Институт марксизма-ленинизма при ЦК КПСС 2 страница

В статьях Энгельса подвергается критике руководство военными действиями со стороны командования воюющих армий. Характеризуя австрийскую армию и ее руководителей, Эн­гельс раскрывает зависимость организации вооруженных сил, стратегии и тактики от обще­ственного и политического строя той или другой страны. Энгельс отмечает консерватизм ав­стрийской военной системы, обусловленный экономической отсталостью империи Габсбур­гов, сохранением в ней полуфеодальных порядков. Отдавая должное храбрости австрийских солдат, Энгельс в то же время сурово бичевал австрийское командование за грубые ошибки и просчеты и отмечал плачевные последствия вмешательства в ход военных операций при­дворной камарильи и самого императора Франца-Иосифа. Так, в отношении ставленника ка­марильи — австрийского главнокомандующего Дьюлаи Энгельс писал, что его войска «де­монстрировали непобедимую жизненную силу народа, а он сам — старческую немощь и идиотизм монархии» (см. настоящий том, стр. 405).

Резко отрицательная характеристика дается в статьях Энгельса французскому командова­нию. Энгельс отмечает отсутствие у него широких стратегических замыслов и инициативы, неумение использовать военные успехи, доставшиеся

ПРЕДИСЛОВИЕ________________________________ XVIII

в результате промахов противника. Методы ведения войны бонапартистской Францией, ука­зывал Энгельс, целиком соответствовали двуличной, реакционной политической стратегии Наполеона III, его стремлениям «локализовать войну», избежать серьезных военных ослож­нений и их революционных последствий.

Разоблачение Марксом и Энгельсом итальянской политики заправил Второй империи на страницах «New-York Daily Tribune», и особенно «Das Volk», носило характер широкой об­личительной кампании против бонапартистского режима в целом. Маркс и Энгельс воспи­тывали у своих читателей глубокую ненависть к бонапартистской диктатуре крупной бур­жуазии, основанной на полицейском терроре, широком применении социальной демагогии, лавировании между классами. В бонапартистской Франции они видели опаснейшую контр­революционную силу тогдашней Европы, душителя революционных и национально-освободительных движений. Борьбу против бонапартизма Маркс и Энгельс рассматривали как первостепенную задачу пролетарских революционеров. Особенно важным они считали давать отпор бонапартистской агентуре в демократических кругах, в частности в кругах не­мецкой эмиграции. Именно в это время Маркс начинает тщательно следить за пробонапар-тистскими выступлениями немецкого вульгарного демократа Карла Фогта и собирать мате­риал, изобличающий последнего как платного агента Наполеона III. На основании этого ма­териала Маркс написал в 1860 г. свой памфлет «Господин Фогт» (см. настоящее издание, т. 14).

В статьях «Вторжение!», «Франция разоружается», «Боязнь вторжения в Англию» Маркс показывал, что политика военных авантюр, проводимая заправилами Второй империи, явля­ется источником все новых конфликтов и войн. В ряде статей Маркс и Энгельс заклеймили также другие европейские реакционные силы, оказывавшие дипломатическую поддержку Франции во время подготовки войны в Италии и в период самих военных действий. Маркс разоблачил, в частности, контрреволюционный характер сговора Луи-Наполеона с предста­вителем английской буржуазно-аристократической олигархии Пальмерстоном, развязавшего Наполеону III руки в осуществлении итальянской авантюры. Этим же целям служило, как подчеркивали Маркс и Энгельс, соглашение между бонапартистской Францией и царской Россией, заключенное в марте 1859 года.

Итальянскую проблему Маркс и Энгельс тесно связывали с вопросом об объединении Германии. В брошюре Энгельса «По и Рейн», в статьях Маркса для газеты «Das Volk» и «Tri-

ПРЕДИСЛОВИЕ_________________________________ XIX

bune» подчеркивалось, что как австрийское владычество в Северной Италии, так и бонапар­тистская гегемония в Европе являются препятствием на пути германского народа в его борь­бе за создание единого германского государства. Поражение бонапартистской Франции в войне, по мнению Маркса и Энгельса, развязало бы революционные силы как в Италии и Франции, так и в Германии, привело бы в конечном счете к падению антинародных режимов в Европе, дало бы толчок к развязыванию национально-освободительных движений, в том числе и борьбы угнетенных народов Центральной Европы против гнета австрийских Габс­бургов. В Германии такая ситуация дала бы перевес сторонникам объединения страны рево­люционно-демократическим путем, путем ликвидации реакционных австрийской и прусской монархий и создания единой демократической германской республики. Исходя из этого, Маркс и Энгельс стояли за участие государств Германского союза в войне против бонапар­тистской Франции и осуждали поборников «нейтралитета».

