Мы обменялись рукопожатием, так у нас заведено. Его ладонь была твердой и сухой. Он усмехнулся мне, и его белые зубы ярко блеснули на фоне загорелого лица.

Я чувствую запах кофе.

Я усмехнулась в ответ:

Ты же знаешь, что это весь мой завтрак.

Он вошел, и я по привычке заперла за ним дверь.

Розита говорит, что ты совсем не заботишься о себе. — Он очень похоже изобразил брюзжание своей жены и ее намного более заметный, чем у него, мексиканский акцент. — Она не ест толком, такая худенькая. Бедная Анита, ни мужа, ни хотя бы друга. — Мэнни опять усмехнулся.

Розита точь-в-точь как моя мачеха. Джудит просто изнывает от беспокойства, что я останусь старой девой.

Тебе сколько, двадцать четыре?

М-мм.

Он только головой покачал.

Иногда я не понимаю женщин.

Теперь настала моя очередь усмехнуться.

А я что, куриная печенка?

— Анита, ты же знаешь, я не имел в виду…

Я знаю, я — один из парней. Я понимаю.

В работе ты лучше любого парня.

Садись. И дай мне влить в тебя немного кофе, пока ты опять не ляпнул чего-нибудь.

Как с тобой тяжело. Ты же знаешь, что я имел в виду. — Он смотрел на меня; взгляд его карих глаз был прямым, а лицо — очень серьезным.

Я улыбнулась:

Угу, я знаю, что ты имел в виду.

Я сняла с подставки одну из десятка моих любимых кружек и поставила перед Мэнни.

Он сидел, потягивая кофе, и рассматривал кружку. Она была красного цвета с черными буквами: «Я бессердечная сука, но свое сучье дело я знаю». Мэнни хихикнул.

Я попивала кофе из кружки, разрисованной пушистыми пингвинчиками. Ни за что бы в том не призналась, но это моя самая любимая кружка.

Дата добавления: 2015-07-25