Коромыслова башня

Эта круглая башня расположена на крутом повороте кремлевской стены над пересечением Зеленского съезда с Почаинским оврагом. Отсюда начинался заметный и сегодня пологий спуск к реке Почайне, по дорожке вдоль косогора нижегородки носили на коромыслах воду. Да и сама башня с примыкающими пряслами напоминает, если смотреть с противоположного берега Почаинского оврага, крепкую девушку с коромыслами на плечах. Не потому ли и башня называется Коромысловой.

Отличительной чертой Коромысловой башни является то, что она полностью, включая внутренние помещения, сделана из белого камня. По сохранности первоначального облика она лучшая среди всех круглых башен Нижегородского кремля. В XVIII и XIX веках в башне размещался архив (до 1886 г.), а затем различные склады. О Коромысловой башне существует 3 легенды.

2.5 Легенды о Коромысловой башне.

1."Осадила Нижний Новгород несметная вражья сила. День за днем отбивали нижегородцы тяжелые приступы врага, и начали таять их силы. В городе кончались запасы продовольствия, а главное - не хватало воды. Начали думать защитники о том, что придется сдаваться на милость победителя. Среди осажденных нашлась одна храбрая девушка. Она вызвалась принести воду из речки Почайны. Рано утром под покровом тумана спустили ее со стены. Осторожно миновала она татарские патрули, спустилась к Почайне, напилась сама, набрала полные ведра воды и стала подниматься с ними в крутую гору. И были уже близко дружеские руки, готовые подхватить ее, как появился татарский патруль. Враг поднял тревогу. Между татарами и девушкой завязалась ожесточенная схватка, в которой она оборонялась своим коромыслом.

Застучали ведра по земле, Покатились под ноги татарам; Коромысло в девичьих руках, - Не отдастся, красная, задаром! Словно хлеб взялася молотить, Бьет кругом направо и налево; Расплелася русая коса, Губы в кровь искусаны от гнева...

Девушка убила им несколько татар, но и сама была убита. Храбрость девушки смутила врагов. Они рассуждали: "Если в этой крепости такие храбрые женщины, что одна из них без оружия убила несколько наших воинов, то каковы же должны быть мужчины?" Осада была снята, убитую девушку с почестями похоронили под башней, положив с ней и ведра с коромыслом. С тех пор и зовется та башня Коромысловой". 2.Содержание другого наиболее известного варианта легенды сводится к следующему: "В Нижнем Новгороде начали каменщики строить кремль. На следующий день утром пришли и увидели, что все сделанное ими развалилось. Удивились каменщики, покачали головами, но продолжили работу. А на другой день увидели снова все развалившимся. Решили каменщики обратиться к старикам за советом. И старики сказали: чтобы кремль был крепким, долговечным и не взяла его вражеская сила, надо построить его на крови первого подошедшего к месту постройки живого существа.

Неподалеку от места, где строился кремль, жил посадский человек. И была у него молодая жена - красавица Алена, которая ждала ребенка. В то утро вышла Алена рано утром по воду на речку Почайну. Взяла она ведра и коромысло, спустилась к речке, набрала полные ведра и стала подниматься с ними на крутую гору, И увидела Алена, что около места постройки кремля стоят люди и чего-то ждут. Подошла Алена к строителям. Взмахнул рукой седобородый боярин. Схватили Алену и замуровали ее живой под основание башни. Вместе с ней положили туда и ведра с коромыслом. С тех пор и стала называться башня Коромысловой. А муж Алены, узнав о страшной смерти жены., покончил с собой - бросился в Волгу."

3. Другое предание объясняет необычное название иначе. Существовал такой древний обычай - чтобы надежно стояли крепостные стены, в момент закладки первых камней полагалось принести жертву, а уж судьба сама ее выберет, сама приведет к яме. Надо только дождаться, кто первым окажется возле нее - зверь, птица, человек. И все, что при нем будет, положить рядом... Так и получилось, что первой рано утром подошла к яме молодая нижегородка с ведрами и с коромыслом. Все женское любопытство: не было вчера вечером ямы, и вдруг вырыли. Что такое?.. Плакали строители, замуровывая женщину, но ничего не поделаешь. Зато стоял Нижегородский кремль крепко - на страх врагам. Больше никогда его не брали ни приступом, ни долгой осадой.