Ряд публикуемых в томе статей Маркса направлен против позиции правящих кругов Пруссии и поддерживающих их представителей немецкой либеральной буржуазии по отно­шению к войне. В статьях «Прусская точка зрения на войну», «Шпрее и Минчо», в незакон­ченной серии статей «Quid pro quo» Маркс заклеймил провозглашенную Пруссией нейтрали­стскую политику «посредничающей державы» как прямое пособничество бонапартизму. По­доплекой жалкого и трусливого лавирования правителей Пруссии во время войны в Италии, их угодничества перед Луи-Наполеоном и русским царем явились, как отмечает Маркс, бо­язнь революционного подъема в Германии в случае войны и расчет на ослабление соперника в борьбе за верховенство в Германии — Австрии. Маневрируя и уклоняясь от вступления в войну, Пруссия, указывал Маркс, надеялась «когда-нибудь жульническим путем учесть свой вексель на гегемонию в Германии» (см. настоящий том, стр. 477). В основе политики Прус­сии лежало стремление прусского юнкерства объединить Германию под своей гегемонией.

В исключительно глубокой по содержанию статье «Эрфуртовщина в 1859 году» Маркс показывает, что немецкие буржуазные либералы—представители так называемой Готской партии, пытавшиеся еще со времени созыва в 1850 г. по инициативе Пруссии Эрфуртского парламента осуществить идею опруссачивания Германии, — выступили как горячие побор­ники этого контрреволюционного плана. Позиция немецкой либеральной буржуазии, под­черкивал Маркс, целиком свидетельствовала

ПРЕДИСЛОВИЕ_________________________________ XX

об отречении ее от каких-либо революционных и демократических традиций, об ее капиту­ляции перед реакцией. В результате контрреволюционности буржуазии в роли душеприказ­чика буржуазной революции выступают самые реакционные силы, которые в искаженном виде осуществляют назревшие задачи этой революции, в частности задачу национального объединения страны. Маркс указывал, что «программа революции в руках реакции превра­щается в сатиру на соответствующие революционные стремления» (см. настоящий том, стр. 432).

Революционно-демократический путь объединения Германии Маркс и Энгельс отстаива­ли также в полемике с националистическими взглядами «королевско-прусского социалиста» Лассаля. В своей брошюре «Итальянская война и задачи Пруссии» Лассаль, в противовес точке зрения Маркса и Энгельса, оправдывал нейтралитет Пруссии и по существу разделял ориентацию пруссофильской либеральной буржуазии на объединение Германии сверху под прусским главенством. В позиции Лассаля, осужденной Марксом и Энгельсом, отразилось неверие в революционно-демократические силы Германии. В написанной им в это время драме «Франц фон Зиккинген» он пытался исторически обосновать свое отрицание револю­ционной роли крестьянских и плебейских масс и оправдать призыв к союзу с дворянско-монархическими кругами (см. письма Лассалю Маркса от 19 апреля и Энгельса от 18 мая 1859 г.).

В противоположность Лассалю Маркс и Энгельс призывали к революционному выходу из итальянского кризиса, состоящему, как они подчеркивали, в усилении антифеодальной и на­ционально-освободительной борьбы народных масс Италии и Германии, в выступлении на­родов Европы против бонапартизма и поддерживавших его контрреволюционных сил. Контрреволюционной войне, развязанной бонапартистскими кругами, они противопоставля­ли идею революционной, освободительной войны против бонапартистской Франции и цар­ской России во имя воссоединения Германии и Италии и освобождения угнетенных народов. Тактика Маркса и Энгельса была рассчитана на последовательно-революционное разреше­ние задач буржуазно-демократической революции силами поднявшихся на борьбу широких масс народа. «... При военных конфликтах на почве подъема буржуазии к власти в отдельных национальностях Маркс заботился больше всего, как и в 1848 году, о расширении и обостре­нии буржуазно-демократических движений путем участия более широких и более «плебей­ских» масс, мелкой буржуазии вообще, крестьянства в частности, наконец, неимущих клас­сов. Именно это соображение

ПРЕДИСЛОВИЕ_________________________________ XXI

Маркса о расширении социальной базы движения, о развитии его и отличало коренным об­разом последовательно-демократическую тактику Маркса от непоследовательной, склоняю­щейся к союзу с национал-либералами, тактики Лассаля» (В. И. Ленин. Соч., т. 21, стр. 128).

