II: Разочарование – дело времени.

Сложно жить в 2010. Вокруг нас с тобой, миллионы интересных вещей, которыми хочется обладать, но за которые, приходится платить. Причем, ладно бы, платить какой-то высшей целью или убеждениями – нет, простыми бумажками. А их наличием, мы с тобой можешь похвастаться не всегда. Получается очень обидно. Жить хочется красиво, и одновременно в свое удовольствие, но жизнь заставляет проживать себя, в вечном поиске либо одного, либо другого.

-Ты наверно шутишь, Марочка, ахаха!

-Нет, Анджела, нисколько. Я действительно хочу уволиться. Именно поэтому вчера я так и не явился.

-Да брось, дорогой, я тебя прощаю. Вот, возьми в шкафу два фена. Если продашь их сегодня – засчитаю, как два ионизатора.

Анджела закинула правую, ни капли непривлекательную ногу, на точно такую же левую. Кроме того, она могла похвастаться приличной долей жирка на бедрах, выглядывавших из-под короткой юбки. Марк едва сдержался, чтобы не выблевать переварившийся завтрак прямиком на письменный стол.

Теперь мы с тобой поговорим о большом и безумно похотливом камне преткновения в жизни Марка - Анджеле.

Марк устроился на работу коммивояжером еще два года назад. По началу, эта работа представлялась идеальной – движение, общение с людьми, гибкий график, деньги. Казалось бы, что еще надо? Первый год работы прошел с удовольствием, с хорошим для восемнадцати лет заработком, и приятными знакомствами в процессе. Заказы поступали через старших менеджеров прямиком на телефон. Но в сентябре 2008, с нашим Марком захотело познакомиться начальство в лице Анджелы Никули. Фамилия, казалось бы, французская, но это всего лишь казалось. Анджела была американкой до мозга костей. Асексуальной, и до ужаса приставучей.

-Анджела, как ты не понимаешь - это конец. Все, баста! Я ищу другую работу. Может в газете, может на телевидение, или вообще засяду дома, чтобы написать еще какую-нибудь книженцию. Попробую в кои-то веки заняться тем, что мне интересно, а не тем, что диктуют мне обстоятельства.

-Ах, так! То есть работать на меня тебе не нравится?

-Работать с тобой было еще терпимо, а вот получать еженедельные порции домогательств – выше моих сил.

Анджела возмущенно выпучила глаза, сложила руки на груди, а ее голос повысился до ультразвука.

-Ах ты, неблагодарный! Я помогала тебе, как могла, а ты мне так за это платишь?! Проваливай, и чтобы духу твоего здесь не было! Ты еще будешь умолять меня, чтобы я приняла тебя обратно!

Марк продолжал сидеть не с самым радостным, зато с очень уверенным лицом. Анджелу это бесило вдвойне. Ее одутловатое лицо покраснело, отчего синюшные мешки под глазами были видней еще лучше. Безвкусная стрижка представляли из себя нечто похожее на плохо выстриженную лужайку. А каждое гневно-брошенное слово, свистом просачивалось сквозь дырку, на месте которой должен был быть один из передних зубов.

-Хватит уже, я не твоя собственность.

Марк встал со стула и одернул свою кожаную куртку. Из-под нее выглядывала серая кофта с грустным белым смайликом, а капюшон свободно свисал за спиной. На ногах были все те же затертые темные джинсы и белые кеды. В них было немного прохладно, поэтому теплые носки спасали от промозглой осени. На правой руке Марка было одето церковное кольцо. Не то, чтобы он был безумно верующим – просто это внушало немного уверенности.

-Марки, подожди! Я…я…может быть, я наговорила лишнего, подожди минутку!

Анджела вскочила со своего кресла и подбежала к Марку. Ее морщинистые руки схватили его за плечи и потащили к себе. Она прижималась как могла, начиная умолять о том, чтобы он остался. Марк все также стоял на своем. Легко освободился от объятий начальницы и вышел из кабинета. Ему было противно оттого, что он так долго терпел это, считая такое отношение – в порядке вещей.

Ты, я, Марк – мы часто ошибаемся. Но наша главная ошибка, это принятие действительностей этого мира. Мира ненужных технологий, ангажированной журналистики, гипертрофированного либидо и одиночества. Может быть история Марка, как раз и об этом. О том, как найти спасение души еще при жизни.

***

На улице было прохладно. Марк вышел из здания и остановился на пороге. Перед ним белой армией, падали хлопья свежего снега. Еще осень, но видимо зиме нет до этого никакого дела.

У тротуара напротив здания был припаркован желтый старенький «Mercedes» с такси-шашкой на крыше. Окно с пассажирской стороны наполовину опустилось, и оттуда выглянула чья-то голова.

