Говно дзена и охуеннейший будда

Все началось с того, что я не смог попасть домой. Полдня морозив задницу на холоде, одубенев, ошалев, заработав себе геморрой и опустив карточку этого дня в ящик бессмысленно прожитых, я возвращался в темноте. Ноги я замочил, и они мерзли. Задницу я тоже замочил, и она тоже мерзла. Вдобавок, меня знобило, и я жутко устал. Я выкурил целую пачку сигарет, три сигареты раздал разным бичам и начал новую пачку. Дело, с которым я должен был покончить еще неделю назад, так и осталось нерешенным. До свободы было дальше, чем до смерти. Я мечтал о горячей ванне и теплом диване. Я шел и переворачивал в кармане пустой спичечный коробок и ключи.

Отмерзшая задница ныла. Весь день я был вынужден видеться с различными людьми. Весь день нужно было не сорваться. Весь день нужно было говорить с ними, слушать их пошлые грубые шутки и отпускать свои. Свет, маячащий в жизни, был лишь в конце туннеля. Проходя мимо коллектора, я выбросил спичечный коробок. Все, что мне нужно было, лишь немного тишины и покоя. Просто немного спокойствия и тишины. И полное отсутствие людей. И горячая ванна для моей отмороженной задницы.

Я подошел к дверям и достал из кармана спичечный коробок.

Ебаный в рот! СПИЧЕЧНЫЙ КОРОБОК. Ебаный в рот.

Переложив СПИЧЕЧНЫЙ КОРОБОК в другую руку, я пошарил в кармане. Он был пуст. На всякий случая я проверил остальные карманы. Но я уже знал, что мои ключи плавают в канализации. Чуда не свершилось. Задница тоскливо заныла.

Я достал сигареты. Бережно вернул пустой СПИЧЕЧНЫЙ КОРОБОК обратно в карман, достал из другого зажигалку и закурил. Горячая ванна мне уже не светила. Я подумал о моей кошке, бедняжке, запертой в квартире. Она ждет меня, ждет, что я приду и достану ей еду, поменяю кошачий туалет, чтобы она могла поесть и посрать в свое удовольствие, как и полагается. Но я не приду. Я торчу тут, отделенный от нее каким-то хреновым куском древесины, и моя задница ноет. Я почувствовал себя предателем. Мне было горько.

Я подумал о том, чтобы выломать дверь, но с этим возникли бы определенные проблемы. Конечно, никто не запретит мне ломить дверь в собственный дом, но вот смогу ли я ее сломать? В этом я сомневался. Можно было попробовать выбить окно, но на окнах стояли решетки. Я столкнулся с реальной проблемой. Я не мог попасть домой.

Какие варианты у меня были?

Первое. Я мог взять вторые ключи у хозяйки. Правда, она жила на другом конце города, а это два с половиной часа только в одну сторону.

Второе. Я мог напроситься к кому-нибудь из соседей. Но я не любил соседей, а они не любили классическую музыку после полуночи и вылетающие из моих форточек пивные бутылки.

Третье. Я мог позвонить мастеру, и он пришел бы и взломал эту чертову дверь. Но рабочий день закончился вот уже как часа три назад. К тому же у меня не было их телефона. Конечно, я мог бы узнать их номер из справочной и за хорошие чаевые все же вызвать мастера.

Четвертое. Я мог отправиться к кому-нибудь из знакомых.

Пятое. Я мог покончить с собой.

Сигарета дотлела, и я отправился в ближайший магазин за пивом.

Взял упаковку, но денег не хватило, пришлось балласт на кассе сбросить. Присев на лавочку, я вскрыл пиво и закурил. Я пытался представить, что я бездомный, но это было полнейшей лажей. Хоть я и походил на бездомного. Несколько дней не мывшийся, заросший, бородатый, в несвежих вещах. Порядочные ухоженные дамочки морщились от меня, когда я провожал их взглядом в свои эротические мечты.