В статьях Маркса «Что выиграла Италия?», «Мир», «Вилла-франкский договор», «Луи-Наполеон и Италия» и других, а также в брошюре Энгельса «Савойя, Ницца и Рейн» подво­дятся итоги австро-итало-французской войны. Виллафранкский мир (позднее его условия были в основном утверждены в Цюрихе), подчеркивается в этих статьях, полностью обнару­жил династические и захватнические цели Луи-Наполеона в войне, ничего общего не имею­щие с освобождением Италии. Об этом свидетельствовали притязания Наполеона III на Са­войю и Ниццу и последующая аннексия этих провинций, его стремление поставить во главе проектируемой итальянской конфедерации римского папу — главного вдохновителя реакции в Италии, попытки восстановить власть свергнутых народом герцогов Тосканы, Модены и Пармы.

Как и предвидели Маркс и Энгельс, война закончилась сделкой за счет интересов Италии между бонапартистскими и австрийскими реакционными кругами, к участию в которой лишь по «милости» Наполеона III спустя некоторое время была допущена правящая клика Пьемонта. Ни один из коренных вопросов буржуазной революции не был разрешен. Единст­венным положительным результатом, как отмечали Маркс и Энгельс, было саморазоблаче­ние Наполеона III, окончательный провал его в показной роли поборника итальянской неза­висимости и единства. Поспешность, с которой был заключен мир, говорила также о внут­ренней непрочности Второй империи, о неспособности этого режима выдерживать длитель­ные военные испытания, чреватые революционными взрывами. И все же несмотря на то, что в 1859 г. итальянским революционерам не удалось превратить, по выражению Ленина, «ли­берально-скромное движение в демократически-бурное», события этого года способствовали подъему национально-освободительной борьбы в Италии в следующем, 1860 году.

В брошюре Энгельса «Савойя, Ницца и Рейн» на основании военно-исторического и лин­гвистического анализа опровергались территориальные притязания Второй империи. Исходя из нерешенности проблемы объединения Италии и Германии, Энгельс здесь вновь рассмот­рел сложившуюся еще до войны в Италии расстановку сил на международной арене, а также внутри упомянутых стран. Он доказал правильность и после

ПРЕДИСЛОВИЕ________________________________ XXII

войны ориентации пролетарских революционеров на борьбу революционно-демократических сил против реакционно-монархических, возглавляемых бонапартистской Францией и царской Россией, как на единственный путь последовательного решения вопро­са о воссоединении Италии и Германии в единые национальные государства. При этом Эн­гельс учел и революционную ситуацию, складывавшуюся в России накануне реформы 1861 г., рассматривая ее как важнейший фактор в назревании революционного подъема в Ев­ропе, а поднимающихся на борьбу против царизма русских крепостных приветствовал как союзников европейского пролетариата.

Важное место в томе занимает также характеристика экономического и политического положения Англии и разоблачение ее колониальной политики. В статьях Маркса «Состояние британской фабричной промышленности», «Население, преступность и пауперизм», «Бри­танская торговля», «Фабричная промышленность и торговля» на основании анализа офици­альных английских статистических данных прослеживается действие важнейших законо­мерностей капиталистической экономики — усиление концентрации производства и цик­личный характер его развития.

Анализируя данные текущего британского импорта и экспорта, Маркс подмечает одну из особенностей развития английской экономики, заключающуюся в том, что «Англия по от­ношению к мировому рынку развивает свою функцию заимодавца еще с большей быстротой, нежели свою функцию фабриканта и купца» (см. настоящий том, стр. 521).

