Читайте также:
|
Не было ожесточения, не было гнева, не было ненависти. Но и сострадания не было. Было одно только точное знание того, что противуобщественные действия Ландсбергиса должны быть пресечены. Учитель говорил: “Благородный муж наставляет к доброму словами, но удерживает от дурного поступками”. На этом речении стоят человекоохранительные органы.
- Ну и погодка! - весело и нервно, с нездоровым возбуждением в голосе заявил Ландсбергис, садясь в повозку рядом с Богданом. Одной рукой он торопливо захлопнул дверцу и тою же рукой опустил воротник плаща. Другая рука у него была словно неживая, словно он локтем прижимал к себе нечто весьма тяжелое, укрытое под широким плащом. - Врагу не пожелаешь. Слава Богу, что вы тут проезжали! Лигоуский проспект сделайте... и поскорее.
Богдан, продолжая одну руку держать на баранке, другую положил на спинку сиденья за спиною преступника и заглянул ему прямо в глаза.
- Цзюйжэнь Ландсбергис, - тихо и проникновенно спросил он. - Совесть у вас есть?
Несколько мгновений лицо преступника не менялось, словно сделавшись деревянным.
Наверное, Ландсбергису казалось, что ему послышалось. Потом в глазах его мелькнул животный ужас, он судорожно завозился, пытаясь нащупать ручку дверцы. Но дверцу на его стороне повозки было теперь отворить только снаружи. И сделают это уже козаки.
Дата добавления: 2015-07-20; просмотров: 62 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| Богдан улыбнулся, кивнул ему и взялся за ручку двери таксомотора. Хорунжий браво приложил пальцы к торчащему из-под фуражки чубу. | | | Сострадания к нему Богдан так и не ощутил. Неожиданно сам для себя он одним движением сорвал накладную бороду и вновь заглянул в самую душу преступнику. У того отвалилась челюсть. |