-Осенний, такси не желаешь? – крикнул он Марку.

-Чего? – непонимающе мотнул головой Марк.

-Подвезти, говорю?

-А! Да, давай.

Наш Марк торопливо засеменил к машине, похрустывая кедами по хрупкому снежку. На улице было не слишком людно, а те, кто все же бродил по городском улицам, старались как можно сильней закутаться в необъятные шарфы, высокие воротники и бездонные шапки.

Таксист сам открыл заднюю дверь. Марк немного проскользил по подмерзшей земле, и ухватившись за желтый металл, почти влетел в теплый салон автомобиля.

-Фуф, - хлопнув дверью, выдохнул Марк.

-Неужели замерз? Ты бы еще в шортах и сланцах тут стоял!

Водителем оказался смуглый парень лет двадцати пяти-двадцати семи. Овальное лицо, немного приплюснутый нос, клочок бороды под нижней губой, белоснежная улыбка в зеркале заднего вида.

-Да как-то до этого не чувствовалось, что так похолодало. Я Марк, - он улыбнулся и протянул покрасневшую руку водителю.

-Странный ты, Марк. Я здесь чуть больше полугода, но ты первый, кто так незатейливо со мной знакомится. Меня зовут Самби, и если тебе интересно, откуда я, то я – фиджиец.

Самби, не оборачиваясь, пожал протянутую руку, и вновь блеснул улыбкой в овальное зеркальце у лобового стекла. В салоне было тихо, приемник выключен, а двигатель молчаливо дремал под капотом.

-Погоди, то есть ты с Фиджи?

-Ну, да.

-С того самого Фиджи, где всегда «+30*С», мангровые рощи, серфинг и лифчики из двух кокосов и веревочки?

-Типа того.

-Тогда какого хера ты здесь, в этом чертовом городе минус пятнадцати, небоскребов, пробок и зимних пальто!?

Марк искренне и удивленно хлопнул руками по велюровой обивке. Самби, улыбаясь, расхохотался.

-А как насчет всякой ядовитой живности, проблем с трудоустройством и вечными ожогами роговицы? – фиджиец вопросительно мотнул головой, - Вот поэтому я здесь! Снег? Не более чем приятный спецэффект. Пробки? Да как-то уже и не замечаю. Каждый небоскреб здесь, подобен Колоссу, а автомобильная печка отлично заменяет теплую одежду. Этот город дарит тебе мечту, исполняет ее, а потом сам и разочаровывает – так уж все устроено, Марк.

Самби улыбнулся краешком рта и с едва видимой грустью посмотрела на Марка в зеркало. Несколько секунд они молчали, потом фиджиец повернул ключ в замке зажигания, и «Mercedes» преданно заурчал. Самби крутанул маленький тумблер в магнитоле, и она ответила ему взаимностью. Из колонок заиграло что-то ритмичное и заводное.

-Это Элфмен, он несусветно крутой мужик. Только от него иногда и просыпаюсь, - довольно покачивая головой сказал таксист.

На этот раз Марк просто кивнул и прислонился головой к холодному стеклу, разглядывая происходящее на улицах мегаполиса. Снежная армия продолжала брать штурмом крепость из стекла и бетона. Вторая проигрывала в пух и прах.

-Так куда едем, осенний?

-До Дримфол и Уоллс. Пора принять ванну и хорошенько выспаться.

-Дом - это круто, мужик.

На этих словах Самби прибавил громкости Элфмену, посмотрел в боковое зеркало, и, переключив на первую, резко рванул с места. Мокрый снег под колесами, теплый воздух в салоне, приятный собеседник. Это такси казалось Марку лучшим в мире. По-крайней мере сейчас.

***

Они ехали до дома Марка чуть больше положенного. Минут сорок, или пятьдесят. Всему виной было снежное месиво, которого с каждой минутой становилось все больше и больше. По дороге они успели обсудить девушек, выпивку, образование, соккер, погоду, жизнь.

Заехав немного на бордюр, желтый «Mercedes» остановился. До дома Марка было несколько метров. Вот оно, очередное благо две тысячи десятого – доставка прямиком до порога.

-В общем, ты, если что, заходи к Бобби, он иногда крутит у себя соккер. Там и увидимся. Сойдет?

-Договорились, Марк.

Самби вновь улыбнулся своей белоснежной улыбкой. Из колонок доносилась уже совсем другая музыка. Звучала она еще бодрее Элфмена. Фиджиец ритмично постукивал по рулю, напевая себе под нос, своим немного бурчащим и хрипловатым голосом. Марк полез во внутренний карман кожаной куртки и достал оттуда потрепанный временем кошелек.

-Сколько с меня?

-Да брось. Отвезти тебя от центра до дома – три бакса на бензин. Пообщаться с тобой час – никаких денег не найти. Я тебе еще должен.