На ряде примеров Маркс иллюстрирует действующую в капиталистическом обществе тенденцию к обнищанию рабочего класса. Он приводит факты и цифры, свидетельствующие об ухудшении условий труда английских рабочих, особенно женщин и детей, о росте числа несчастных случаев на производстве ввиду отсутствия самой элементарной техники безо­пасности, росте пауперизма и преступности одновременно с ростом промышленного произ­водства и торговли. Анализируя все эти факты, Маркс приходит к следующему выводу: «Должно быть, есть что-то гнилое в самой сердцевине такой социальной системы, которая увеличивает свое богатство, но при этом не уменьшает нищету, и в которой преступность растет даже быстрее, чем численность населения» (см. настоящий том, стр. 515).

Маркс подвергает критике существующее фабричное законодательство в Англии, которое предоставляет фабрикантам всяческие возможности для его нарушения. Он разоблачает идео-

ПРЕДИСЛОВИЕ________________________________ XXIII

логических прислужников класса буржуазии — буржуазных экономистов, апологетов капи­талистического строя, готовых своими теориями оправдать любое преступление господ­ствующего класса.

Многие из приведенных Марксом материалов, в частности отчеты английских фабричных инспекторов, разоблачающие злоупотребления английских фабрикантов и рисующие карти­ны жестокой эксплуатации английских рабочих, Маркс впоследствии использовал в первом томе «Капитала».

В ряде статей — «Политическое обозрение», «Избирательная коррупция в Англии» и дру­гие — Маркс раскрывает антинародную сущность политического строя Англии. «Подлин­ную конституцию британской палаты общин, — указывает Маркс, — можно выразить в од­ном слове — коррупция» (см. настоящий том, стр. 549). Разбирая в своей статье «Новый билль о парламентской реформе в Англии» предложенные в феврале 1859 г. Дизраэли незна­чительные изменения в существующей избирательной системе Англии, Маркс подчеркивает, что основная цель этого проекта состоит в сохранении существующей монополии аристокра­тии и буржуазии на политическую власть и политического бесправия рабочего класса. «С первого же взгляда становится понятным, — пишет Маркс, — что все эти новые избиратель­ные льготы, допуская к выборам некоторые новые группы буржуазии, явно придуманы с це­лью не допустить к участию в выборах рабочий класс и оставить его в его нынешнем поло­жении политического «пария»» (см. настоящий том, стр. 225).

Ряд статей Маркса и Энгельса, вошедших в настоящий том, отражают борьбу, которую основоположники марксизма систематически вели против гнусной системы порабощения и эксплуатации колониальных и зависимых стран европейскими капиталистическими держа­вами, в первую очередь Англией.

В статье «Сильное расстройство финансов Индии» Маркс обличает хищническую поли­тику Англии в Индии, указывая на пагубные последствия британского владычества в этой стране. Он отмечает, в частности, разрушение местной промышленности путем массового ввоза британских хлопчатобумажных тканей и пряжи. Касаясь последствий жестокого по­давления английскими колонизаторами национально-освободительного восстания в Индии 1857—1859 гг., Маркс указывает, что связанные с этим огромные расходы, а также необхо­димость постоянно содержать в Индии крупные вооруженные силы

ПРЕДИСЛОВИЕ_______________________________ XXIV

ложатся тяжелым бременем прежде всего на плечи английского налогоплательщика.

В серии статей «Новая китайская война», в статье «Торговля с Китаем» Маркс разоблача­ет политику англо-французских колонизаторов, которые в 1859 г. стремились развязать еще одну грабительскую войну против Китая, подобную «опиумным» войнам 1838—1842 и 1856—1858 годов. Раскрывая провокационный характер действий англичан, подчеркивая, что не китайские власти, а английские и французские колонизаторы нарушили существую­щие договоры, в частности условия Тяньцзиньского договора 1858 г., Маркс защищает право китайского правительства и народа на сопротивление вооруженному вторжению колониза­торов, под каким бы предлогом это вторжение ни предпринималось.

Наряду с разоблачением колонизаторской политики правящих кругов Англии, Маркс об­личает английскую буржуазную печать, которая умышленно разжигала «кровожадные ин­стинкты своих соотечественников», фальсифицировала факты для оправдания агрессии про­тив Китая.

