Глава 14. В джипе Филиппа приятно пахло ванилью.

В джипе Филиппа приятно пахло ванилью.

– Это освежитель воздуха, – пояснил парень. – Мыл автомобиль, а мойщики без спроса салон опрыскали.

– Я ни о чем не спрашивала, – удивилась я.

Филипп плавно тронул машину с места.

– Словами можно обмануть, а вот поведением трудно. Ты села, на мгновение задержала дыхание, потом медленно выдохнула, и на лице огромными буквами нарисовался вопрос: он гей?

– Почему ты так решил? – усмехнулась я.

– Ты встречала мужчин, которые пользуются одеколоном, пахнущим свежеиспеченными булочками? – засмеялся мой новый знакомый.

– Не поверишь, сколько их, – хмыкнула я. – Сейчас многие фирмы имеют мужские косметические линии, в которых использованы ноты, ранее считавшиеся типично женскими. Сильный пол основательно изменился. У бойфрендов моих подруг ванные комнаты ломятся от косметики: кремы для лица и глаз, маски, сыворотки. И, между прочим, ты в свитере брусничного цвета.

– Тебе не нравится мой пуловер? – спросил Филипп. – Мама его мне из Италии привезла.

– Прекрасная вещь, кашемир наилучшего качества, – одобрила я. – Но лет двадцать назад вслед парню, который надел шмотку такого цвета, стали бы шептать: он явно нетрадиционной ориентации. Розовая гамма, равно как и все яркие цвета, считалась женской прерогативой. Но сейчас акценты сместились, даже дальнобойщики влезли в красные джинсы. Кстати, я работаю в фэшн-бизнесе, и общение с геями меня абсолютно не смущает. Да, среди гомосексуалистов попадаются противные людишки, но разве их мало среди натуралов? Если речь не идет о совращении малолетних или изнасиловании, мне совершенно все равно, что делают двое мужчин или женщин в своей спальне за запертой дверью. Я подбираю себе друзей по душевным качествам, а не по их половой ориентации, положению в обществе или размеру счета в банке.

– У тебя явно неприятности, – произнес Филипп. – Что случилось?

– Я попала в глупую историю, – призналась я. – Взяла на время чужой телефон и сейчас не знаю, как поступить. Рассчитывала на помощь одного знакомого, и сразу позвонила ему, совсем забыв, что он отправился в командировку. Наверное, сейчас он в самолете, мобильный у него выключен. А когда приземлится, он будет очень далеко.

– Если расскажешь, что произошло, вероятно, я решу твою проблему, – пообещал Филипп.

– Не думаю, – возразила я. – Тут нужен человек, знакомый с работой полиции.

– Вот и пробка! – воскликнул Филипп, нажимая на тормоз. – Ты, похоже, не смотрела на мою визитку.

– Не успела.

– Думаю, ты вообще не собиралась звонить назойливому парню с больными зубами, – засмеялся Филипп.

– Кстати, как твой поход к дантисту? – спросила я.

– Случались в моей жизни бо`льшие удовольствия, – поморщился собеседник. – Нерв удалили, пломбу поставили, все в порядке. Открой бардачок, там много моих визиток, возьми одну.

Я не стала спорить, вытащила карточку и вслух прочитала:

– «Филипп Корсаков. Журналист. Программа «Справедливость сто один», радио «Тысяча».

– Точно, – кивнул парень, – это я. Автор, ведущий и корреспондент. Един в трех лицах. Ко мне обращаются люди, чьих родственников незаконно осудили или обидели полицейские. Я провожу независимое расследование, делаю программу и часто добиваюсь пересмотра приговора. Поверь, это совсем не простая работа.

– Да уж, – пробормотала я. – Нет, так не бывает.

– Как? – мигом поинтересовался корреспондент.

– Похоже, тебя мне подкинула добрая фея, – сказала я. – А сколько стоят твои услуги? Какую плату ты берешь за расследование?

Филипп облокотился на руль.

– Совсем не едем, наверное, проспект перекрыли. Я владелец радиостанции и вполне обеспечен. Программа «Справедливость сто один» входит в топ-лист лучших передач России. Ко мне постоянно стучат в дверь рекламодатели, вот с них я с удовольствием беру деньги, и чем больше, тем приятнее. Герои же репортажей не отсчитывают ни копейки. У меня есть парочка незыблемых принципов. Первый: если человек реально попал в беду, он получит мою помощь бесплатно. И второй: если человек рассказал мне свои тайны, о них никогда никто не узнает. Говори, я слушаю.

Спустя четверть часа, когда бивший из меня фонтан красноречия и эмоций поиссяк, Филипп нахмурился.

– Интересная история. Сразу возникает куча вопросов.

– Каких? – спросила я.

Корсаков побарабанил пальцами по рулю.

– Разных. Ну, например. Почему таинственная любовница была в вечерних туфлях с открытым носом?

– Ты не понял? – удивилась я. – Она сотрудница агентства «Кадр», ненавидит Алену, была на вечеринке, посвященной десятилетию фирмы, и там подсыпала…

Филипп взял в руки свой телефон.

– Замечательное у меня тут есть приложение – карта. Посмотрим… ДТП случилось на Чапаевском проезде, а клуб, где происходила тусовка, находился около кинотеатра «Ленинград». В принципе это недалеко, в хорошую погоду прогуляться по этому маршруту одно удовольствие. Но в ноябре шел дождь, вокруг грязь и слякоть. Как&то неразумно топать по лужам в розовой открытой дорогой обуви.

