Боярин помолчал.

— Да, время сейчас дорого, — уронил он. — Через три дня в Соборе будет такая рубка... Прохоровское побоище. Сегодня во второй по­ловине дня князь принимает руководителей всех данов, чтобы еще раз выслушать их дово­ды и попытаться примирить их точки зрения. Мне тоже нужно быть там. И успеть подгото­виться...

— Из-за чего будет рубка? — поинтересо­вался Баг.

Галицкий быстро глянул на него испод­лобья.

— Не надо изображать свою полную неосве­домленность, чтобы меня разговорить, — сказал он. — Я и так разговорюсь.

Баг откинулся на спинку кресла. Ему очень хотелось курить — но, несмотря на предупредительно подвинутую ему под самый нос пе­пельницу, какая-то непонятная гордыня застав­ляла его терпеть.

— Налоговая челобитная, на наш взгляд, разрушит экономическую устойчивость в улу­се, а воз, и во всей империи. А возмож­но, — глухо пояснил Галицкий, — и не толь­ко экономическую... С другой стороны, напри­мер, иные считают, что настанет невыразимое процветание. Боюсь, примирить наши взгляды князю не удастся. Я именно это пробовал вче­ра сделать и понял, что — нет, стена.

— Что пробовали сделать? — спросил Баг. Галицкий помолчал.

— Собственно, вчера мы с моей супругой и сыном Гийаса — он уж пару лет живет отдельно от отца, я его чуть ли не с пеленок знаю... реши­ли все вместе воспользоваться погожим днем и долго гуляли в парках Пусицзина. Осмотрели старый загородный княжий терем, покатались на лодке... А потом... Все так расслабились, на­строение у всех сделалось благодушное, доброе, и я... — Боярин мучительно подбирал слова, рас­сказ явно давался ему нелегко. — И я решил сделать последнюю попытку переубедить Гийаса. Мы заехали ко мне, оставили здесь Ядви­гу — это моя жена, отпустили восвояси водите­ля и на моей повозке отправились в пустую квартиру Гийаса. Мол, посидим по-холостяцки, слегка выпьем, поболтаем, повспоминаем... Но я-то уже знал, зачем еду. И там, под кофеек и доброе вино, завел разговор о челобитной.

Дата добавления: 2015-07-20