Экономическо-философские рукописи 1844 года 133

так и есть), и разве я не действую в духе политической эконо­мии, когда я продаю своего друга марокканцам (а непосредст­венная продажа людей, в виде торговли рекрутами и т. д. имеет место во всех культурных странах), — то политэконом мне от­вечает: ты не поступаешь вразрез с моими законами; но посмотри, что скажут тетушка Мораль и тетушка Религия; моя экономи­ческая мораль и моя экономическая религия не имеют ничего возразить против твоего образа действий, но... — Но кому же мне больше верить — политической экономии или морали? Мораль политической экономии — это нажива, труд и береж­ливость, трезвость, но политическая экономия обещает мне удовлетворить мои потребности. — Политическая экономия морали — это обладание, богатство такими вещами, как чистая совесть, добродетель и т. д.; но как я могу быть добродетельным, если я вообще но существую? Как я могу иметь чистую совесть, если я ничего но знаю? — В самой сущности отчуждения за­ложено то, что каждая отдельная сфера прилагает ко мне дру­гой и противоположный масштаб: у морали один масштаб, у по­литической экономии — другой, ибо каждая из них является определенным отчуждением человека, каждая... фиксирует) [XVII] особый круг отчужденной сущностной деятельности и каждая относится отчужденно к другому отчуждению. Так, г-н Мишель Шевалье упрекает Рикардо в том, что тот абстраги­руется от морали. Но у Рикардо политическая экономия гово­рит на своем собственном языке. Если этот язык не морален, то это не вина Рикардо. Поскольку Мишель Шевалье морали­зирует, он абстрагируется от политической экономии; а прсколь-ку он занимается политической экономией, он необходимым образом абстрагируется фактически от морали. Ведь если от­несение политической экономии к морали не является произ­вольным, случайным и потому необоснованным и ненаучным, если оно проделывается не для видимости, а мыслится как ко­ренящееся в сущности вещей, то оно может означать только причастность политэкономических законов к области морали; а если в действительности это не имеет места или, вернее, имеет место прямо противоположное, то разве в этом повинен Рикардо? К тому же и самая противоположность между политической эко­номией и моралью есть лишь видимость и, будучи противополож­ностью, в то же время не есть противоположность. Политическая экономия выражает моральные законы, но только на свой лад. (Подавление потребностей, как принцип политической эко­номии, с наибольшим 'блеском обнаруживается в ее теории народонаселения. Существует слишком много людей. Даже су­ществование людей есть чистейшая роскошь, и если рабочий

Дата добавления: 2015-07-20