» и синюю «тойоту приус». Пришлось припарковаться поперек дорожки, заблокировав остальные машины, но я надеялась, что мы уедем, как только Эван наденет куртку.

Когда я постучала, никто не ответил. Я постучала снова и подождала подольше – тишина. Тогда я осторожно повернула дверную ручку и вошла в их огромную кухню.

– Есть кто-нибудь дома?! – крикнула я.

И неожиданно услышала смех. Остановилась, прислушиваясь, и пошла через холл на звук голосов.

Одна из дверей дальше по коридору, обычно закрытая, сейчас была распахнута настежь. Я узнала голос Эвана.

– И вовсе ты ненеловкая, – сказал он.

– Уж можешь мне поверить, он знает кое-кого действительно неловкого, – рассмеялся Стюарт.

– Папа! – весело пристыдил отца Эван. – Уж ее точно нельзя назвать неловкой.

– Просто она совсем другая, – усмехнулся Стюарт.

– Что вы имеете в виду? – спросила она.

Аналайз – кто ж еще!

Я постучалась, и, когда появилась на пороге, все разговоры разом смолкли.

– Привет. – Я оглядела удивленные лица и вдруг заметила гору конвертов, сваленных на большом столе для переговоров, за которым и расположились присутствующие.

– Привет, – широко улыбнулся Эван. – Неужели сейчас ровно десять? Прости, потерял счет времени. Не хочешь помочь? Я обещал маме до отъезда заклеить все конверты. Но мы почти закончили.

– О… – Я перевела взгляд с сияющей Аналайз на Стюарта, который в мою сторону даже не посмотрел. – Мне еще надо укомплектовать походное снаряжение. А то я наспех побросала все в машину, чтобы не опоздать. Если можно, подожду снаружи.

– Конечно-конечно, – неуверенно произнес Эван. – Я быстро.

Я кивнула и медленно вышла из комнаты.

Похоже, я помешала чему-то важному. И не хотела снова быть неловкой. Надо же, оказывается, Стюарт умеет смеяться! А я никогда не видела, чтобы он хотя бы улыбался. Я аккуратно прикрыла кухонную дверь, оставив за ней смех и веселые голоса.

Однако я пошла не к машине, на заднем сиденье которой лежало уже сложенное снаряжение, а прямо в гараж. Поднялась в игровую комнату и плюхнулась на диван.

И тут запищал мобильник. Новое сообщение:

Как ты себя чувствуешь сегодня утром?

Усталой. А ты?

Тоже. Я действительно сожалею о том, что произошло вчера ночью. Как она сегодня?

Я ее не видела.

Собираюсь с ней поговорить. Честно и откровенно.

Я тупо уставилась на последнее сообщение, так как у меня не было особой уверенности, насчет каких именно аспектов их отношений он собирается говорить честно и откровенно. Но не успела я набрать ответ, как услышала:

– Вот, оказывается, ты где! – И в комнату влетела Сара.

– Привет! – удивленно сказала я. – А когда ты успела вернуться?

– Мы идем с вами в поход, – радостно сообщила она.

– Прекрасно! – ответила я упавшим голосом.

– Мы что, тебе помешаем? Хочешь остаться с Эваном наедине? – подозрительно посмотрела на меня Сара.

– Нет, это просто здорово, – вымученно улыбнулась я, хотя если честно, то особенно и не возражала против общества Сары с Джаредом.

– Что-то ты, подруга, темнишь. – Сара села рядом со мной на диван. – Ну, давай колись.

– Да так, ничего серьезного. Просто дико устала. Прошлой ночью мама опять поругалась с Джонатаном, и мне кажется, между ними все кончено.

– Уже слышала! – воскликнула Сара. – Но считала, что Джилл, как всегда, преувеличивает.

Я буквально застонала от отчаяния. Ну конечно, ведь весь этот позор происходил прямо на глазах у Джилл!

– А она еще что-нибудь говорила? – спросила я, не исключая, что история с распитием спиртного в туалете тоже может выплыть наружу.

– Нет, – удивилась Сара. – А что? Разве это не все?

