Колумелла. О сельском хозяйстве

Луций Анней Модерат Колумелла (10-60 гг.) - автор агрономического трактата «О сельском хозяйстве» в 12 книгах. Целью трактата является поиск выхода из кризиса, который испытывало сельское хозяйство Италии в этот период. Сведения, сообщаемые Л. Колумеллой, отличаются достоверностью, и поэтому представляют большую ценность. Л. Колумелла был одним из лучших знатоков сельского хозяйства, превосходным практиком, владельцем хорошо организованных и доходных поместий и вместе с тем хорошо знал агрономическую литературу того времени.

Кн. 1. Гл. 7 (1) Когда все это устроено или получено, то от хозяина требуется прежде всего забота обо всем, а главное о людях. Это будут или колоны, или рабы, ходящие свободно или закованные. С колонами хозяин пусть ведет себя ласково и сговорчиво и будет требовательнее к работе, чем к взносам: это и не так досадно и в общем более полезно. Там, где землю прилежно обрабатывают, она обычно дает доход и никогда не приносят убытка, если только не случится страшной бури или разбойничьего нападения. (2) Поэтому колон не осмелится и просить скидки. Но и хозяин не должен цепко держаться за свое право во всем, чем он обязал колона: не требовать, например, строгого соблюдения дней выплаты, привоза дров и прочих незначительных добавок, забота о которых доставляет селянину больше докуки, чем расходов. Не надо притязать на все, что можно: недаром же в старину считалось, что «совершенная справедливость есть совершенная пытка». Нельзя во всем и спускать: ростовщик Альфий совершенно справедливо говорил, что «самые лучшие должники становятся плохим: без напоминания». (3) На моей памяти старый консуляр и богатейший человек, Волюзий, - я сам слышал его, - утверждал, что самое счастливое имение то, где колонами являются его уроженцы, родившиеся словно в отцовском владении, уже с колыбели привязанные к месту, издавна привычному. Я совершенно убежден, что часто повторяющаяся сдача в аренду - зло и что еще хуже сдавать имение горожанину, который предпочитает обрабатывать землю не своими руками, а руками рабов. (4) Сазерна говорил, что такой человек платит не деньгами, а тяжбой. Поэтому следует постараться, чтобы колонами у нас были крестьяне, прочно у нас осевшие, раз нам самим нельзя или невыгодно обрабатывать землю собственными силами, а это случается только в тех местах, которые запустели от плохого климата или бесплодной почвы. (5) Если же климат не очень нездоров, а земля не очень плоха, то собственный уход за землей всегда принесет больше, чем уход колона. Выгоднее даже поручать имение вилику, если только это не совсем нерадивый расхититель-раб. Оба порока, однако, и существуют, и усиливаются несомненно по вине самого хозяина: можно ведь остеречься и не поручать дела такому человеку, а если уж он поставлен, то постараться его устранить. (6) В отдаленных же имениях, куда хозяину приезжать трудно, всякое хозяйство пойдет сноснее в руках свободных колонов, чем у рабов особенно же хозяйство зерновое, которое колон не может разорить, как виноградные сады и виноградники, и которому приходится особенно плохо от рабов: они отдают волов на сторону, плохо кормят их и прочий скот, пашут небрежно, ставят в счет гораздо больше семян, чем на самом деле посеяли; за посевами ухаживают не так, чтобы они дали хороший урожай, а, снеся этот урожай на ток, они во время молотьбы еще уменьшают его своей небрежностью и воровством. (7)...Поэтому такие поместья, куда, как я сказал, хозяин приезжать не будет, следует, по-моему, сдавать в аренду.

