Жесть и Мякоть

Картины была предназначена не для вечернего, семейного просмотра с детьми. И, по правде говоря, не рекомендовалась к любому другому просмотру. Жёлтые ленточки оцепления, расставленные полицией и скорой, словно полоски цензуры, вырезали данный контекст реальности в глазах водителей, медленно проезжавших мимо машин. Полицейским пришлось оцепить три полосы движения, чтобы живые не смогли потревожить последний покой умирающего, ну и за одно не затёрли тормозной след от байка, разумеется. За оцеплением царила оживлённость, кто-то фотографировал, кто-то громко говорил по телефону размахивая руками так, будто жесты дополнят его голосовое послание не хуже перчёных словечек. Трое людей в форме врачей скорой помощи, согнулись над телом, еще двое стояли рядом и говорили с полицейскими.

Раздался шорох ключей, и она оторвалась от просмотра телевизора. В мгновение выключила ящик и подлетела к компьютеру. Несколько кликов мышкой и в комнате громко заиграла музыка.

Том понял, что пахнет бедой, как только вошел в квартиру. Первое же, что его смутило, было обилие мокрых салфеток на столе. «Слезы?..», - нервно подумал он. Но потом вспомнил, с кем имеет дело и решил что это очередные её фокусы. Женские штучки, давящие на определённые мужские точки. Такие, как жизнелюбие и желание подбодрить всякое грустящее живое, существо что подвернётся на жизненном пути, что особенно актуально в данном случае. Уж таким был Томас и она знала его как свои пять пальцев. Со временем он выработал своего рода поведенческую таблицу, свойственную ей, в определённых ситуациях. Но вот осколки разбитых тарелок на полу подтвердили его подозрения. Это уже не совсем вписывалось в нормальное положение вещей. К тому же из дальней комнаты был слышен протяжный вой саксофона. Он знал эту мелодию да и весь этот грешный концерт. Если она слушает Криса Потера, значит жди беды.

- Ты, видимо, дома?.. – Аккуратно бросил Том в воздух, ожидая ответа. Потом только понял что не хочет видеть её. Для начала будет достаточно услышать. Сам себе улыбнулся в ответ на эту мысль и сделал несколько шагов от порога.

- А ты, видимо, соизволил прийти?! – Том не помнит, чтобы он заводил собаку, но кто это ему лает из комнаты? Неужто его возлюбленная успела превратиться в животное? Примерно таким образом он гнал прочь печальные предчувствия и сводить все мысли на шуточный манер. Ей бы конечно не понравилась эта шутка, про собаку, скажи её Томас в слух.

- Я только вошел, а ты уже кричишь на меня. Может… - Но его предложения интересовали в данный момент разве что… да нет, никого не интересовали. Да и его самого, если подумать тоже. Так что он дал ей себя перебить. Смотри, я уступаю тебе, как бы намекает он. Смягчись, дай обнять тебя. Дай погладить.

- А я только и могу кричать! Ты решил забить на наше будущее, на свой статус…

- Так – так, стоп! – Том пожалел о своём предыдущем поступке и решил говорить сам. - А теперь давай мы сядем, и ты мне объяснишь, в чем дело.

Пока они садились за стол, эти долгие 10 секунд он вспоминал подробности сегодняшнего дня. Что такого могло произойти? День как день, ничего выдающегося. Забрал гитару из репетиционной базы, что бы потренироваться дома. Иногда Томас договаривался с приятелями и они собирались в специальной комнате, изолированной от звуков из вне, что бы пару часов уйти в музыкальную импровизацию. По мимо Тома, что играл на бас гитаре, в их группе был барабанщик, гитарист и очаровательная клавишница. У них и названия то не было. Заведя общее хобби, ребята играли просто так, для себя, не делая записей. Однажды сделав удачную запись, они долго пытались повторить успех, провалившись таким образом в не приветливую яму творческого кризиса. С тех пор они договорились не записывать свои импровизационные джемы. Команда поняла, что именно чувство неповторимости происходящего, как ничто другое, способствует творческому процессу.

Почти весь день Том провёл в репетиционной базе, потом около часа погостил у друзей, поспал, съездил на работу, поспал там. Было дело, чуть не угодил на тот свет, ввязавшись в уличную гонку. Но всё это было не то.

Сегодня утром состоялся Телефонный разговор с родителями, который только первые минуты проходил в стандартном звуковом диапазоне. Дело в том, что уже давно отец имел на него вполне решенные для него самого планы: сын учится на экономиста, идет в его фирму и делает головокружительную карьеру.

Он не имел ничего против карьеры топ-менеджера, однако с детства верил в магическую силу букв, складывающихся в слова – предзнаменования. Когда отец впервые упомянул о его будущей карьере, он, скорей по привычке, схватил с полки первую попавшуюся книгу. На случайно открывшейся странице он нашел только название новой главы: «Выбор идиота». Внимание! Впереди сложное предложение! Если какие-то сомнения у него и были, то улетучились они быстрей, чем сомнения продюсеров в рентабельности съемок продолжения «Парка Юрского периода» после успеха первой части. Это был знак, ничего не попишешь.