– Нет-нет, – соврала я. – Для одного вечера и так более чем достаточно мелодрам.

– Вот почему поход для тебя – то, что доктор прописал. – Сара вскочила на ноги и потянула меня за собой. – Прогулка на свежем воздухе в компании лучшей подруги и сердечного друга. Ну и конечно, моего сердечного друга. Я по тебе соскучилась. Нам это не повредит.

– Все верно. – И сейчас моя улыбка уже не была вымученной.

Мы спустились по лестнице и вышли во двор. Внедорожник Анны был припаркован за моей машиной, и Джаред укладывал в багажник два рюкзака. Я положила туда же и свой, но неожиданно обнаружила один лишний.

– Она – что? – Сара уставилась на Аналайз, которая стояла рядом с Эваном на крыльце и прямо-таки выпрыгивала из штанов от восторга.

Когда Аналайз заметила Сарину реакцию, ее улыбка сразу померкла. Я подошла поближе, чтобы понять, что происходит.

– Да ладно тебе, Сара! Подумаешь, одним человеком больше! – сказал Эван.

Я поняла, о чем они спорят, и сразу поникла. Эван посмотрел на меня в поисках поддержки. Пришлось сделать веселое лицо.

– Аналайз, ты с нами?

– А можно? – нерешительно спросила она.

Сара, явно недовольная моим двурушничеством, бросила на меня осуждающий взгляд. Потом повернулась к Аналайз с приторной улыбкой на губах.

– Конечно! – воскликнула она с деланой радостью. – Это будет просто чудесно. Джаред, почему бы тебе не сесть за руль? Мы с Эммой хотим познакомиться с Аналайз поближе. – И она кинула Джареду ключи.

Я отогнала свою машину на улицу, села на заднее сиденье внедорожника, и мы поехали в сторону гор, на север вдоль границы штатов Коннектикут и Нью-Йорк.

Сара устроила Аналайз настоящий допрос с пристрастием и пытала ее часа полтора, не меньше. Конечно, делала она это в своеобразной манере, смеясь и бурно радуясь, когда оказывалось, что их вкусы в чем-то совпадают. Правда, она то и дело бросала в мою сторону многозначительный взгляд, словно говоривший: «Ты что, меня разыгрываешь?», и я невольно усмехалась.

Затем, с рюкзаками за спиной, мы пошли по тропе. Аналайз держалась Эвана с Джаредом, тем самым дав нам с Сарой возможность следовать сзади. Похоже, она уже была сыта по горло беседами типа «между нами, девочками».

– Не понимаю, что с ней не так? – спросила Сара, задумчиво глядя на то, как Аналайз хихикает и игриво шлепает Эвана по руке. – И вроде вполне милая, но она мне… не нравится.

Последнее замечание меня почему-то рассмешило, я громко расхохоталась, и шедшая впереди троица удивленно обернулась на нас.

– Эмма! – хихикнула Сара. – Прекрати сейчас же. А не то она подумает, что мы перемываем ей кости.

Но я продолжала улыбаться, стараясь держать дистанцию между ними и нами, чтобы нас не могли подслушать.

– Сара, не сомневаюсь, что она знает, что мы перемываем ей кости.

– На мой вкус, уж больно она восторженная. Есть в ней что-то щенячье.

– Ну, если уж она для тебя слишком восторженная, значит это уже диагноз.

– И очень серьезный, – рассмеялась Сара. – Но если она хоть еще раз дотронется до Эвана, я ей устрою веселую жизнь. Не понимаю, почему тебя это не беспокоит.

– Ох, очень даже беспокоит. Просто я решила, что веду себя как глупая ревнивая подружка.

– Вовсе нет, – заверила меня Сара, и у меня сразу испортилось настроение. – Уж я точно выцарапала бы ей глаза и дала бы хорошего пенделя под зад.

– Боже мой, Сара! – рассмеялась я, и Сара сразу же ко мне присоединилась.

– И что это вас так развеселило? – Эван остановился, чтобы мы могли его нагнать.

– Сара, – сказала я, словно такого лаконичного объяснения было достаточно.

