Бургский централ.

Приехали в Екатеринбург. Высаживают нас, перекидывают в воронок, привозят на Екатеринбургский централ.

Сперва, как обычно, называешь фамилию конвойным, там сверяют с карточкой. Потом подходишь к окошку, опять называешь фамилию, смотрят, сверяют с какими то данными в компьютере. Разделили всех на бывших служащих, на козлов, на мужиков. Нас, мужиков, в отдельный боксик. Общий и строгий режимы. Ждем шмона, делать нечего, все тусуемся, общаемся. Камера метров 10 на 6 наверно, опять же двухъярусные нары, все стены исписаны: «ПТ из Калининграда», «ПТ из Красноярска», «ПТ из Новосибирска», «ПТ из Москвы», «ПТ из Питера». Все исписано, нарисованы схемы движения поездов, как этапы идут, откуда. Реально со всех городов России. Не зря Ёбург «всероссийской пересылкой» зовут.

Сейчас-то меня точно напрямую до Москвы! Один парень едет в Питер, тоже из Перми - зачем его завезли за Урал?

Опять с кем-то заговорил, рассказал про статью - началось опять агитация. «В России все плохо, смотрите, как за призывы наркоторговцев вешать меня посадили!» Опять полкамеры собралось, уши греют.

- У! За наркоторговцев посадили! Да они пидоры, их всех убивать надо!- горячился один.

- Смотри, ты сейчас все это говоришь, а вот менты услышат - тебе тоже трешку дадут!- Пугаю я внутрикамерного экстремиста.

- Сучья власть, ненавижу!

- Да вот прикинь, если ты скажешь, что педофилов надо убивать, так тебя и на 5 лет посадят!

- Все в правительстве педофилы! Всех убивать надо!

Вот как на пересылках хорошо агитировать! Никто ничего не боится, никто не кого не знает, никто не настучит…

Чувствую себя чистым революционером. Весело. Час поговорил, ну полтора, уже язык болит, во рту пересохло, и не жрал давно, и не пил. Когда едешь в «столыпине» - лучше ничего не пить и не есть. Потому как захочется в туалет, а хрен кто выведет. Пожрать ничего не дали, зажали паек в Соликамске. Развел сухого молока с водой, выпил, вроде более-менее и голод и жажду убил.

Смотрю парень нормальный стоит, интеллектуального выражения глаз. Начали с ним разговаривать - мошенник, жил в Москве, решил в Ебурге денег срубить. Приехал, кинули какую-то фирму, ну и спалились, закрыли его.

Он мне объясняет положение:

- Вот 6-ой корпус тут есть, и 3-ий. На одном корпусе сидят второходы и строгий режим, здесь сидят первоходы. Есть спецблок. Сейчас переводят меня со спецблока на общий корпу. Там нормально все. Централ черный, в каждой камере смотрящий, есть дороги, есть телефоны. Мусора никого не бьют, все проплачено, козлы не борзеют.

- Я так-то в нормальной, людской хате был полдня, всего полдня в Перми! Хоть посмотрю, как тюрьма настоящая выглядит, пообщаюсь с людьми.

Открыли с ним банку сгущенки. Открывалки у него, конечно, не было. Открыли банку прямо об стену. Её трешь кромкой о цемент, быстро вращаешь в разные стороны, жесть стирается, и банка спокойно открывается. Выпили сгущенку, и так она вкусна мне показалась. Наверное, торт «Наполеон» на воле не так вкусен, как банка сгущенки в тюрьме.

Кругом чистой воды блатная романтика. Ничего нет, мороз в хате, стекол в окнах нет – пустые проемы, все курят, дым коромыслом, спать уже охота становится. Просидели часов восемь. Голод вернулся, а сгущенки больше нет. В голове сочиняется письмо для девушки. Описать, как я тут сижу, как мне тут скучно, как я хочу её увидеть - такое сознательное пиздострадание, чтобы отвлечься от мыслей. Для заключенного это нормальное состояние - страдать по девушке. А страдать от того, какой ты бедный, несчастный, сидишь – это зазорно. Поэтому начинаешь в голове писать письмо, начинаешь вспоминать, как гуляли где-то, разговаривали, целовались – естественно, этого адски не хватает.

Наконец-то шмон! Обыскали, изъяли у меня красную ручку!

- Это же запрещено! Ты что? Не знал? Смотри, красная ручка!

- Забирай тогда её нахрен! Если он такая запрещенная!

Прошмонали нас, спустили в подвал. Сейчас будет прожарка и баня. Вещи все сложили, сидим, ждем опять. Полчаса сидим, час, полтора часа … Хорошо, что не холодно, я уже так на бауле задремал. И тут какие-то строгалики начинают долбить в дверь ногами!

- Открывайте, пидоры! Вы что, охуели?! Мужиков тут морозите!

Баландеры ходят, говорят «сейчас, подождите пару минут, мы у вас возьмем вещи на прожарку». Они успокаиваются, ждут десять минут, козлы не появляются. Давай снова дверь долбить:

- Сейчас мы всю тюрьму разнесем! Вы что, охуели? Открывайте двери!

Один долбит с ноги, причем довольно весомые удары. Только выдохся, второй вышел долбить, третий…

Ни фига, какие мы деловые! На «Лебеде» бы вы так постучали… Уже у всех бы жопы синие были!

А тут понятно, что положуха позволяет, централ черный значит, менты дубинки не применят, козлы не кого не отпиздят, не обоссут, можно выебываться. И один меня заметил, решил припахать.

- А ты что сидишь-то? Смотри, какой здоровый! Давай дверь ломай с нами!

- Нет, я дверь с вами ломать не буду точно.

- А что ты? Мужиков не поддерживаешь?

- Нет, в этом я мужиков не поддерживаю. Я с «Лебедя» еду. Там не мурчал, сидел спокойно, двери не ломал. А здесь я буду блатовать по-возможности?

- Из-за таких, как ты, нас морозят!

- Не из-за таких, как я, поверь.

В принципе, если бы они сломали дверь, там все прокатило. Но через несколько минут прибежали менты, там уже чуть-чуть осталось.

- Ребята, извините, недоразумение вышло, сейчас всех в душ отведем! Давайте, общий режим выходим, идем мыться!

Нас вышло человек восемь, общего режима. Душ неплохой. Практически, как на воле общая баня. Кафелем все выложено, пол нормальный, сливы работают. Дали помыться минут 30, от души, и повели в камеру.

Дата добавления: 2015-08-10