2.6 Тайницкая башня

На Руси "Тайничными" - Тайницкими называли башни, которые располагались над водным тайником. Круглая Тайницкая башня расположена над скатом кручи Почаинского оврага, по дну которого протекала речка Почайна, ныне заключенная в коллектор. Башня получила название по

подземному ходу - тайнику, который вёл от неё вниз по склону к Почайне. Этот ход представлял собой крытую наклонную траншею со ступенями по дну. Стенки и перекрытия траншеи были деревянными, а верхняя часть маскировалась грунтовой засыпкой и дёрном. Остатки тайника были обнаружены и уничтожены в 80-х годах XIX века при работах по благоустройству Зеленского съезда.

В документах XVII столетия башня называлась так-же Мироносицкой и "на Зелене". Первое название происходит от церкви "Жен Мироносиц", основанной еще в XIII в. Новое (XVII в.) здание церкви сохранилось в начале улицы Добролюбова. Второе - от "зелейного двора" - порохового завода, располагавшегося в старину в самом овраге (порох в старину называли "зелье"). От "зелейного двора" получил, видимо название и Зеленский съезд. В XVIII и XIX веках занималась под складские помещения. С 1893 по 1917 гг. в ней размещался архив. Высота Тайницкой башни вместе с кровлей и дозорной вышкой - 30 м.

2.7 Северная башня

Эта башня - отнюдь не самая северная из башен Нижегородского кремля, но прясло от Тайницкой башни в сторону северной совпадает с направлением на север, идет как бы по меридиану.

Называлась башня и наугольной, являясь вершиной прямого угла на повороте прясел. И еще одно имя было у башни - Ильинская, по церкви ветхозаветного пророка Илии, построенной, по преданию, на том месте, где был убит мурза Ногайский, татарский князь: на противоположной кремлю стороне Почаинского оврага.

2.8 Часовая башня

Получила названия по часам, которые находились в пятиугольном бревенчатом срубе в верхней части башни и в течении двух веков были главными городскими часами.

Как и Северная башня, Часовая - вершина прямого угла между направлениями прясел, но угла "вогнутого", что для русских кремлей -явление уникальное. Такое положение башни создавало ей надежное укрытие, как важному сторожевому пункту, с которого хорошо были видны подступы к кремлю с запада и севера и просматривалась река. Так что башню можно считать Часовой и по сторожевому назначению.

Но славилась она все-таки, в основном, своими часами. В писцовой книге 1621 года сказано: "... На башне часы боевые", то есть часы и перечаски отмечались боем. Бой часовых колоколов звучал и как сигнал тревоги. Смотритель часов, который жил возле башни, именовался часовником. Имя одного из них история сохранила: в начале XVII в. за часами следил Иван Родионов. Если учесть, что в ту пору время в Нижнем можно было узнать только по двум башенным часам - в кремле и в Благовещенском соборе, станет понятным ответственность часовника и его авторитет в городе. Каждый день часовой поднимался на башню и помощью каменных гирь отлаживал ход часов.

Это было не так просто, потому что в древней Руси различали часы дневные и ночные: первый дневной час начинался с момента восхода солнца, а первый ночной - с момента захода. И на циферблате было не 24 деления по числу часов в сутках, а 17 - по наибольшей продолжительности в часах летнего дня в Нижнем Новгороде. Часовой примерно через каждые полмесяца должен был изменять начало боя часов, чтобы соответствовать началу суток

От часовой башни прясло крутым многоступенчатым каскадом спускается к Ивановской башне.

2.9 Ивановская башня

Названа по находившейся неподалеку церкви Иоанна Предтечи, к которой была приписана церковь святого Николая - чудотворца, основанная еще великим князем Нижегородским Дмитрием Константиновичем в 1371 году. К башне снаружи примыкал деревянный сруб, на котором стояли дальнобойные пушки, стрелявшие ядрами до 12 кг. Вместе с деревянным срубом башня образовывала крепость.

