Во-первых, собственное ослиное упрямство. Чего только не сделаешь назло... в общем, неважно кому, лишь бы назло! А у тебя этого самого упрямства побольше, чем у меня, подозреваю.
Может быть! — Неожиданно рассмеялась Меламори. — Как бы только проверить? А что во-вторых?
— А во-вторых — судьба. — Я смущенно пожал плечами. — Звучит немного высокопарно, да? Но когда у судьбы имеются какие-то планы, она находит средства заставить нас действовать в соответствии с ее сценарием. Если тебе зачем-то нужно уехать на этот грешный Арварох, судьба будет назойливо подбрасывать тебе эту возможность раз за разом, пока ты не поступишь так, как она хочет. И еще эта злодейка имеет привычку здорово сгущать тучи на нашем личном небе, когда мы сопротивляемся ее уговорам. Видишь, ты всего один раз отказалась поступать так, как она считает нужным, и твоя жизнь уже стала гораздо менее приятной, чем прежде... Судьба умеет уговаривать. А в тех редких случаях, когда ей это не удается, она просто убивает дурака, не ухватившегося ни за один из шансов.
Грешные Магистры, Макс, ты ли это? — Изумленно спросила Меламори. — Вот уж не ожидала, что ты можешь изъясняться в таких выражениях!
Я много чего могу! — Фыркнул я. — И все кое-как... Ничего удивительного, леди, в свое время я был поэтом. Впрочем, подозреваю, что далеко не одним из лучших! Время от времени это дает о себе знать, как нервный тик.
Я думаю, что ты был хорошим поэтом. — Улыбнулась Меламори. — Во всяком случае, твоя пламенная речь о судьбе — именно то, что надо! Ты меня успокоил... и напугал, в то же время. Но так даже лучше.
