Главное – мысль

Константин Локтев – Александр Альметов – Вениамин Александров – эти выдающиеся форварды входили в ведущее звено ЦСКА и сборной СССР середины 60‑х годов. Разные характеры, разная манера игры, цементировали же тройку единое и высокотворческое понимание хоккея, стремление к игре интеллектуальной и, конечно, крепкая дружба. И потому на льду Локтев, Альметов и Александров смотрелись как единое целое – высокая техника, великолепно развитая интуиция гарантировали высочайшую синхронность действий. Это звено было первым в нашем хоккее, начавшим вести игру на интуитивной основе и тем проложив путь другим.

Самым старшим в звене был Константин Локтев, чья «визитная карточка» выглядит весьма авторитетно.

Локтев Константин Борисович. Родился 16 июня 1933 г. Заслуженный мастер спорта. Заслуженный тренер СССР. С 1954 по 1966 г. играл в ЦСКА. Чемпион СССР 1955, 1956, 1958–1961 и 1963–1966 гг. Чемпион мира 1964–1966 гг. Чемпион Европы 1958–1960, 1964–1966 гг. Олимпийский чемпион 1964 г. Был признан лучшим нападающим чемпионата мира 1966 г. В 1970–1974 гг. – тренер ЦСКА, 1974–1977 гг. – старший тренер ЦСКА, чемпиона страны 1975 и 1977 гг. В 1974–1977 гг. – тренер сборной СССР. Награжден орденом «Знак Почета», медалью «За трудовую доблесть».

Нельзя сказать, что Константин по природным физическим данным – силе и быстроте, ловкости и выносливости – выделялся среди товарищей по команде, хотя, конечно, и Локтев и его партнеры были настоящими атлетами. Тем не менее одно качество Константина выделяло. Мало того, что он уделял совершенствованию физических качеств повышенное в каждой тренировке внимание, он еще и собственную фантазию в упражнения вносил, добавляя им, и без того сложным, собственную повышенную трудность.

Для того чтобы так тренироваться, недостаточно быть только трудолюбивым – необходимо еще и много знать. И Локтев к знаниям постоянно стремился – он был начитанным, образованным спортсменом. Константина интересовало все, что имело отношение к его любимой игре, но он не замыкался в рамках хоккея. Часто бывал на футбольных, баскетбольных матчах и следил за игрой пытливым взором, подмечал, что стоит перенять у представителей других видов спорта. Своей ролью форварда гордился, говорил о ней восторженно.

…Боюсь, иной читатель, ожидавший описания голов и матчей с участием Локтева, решит, что автор отвлекся и рассказывает не главное, вспоминает ненужные детали. А детали‑то эти ох как важны! Я всегда ценил в спортсмене пытливость, любознательность как показатель высокой культуры и верный залог быстрого роста его мастерства. И именно эти качества позволили Константину стать выдающимся форвардом. Более того, они помогли Локтеву быстро стать и тренером – сначала в годы, когда он играл, тренером для самого себя, а потом и тренером команды, ибо к этой роли Константин, по существу, готовился загодя.

Многие из выдающихся спортсменов пытались стать тренерами, но у немногих это получилось. Только у немногих – ибо большинство не имело такого фундамента высокой спортивной культуры, пытливости, которые отличали Локтева‑игрока.

Константин Борисович Локтев стал тренером, причем настоящим тренером, сразу же после того, как закончил выступать. Он возглавил такой клуб, как ЦСКА, а спустя лишь несколько лет начал работать со сборной СССР в качестве помощника Бориса Павловича Кулагина. Армейцев Локтев приводил и к победам на чемпионатах страны, и к успехам в Кубке европейских чемпионов. Да и в достижениях сборной его роль тоже велика была.

Умно и умело вел Константин тренировочный процесс. По праву пользовался большим авторитетом у хоккеистов – и, что естественно, у молодых и, что не всегда бывает, у ветеранов. Однако, будучи тренером творческим, обладая сильным характером, имел он, к сожалению, одну слабость. Он настолько сильно любил своих игроков, особенно тех, кто становился настоящим мастером, что порой это мешало его работе.

Доброта, душевность – а именно они отличали Константина – качества прекрасные. Но тренер обязан, да, да, обязан, наложить для себя запрет на чрезмерную близость в отношениях с игроками, на такую близость, которая нарушает границы служебных взаимоотношений тренера и хоккеиста. Нарушение же этой границы, как показывает жизнь, приводит к падению дисциплины, к тому, что тренер теряет бразды правления. Доброта и душевность, бесспорно, нужны, но нужна и дистанция, нужен твердый курс высокой сознательности и единой дисциплины. Думаю, через некоторое время это чувство дистанции пришло бы и к Локтеву, но…

Я и сейчас себя ругаю, что в свое время, когда с Константином поступили несправедливо, не проявил упорства и не смог уговорить Локтева остаться в армейском клубе и продолжить тренерскую работу. А он, обиженный, решив отойти от хоккея, совершил непростительную ошибку, ошибку, которую еще не поздно исправить. Сейчас он, подполковник в отставке, по‑прежнему трудится, но, увы, не в хоккейной области. Я же уверен: поступи Константин иначе, сегодня мы имели бы сильного тренера, а значит, и еще один сильный клуб. Но, повторяю, ошибку еще не поздно исправить. Ведь, по сути дела, речь идет о человеческом факторе, которому ныне придается столь большое значение.

Рыцарство и дерзновенность характера, преданность хоккею и готовность отдать все для товарища – эти черты во многом роднили Константина и его партнера по звену Александра Альметова.

Дата добавления: 2015-07-20