8. Дальше следует забота о том, к какой обязанности какого раба поставить и на какие работы определить. Прежде всего, советую не назначать вилика из тех рабов, которые нравились своей внешностью, а также из тех, которые служили городским прихотям. (2) Это беспечная и сонливая порода, привыкшая к безделью... Нужно выбирать человека, с детства закаленного на сельской работе и испытанного на деле. Если его не окажется, надо ставить во главе такого раба, который все время трудился, (3) уже вышел из молодости, но не достиг еще старости: молодость лишила бы его распоряжение авторитетности, потому что люди пожилые сочли бы недостойным себя слушаться мальчишку, а старику усиленная деятельность уже не под силу. Пусть виликом будет человек среднего возраста и крепкого здоровья, сведущий в сельских работах или по крайней мере весьма озабоченный тем, чтобы поскорее их изучить... (4)...не может по-настоящему требовать работы человек, который сам учится у своего подчиненного, что и как делать. Даже безграмотный человек, лишь бы у него была очень цепкая память, может хорошо управлять хозяйством. Такой вилик, по словам Корнелия Цельза, чаще принесет хозяину деньги, чем счетную книгу, потому что подделать счета неграмотному трудно, а привлечь к этому делу другого, кто таким образом узнает об обмане, страшно.

(5) Каков бы ни был вилик, ему следует назначить в сожительницы женщину, которая сумела бы его и обуздать, а кое в чем и помочь... (9) Рабов он оденет, имея в виду больше пользу, чем красоту; они должны быть тщательно защищены от ветра, от холода и от дождя: от всего этого охранят кожухи с рукавами, накидки, сшитые из лоскутьев, и плащи с капюшонами. При такой одежде в самый ненастный день можно что-нибудь делать под открытым небом... (11) Лучший способ удержать самого отъявленного негодяя - это требовать от него выполнения урока и вилику всегда находиться тут же. Тогда и надзиратели за отдельными работами будут старательно выполнять свои обязанности, и остальные, устав от работ, предадутся скорее сну и покою, чем развлечениям... (12) Хорошо сделанная работа приносит много выгоды, но сделанная худо - ущерба гораздо больше. Главнейшее правило сельского хозяйства - всякое дело делать один раз: если приходится исправлять неумелую или небрежную работу, то хозяйские средства гибнут и нечего ждать в будущем такого изобилия, чтобы утраченное было восполнено, а потерянное время наверстано.

(15) По отношению к другим рабам следует держаться тех правил, в соблюдении которых я не раскаиваюсь: с сельскими рабами, которые хорошо себя вели, я чаще, чем с городскими, дружески заговариваю; понимая, что этой хозяйской ласковостью облегчается их постоянный труд, я иногда - даже шучу с ними и больше позволяю им самим шутить. Я часто делаю вид, будто совещаюсь с наиболее опытными о каких-нибудь новых работах: таким образом я узнаю способности каждого и степень его сообразительности. Явижу, что они охотнее берутся за то дело, о котором, как они думают, с ними совещались и которое предпринято с их совета. (16) Следующие правила приняты всеми осмотрительными людьми: я обхожу рабов, сидящих в эргастуле; смотрю, хорошо ли они закованы, достаточно ли крепко и надежно место их заключения; не заковал ли или не освободил кого-нибудь вилик без ведома хозяина, так как здесь особенно строго должны соблюдаться два правила: если хозяин наложил на кого-нибудь такое наказание, то вилик не смеет снять колодок без хозяйского разрешения; если вилик по собственному усмотрению заковал кого-нибудь, то, пока об этом не узнает хозяин, он не смеет его расковать. (17) Хозяин должен быть особенно внимателен к таким рабам и должен следить, не обижают ли их с одеждой и прочими выдачами: у них больше начальства - и вилики, и надзиратели за работой, и смотрители за эргастулом, -поэтому и обидам они могут подвергаться больше, а, кроме того, эти люди страшнее, если их раздражить свирепостью или жадностью. (18) поэтому хороший хозяин расспросит и у них самих, и у тех рабов, которые ходят без цепей и которым можно больше доверять, получают ли они все, что им причитается по их положению; он сам попробует, хороши ли у них хлеб и питье, осмотрит их одежду, ручные колодки, обувь. Он часто предоставит им возможность жаловаться на тех, кто их обижает жестокостью или возводит напраслину. (19) Плодовитым женщинам, которых следует почтить за определенное число ребят, мы даем отдых, а иногда, если они воспитали много детей, то и свободу. Та, у которой было трое сыновей, получала освобождение от работ, а та, у которой их больше, - и свободу. Такая справедливость и заботливость хозяина много содействует процветанию хозяйства. (20) Пусть хозяин не забывает, придя из города, помолиться пенатам, а затем, - если будет рано, то немедленно же, а если будет поздно, то на следующий день, - осмотреть все имение, посетить каждую часть его и сообразить, какой ущерб охране и порядку имения нанесло его отсутствие: не пропала ли какая лоза, какое дерево или какие хлеба. Затем он пересчитает скот и рабов, хозяйственный инвентарь и утварь. Если он будет в течение многих лет придерживаться такого обычая, то к старости у него в имении порядок и дисциплина утвердятся прочно. Как бы он ни одряхлел, рабы не посмеют им пренебрегать.