В статье «Торговля с Китаем» Маркс вскрывает близорукость политики английской бур­жуазии, не понимающей экономических закономерностей и обвиняющей китайское прави­тельство в создании искусственных препятствий для британской торговли в этой стране, ко­торые она призывала уничтожить с помощью захватнических военных авантюр. Маркс ука­зывает, что причины сравнительно ограниченной торговли кроются в самой экономической структуре китайского общества, в сочетании сельского хозяйства и домашней промышлен­ности, допускающем лишь ограниченный внешний обмен. Маркс выражает твердую уверен­ность, что английским колонизаторам, несмотря ни на какие авантюры, никогда не удастся покорить Китай.

Три статьи Энгельса — две под заглавием «Война с маврами» и одна под заглавием «Ход войны с маврами» — посвящены событиям колониальной войны Испании в Марокко в нояб­ре 1859 — марте 1860 года. Энгельс отмечает упорное сопротивление, которое оказывали марокканцы испанским завоевателям. Несмотря на явный перевес в численности войск и в вооружении, регулярная испанская армия не смогла добиться решающей победы в ходе вой­ны и испанское правительство было вынуждено заключить в марте 1860 г. мир.

В приложениях к тому публикуются упомянутые выше материалы под заглавием «По страницам печати», составленные

ПРЕДИСЛОВИЕ________________________________ XXV

Марксом в сотрудничестве с Бискампом для газеты «Das Volk», а также редакционное заяв­ление этой газеты, в котором Маркс и Энгельс названы официальными сотрудниками. Этот документ проливает свет на историю борьбы Маркса за превращение газеты «Das Volk» в

пролетарский орган.

* * *

В настоящий том включено 13 статей Маркса и Энгельса, не вошедших в первое издание Сочинений и впервые публикуемых на русском языке: «Денежная паника в Европе», «Поло­жение Луи-Наполеона», «Военные ресурсы Германии», «Мир или война?», «Неизбежность войны», «Чрезвычайно важные известия из Вены», «Итальянская кампания», «Манифест Мадзини», «Сражение при Сольферино», «Эрфуртовщина в 1859 году», «Франция разоружа­ется», «Политическое обозрение», «Боязнь вторжения в Англию». Документы, включенные в приложения, на русском языке также публикуются впервые.

Все статьи, помещенные в томе, были опубликованы без подписи, некоторые из них в ка­честве передовых статей. Как неоднократно указывали в своих письмах Маркс и Энгельс, редакция «New-York Daily Tribune» произвольно обращалась с их текстами, делала редакци­онные вставки и добавляла целые абзацы, особенно в передовых статьях, стремясь придать им характер статей, написанных в Нью-Йорке. В настоящем издании подобные вторжения редакции в текст статей оговариваются в примечаниях к соответствующим местам. Несколь­ко статей этого периода сохранилось в двух вариантах: немецком, опубликованном в «Das Volk», и английском, напечатанном в «Tribune», что оговорено в соответствующем примеча­нии.

При изучении конкретно-исторического материала, приводимого в статьях, публикуемых в настоящем томе, надо иметь в виду, что для значительного числа статей, посвященных те­кущим событиям, Марксу и Энгельсу приходилось пользоваться в качестве источников главным образом информацией, появлявшейся в буржуазной прессе — в газетах «Times», «Moniteur universel», «Wiener Zeitung», «Allgemeine Zeitung», «Allgemeine Militar-Zeitung», в журнале «Economist» и других. Отсюда они брали данные о ходе военных действий, о чис­ленности армий воюющих стран, о состоянии финансов различных государств и т. д. В неко­торых случаях эти данные расходятся с данными, установленными последующими исследо­ваниями.

ПРЕДИСЛОВИЕ_______________________________ XXVI

Выявленные в тексте «New-York Daily Tribune» и «Das Volk» опечатки в именах собст­венных, географических названиях, цифровых данных, датах и т. д. исправлены на основа­нии проверки по источникам, которыми пользовались Маркс и Энгельс.

Названия статей даны в соответствии с тем, как они были напечатаны в газетах. В тех случаях, когда название статьи, отсутствующее в оригинале, дано Институтом марксизма-ленинизма, перед заглавием стоит звездочка.