Башня с внутренней стороны имела пристрой с "городовой лестницей", по которой защитники кремля поднимались на стены. В том же пристрое была камера для пленных и преступников. Ивановская башня с воротами - основная в подгорной части кремля, как Дмитриевская - в нагорной. если у стен Дмитровской башни трудились ремесленники, то за воротами Ивановской башни располагался древний Нижегородский торговый посад, или просто Торг, благо волжский рейд, запруженный судами, был, что называется, под боком. Посады окружали кремль, территория которого и составляла Нижний Новгород в первые века его существования.

От Ивановских ворот к волге ведет Ивановский съезд, по которому весной 1612 года Нижегородское ополчение, организованное посадским старостой Козьмой Мининым во главе с князем Дмитрием Пожарским, двинулось на освобождение Москвы от поляков.

В 1896 году в башне помещался архив Археографической комиссии и

библиотека П.И. Мельникова - Печерского.

Ивановская башня подвергалась многочисленным реконструкциям. В 1531

году в башне произошел взрыв пороха, повлекший большие разрушения.

Ремонт кремля, проведенный в конце XVII века при наместнике фон

Ребиндере, варварски исказил облик древнего сооружения. Затем, в XIX веке, башня была приспособлена для нужд Нижегородской губернской ученой архивной комиссии. В 1934 году при приспособлении первого яруса башни под склад химикатов было установлено бетонное перекрытие. В 1946 году рухнули своды помещений, завалив проезд через башню.

2.10 Легенда об Ивановской башне

Редко бывало спокойно в нижегородских землях. Не раз нижегородцам приходилось встречать у стен своей крепости непрошеных гостей. Казанский хан Мухаммед-Эмин с шести десятитысячным войском татар и ногайцев подступил к Нижнему Новгороду.

Хорошо был укреплен город. На большом протяжении вокруг городских строений тянулся земляной вал с дубовым частоколом по верху. Крепко запирались крепостные ворота. Не спала стража. Но татары легко перемахнули через вал и оказались на посаде. И опять заклубился черный дым над избенками нижегородцев. Скакали по Нижнему горячие кони и свистели стрелы. Выжгли татары Верхний посад. Сошли к реке — и там все пустили дымом. Кто успел — прибежал с детьми, пожитками, скотиной под защиту детинца. Но однажды на рассвете увидела башенная стража: черным-черна гора за рекой Почайной, движется, колышется. Это татарское воинство собирается для последнего штурма крепости. Опять пьют татары чистую воду Почайны. Опять топчут нижегородскую землю. Опять хотят поживиться добром нижегородцев.

Но не те времена теперь на Руси, когда хозяйничали они безнаказанно. Тесно за деревянными стенами крепости. Беженцы живут в домишках, если родственники приютили, а то и прямо на вольном воздухе, у Большой Мостовой дороги. Идет воевода вдоль дубовой стены,— ногу поставить некуда: кругам пожитки, детишки, скотина, костры горят, в котлах варево булькает. Женщины смотрят на воеводу с надеждой: «Что будет, коль татары ворвутся? Кто детей защитит?» «Бойцов мало, горожан много, только с ними не навоюешься. Они — народ страшливый», — думает воевода. Давно уже послали гонца в Москву, чтобы помощь слали. А ни гонца, ни войска... Спускается воевода с горы, идет к новой каменной башне, недавно возведенной для защиты нижней части города. Вдоль крепостной стены избы стоят — наполовину в землю вросли, оконца в них — узкие прорези. Пленные там сидят, литовцы. Великий князь московский Иван прислал их вместе с пушками после большого сражения. Вот бы, думает воевода, из тех пушек пальнуть по татарам! Да только кто палить будет? Нет среди нижегородцев стрельцов огненных.

И вдруг мысль пришла ему в голову. Он даже остановился — до того она была неожиданной и дерзкой.

Воевода нижегородский Хабар Симский был человек молодой и смелый. Решил он рискнуть своей головой. Велел передать пленникам: если они помогут огненным боем отогнать врагов, даст им свободу. Пленники согласились помочь нижегородцам.

