Студопедия
Случайная страница | ТОМ-1 | ТОМ-2 | ТОМ-3
АрхитектураБиологияГеографияДругоеИностранные языки
ИнформатикаИсторияКультураЛитератураМатематика
МедицинаМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогика
ПолитикаПравоПрограммированиеПсихологияРелигия
СоциологияСпортСтроительствоФизикаФилософия
ФинансыХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника

Но если вдруг обычной, неагрессивной вере из-за чужого апломба покажется, что другая вера агрессивна, то. то неагрессивная вера начнет защищаться. То есть проявлять агрессию.

Хаджипавлов гадливо, интеллигентно поморщился. | Честная компания несколько ошалело воззрилась на него. | Писатели сверлили друг друга взглядами. Ни один не позволил бы другому отвертеться. | Богдан опять улыбнулся. | Впрочем, Богдан и не надеялся на установление единочаятельских отношений. | Хаджипавлов облизнул губы. Нервно сцепил и расцепил пальцы. | Хаджипавлов опять помедлил. | Богдан тут же собрал фото и спрятал их обратно. | Живот Кацумахи отчетливо втянулся и мелко затрепетал. | Богдан взял себя в руки и поднялся. |


Читайте также:
  1. А вдруг отпустит? Я попрошу бабушку, чтобы она с ней поговорила! – воскликнула Геля.
  2. А вдруг у тебя не получится написать веселые стихи?
  3. А где твоя это... ну, которая Ромашка...
  4. А золото? – вдруг с любопытством воскликнул один из отдыхающих – веселый толстый мужчина, который то и дело вытирал раскрасневшееся лицо платком. – Оно у них было?
  5. А оживить ее можно? – вдруг спросил Батыржан, до того молчавший.
  6. А он симпатичный, этот Скворцов? – вдруг с интересом спросила Геля.
  7. А чем они питались? – вдруг спросила Луиза Карловна. – Все-таки интересно, что употребляли в пищу эти люди...

Вот в чем ужас безоговорочности.

Ох, как всем и каждому нужно быть осторожными со своей верой!!

Сам не ведая зачем, Богдан, уважительно сняв шапку, медленно пошел вверх по заиндевелым ступеням темной пирамиды.

Он никогда не бывал внутри.

Тусклый, по временам приседающий факельный свет озарял изломанный резкими углами коридор, ведший в придавленную тяжким каменным сводом теснину гробницы; сумеречные стены были испещрены рядами загадочных иероглифов и мрачных фресок. Никого. Ни души.

Тишина.

И пар от дыхания — мороз, Мосыкэ...

Не Египет, нет.

Богдан остановился, подойдя вплотную к саркофагу. Верхняя, гранитная крышка была снята и стояла у стены, крышка внутренняя — поднята; слежавшаяся древняя ткань облегала длинный, утлый холмик иссохшего пять тысячелетий назад тела, прикрывая его до половины груди. Мрачно, с какой-то невнятной угрозой плавали багровые блики по золотой маске прикрывавшей лицо. Черные кисти рук мирно покоились на развернутом папирусе с короткой строкой птичьих, лапчатых письмен. Богдан помнил, что значит надпись, но не хотел сейчас думать о ней; он уставился в глазные прорези жуткой маски, словно пытаясь встретить глаза того, умершего в незапамятные, допотопные времена.

Чего ты сам хотел тогда, Гор Хват? Или — хотят одни мечтатели, одни писатели да философы, а государственные мужи знай себе хватают, что могут, до чего в силах дотянуться, и ничего связного, осмысленного не создают, лишь реагируют, как амебы, на добрые и худые изменения среды, — и в этом смысле ты не лучше и не хуже прочих, просто в тогдашнем Египте среда эта самая сделалась уж больно худа? Но какой же тогда окажется вера, во главе которой ты? Вера, в коей хватательный рефлекс возведен в ранг Нагорной Проповеди или заветных сур Корана?

Ладно. В конце концов, твои собственные желания и порывы ничего не значат теперь. Люди живут впечатлениями и чувствами, а не сведениями; наоборот, они пользуются сведениями лишь для подтверждения своих чувств. Вера в тебя зависит уж не от тебя, но от того, что видят в тебе живущие теперь. И если вера твоя и впрямь стремится к насильственному навязыванию себя, допустим такую мысль, — это значит всего лишь то, что такие-то и такие-то нынешние люди, возглашающие себя твоими последователями, сами, по своим личным свойствам, склонны к насилию; а ты оправдываешь его для них же самих...

Но тогда получается, что, не будь тебя — или стань вдруг созданная тобою вера неоспоримо благостной и мирной, — для привлечения в свое лоно тех, кто по врожденным задаткам склонен к нетерпимости да насилию и в ком воспитание не сумело эти склонности в сообразной мере смягчить, сгодится, смотря по обстоятельствам, и любая иная вера, в священных текстах коей найти хоть единый намек на переустройство посюстороннего мира к лучшему? Например, ислам — милый сердцу уж хотя бы из-за милой Фирузе? Или, как у Кова-Леви, слепого и нетерпимого, ровно заправский хемунису, — вера в демократию, в пресловутые его друа де л'омм, права человека?


Дата добавления: 2015-07-20; просмотров: 51 | Нарушение авторских прав


<== предыдущая страница | следующая страница ==>
Весь опыт Богдана говорил, что — нет. Навязывает себя не вера; навязывают веру люди.| Ведь он весь мир готов перекроить под свой идеал, не слушая ни увещеваний тех, кто мыслит иначе, ни стонов тех, кого калечит... не видя последствий...

mybiblioteka.su - 2015-2024 год. (0.006 сек.)