Говорят, что лето – самая замечательная пора года. Зелень лесов, прохлада речных вод, пикники на природе и прочие прелести вольной жизни. Для кого-то лето и есть та самая сказка. Но только не для работников «Мечты». Для нас лето – это самая настоящая каторга, потому что основная масса ребятни едет именно летом на оздоровление, соответственно санаторий работает с повышенной нагрузкой. Вот в такое лето и попал я, возвратясь с выпускных экзаменов из Кисловодска. Лето десятого выдалось жарким, температура на солнце переваливала за сорок градусов, в кабинетах было не прохладнее, да и работали мы по двое, а где и по трое. Мне довелось в то лето поработать на всех отделениях, самое сложное было с дошкольниками, они постоянно плакали, а вдобавок, у меня еще не было опыта работы с такой категорией детворы. Я не забуду как напарница моя, Татьяна Михална, орала на бедных перепуганных ребят чуть не матом. У многих детишек была лёгкая задержка развития. Ясно, что кричать на таких ребят нет смысла. Он не будет одеваться быстрее и увереннее. Я не знал, как себя вести, понял только, что криком я ничего не добьюсь. А тут еще и времени успокаивать ребенка нет. Нужно массаж еще как-то попытаться сделать. Естественно, что о нормативах, данных нам в колледже, нужно было забыть немедленно. Какие там нормы и правила. Грустно мне было чувствовать себя напрасно учившимся, когда мой начальник сказал:
- Я, конечно, понимаю, что ты грамотный, тебя учили, и ты весь правильный, но забудь о массаже спины в 15 минут, все сокращай как можно, не высовывайся! Тут все так работают…
Ну и что делать было мне? Пришлось пытаться быть как все. Но не выходило, не мог я плачущую кроху на стол за шиворот забрасывать с диким воплем:
- Чё стоишь!? Давай! Ну, кому говорят!
Нет, нельзя. То ли моё школьное детство давало себя знать, то ли просто я в детях всегда пытался людей видеть. Однако я нашел выход. Вспоминаю девчушку, орущую просто при виде кабинета, боящуюся всех, от воспитателя до медсестры. Тогда я взял её за руку и спрашиваю:
- Тебя как зовут?
- Эвелина. – ответила девочка.
- А ты хочешь приз выиграть? – спрашиваю с хитрой улыбкой. Кроха туже трет глаза, и тон становится более серьезным, даже деловым.
- Хочу, а какой?
- Ну, давай так, ты будешь ходить на массаж, не будешь плакать и в конце получишь большую шоколадную конфету «Алёнка».
- А если я буду плакать?
- Значит не получишь приз.
- Хорошо, ты принесешь?
- Ну конечно.
Так мы вопреки правилам и педагогическим догмам подружились. А ребятам порой даже сказки сочинять приходилось. Словом, я летом десятого стал Макаренко, Сухомлинским и прочими зубрами учительских наук в одном лице. Но и детвора меня вроде полюбила. А ещё не могу не упомянуть здесь о старших подростках. Это – тоже сложная категория ребят, но у них иные сложности. Кому поговорить о первой влюбленности и прочих проблемах не с кем, кто не понят ни сверстниками, ни воспитателями, да и некогда бедной воспитательнице всем внимание уделять, их в отряде больше тридцати, а притом, на месте никто не сидит… Так что на столе у меня лежа, они раскрывались. Приходилось беседовать на разные темы.
Как-то раз я неосторожно сказал, что знаю несколько аккордов на гитаре. Естественно, что ребята стали и с гитарами заглядывать. Однажды на тихом часу, мы втроем сидели на втором этаже лечебки в комнате отдыха, и я объяснял ребятам как мог аккорды популярных песен. Дверь открылась, и в кабинет вошла начмед.
- Ну ты даешь, и массаж делаешь, и гитаре их учишь – сказала, улыбаясь, Марина Алексеевна. - Только громко не играйте. - и вышла.
Вообще наш начмед – это отдельная глава сей книги.
Вот так и шло моё первое лето. Вспоминаю наш первый разъезд, когда можно было приехать на работу и весь день отдыхать, слоняясь в округе. Тогда и состоялся наш первый визит на пляж. На пляж - вот еще одна приятность работы в «Мечте». Помню, Алешка Ревков и Виталик Каргальцев предложили мне отправиться на речку. Я спросил:
- А если нас заметят?
Но ребята убедили, да и трехнедельная работа до одури сказывалась. Так мы и пошли, я вел Алешку Ревкова, он тотально слепой. Та самая Татьяна Михална, постоянно удивлялась тому, что слепые могут плавать.
– Ой, а как там и Леша с вами на пляж ходит? А если утонет? Мама, как это? Он же не видит…
Я не раз ей объяснял, что отсутствие зрения - не причина лишать себя пляжных и прочих радостей жизни… Но женщине, всю жизнь свою прожившей в деревне, получившей не самую престижную профессию, да и вышедшей замуж не совсем по любви, сего было не понять. Зло и боль поселились навсегда в её душе. Несмотря на то, что цепляла она меня часто, мне ее было жаль…
Так что я даже не огрызался особо, но наоборот, старался её чем-нибудь подначить. Сейчас вспомнился случай визита к нам Роспотребнадзора, когда санаторий вставал на уши, а я, отработав свои двадцать два человека, развалился на своем рабочем месте.
- Встань, что ты делаешь?
- Отдыхаю после трудового дня – отвечал я с улыбкой.
- Сейчас комиссия придет, а ты валяешься! – негодовала Михална.
- Ну значит я им закажу чашечку холодного кофе и эскимо «Липецкое» – парировал я. (Работая в санатории, я открыл для себя новый десерт «Мечта». По приезде на работу, завариваешь растворимый кофе и даёшь ему остыть, а в перерыв идёшь в киоск, где берёшь эскимо «Липецкое», и, затем, пьёшь холодный кофе вприкуску с мороженым). Самого душил смех, я не мог смириться с этим животным страхом начальства, с тем «Советским режимом», а еще давила зарплата. Что люди так дрожат за свои четыре тысячи. В общем, я был в негласной оппозиции. А сколько мы раз с Лешкой шли на пляж, повесив наши санаторские полотенца на плечи, я, одев пляжные шорты, Лешка – в медицинском костюме, мимо Марины Алексеевны. Она, увидев нас, обычно здоровалась и тут же отворачивалась. А мы продолжали путь к реке, где плавали минут двадцать пять и бежали стремглав обратно на работу. Не могу не ответить здесь на законно возникающий вопрос читателя, далекого от мира людей с ограниченными возможностями: как же слепые плавают? Выглядит это просто. Плавали мы, как и все, но единственное, Лёша постоянно что-нибудь пел или читал стихи, что бы я или Виталик, знали, что с ним все в порядке. Я, правда, тоже вижу не очень, потому и мучил Лешку:
- Давай, пой Высоцкого, чтобы не потеряться... Что ему оставалось. Отдыхающие по соседству удивлялись, никто не плавал с песнями... Такое было лето, даже точнее три лета.
Дата добавления: 2015-08-10; просмотров: 33 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| Первый трудовой опыт | | | Нежданная встреча |