Таким знамениям он доверял даже больше, чем собственным решениям. Лишь однажды он усомнился на этот счет, причем все по тому же поводу: а может подчиниться отцовской воле?.. Уж больно Она настаивала на этом. Говорила, что подумывает о детях. Он ее понимал, да и у них все действительно было серьезно. Между ними не раз заходил разговор о свадьбе. Честно говоря, заканчивался он всегда тем, что они оба сходились на мысли пока подождать с этим. Энтузиазма по этому поводу было хоть отбавляй. Дело было не в хотении, а в возможностях. Свадьба дело хлопотное, требующее много времени и тем пуще – денег. Текущее положение дел, похоже, устраивало их, а маячащая на горизонте будущего – свадьба, представлялась этаким сладким пряником, который следует надкусить, но не сейчас, позже. Да и книжные знамения были совсем не против.

Однако когда он решил еще раз проверить отношения «высших сил» к своему профессиональному будущему, они решили четко дать ему понять, что их мнение является приоритетным. Он открыл книгу на случайной странице, на которой нашел, вроде, вполне безобидную сцену: мужчина, сидя в кафе, читал газету. Мысленно персонаж улыбался из-за обилия хороших новостей: родила, наградили, изобрели… Вот только маленькое но: один экономист из Гетеборга выбросился из окна, оставив предсмертную записку следующего содержания:

Сделать смешной, но страдальческий голос.

«Я грешен, ибо я не верил. Речь идет не о Боге, но о чем-то близком, о том, что сродни ему. Всю свою короткую жизнь я положил на то, чтобы добиться на своем поприще успеха – в этом я преуспел. Но жить с мыслью о том, что мне было уготовано нечто большее, о чем все могут только мечтать, оказалась просто невыносимой!»

Мужчина с газетой сплюнул и произнес: Очередной смешной голос: «Ну и поделом, дурак!». После этого Он ни разу не проверял верность слов – знамений.

- Ты отказался, и не спорь – я говорила с твоими родителями. Я… постой, дай я договорю. Я знаю, как важны для тебя эти твои пророчества, но и ты меня пойми, я так не могу и не хочу. Верь, во что хочешь, можешь хоть по кишкам животных гадать! Я слышала, что какое-то идиотское племя этим промышляет!

- Я понимаю… - Виновато буркнул Том.

- Нет, еще 2 минуты и у тебя будет столько времени на разговоры, сколько захочешь. У меня такие… - возник момент, что люди называют многозначительной паузы, без какого либо значения. И она продолжила - обстоятельства, которые не позволяют мне просто так расслабиться и получать удовольствие от жизни. – Её голос звучал явно гораздо увереннее и спокойнее чем минуту назад. - Я терпела, но теперь я ухожу. А ты оставайся в своем мире грез, если желаешь.

- Но пастой. Я же… Я люблю… - Том уже начал было своё признание, но тут его что-то остановило. Последнее слово, это желание, похоже решило не быть произнесённым в слух, во что бы это не встало.

- Кого? – Изобразив жалость, спросила она и исчезла в дверном проёме. – За вещами приедет Макс. – Её голос еще долго раздавался из подъезда. Она не удосужилась закрыть за собой дверь. – Да и еще… Ты козёл! – Ты сраный ублюдок Том! Слышишь? – Она перестала кричать, только когда двери лифта закрылись.

Томас еще долго сидел не подвижно. Очень долго, часа полтора не меньше. Даже моргал раз в три минуты. Полное оцепенение. Когда он всё-таки встал, то у него сильно закружилась голова и он опять сел. Протянул руку к своей бас гитаре.

Далее начинается музыкальная тема - Shpongle - Divine Moments of Truth. Сложный момент для Голоса.

Как говаривал B. B. King – Играть на гитаре, всё равно что говорить правду. Вас никто не поймает на лжи. Вам не надо притворятся. Если вас кто-то переспросит, вам не о чем беспокоится. Потому что игра на гитаре это и есть вы.

Саксофон Криса Потера уже утих и воцарилась нестерпимая, давящая тишина. Срочно нужнее был звук. Хоть какой-то. Несколько раз ритмично ударив по басовым струнам, он заметил или ему показалось что точно попадал в ритм своего сердца. Этот ритм, чуть осязаемой болью отдавался в висках и вот теперь он тут, на струнах. Не останавливаясь, он начал прибавлять к ритму, постоянно меняющуюся и плавную мелодию. Вот ему уже кажется, что музыкой охвачено не только его сердце, но и весь он, каждая его клеточка, даже то не осязаемое нечто, что живёт в каждым из нас, ожило и будто настороженно прислушалось. Спустя минуту он, уже не слыша музыки, хотя не переставал играть и даже напротив, усложнял партии, предавал им архитектурную лёгкость, а там где было необходимым - разжигал тонкий танец пламени. Стоило ему вспомнить про существование теней, как костёр вокруг него резко поменял свой характер. Пламя стало, будто бесцветным, создавая волну полупрозрачных очертаний. Игра бликов не обжигающего пламени.