-Ну, начало-о-ось, - протянул Марк.

-Вали давай, пока я не передумал! - Самби захохотал, и достал пачку с сигаретами, - Не курил уже больше часа. Сейчас закурю, да так, что прокопчу тут все по полной!

-О, ну я тогда точно пошел. До скорого, старик!

Марк хлопнул фиджийца по плечу, спрятал кошелек, и вышел из машины. Было слышно, как Самби прикурил сигарету, чиркая зажигалкой. Дым струйкой потянулся из водительского окна. Марк еще раз улыбнулся, хлопнул дверцей, и быстро зашагал в сторону дома.

***

Думаю, если ты читаешь это, то у тебя должен быть дом. Дом, где есть экран компьютера, или диван, или ванная – так или иначе, где-то же ты это читаешь? Хотя я, как и Марк, предпочитаю читать в транспорте. Хоть какая-то полезная трата времени.

Так вот. У Марка был дом, который он искренне любил. Его дом не был крепостью, он был Шамбалой, Эдемом, Землей обетованной. Здесь он чувствовал себя в гармонии со своими мыслями, ощущал легкое и едва уловимое дуновение счастья.

-«…Поводом для обыска камеры стала передача «Inside Edition», в эфир которой попала недавняя запись голоса преступника. За проступок Мэнсону добавили 30 дней к его пожизненному сроку» - прозвучало из динамиков приемника.

Марк успел раздеться и принять истинно-домашний вид. Он надел темные штаны на голое тело и пошел на кухню. По пути к холодильнику, наш Марк щелкнул радиоприемником, который зазвучал бредовыми новостями о добавлении еще десятка дней к пожизненному тюремному сроку. Думаю, парень не особо-то и расстроился, от еще тридцати дней к бесконечности.

Матери Марка не было дома. Она уехала к кузине на неделю, помочь с племянником. В кои-то веки у Марка выдался свободный вечер, который он мог чему-то или кому-то посветить. Скорей всего чему-то. Он размышлял о том, что мог быть написать пару страниц своей дешевой философии, и выложить ее в интернет. Или глянуть парочку свежих сериалов, выпить пинту другую пива, или раскурить косячок. Вариантов было не великое множество, но все же, лучше чем ничего.

-А сейчас группа «Train» со своей рождественской композицией «Shake up Christmas». Пускай до Рождества еще целый месяц, но предвкушение порой бывает лучше происходящего. Всем приятной ночи!

Когда-то он также хотел вещать по ночам, прямиком в наушники или магнитолы, но как-то не задалось. Когда была возможность – он струхнул, а потом было уже поздно. Пришлось выбирать наилегчайший путь. Уже полгода, он учился печатному делу, а не теле- и радиовещанию. Когда он закончит университет, то легко сможет устроится в какой-нибудь второсортный «Pussy-Times» или что-то в этом роде.

Мечты о чем-то идеальном сбываются либо у единиц, либо под Рождество. Кому как повезет.

Выбрав из холодильника темную, прохладную бутылку «Budwiser», он лениво зашаркал в комнату, чтобы завернуть себе большущий косяк от всех невзгод.

Радио распространяло поднимающую настроение мелодию по всей двухкомнатной квартире.

Музыка вообще способна творить чудеса! Она придает нотку какой-то кинематографичности жизни. Ты как будто бы герой сериала или фильма, делаешь вроде бы что-то простое, но музыка делает твои движения плавными, утонченными, почти идеальными. И тогда даже готовка яичницы или закручивание косяка превращается во что-то необычное.

Марк не был наркоманом, он просто был непрочь иногда «пыхнуть». В шкафу у него было припрятано что-то около двадцати граммов марихуаны. Он купил их еще год назад, но толком и не курил. Просто цена была смешной (всего пятьдесят баксов), да и дурь никогда лишней не бывает. Ее всегда можно продать парням, с мешками под глазами, которые ошиваются с пустой бутылкой 0,5 из-под «коки». Конечно же, Марк думал о том, чтобы завязать навсегда. Но это оставалось для него редким баловством – перезагрузка сознания, свежий глоток воздуха.

Он взял пустую сигарету, которая валялась у него в столе, засыпал в нее приличную горсть сушеной зелени, и закрутил кончик. Это заняло не больше минуты. Отхлебнув пива, он засунул нетрадиционную сигарету в рот, и запалил бумажный конец. Целюлоза моментально затлела, прихватывая с собой и сушеные листья. Дым приятно просачивался между зубов, прямиком в рот, а затем в легкие. Марк откинулся на большую подушку, которая лежала за его спиной. В голове что-то зашевелилось, буквально сдвинулось с места, подобно айсбергу.