Эван обнял меня, а Сара, догнав Джареда, взяла его под руку. Аналайз, оказавшаяся явно лишней, одиноко брела по тропе и, чтобы не смотреть на нас, делала вид, что рассматривает верхушки деревьев.

Когда мы дошли до места, где тропа резко сворачивала в сторону, Эван замедлил шаг и подождал, пока остальные не скроются из виду.

– Ну, привет! – улыбнулся он, и ревность, занозой засевшая в груди, сразу перестала меня мучить, а когда я почувствовала прикосновение его губ, сердце мое затрепетало от счастья. – Я так долго этого ждал.

– Господи, а уж как ядолго ждала, чтобы ты наконец это сделал!

– Как ты себя чувствуешь после вчерашнего? Я уже наслышан о ссоре во время игры, – внимательно посмотрел на меня Эван.

– Ужасно тяжело все это видеть, – призналась я. – Похоже, они на грани разрыва, а я не хочу, чтобы она страдала.

– Понимаю, – нежно поцеловал меня Эван. – Тогда тебе будет полезно снять напряжение.

Он взял меня за руку, и мы пошли дальше. И, даже несмотря на присутствие Аналайз, это действительно былоименно то, что доктор прописал.

– Можно тебя кое о чем спросить? – Эван забрался вслед за мной на пригорок и протянул мне сэндвич. – Что за история с твоим свитером?

Я так и застыла с сэндвичем в руке, потому что раньше почему-то не подумала, как все это может выглядеть со стороны.

– Обычное недоразумение, – положив сэндвич, сказала я, но Эван явно ждал продолжения. И не успев даже толком подумать, я выпалила: – Это не мой свитер.

– О… – протянул Эван.

Должно быть, он счел вопрос исчерпанным, так как принялся говорить о предстоящих играх наших команд перед чемпионатом.

У меня же начисто пропал аппетит, и я буквально запихивала в себя еду. Меня даже слегка подташнивало от собственного вранья. На самом деле я понятия не имела, откуда у Джонатана мой свитер. Именно поэтому я не могла заставить себя сказать Эвану правду.

Наша компания вернулась к машине, когда солнце скрылось за верхушками деревьев. Мы с Эваном и Аналайз расположились на заднем сиденье, причем я специально сделала так, чтобы сесть между ними. И если честно, Аналайз действительно оказалась очень милой. Правда-правда. Но с первого взгляда было видно, что она запала на Эвана, и я решила больше не делать вида, будто ничего не замечаю.

Я уютно устроилась в объятиях Эвана, положив голову ему на грудь. Вдохнула исходящую от него смесь запахов и закрыла глаза. Он поцеловал меня в макушку и принялся ласково водить пальцем по моей ладони.

Мы рука об руку шли по пляжу, и я заглянула ему в лицо. Он был небритым, словно несколько дней жил в палатке, а не в доме на побережье, где гулял со своей маленькой дочкой, собирая ракушки. Легкий бриз ерошил его каштановые волосы, он улыбался, отчего от уголков глаз разбегались веселые морщинки.

В руке я держала маленькое ведерко. И с восторгом смотрела на птиц, важно расхаживающих по песку вдоль кромки воды, на пенные волны, накатывающие на скалы, и снова на папино лицо, счастливое и очень спокойное.

– Смотри, какая красивая. – Он остановился, поднял с песка белую перламутровую раковину и протянул мне. – Ну, что скажешь, Эмма?

Я взяла раковину и пробежала пальцем по ее гладкой поверхности.

– Она идеальная… – Я подняла на него глаза, но его уже рядом не было. Я в ужасе оглянулась – никого. Я осталась одна.

– Эмма? – услышала я осторожный шепот. – Эмма, мы приехали.

Я заморгала и испуганно открыла глаза. Оказывается, я по-прежнему покоилась в объятиях Эвана, в машине, кроме нас, никого не было. Я вздохнула и отстранилась.

– Жаль, что не могу дать тебе поспать подольше, – не выпуская моей руки, сказал Эван. – Ты выглядела такой умиротворенной. Должно быть, ночью спала совсем мало, а?

Дата добавления: 2015-08-10