На самый верх каменной Ивановской башни вкатили пушки, приготовили их к бою. С башни хорошо был виден весь татарский стан на горе, за Почайной. Неподалеку от края горы стоит богато изукрашенный шатер, а около шатра — татары. Вот туда и решили литовцы послать первое ядро. Дали прицелить Феде Литвичу, самому искусному пушкарю. Раздался выстрел. Еще мгновение, и среди татар на горе произошло что-то невообразимое. Рухнул богатый шатер. Кто-то упал, другие со страшными криками побежали в разные стороны, увлекая за собой воинов. Закрутилась пыль на горе, все смешалось. И вдруг видят нижегородцы: среди врагов началась сеча. А литовцы одно за другим посылали ядра...

Солнце ушло за Волгу, а с горы все еще доносились крики, звон сабель, конское ржание. Притихли нижегородцы: что бы это значило? кто с кем дерется? и что из этого будет? Ждали, что засветятся ночью на горе костры татарские. Но было ночью темно и тихо за рекой Почайной. А когда рассвело, не увидели нижегородцы ни татар, ни шатров, ни коней. Только много убитых осталось на горе, и среди них предводитель ногайского войска. И занес тогда нижегородский летописец в свою книгу такие слова: «...и началася сеча нагая с татарами... и много у града пади с обеих сторон». Воевода исполнил свое обещание: отпустил литовцев на свободу и хорошо одарил их. Многие из них ушли к себе на родину, другие прижились в Нижнем.

На месте где стоял шатер мурзы поставили сначала часовню, а потом и храм срубили в часть Ильи Пророка. Храм святого пророка Илии, грозного обличителя идолопоклонства, громовержца, а посему и покровителя пушкарей, сохранился.

2.11 Белая башня

Название башни, может быть, связано с цветом ее нижнего яруса, а, возможно, объясняется тем, что построена она на церковной земле, которую в старину называли белой, то есть свободной от податей. Крутой северный склон берега Волги неоднократно подвергался оползням. Смещение фундаментов кремлевских стен достигало 14 метров. В описи 1765 года говорится, что "оная стена и вся вскоре рушится". Так и случилось. Две следующие за Белой башней были разобраны.

В середине XX в. подвергалась реставрации и Белая башня, приобретя вид,

близкий к первоначальному.

2.12 Легенда о Белой и Зачатской башнях

В то лето, как великий князь московский задумал Нижний Новгород кругом каменной стеной обнести, томились в нижегородских темницах молодцы-удальцы из новгородских ушкуйников, а с ними их земляк Данило Волоховец.

Совсем молодым пареньком он в Новгороде Великом на возведении детинца трудился - камни тесал, кирпичи подносил, известь месил, да и мастером стал. А когда детинец построили, другие ремесла от заморских мастеров перенял и стал искусником на всякую руку - и меч выковать, и колокол отлить, палаты каменные выстроить и судно морское починить заново. И такой тот Данило Волховец был толковый да памятливый, что перенял говор заморских гостей, что в Новгороде по торговым делам наезжали. Вдруг в жизни Волоховцу перемена вышла. Решился он с новгородскими ушкуйниками на Волгу податься, на вольный свет поглядеть, другую жизнь повидать. Ушкуйники люди верные, но отчаянные головушки, с ними подружиться - все одно что в "орлянку" сыграть: либо орел, либо плата-расплата! Так и у Волховца получилось. Попались они в цепкие лапы стражи княжеской и очутились в темницах Нижнего Новгорода. Чуть не год сидели в застенках молодцы - удальцы, солнышка не видели, жаждой, голодом мучились. Ладно, что добрые люди сквозь решетки бросали им подаяние. Но одним днем распахнулись двери тяжелые и всех узников из темниц на волю кинули:

- Эй, вылезай на свет, кровь разбойная!

Высыпали из башни каменной изнуренные новгородцы и пошли за стражей на горы высокие копать рвы глубокие, камни тесать, кирпичи таскать, стены крепостные выкладывать и башни под самые небеса поднимать. Скоро смекнул воевода Волынец, слуга князя великого, что напрасно новгородских молодцов в застенках держали, давно бы их к делу крепостному приставить - такие они сноровистые да ловкие в работе были! А первым среди них - Данило Волховец. И посулил воевода всех новгородцев за отменную работу на волю отпустить, а Волховца поставил главным мастером над всей ватагой каменщиков. Не одно лето трудились новгородцы рука об руку с коренными нижегородцами. Крепко-накрепко строили, не простою кладкой, а крестовою, а известь так хитро да умело гасили, что схватывала камень и кирпич намертво. Знали и умели люди русские, как кремль против ворогов строить: неспешно да надежно, на веки веков!