Задница обиженно ныла. Пиво было холодным, и меня начало знобить. Человечество в очередной раз взъебало меня. Я был просто неудачником. Все было переоценено, все это было лишь фальшью и липой, но я все равно был неудачником. И я замерзал.

Отбросив пустую банку, я встал с лавки и направился в темноту. Пиво должно было согреть меня, но нихуя не сработало. Я решил отправиться к Шилли. Она жила всего в паре кварталов. Может, она приютит меня, даже если я ее не выебу. Мы неплохо ладили. Не сказать, что мы тесно общались – я почти ни с кем тесно не общался, но враждебности или безразличья между нам не было. По пути я выдул еще банку. Осталось еще две.

В окнах горел свет. Я поднялся на крыльцо и позвонил. Ночь следила за мной с оскалом усмешки. Задница подавала тревожные сигналы. Меня знобило. Я позвонил еще раз.

Шилли выглядела потрясно. Розовый халатик, вьющиеся волосы, вздернутый носик и мечты о том, что под халатиком нет другой одежды. В ее взгляде была то ли мистическая просвещенность, то ли неслабая доза алкоголя. И то и другое было плохо. Шилли редко пила в одиночку.

-Роб?

-Привет, Шилли. Мне негде ночевать.

-Тебя снова выселили?

-Нет. Я потерял ключи от квартиры. Теперь придется ждать до утра, чтобы мастер пришел и взломал мне дверь. А еще я замерз.

-А еще ты пил.

-Это с горя. И ты, кстати, тоже.

-Роб… – сказала Шилли. – Я не одна.

-Я понял.

Я пожалел, что пришел к ней. Это было даже как-то несправедливо. Честнее будет замерзнуть на улице насмерть, чем помешать парочке хороших людей потрахаться.

-Все в порядке, – сказал я. – Извини, что побеспокоил. Попробую добраться до ночлежки бездомных. Или, если буду совсем замерзать, разобью какую-нибудь витрину, и копы заберут меня. Я пойду.

-Воу-воу-воу, парень, полегче! – остановил меня крик, когда я развернулся. – Мы же не звери, чтобы позволить ему замерзнуть. Правда, детка?

-Конечно. Проходи, Роб, – сказала Шилли. – Конечно.

Нормальный поворот. Крепкая рука втянула меня внутрь и захлопнула дверь. Я оказался лицом к лицу с высоким мускулистым парнем, совершенно голым.

-Он, похоже, славный парень, а? – сказал голый атлет, пожимая мне руку. При этих словах его хуй чуть подернулся, словно готовый вознестись к небу стяг революции.

-Да обыкновенный ублюдок, – сказала Шилли, поплотнее запахивая халат.

-Ага, – сказал я. – И мне нужно в горячую ванную.

-Славный парень, славный, – засмеялся атлет. – Кстати, я Джон.

-Патрик.

-Святое имя. Я буду звать тебя Пат. Как в шахматах.

-Отлично. Только не пей мое пиво.

-О, пиво!

-Боже, – взмахнула руками Шилли. – Иди в ванную …Патрик.

Она удалилась. Пока я скидывал обувь и куртку, Джон завладел одним пивом и, мигом вскрыв, приложился.

-Холодное!

-Я, похоже, не вовремя? – спросил я.

-Все в порядке, – махнул рукой Джон. – Она слегка злиться, но я объясню ей, что злиться здесь не на что.

-Я что, СОВСЕМ не помешал?

-О чем ты, парень? Мы с Шилли постигаем нирвану и слушаем пусту. С тобой будет даже лучше!

-Бедная моя кошка, – вспомнил я…

Джон засмеялся и унес пиво. Шилли принесла мне халат и полотенце. И я забрался в ванну и включил горячий душ. Блаженство хлынуло на меня тонкими струями. Задница плаксиво застонала вместе со мной от блаженства. Зная нормы приличья, я вылил четверь бутылки шампуня на голову, и начал тщательно намыливаться. Принимать душ в чужих квартирах на самом деле довольно странно.

