Хаджипавлов опять помедлил.

— Я закурю,— чуть просительно произнес он.

— А как хотите,— простодушно ответил Богдан. — Вы тут хозяин. Я, правда, думал, у вас в гостиных не курят, только в специально отведенных местах...

— В исключительных случаях, — пробормотал Хаджипавлов, погрузив кончик прыгающей сигареты в огненный выплеск зажигалки; руки у него отчетливо дрожали. Он нервно затянулся несколько раз, потом спросил: — У нас ведь беседа, не так ли?

— Истинно так.

— В таком случае я позволю себе спросить: почему вас это интересует?

— Да в том-то и дело! — широко улыбнулся Богдан. — Несколько мелких преступников, доходивших по делу о пиявках, до сих пор в розыске. И вы в своем романе упоминаете такие детали, которые могли узнать только с их слов. Вот я и интересуюсь: не общались ли вы с ними, и если да, то где и как?

— Ч-черт, — с чувством проговорил Хаджипавлов после долгой, напряженной паузы. Сигарета трепетала в его пальцах, рассыпая в воздухе мелкие, частые дымные петельки. — Жена как в воду глядела... умоляла со всем этим не связываться...

— Очень интересно, — ободряюще кивнул Богдан. — Продолжайте, пожалуйста.

— Хорошо,— сказал Хаджипавлов. — В конце концов... Да. Дело было так. Я действительно по-всякому уже прикидывал возсти написать в пику Ковбасе роман о Крякутном, но не ведал, как к этому подступиться. А через пару дней после встречи в управе я ехал домой довольно поздно... отсюда, из Цэдэлэ. Мы тут слегка... выпивали, поэтому я был не на повозке, а так... подземкой... До дома от станции у меня рукой подать, минут семь. И вот на пути к дому мне показалось, будто за мной кто-то идет. Потом я понял, что не показалось. Не скажу, что мне это понравилось, но я не подал виду... наша улица в этот час совершенно пустынна. У самого входа в дом этот человек догнал меня и попросил пять минут беседы. Сказал, что знает меня как ведущего писателя конфессии баку, человека кристальной честности и твердых убеждений, и что только я способен донести до народа правду... это меня, как вы сами понимаете, сразу к нему расположило...

— Очень даже понимаю, — кивнул Богдан. — Это совершенно естественно.

— Правду, которую он не решается пытаться обнародовать сам, потому что его могут искалечить или даже убить, но мне сейчас ее расскажет... только мне одному... Больше ему рассчитывать не на кого... И затем, прямо на улице, на осеннем ветру, рассказал всю эту историю, которую я потом претворил в роман. Я ничего не выдумал. Немного неловко в этом признаваться, но я только создал текст, всю историю мне рассказал тот человек.

— Он назвался?

— Нет.

— Почему вы ему поверили?

— Потому что... знаете, потому что, честно говоря, именно что-то подобное и я рассчитывал услышать... и написать... Его рассказ был таким... сообразным!

— После этого разговора он сразу ушел?

— Да.

— Потом вы его не видели?

— Ни разу.

Дата добавления: 2015-07-20