Вот и показалось князю великому Василию, что нижегородская крепость строится мешкотно. И послал он в Нижний Новгород искусника и мастера по крепостям итальянца Петруху Франческо с помощником Джовани Татти. Оба прибыли разряжены по-заморскому, в шапочках диковинных, в плащах - накидушках и при шпагах, как настоящие воины.

Мастер Петро Франческо всем русским по нраву пришелся, сразу угадали в нем человека великого духа и мастерства. А помощник его, Джовани Татти, был настоящий головорез, заморский хвастун и задира. Чуть что-и за шпажонку свою хватался, на ссору, на драку напрашивался. В крепостном деле только понаслышке смекал, а своими руками и одного кирпича не вкладывал. И за все его проделки и выверты переделали русские люди имя Джовани Татти на свой русский лад - Жеваный Тать.

Жила в ту пору на верхнем посаде одна девка-краса, темные глаза, толстые косы, а улыбнется - словно бутон розовый раскроется. По имени звали Настсьей, а прозывали Горожаночкой, лет ей за двадцать перевалило, но замуж что-то не торопилась и отшучивалась:

- Милый не берет, а за немилого сама не иду - не миновать вековушей быть!

Жила своим домком, с матушкой родной, честным трудом. Частенько она по горе за водой спускалась, и каждый раз ей молодцы - каменщики с крепости подмигивали, ягодкой называли, на стену зазывали. Только ягодка, видно, не промах была, отвечала бойко, но по-умному. Сам Петро Франческо на ту Горожаночку заглядывался, шапочку на лысине поправлял, усы крутил, завивал и, за шпагу держась, как журавель по стене выхаживал. А подручный его Жеваный Тать, завидев Настасью, добрым притворялся и рожу свою идолову старался подделать под ангельскую.

Не знали, не ведали они, дурачки заморские, да и никто другой не догадывался, что не зря Настасья Горожаночка мимо стен часто ходила, ватагу трудовую водой поила. Давным-давно через решетку темницы она с Данилом Волховцем добрым словом уж перемолвилась. "Добьюсь воли - назову женушкой!" - так ей Данило однажды из окна темницы сказал. А теперь не жалея сил, служил он князю московскому, надеясь дожить до обещанной воли. А за весной и праздники весенние спешили.

Ко дню праздника зачатия приурочили нижегородцы закладку сразу трех башен кремлевских: Бориса да Глеба, Зачатьевскую и Белокаменную, да всей стены между ними. Выкопали котлованы и рвы, натесали камня белого, кирпича навозили гора горой, заварили известь в ямах глиняных, И в день непорочного зачатия все нижегородцы на молебен высыпали. Под колокольный звон из церквей иконы вынесли, а передом, на полотенцах льняных, белоснежных, икону Богородицы.

Все труженики кремля, простые люди и знатные, обнажили и склонили головы. Под конец моления стали нижегородцы нательные крестики снимать и на дно котлованов бросать, чтобы стояли башни и стены кремля веки вечные, не поддавались вражьим осадами приступам. Вот подошла к яме Настасья Горожаночка, расстегнула на груди пуговки, сняла с шейки крестик золотенький и в котлован бросила.

Тут откуда-то Жеванный Тать подвернулся, как угорь начал вокруг девки увиваться, обнимать, да под расстегнутую кофту заглядывать. Гляди того, целовать-миловать при народе начнет. Оторопела было горожанка, но скоро образумилась и наотмашь охальника по роже ладошкой ударила. Попятился от нее Джовани Татти да в яму и свалился, озорник заморский на смех всему миру нижегородскому. Свалился, а выбраться не может, злится и ругается по-иноземному: "О, Мадонна путана!"