«Итак, о чем может написать 20-летний мудак? Наверно о том же, о чем и 40-летний, только с куда более искренней и наивной выдумкой. Хочется оказаться немного умнее других, рассудительней что ли. Хочется создавать свою погоду, свой гороскоп, свои новости. Может быть, ты садишься писать, потому что тебе хватило смелости, тебе захотелось, чтобы тебя узнали лучше. И эти строки даются тебе тяжелее, чем обычно. Ты пишешь об этом, но ничего не меняется. Так сложились обстоятельства. До тебя нет никому дела, и ты не знаешь, как тебе быть. И, кажется, если не быть собой сейчас – то можно потерять себя. Упустить момент, который может решить все. Остаешься верным себе, а вместе с тем, чудаковатым для других…»

Марк затянулся еще пару раз, и выпустил густой дым через ноздри. Сейчас лучше было бы набрать ванну, лечь в нее, пока она еще набирается, потом докурить, а затем засесть за клавиатуру. Внезапно зазвонил телефон. Он лежал рядом на диване. Наш Марк взял мобильник свободной рукой и посмотрел на телефон. Номер не определился, и состоял из кучи непонятных цифр. Ничего лучше, как ответить, Марк не придумал.

-Да, я слушаю… - едва слышно произнес он.

-А какой у тебя номер до-о-ома? – радостно протянул гнусавенький женский голосок.

-Чего? – подавляя кашель, спросил Марк.

-Марки, ты чего. Мы же договорились – у тебя в семь, с тебя итальянские спагетти, глинтвейн и куча историй.

Девушку звали Стейси. Она была до безумия дурна. Что-то средне между гномом и мышью. Общение с ней было не в тягость, но и особой рассудительностью она не отличалась. Хотя на безрыбье и она раком сойдет.

-Оу…черт. Действительно. Подожди секунду.

Он убрал мобильник от уха и посмотрел на часы. У него было в запасе минут десять до ее прихода, и минут пять до прихода. Отказываться было уже глупо, да и от любого вида интимной близости, Марк бы тоже не отказался. А как следует из установки на вечер – спагетти, глинтвейн и свободная квартира, располагали к этому.

-Семьдесят второй. Жду.

Он сказал это в микрофон, и, не дожидаясь ответа, прервал беседу. Пепел от самокрутки грозно навис над держащей его рукой. Марк наконец-то кашлянул, и уронил весь тлен себе в ладонь. За этим незамедлительно последовало ругательство

***

У кого из нас не было такого «свидания», когда все казалось бы очевидно – встретились для милой болтовни, а затем для милого присовывания. Но нет, все начинается, как положено, а заканчивается какой-то несуразицей, нелепыми отговорками или играми в невинность.

В такие моменты я проклинал себя, и тут же представлял, как бы мог с пользой провести это время. Потом, конечно же, зарекался, что больше так делать не буду, но через какое-то все повторялось по этому же самому сценарию.

Хочешь узнать, чем закончился этот вечер для нашего Марка? Рассказывать тебе об этом, будет даже как-то некрасиво по отношению к нему. Ну да ладно.

Стейси приехала, принесла какие-то приторные печенюшки, долго молчала, смотрела, как Марк готовит.

Самой главной аферой вечера было то, что вместо обещанных итальянских спагетти, он сварил обычные, которые лежали у них с матерью на кухне. Просто не стал показывать Стейси пачку, и она легко купилась. Зато соус «пепперони» и глинтвейн были более-менее, настоящими.

Они поели, выпили. Марк что-то пошутил, Стейси посмеялась. Можно было перебираться в комнату Марка, чтобы «посмотреть его писанину». В этот момент, Стейси очень мило улыбнулась, посмотрела на время, и сказал по-своему гнусаво: «У-м-м-м, а за мной папа уже наверно приехал. Так жаль, что мало посидели!». Реакцию Марка в тот момент, можно описать, как что-то среднее между гневом и разочарованием. Стейси этого он не показал. Она ушла, одев на свои толстые икры, высокие сапоги. Хлопнула дверью. Марк смял остатки раскуренного косяка, которые лежали на холодильнике, и выкинул их в мусорное ведро. Объедки спагетти и глинтвейновых фруктов оказались там же. Вечер выдался паршивым, как никогда.

Сложно понять, почему большинство из нас ищет успокоения в похоти, в плоти, в почти безразборной проходной на своих простынях. Мы же не бездуховны и не глупы, а наши стремления на словах высоки как никогда! Но видимо на деле все иначе, раз популяция СПИДа растет, детские дома наполняются подкидышами, а браки по залетам становятся нормой.

Бог с ней с духовностью. Неужели так сложно уважать хотя бы свое тело.

Дата добавления: 2015-07-21