Продолжая намыливать себя, я осмотрел ванную Шилли. На батареи сушились тонкие трусики и лифчики, носочки. В углу стояла корзина с бельем для стирки. Смыв пену, я достал из корзины грязные лифчик и тонкие трусики. Они пахли Шилли. Головокружительно пахли Шилли. У Шилли было восхитительное тело. Вдыхая запах лифчика, я обмотал ее трусики вокруг разбухшего члена и начал движение.

Отпарившись, я влез в халат и тапочки и выбрался наружу, распространяя свежесть и упоение земными благами. Достав из холодильника единственно уцелевшее пиво, я нарыл в куртке свои сигареты. Закурив, я вышел к гостеприимным хозяевам.

Джон сидел в центре гостиной в позе лотоса, или как эта хренотня называется, когда ноги узлом завязаны, по-прежнему голый, глаза закрыты и хер торчит, как антенна приемов сигналов нирваны. Шилли сидела напротив, так же абсолютна голая, так же скрестив ноги, доверчиво раскрыв щель и закрыв глаза. Сукин сын, подумал я.

Пройдя между ними и примостив распаренную задницу в кресло, я вскрыл пиво и стал наблюдать. Вот он, весь несправедливый мир, диктующий блаженство нирваны. Какой-то отпетый ебет восхитительную девушку, пока ты дрочишь на ее белье в ванной. Хотя, скорее всего, они не ебались. Ну, физически, я имею ввиду. Будьте прокляты все пустые спичечные коробки! Все прогнившие людские души!

Я затянулся, стряхнул пепел в банку и сделал долгий глоток. Мы сидели так, не знаю, сколько времени, но это была самая долгая моя банка с пивом. Я успел утопить в ней шесть сигарет. Возможно, кто-то из них действительно достиг нирваны. Я почти заснул. Блаженное ничто начало подступаться к моему мозгу, когда Джон резко вскочил на ноги. В одно время с этим его член опустился. Выглядело воистину мистически.

Я запустил в него пустой банкой, но он словил ее и лишь рассмеялся. Шилли открыла глаза.

-М-мм… – протянула она. Повернув голову, посмотрела в мою сторону. Я вскинул руку, словно приветствуя с прибытием на грешную землю.

-Удивительно, правда? – засмеялся Джон, помогая ей подняться.

-Пойду схожу за вином, – решила Шилли.

-Как на счет того, чтобы скинуть халат и присоединиться к нам, Пат?

-Ебанные вы хиппи, – сказал я. – Я не с вами.

Джон снова засмеялся и, вытащив у меня из пачки сигарету, пожег моей зажигалкой и закурил. Шилли принесла вино и тоже вытащила из моей пачки сигарету, щелкнув моей зажигалкой, закурила. Потом мы уселись в кружок и пустили бутылку по кругу.

-Сегодня, – сказал Джон, – нас троих свела здесь судьба. И она сделала это не случайно. За всем этим стоит великий смысл. И мы должны познать его. Познать это таинство.

-Аминь, – согласился я, делая свой глоток.

Поезд отправляется в Торонто, но ты все равно остаешься сумасшедшим. Это было сумасшествием. Весь мир был сумасшествием. Но мир был безумным опасным ебаным психом-маньяком, а это была тихая уютная сумасшедшая-блядь. Я словно попал на какой-то мистический ритуал, или в секту, все эти психи, ебать их, они не сделали мне ничего плохо, они пустили меня переночевать, говорят со мной, поят вином, сумасшедшие.

Джон не был просветленным, одним из открывших истину, вроде Конфуциев, Дао, Хуй, всех этих слетевших с катушек, просто придурок, ненормальный. Идиот, купившийся на это говно, он же в него даже не верит. Оно забивает его голову, как сливки с ТВ. Шилли, дура, тебе-то это зачем надо? Что ты пытаешься найти? Гармонию, просветление, любовь, счастье, джонов хуй? Даже раньше ты читала Сартра и Кафку, Булгакова, Томпсона, и все это дерьмо. Из одного океана говна выплыть в другой океан говна? Святые заблуждения.