Институт марксизма-ленинизма при ЦК КПСС

К. МАРКС

и Ф.ЭНГЕЛЬС

январь 1859—февраль 1860

К. МАРКС

К КРИТИКЕ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЭКОНОМИИ¹

Написано К. Марксом в августе 1858 — Печатается по тексту издания 1859 г.

январе 1859 г.

Перевод с немецкого Напечатано в Берлине в 1859 г. Подпись: Карл Маркс

Титульный лист первого издания книги «К критике политической экономии»

ПРЕДИСЛОВИЕ

Я рассматриваю систему буржуазной экономики в следующем порядке: капитал, земель­ная собственность, наемный труд, государство, внешняя торговля, мировой рынок. Под первыми тремя рубриками я исследую экономические условия жизни трех больших классов, на которые распадается современное буржуазное общество; взаимная связь трех других руб­рик очевидна. Первый отдел первой книги, трактующей о капитале, состоит из следующих глав: 1) товар, 2) деньги, или простое обращение, 3) капитал вообще. Первые две главы со­ставляют содержание настоящего выпуска. Весь материал лежит предо мной в форме моно­графий, которые были написаны с большими перерывами в различные периоды не для печа­ти, а для уяснения вопросов самому себе; последовательная обработка этих монографий по указанному плану будет зависеть от внешних обстоятельств.

Общее введение², которое я было набросал, я опускаю, так как по более основательном размышлении решил, что всякое предвосхищение выводов, которые еще только должны быть доказаны, может помешать, а читатель, который вообще захочет следовать за мной, должен решиться восходить от частного к общему. Однако некоторые замечания о ходе моих собственных политико-экономических занятий представляются мне здесь уместными.

Моим специальным предметом была юриспруденция, которую, однако, я изучал лишь как подчиненную дисциплину наряду с философией и историей. В 1842—1843 гг. мне как редак­тору «Rheinische Zeitung»³ пришлось впервые высказываться

К. МАРКС

о так называемых материальных интересах, и это поставило меня в затруднительное поло­жение. Обсуждение в рейнском ландтаге вопросов о краже леса и дроблении земельной соб­ственности, официальная полемика, в которую г-н фон Шапер, тогдашний обер-президент Рейнской провинции, вступил с «Rheinische Zeitung» относительно положения мозельских крестьян, наконец, дебаты о свободе торговли и покровительственных пошлинах дали пер­вые толчки моим занятиям экономическими вопросами4. С другой стороны, в это время, ко­гда благое желание «идти вперед» во много раз превышало знание предмета, в «Rheinische Zeitung» послышались отзвуки французского социализма и коммунизма со слабой философ­ской окраской. Я высказался против этого дилетантства, но вместо с тем в полемике с аугс-бургской «Allgemeine Zeitung»5 откровенно признался, что мои тогдашние знания не позво­ляли мне отважиться на какое-либо суждение о самом содержании французских направле­ний. Тем с большей охотой я воспользовался иллюзией руководителей «Rheinische Zeitung», которые надеялись более умеренной позицией добиться отмены вынесенного ей смертного приговора, чтобы удалиться с общественной арены в учебную комнату.

Первая работа, которую я предпринял для разрешения обуревавших меня сомнений, был критический разбор гегелевской философии права; введение к этой работе появилось в 1844 г. в издававшемся в Париже «Deutsch-Franzosische Jahrbucher»⁶. Мои исследования при­вели меня к тому результату, что правовые отношения, так же точно как и формы государст­ва, не могут быть поняты ни из самих себя, ни из так называемого общего развития челове­ческого духа, что, наоборот, они коренятся в материальных жизненных отношениях, сово­купность которых Гегель, по примеру английских и французских писателей XVIII века, на­зывает «гражданским обществом», и что анатомию гражданского общества следует искать в политической экономии. Начатое мною в Париже изучение этой последней я продолжал в Брюсселе, куда я переселился вследствие приказа г-на Гизо о моей высылке из Парижа. Об­щий результат, к которому я пришел и который послужил затем руководящей нитью в моих дальнейших исследованиях, может быть кратко сформулирован следующим образом. В об­щественном производстве своей жизни люди вступают в определенные, необходимые, от их воли не зависящие отношения — производственные отношения, которые соответствуют оп­ределенной ступени развития их материальных производительных сил. Совокупность этих производственных отношений составляет

