Около шести часов вечера

- А вот и ты, драг еч! Мы уж беспокоиться начали. Надо же: воздухолет опоздал. Вот что значит - западные воздушные перевозки, “боинги” всякие. Я вот, например, вовсе не упомню, чтобы наши “емели”< Большой знаток русской культуры, X. ван Зайчик, видимо, счел, что для россиянина идеальным способом перемещения всегда и при любом строе будет лежание на своей, домашней, привычной, теплой и совершенно покорной печи. Из доступных переводчикам иных текстов X. ван Зайчика известно, что и военно-транспортная модификация широкофюзеляжного александрийского тяжелогруза называлась аналогично - только с несколько большей уважительностью, подчеркивавшей суровость выполняемых задач. Флагман ордусской транспортной авиации назывался “Емельян”; существовала также модель, приспособленная для воздушных стартов ордусских орбитальных самолетов (космических челноков), называлась она “Мрия Емельяна”. Имел ли в виду и учитывал ли ван Зайчик то, что могучий, самый мощный в мире транспортник стал, таким образом, тезкой известного в нашем мире Емельки Пугачева, авторам выяснить не удалось. > или “цянь-лима”< Тысячеверстный скакун (цянь ли ма), то есть скакун, за один переход преодолевающий 1000 ли, или более 500 километров, - известный образ древнекитайского фольклора. Не исключено, что тут великий еврокитайский гуманист снова немножко усмехается: дело в том, что этот же термин, проникнув в древности из Китая в Корею, во времена несколько более поздние начал (и, вероятно, продолжает) употребляться в Корейской Народно-Демократической Республике для обозначения тех, кто в своем служении Родине как бы едет на тысячеверстных скакунах, а именно передовиков производства: “чёллима” по-корейски - “ударник социалистического труда”. > когда-нибудь опаздывали... Ну да ладно... Сначала о главном. Позволь тебе представить: мой старинный приятель, чжубу< Как предполагают переводчики, это что-то вроде секретарской должности в управлении. > Кай Ли-пэн, я тебе о нем рассказывал. Кай, это - минфа Богдан Рухович Оуянцев-Сю, срединный помощник Управления этического надзора.

- Очень приятно, драгоценный преждерожденный Кай.

- Это такая честь для меня, драгоценный преждерожденный Богдан Рухович...

- Ну что вы! Не надо, не надо, к чему эти лишние церемонии! Мы в Александрии ведем себя проще: одного поклона вполне достаточно.

- Правда, еч Кай, Богдан Рухович - он хоть и минфа, но стремится к суровой простоте, верно, драг еч?

- Совершенная правда. Дела человеческие я всегда почитал важнее слов.

- Ну... да. Ведь сказано: “Благородный муж слушает ушами, но видит сердцем”. Надеюсь не разочаровать драгоценного преждерожденного.

- Ну вот и славно... Кстати, драг еч, а чем объясняют задержку воздухолета? Или там у них так принято, чтобы невовремя?

- И мне, Богдан Рухович, признаться, тоже неловко: ведь я служу как раз по путноприимному ведомству, а тут такой вопиющий случай!

- Совершенно не о чем беспокоиться, драгоценный преждерожденный Кай. Ордусские власти к этому не имеют ни малейшего касательства. Даже напротив, сказать, они повели себя в высшей степени человеколюбиво, задержав рейс ради нескольких паломников... Да и не в задержке дело. Вышло совершенно чрезвычайное дело. Мне самому трудно поверить, однако же - случилось.

- Да что ж такое, упаси Будда?! То-то я смотрю - ты какой-то бледноватый, еч.

- А случилось то, что на подлете к Улумуци группа иноземных преждерожденных, числом четверо, решила свести счеты с двумя другими гокэ. Прямо в воздухолете. Они накинули на шеи несчастных четки и, как это говорится, терроризировали их... Не хотелось бы, чтобы этот случай стал достоянием каких-нибудь пронырливых представителей средств всенародного оповещения. Я с просьбицею хоть несколько дней попридержать языки за зубами еще в воздухолете, когда человеконарушителей ссадили, обратился ко всем пребывавшим в нашем салоне иноземцам... не ведаю, конечно, как они на самом деле поступят, но - вроде бы обещали. Выйдем на воздух, драг ечи, уж очень долго я просидел взаперти... Нет, не надо никуда звонить, драгоценный преждерожденный Кай, прошу вас. Дело это тонкое, меры уже приняты, а огласка, повторяю, тут вовсе не ко времени.

- Да, но...

- Прошу вас, так будет лучше для всех. Я могу на вас полагаться, драгоценный преждерожденный?

- Ну... да. Безусловно.

- Если ты не возражаешь, драг еч, постоим вот тут буквально несколько минут, покурим... Угощайся, Кай...

“Вышли, называется, на свежий воздух”.

- Так и что?

- Ситуация сложилась щекотливая: человеконарушители явно считали, будто схваченные располагают некими ценностями, предметом... ну, не знаю... которым завладели неправедным образом, воз, даже похитили у них. И сколько я понял, их цель и состояла в том, чтобы вернуть себе похищенное. Никаких злодейских замыслов они не питали, это мне стало очевидно почти сразу. Отчего, однако, они избрали для этого такое уязвимое место, как воздухолет, и такой вопиющий способ, как угроза удушением, - только гадать. В любом случае, представьте себе картину: мирный рейс на Ханбалык через Ургенч и Улумуци...

- Как хорошо, что твоя супруга сошла в Ургенче!

- Да, я о том же думал не раз... И вот - в небольшом салоне несколько путников, а также эти четверо и те, кого они захватили. Побеседовали по-своему - по-арабски, и ни к чему не пришли. Обыскали вещи захваченных - и тоже ничего. Ситуация зашла в тупик.

- Да что в тупик, еч, похватать на месте и тех и этих, сдать куда следует в Улумуци, а уж там разберутся!

- Ты так считаешь?

- Да а что тут считать? Что считать? Все очевидно: разбойное нападение, повлекшее за собой угрозу для жизни объектов человеконарушения и невинных лиц, при человеконарушении присутствовавших. От пяти до семи лет, а если жертвы - так и вообще бритые подмышки.

- Не горячись, еч. Посуди сам. Допустим, как ты говоришь, - похватать. И кто бы в воздухолете стал хватать этих человеконарушителей? Бортпроводницы? Другие путники? Может быть, я? Извини, еч, но я...

- Да понятно, можешь не продолжать.

- Тем более они пригрозили с собой покончить, если кто вмешается и хватать начнет, бритвы достали острые, и будь уверен: покончили бы. Такая решимость была написана на их лицах...

- Эх, жаль, меня там не было...

- Не уверен, еч... Ты только не обижайся, а выслушай до конца. Сейчас на носу праздник, да еще какой - сам знаешь. И вот, в канун такого события - инцидент в Улумуци: захваченные заморские подданные, судебное разбирательство, да еще неизвестно, как бы кончилось дело с пленением этих арабских молодчиков. Словом - последствия могли возникнуть самые что ни на есть печальные...

- Да-да, двор никак не обрадовался бы такому происшествию, да еще и на день рождения владыки, вы совершенно верно говорите, драгоценный преждерожденный Богдан Рухович.

- Ну, не знаю...

- Мне кажется, я поступил единственно возможным образом Я встал и сказал следующее...

Дата добавления: 2015-07-20