Внезапно Том почувствовал нечто стремительно приближающееся к нему из пустоты. Что-то материальное и большое. Как луна чувствует близость целого мира, почти осязает свою старшую сестру, но не видит, покуда нет глаз, и не может услышать. Так и Томас почувствовал что-то схожее. Это был совершенно особенный опыт. Он чувствовал не существо, и предметом это тоже не было. Это была близость к чему-то несказанно большему. Возможно, бесконечному. Веки его налились тяжёлым металлом и не было ровным счётом никакого желания сопротивляться. Он закрыл глаза в одной реальности, а открыл уже в другой. Или это был не он? Тому стало как-то не уютно, будто он действительно оказался в другом теле. Схожее чувство возникает, когда одеваешь слишком просторную перчатку. Очень не удобно в таком облачении взять что-то рукой. А тут будто всё тело стало такой, не по размеру большой перчаткой. Внутри него самого стало как-то не уютно, но этим дело не закончилось. Том начал ощущать еще более не приятные ощущения, постоянно усиливающиеся и от чего-то казалось неизбежные.

Здесь его всё начало колоть и дробить. Он уже был не единым целым. Будто некие маленькие строители, непременно заколдованные могущественным злодеем, растаскивали Тома кто куда. Кто-то хочет сделать из него одежду, кто-то пытается строить из его плоти дом, а есть и такие, кто додумывался съесть это. Те, кто так поступил, стал чуть больше остальных своих собратьев, сделал из плоти оружие угнетения, дробит Тома и его сны. Хотя сном это нельзя было назвать. Да что со мной?! Это был совершенно не сон. Том еще никогда не был настолько жив как в тот момент, когда его части растаскивали, эти странные существа.

Потом он обратил внимание на обстановку. Сотня, может две, не высоких человечков, старательно копошились вокруг Тома. Он совершенно не понимал что происходит. Ему вдруг стало всё равно откуда они взялись, почему используют в своём быту части его тела и отчего тут так темно. Ростом эти гномы не удались. Сантиметров десять, может пятнадцать от пят до мокушки, худощавые и с не пропорционально блинными руками. Те кто откушал блюда приготовленные с кусочками Тома, были на пару сантиметров выше и заметно шире. Пузачи с хлыстами, сделанными всё из того-же материала, не жалея своих сил подгоняли остальных, дабы те работали старательнее и как можно быстрее растощили Тома полностью. Пускай пока растаскивают, - безразлично подумал Том, - вот когда я пойму что достигнута критическая масса моих потерь, тогда и обращу на них внимание вновь. И стоило ему так подумать, как вдруг из общей толпы работяг выделилось десять, или около того, гномов чьи глаза засветились. До этого Тому казалось что лица этих существ не стоят того что-бы обращать на них хоть какое-то внимание. И совершенно не удевительно, ведь у них небыло лица. Ни рта ни носа ни даже глаз. Только силуеты, худые или же в теле. И где же всё время прятались эти чсастливые обладатели святящихся глаз? Возникли только что?

Человечки с глазами переглянулись между собой, будто о чём то договаривались на своей безмолвной речи и тут же начали действовать. Их было немного, но их деятельность привлекла внимание Томаса. Они наспех сделали из его плоти прялки, произнесли над ними заклинание и начали прясть Тома заново. Кажется, они поняли, что без него их не станет. Умные ребята – подумал Том. - Так кажется теперь я бессмертен. – По не подходящему ему самому телу прошла дрожь. - Меня пугают мысли о том, с какой скоростью они ко мне приходят. Что за последняя мысль была перед тем, как я испугался? – Том не на шутку испугался. - Теперь я, что? Теперь я… ЧТО?!!

Пока он отвлёкся, ребята тем временем начали между собой войну. Их стало гораздо больше, теперь счёт населения гномов шёл на тысячи. Кажется, из Тома соткали уже несколько враждующих между собой государств. Погодите ка, а откуда они знают, что они плетут именно меня? – вдруг задумался он. - Из чего, а вернее из кого сделаны отрывки которые они используют, мне ясно. Ну хотя бы что-то мне ясно. Но вот то что эти умельцы воссоздают на замену моим потерям, явно было не мной. Смотрите - мои части уже стали пригодны для изобретения оружия массового поражения. И когда они успели так расплодиться? Интересно сколько у них там лет прошло? - Том просто старался понять, сколько у него есть времени, чтобы придумать, что делать дальше.

Ткачи не давали ему покоя. Они просто возникли сами собой, как те толстяки что отведали Томятинки? Или же мысли Тома о том что гномам придёт конец когда его плоть закончиться, заставила их появиться?

Пока он находился в шоке над понятым, он вдруг почувствовал биение своего сердца, что звало его обратно. О чудный Звук! Знакомый звук!!! Я уже и забыл что есть какое-то – «обратно»!

- Всё закончилось. Этого нет. – Вдруг сказал он не своим голосом. Том вдруг почувствовал ни с чем несравнимый страх. Гитара с грохотом упала к нему в ноги, окончательно вернув его в реальность. Продержалась пауза. Захотелось обернутся.

Дата добавления: 2015-07-25