9. Следует сказать также, людей какого склада, телесного и душевного, к какой работе определить. Старшими пастухами следует назначать людей заботливых и очень честных. Оба эти качества в их деле нужнее, чем рост и сила, потому что от них требуется усиленная забота о стадах и знания. (2) Пахарю необходима прирожденная сметливость, но одной ее недостаточно: могучим голосом и складом пусть внушает он страх животным. Силу свою он должен, однако, умерять добротой и быть не свирепым, а только грозным; пусть волы его слушаются и живут долго, а не гибнут, вконец замученные и работой, и побоями... (3) Мы сделаем пахарем, как я сказал, самого долговязого раба - и по той причине, которую я привел немного выше, и потому, что на этой работе человек устает всего меньше, так как он опирается на ручку рала, почти не сгибаясь. Чернорабочий может быть любого роста, лишь бы был вынослив в работе. (4) Виноградники требуют людей не столько высоких, сколько коренастых и мускулистых: при таком складе удобнее всего производить окопку, обрезку и вообще ухаживать за лозой. В этой отрасли сельского хозяйства честность требуется меньше, чем в остальных, потому что виноградарь должен исполнять свою работу под надзором и в толпе других рабов; у негодяев же ум обычно бывает быстрее, а он как раз желателен по условиям данной работы. Она требует не только силы, но и живой сообразительности: поэтому виноградники обычно и возделывают закованные рабы. (5) Честный же человек, обладающий такой же сметливостью, сделает, конечно, все гораздо лучше, чем пройдоха. Я вставил это замечание, чтобы кто-либо не подумал, будто, по моему мнению, лучше обрабатывать землю руками преступников, а не руками порядочных людей. Думаю я и следующее: нельзя давать любую работу кому попало; нельзя, чтобы все занимались всем. (6) Это совершенно невыгодно хозяину, потому ли, что никто никакое дело не считает своим, потому ли, что старания одного идут на пользу не ему одному, а всем и поэтому он от работы всячески уклоняется; кроме того, в плохой работе, выполненной многими людьми, нельзя уличать отдельных лиц. Поэтому пахарей следует обособить от виноградарей, а виноградарей от пахарей, а их от чернорабочих. (7) Бригады рабов надо делать не больше чем в десять человек; в старину их называли декуриями и особенно одобряли, потому что за таким числом очень удобно следить на работе; надсмотрщик не растеряется здесь, как растерялся бы, имея дело с толпой. (8) Поэтому в большом имении такие отряды надо посылать на разные участки и распределять работу так, чтобы ею занимались не по одному или по два человека, - если люди так разбросаны, что за ними трудно уследить, - но и не свыше десяти, потому что там, где работает целая толпа, никто не считает эту работу своей. Такой же распорядок не только возбуждает соревнование, но и уличает бездельников: когда в работе состязаются, тогда наказание отстающим принимается без жалоб и как справедливое.

Хрестоматия по истории Древнего Рима / Под ред.

В.И. Кузищина. - М.: Высшая школа, 1987. - С. 256-261.

Дата добавления: 2015-07-20