-Я тут рассказ начал писать, – сказал я Джону. – Только не знаю, как закончить. Хожу второй день, думаю – и ничего. Ступор какой-то.

-Да-а? – протянул он. – И о чем рассказ?

-Да про одного разъебая. Мужик типа возвращается домой, уставший, замерзший, и вертит в кармане ключи и спичечный коробок. Ну, спичечный коробок он и выкидывает. Подходит к дверям, и – ебаныйврот! – оказывается, что он ключи выкинул. А у него дома кошка не кормленная. Он стоит, смотрит с тоской на закрытую дверь, думает о кошке. Потом идет в магазин за пивом. Но на улице холодно, вот он вспоминает всех, кто б его приютил. Но никого не находится. Потом он вспоминает про одну ципочку, что недалеко живет. Идет к ней, а у нее там голый мужик, помешанный на буддизме. Ну, они его пускают, отправляют в ванную. Он там моется, дрочит на нижнее белье ципочки, а эти двое сидят обнаженные и медитируют друг напротив друга. А потом они все вместе сидят кружком и дружно пьют вино.

-Хуйня какая-то.

-Ты просто ничтожество, – сказала Шилли. – Ты… ТЫ ДРОЧИЛ НА МОИ ТРУСИКИ?!

-Вот я и не знаю, как эту поебень закончить. То ли ципочку выебать, то ли того мужика, то ли пусть они все втроем поебутся. То ли пусть явится будда и сам всех троих выебет…

-Но в конце они обязательно должны поебаться?

-Ну… нет. Но нужно же какое-то действие. Можно, конечно, чтобы будда разнес дом своим хуем…

-ТЫ СОБРАЛСЯ РАЗНЕСТИ МОЙ ДОМ?

-Слушай, а нахрена ты вообще начал писать такой рассказ?

-В смысле нахрена?

-Я к тому что, ну, какой во всем этом смысл? Какая в этом идея?

-Да нету никакого смысла. И идеи никакой нет.

-Тогда какая во всем этом ценность?

-А я ебу? Чего ты вообще привязался? Ты во всей ВСЕЛЕННОЙ сумел смысл найти, а в одном ебанном РАССКАЗЕ не можешь. Ты точно не заблуждаешься?

-НЕТУ НИКАКОГО СМЫСЛА И НИКАКОЙ ЕБАННОЙ ЦЕННОСТИ В НЕМ И НИКОГДА НЕ БЫЛО! – вскочив, закричала Шилли. Ее распахнутая грудь всколыхнулась. – ТЫ ПРОСТО УРОД! ТЫ ПИШЕШЬ ДЕРЬМО И САМ ТЫ ДЕРЬМО! И НЕ ПЫТАЙСЯ ПРИДАТЬ ЭТОМУ ХОТЬ КАКОЙ-ТО СМЫСЛ! ДЕРЬМО ИЗНАЧАЛЬНО ДЕРЬМОМ И ОСТАНЕТСЯ!

-Пожалуй, тебя я все же выебу, – сказал я.

-Мы должны успокоиться, избавиться от негативной кармы и вернуться в гармонию, – начал Джон. – Сама судьба свела нас…

-НАХУЙ ТЕБЯ И ТВОЮ СУДЬБУ! – заорала Шилли. – НАХУЙ ВСЕ ТВОЕ ДЕРЬМО!

А уже потом явился будда и разнес все к херам.

И все они ебались, они все с катушек послетали, сумасшествие. Говорят, я слишком много пишу о ебле, слишком много думаю о ебле, но это пиздежь. Я думал о своей кошке, что осталась дома, так и не дождалась меня, какая же она несчастная, голодая, и посрать нормально не может, бедняжка.

Дата добавления: 2015-08-10