Галицкий вдруг встал.

— А это начиналось его безумие. Понимае­те? При мне начиналось. А я не понял. Я ду­мал, это я его разозлил. И ушел. Еще оскор­бленный такой ушел, еще бросил ему что-то... мол, научись держать себя в руках. А если бы не ушел? Ведь оно только начиналось... Что его вызвало? Может быть, наш разговор его и вы­звал! Не знаю!

Он умолк. Похоже, надолго. Стало очень ти­хо; так тихо, что слышно было, как вдали, на той стороне Нева-хэ, на высокой голубой баш­не древнего собора Смоляной Параскевы, чаще называемого в народе попросту Смоляным — его назвали так в честь эфиопской святой подвижницы пятнадцатого века, — колокол бьет десять.

— Спасибо, драг прер еч Галицкий, — тихо проговорил Богдан и тоже встал. — То, что вы рассказали, очень существенно. Очень. Вы ока­зали большую помощь следствию.

— Вы так думаете? — прищурился боярин.

— Да, я так думаю.

— Это поможет вам вылечить и спасти мо­его друга?

— Этого я не знаю, — со вздохом ответил Богдан. — Но нам очень важно понять...

— Мне тоже, — сказал Галицкий. — Но я по­ка ничего не понимаю. К сожалению.

— Последний вопрос.

— Да?

— Вы каждый день в Соборе, и вам видны скрытые для непосвященных мотивы. Сторонники челобитной считают, что снижение на­логовых ставок с предприятий, расположенных именно и только на территории Александрий­ского улуса, будет большим благом для стра­ны — просто так, из общетеоретических и общеэкономических соображений? Не имеют ли они... или хотя бы некоторые из них в виду конкретные преимущества, которые утвержде­ние их челобитной даст конкретным предпри­ятиям? Институту Крякутного бывшему... “Ке­рулену” Джимбы... что у нас в улусе еще?

Богдан говорил очень осторожно, но Галиц­кий все прекрасно понял — сразу сморщился, словно по рассеянности откусил изрядный кус от целого лимона.

— Не повторяйте сплетен, которыми одно время потчевали честных подданных некото­рые газеты, — страдальчески попросил он.

— Хорошо, — послушно ответил Богдан, — не буду. Тогда вопрос противуположного свойства: не может ли оказаться так, что некоторые из ваших ечей по дану, столь упорно стремя­щихся не допустить утверждения челобитной, имеют в виду не допустить усиления Александ­рийских высокотехнологических предприятий? Ведь оно, скорее всего, несомненно воспоследу­ет, если челобитная наберет потребное боль­шинство и князь будет вынужден ее утвердить?

Боярин глубоко задумался. Заложив руки за спину, он медленно пошел поперек кабинета. В тишине легко поскрипывал паркет под мох­натым просторным ковром. Приблизившись вплотную к книжному шкапу, Даниил Казимирович резко обернулся. Богдан ожидал очеред­ного всплеска негодования, но все оказалось наоборот.

— То есть вы полагаете... — медленно и очень спокойно начал боярин.

— Я ничего не полагаю пока. Я просто спра­шиваю.

— То есть вы намекаете на то, что мой дан кто-то попросту разыгрывает втемную? Что на­ша борьба против челобитной — это просто способ, которым некие конкуренты, скажем, прера Джимбы, давят его объединение? И что смерть Ртищева и безумие Гийаса — это не бо­лее чем еще один способ оказания того же дав­ления?

Дата добавления: 2015-07-20