– Ее обладательница села за руль машины Алены, она не шла пешком, – напомнила я.

– Конечно, – кивнул Филипп. – Но ведь женщина рассчитывала подставить жену Леонида, подстроить какую&то гадость с ее участием. Барашкову должны были сообщить, что его супруга опять употребляет героин, села за руль и… ну, допустим, разбила чужой автомобиль. Сомневаюсь, чтобы организаторша действа планировала убийство. Она знала, что Барашков пообещал навсегда разорвать отношения с Аленой, если та вернется к наркотикам. Ей всего лишь хотелось избавиться от соперницы.

– М-м-м… – протянула я. – И что?

– Полагаю, вы с Полиной рассуждали правильно, – продолжал Филипп. – Авария произошла случайно, замутившая историю фигурантка сбежала, и…

Я не дала журналисту договорить.

– Ты мне напоминаешь нашу главную бухгалтершу. Роза Владимировна на совещаниях почти всегда дословно повторяет то, что до нее озвучил предыдущий оратор, а потом торжественно окидывает присутствующих взглядом и спрашивает: «Усвоили мои мысли?»

Филипп усмехнулся.

– Повторение – мать учения. Хочу составить психологический портрет настоящей преступницы, это поможет ее вычислить.

– Как? – удивилась я.

Пробка двинулась, мы медленно поползли вперед.

– Объясню, – продолжил Корсаков. – Итак, некая N захотела, чтобы Леонид развелся с Аленой, значит, та, кого мы ищем, не замужем. Вернее, не состояла в браке на момент ареста жены Барашкова.

– Ты не слышал о тетеньках, которые ходят от мужа налево? – засмеялась я.

– Знаешь, почему многие женатые парни, устраивая себе маленькое сексуальное путешествие, предпочитают иметь дело с красавицами, у которых на руке есть обручальное кольцо? – вопросом на вопрос ответил журналист. – Мужики не намерены портить отношения с законной супругой, адюльтер всего лишь забавное приключение, повод почувствовать себя удачливым охотником. Девушка с печатью в паспорте тоже, как правило, не склонна делать резких поворотов в судьбе и сто раз подумает, стоит ли бросать официального спутника жизни ради того, кто женат на другой. У него семья, у нее тоже, оба соблюдают осторожность. Такая женщина не станет звонить любовнику домой, закатывать скандалы, требовать вести ее в загс. Так ведут себя только свободные от обязательств дамы. Поэтому я на девяносто процентов уверен, что N, удравшая в балетках Алены, не имела мужа. Следовательно, мы можем смело исключить ее из списка замужних. Теперь дальше. Сомневаюсь, что она пришла на тусовку в открытых туфлях. Скорей всего на ней были сапожки, которые она сняла в раздевалке и поменяла на вечерние туфли. За рулем машины Алены N очутилась в них же. О чем это говорит? Дамочка не продумала план заранее, в противном случае она бы решила, как ей потом уходить, бросив автомобиль с невменяемой Барашковой. Топать по ноябрьским лужам? Наша N точно бы прихватила ботильоны или переоделась в них. Но она забыла о том, что у нее на ногах, значит, действовала в состоянии аффекта. Думаю, на вечеринке произошло нечто, подтолкнувшее преступницу к решительным действиям. Идем дальше. Если я не ошибаюсь, розовые туфли не надевают к зеленому платью?

Я оторвала взгляд от лобового стекла, за которым змеилась бесконечная вереница машин.

– Мода меняется. Сейчас в моде весьма нелепые сочетания цветов, разный лак на ногтях, синее платье и красный клатч. Но это недавняя фишка. Десять лет назад обувь любимого цвета Барби сопровождала наряд того же тона. Ну, максимум светло-бежевое платье с вечерней сумочкой в том же духе. Я в недоумении. Если верить твоим рассуждениям, N на празднике увидела или услышала информацию, которая ее взбудоражила, и она внезапно решила подставить Алену. План родился в голове преступницы мигом, она подсыпала в стакан с соком снотворное и сделала сопернице укол наркотика. Вопрос: откуда у нее героин? И неужели она постоянно таскала с собой таблетки от бессонницы?

Корсаков включил поворотник.

– Молодец, правильно мыслишь. Еще один штрих к психологическому портрету преступницы. Все нужное она могла взять у кого&то на вечеринке. Вероятно, там присутствовал ее друг-наркоман. А снотворные пилюли, скажем, просто антидепрессант, который часто держат под рукой. Теперь подводим итог и смотрим, что получилось. Наша N – незамужняя сотрудница рекламного агентства «Кадр», скорее всего, не старше сорока лет, умеет управлять автомобилем, она любовница Леонида, у нее взрывной характер, дама способна на спонтанные, необдуманные поступки, была одета в розовое или бежевое платье и, по всей видимости, находилась в тесном контакте с человеком, употреблявшим героин. Понимаешь, как сужается круг подозреваемых?

Я молча кивнула. А Филипп продолжил:

– Я не профессионал, но знаю людей, которые так составляют профиль, что полицейским остается лишь пойти и арестовать гаденыша. Теперь вопрос о жертве. Как она выглядела?

– Я уже описывала наряд Алены, – удивилась я. – Шелковое платье…

Филипп перестроился во второй ряд.

– Стоп. Елена Борисовна не пострадавшая, у нее статус убийцы. Я интересуюсь внешним видом Сусанны Вайнштейн. Мне в голову пришла неожиданная мысль: вдруг это ее обувь?

Дата добавления: 2015-07-25