Всё видел и слышал Данило Волоховец, и не стерпело сердце его. Подскочил он к яме, за руку Жеванного вытащил да тут же, не откладывая, ударил его по одной щег.е, да по другой, поучая уму да разуму: "По-вашему она путана, да по-нашему матерь честная!" Стыдно стало Татти, что при народе да по щеке бьют, и за шпагу схватился. Но Данила его за руки ловко поймал и, когда шпага вывалилась в охапку супротивника сгрёб. И тут от боли нестерпимой охнул новгородец, но приподнял злодея-итальяшку и в яму с кипящей известью бросил. А сам как дуб подрубленный, медленно к земле склонился. Подбежали к яме люди - Джованни Татти вытаскивать, да нескоро достали. А Данила без дыхания лежал, с заморским ножом в подреберье.

Затужили, загоревали нижегородцы, загоревали, запричитали бабы. Настасия Горожаночка в сторонке стояла и платок свой молча в горючих слезах купала. Потускнел лицом главный мастер Петро Франческо. Жалел он земляка своего, Татти шалопутного, а ещё больше печалился о русском мастере Даниле Волоховце. Поговорили они с воеводой и распорядились, чтобы обоих смертоубийц в подбашенных котлованах похоронили. Невесело разошелся с молебна народ нижегородский. Недобрая примета при закладке башен получилась. Не устоять долго стенам кремля, что так близко к Волге спускаются. Неохотно и каменщики за известь брались, в которой безбожный итальяшка сварился. Ватага Данилы Волховца молча работала, воздвигая башню-памятник над могилой своего товарища. Весь белый камень с берега Волги своими руками переносили, известь по-своему в яме замесили и трудились неистово, не жалея себя.

С каждым днем и часом прибывала, росла у Волги величавая суровая башня. Все остатки белого камня на нее израсходовали, и прозвал ее народ Белокаменной. А на полдень от нее, из кирпича кроваво-багряного другая башня росла, Зачатьевская. Под ней хвастун и богохульник итальяшка Тать лежал. Живые же люди, как муравушки, на стены карабкались, кирпичи, камни, известь тащили, стены лепили с верой великой, что простоят они веки вечные, никаким стихиям и бедам непокорные.

А Настасья Горожаночка не забывала своего Данилу Волховца, не затухала в ее сердце любовь к нему и ненависть к злодею Джованни Татти. Из года в год, в погоду и непогодь, каждый вечер она на откос выходила, к башне Белокаменной, и негромко свою песню пела. И Волга, и Дятловы горы слушали ту песню, но молчали. Молчали до поры до времени, как судьба неисповедимая, что всю правду жизни знает, да не скоро сказывает. Спустя много лет, словно исполняя волю Горожаночки, подточили подземные воды склон горы вместе с крепостью и башней Зачатия, чтобы сползли они к Волге оползнем. А башню Белокаменную не тронули, оставили памятником над могилой мастера, сложившего крепость нижегородскую.

2.13 Зачатская башня

Это единственная не восстановленная башня названа по основанному еще в XIV веке Зачатьевскому монастырю. Н.И. Храмцовский, один из первых историков Нижнего Новгорода, в своей книге (середина XIX в.) не упоминает ни монастыря, ни одноименной башни. В перечне кремлевских башен есть другое название - Духовская, по Духовскому монастырю, который стоял "в полугоре под нынешним военно - губернаторским домом". Судя по месторасположению, Духовская - более позднее название Зачатской башни. Следуя традиции, при восстановлении башню надо бы назвать Духовской по последнему названию.

2.14 Борисоглебская башня

Борис и Глеб - сыновья великого князя Киевского Владимира. Борис и Глеб

были убиты родным братом Святополком, соперником за престол. Молодые

страдальцы Борис и Глеб причислены церковью к лику святых.

В летописи за 1175 год упоминается о мече Бориса в руках Андрея

Боголюбского, предшественника основателя Нижнего Новгорода князя

Георгия Всеволодовича. В России к началу XX в. существовало более 20

церквей святых Бориса и Глеба. Память о Борисоглебской церкви в Нижнем

хранит одноименная башня.

От Борисоглебской башни кремлевская стена поднимается плавными

уступами в виде громадных лестниц.

---

Дата добавления: 2015-07-20