К КРИТИКЕ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЭКОНОМИИ. — ПРЕДИСЛОВИЕ

экономическую структуру общества, реальный базис, на котором возвышается юридическая и политическая надстройка и которому соответствуют определенные формы общественного сознания. Способ производства материальной жизни обусловливает социальный, политиче­ский и духовный процессы жизни воооще. He сознание людей определяет их бытие, а, на­оборот, их общественное бытие определяет их сознание. На известной ступени своего разви­тия материальные производительные силы общества приходят в противоречие с сущест­вующими производственными отношениями, или — что является только юридическим вы­ражением последних — с отношениями собственности, внутри которых они до сих пор раз­вивались. Из форм развития производительных сил эти отношения превращаются в их око­вы. Тогда наступает эпоха социальной революции. С изменением экономической основы бо­лее или менее быстро происходит переворот во всей громадной надстройке. При рассмотре­нии таких переворотов необходимо всегда отличать материальный, с естественно-научной точностью констатируемый переворот в экономических условиях производства — от юри­дических, политических, религиозных, художественных или философских, короче — от идеологических форм, в которых люди осознают этот конфдикт и борются за его разреше­ние. Как об отдельном человеке нельзя судить на основании того, что сам он о себе думает, точно так же нельзя судить о подобной эпохе переворота по ее сознанию. Наоборот, это соз­нание надо объяснить из противоречий материальной жизни, из существующего конфликта между общественными производительными силами и производственными отношениями. Ни одна общественная формация не погибает раньше, чем разовьются все производительные силы, для которых она дает достаточно простора, и новые более высокие производственные отношения никогда не появляются раньше, чем созреют материальные условия их существо­вания в недрах самого старого общества. Поэтому человечество ставит себе всегда только такие задачи, которые оно может разрешить, так как при ближайшем рассмотрении всегда оказывается, что сама задача возникает лишь тогда, когда материальные условия ее решения уже имеются налицо, или, по крайней мере, находятся в процессе становления. В общих чер­тах, азиатский, античный, феодальный и современный, буржуазный, способы производства можно обозначить, как прогрессивные эпохи экономической общественной формации. Бур­жуазные производственные отношения являются последней антагонистической формой об­щественного процесса производства, антагонистической не в смысле индивидуального

К. МАРКС

антагонизма, а в смысле антагонизма, вырастающего из общественных условий жизни инди­видуумов; но развивающиеся в недрах буржуазного общества производительные силы соз­дают вместе с тем материальные условия для разрешения этого антагонизма. Поэтому бур­жуазной общественной формацией завершается предыстория человеческого общества.

Фридрих Энгельс, с которым я со времени появления его гениальных набросков к критике экономических категорий7 (в «Deutsch-Franzosische Jahrbucher») поддерживал постоянный письменный обмен мнениями, пришел другим путем к тому же результату, что и я (ср. его «Положение рабочего класса в Англии»⁸); и когда весной 1845 г. он также поселился в Брюсселе, мы решили сообща разработать наши взгляды в противоположность идеологиче­ским взглядам немецкой философии, в сущности свести счеты с нашей прежней философ­ской совестью. Это намерение было осуществлено в форме критики послегегелевской фило­софии. Рукопись — в объеме двух толстых томов в восьмую долю листа9 — давно уже при­была на место издания в Вестфалию, когда нас известили, что изменившиеся обстоятельства делают ее напечатание невозможным. Мы тем охотнее предоставили рукопись грызущей критике мышей, что наша главная цель — уяснение дела самим себе — была достигнута. Из отдельных работ, в которых мы в то время с той или иной стороны изложили наши взгляды публике, я упомяну лишь написанный совместно Энгельсом и мной «Манифест Коммуни­стической партии» и опубликованную мной «Речь о свободе торговли»10. Решающие пункты наших воззрений были впервые научно изложены, хотя только в полемической форме, в мо­ей работе «Нищета философии»11, выпущенной в 1847 г. и направленной против Прудона. Февральская революция и последовавшее в связи с ней насильственное удаление меня из Бельгии прервали печатание написанной на немецком языке работы о «Наемном труде»¹², в которой я собрал лекции, читанные мною в Немецком рабочем обществе¹³ в Брюсселе.

Дата добавления: 2015-07-20